Ведомый своим предчувствием Артём проснулся ни свет ни заря.
— Надо скорее ехать, я за дядей водителем побежал, он всегда рано утром с машиной у дома возится, — быстро одеваясь говорил Тёма.
— Ты бы хоть поел! Я омлет приготовила, — всполошилась Мария Григорьевна.
Но Артём спешил, только рукой махнул, — Марь Григорьна, я потом, а то сытый я дорогу не найду. Собирайтесь скорее! Я мигом, чтоб никто меня не увидал.
ВСЕ ЧАСТИ РАССКАЗА ЗДЕСЬ
— А как твоя нога?
— Вообще не болит, здорово вы меня полечили, Марь Григорьна! — улыбнулся Тёма, — Ну я побежал, можно я эту кепку надену, у неё козырек большой?
— Надевай конечно, — разрешила Мария Григорьевна.
Минуту постояла у двери, пока Тёма собирался. Вот ведь парень деловой, кепку Николая на глаза нахлобучил и лица не видно, чтобы его не заметили.
Она и сама заразилась этой странной торопливостью Тёмы и пошла будить, кормить и собирать скорее Ванечку и Лизу.
И хорошо, что торопилась, они только успели съесть омлет и бутерброды с чаем и одеться, как вернулся запыхавшийся Артём.
— Согласился дядя Миша, он как раз хотел машину обкатать после ремонта. Да и вообще рад мне подсобить, ведь я ему помог. Пошли скорее.
В машине Артём сел рядом с водителем, чтобы дорогу показывать. Названия он не знал, но его вела интуиция и непонятное необъяснимое вИдение.
Мария Григорьевна с детьми села на заднее сидение. Хорошо, что рано вышли и их никто не видел.
— Далеко хоть ехать то? — через какое-то время спросил дядя Миша.
— Примерно ещё столько же, ну или чуть дольше, уже недалеко, — Артём был весь в своих мыслях и ощущениях.
Они проехали лесополосу и стали подъезжать к какому-то небольшому городку.
— Тепло, дядь Миша, давай налево, ого, ещё теплее, — как в известной игре шутил Артём, он был очень взбудоражен поиском дочки Марии Григорьевны.
— А теперь прямо, вон к тому дому, ещё теплее, совсем уже горячо, стой, дядь Миша! — крикнул Артём.
Дядя Миша притормозил, пропустил отьезжающее от дома такси, и припарковался у подъезда.
В этот момент дверь подъезда распахнулась и из него торопливо выбежала молодая женщина с девочкой.
— А где такси, мам? — спросила девочка.
Женщина достала телефон, набрала номер, ей что-то ответили и она расстроилась,
— Ну вот, копуша, теперь мы никуда не успели! Таксист нас не дождался и уехал на другой вызов!
— Это она, Марь Григорьевна, вон та тётя — это ваша дочка Юля, я точно это чувствую, — громко сказал Тёма, оглянулся и увидел, что его учительница просто поражена увиденным.
— Я это тоже чувствую, мне достаточно было увидеть ту маленькую девочку рядом со своей мамой. Да она вылитая моя маленькая Юлечка! — Мария Григорьевна была этим просто потрясена.
Они вышли из машины и подошли к женщине с девочкой.
— Здравствуйте, а мы к вам приехали… нам надо с вами кое о чём… очень важном поговорить, — начал Тёма и беспомощно оглянулся на Марию Григорьевну, не зная, что дальше говорить.
— Подождите, мы очень спешим, — женщина опять набрала чей-то номер, — Вика, ну мы опоздали, ты представляешь? Не ждите нас, в другой раз поедем, конечно мы расстроились, я так мечтала об этой экскурсии. Ну всё, пока.
Женщина сунула мобильник в карман, посмотрела на стоящих перед ней Тёму и Марию Григорьевну, — Ну теперь я уже никуда не тороплюсь, что вы хотели?
— Понимаете, много лет назад моя дочь погибла при пожаре. Тогда мы были уверены, что это была именно она, были явные доказательства. Но недавно у нас возникли сомнения в её гибели и это привело нас… к вам, — попыталась объяснить Мария Григорьевна.
Ну ведь не говорить же сразу, что у Артёма дар и он это как-то видит и поэтому привез их сюда? Вряд ли она поверит.
Хотя сама Мария Григорьевна теперь уже поверила.
Ведь маленькая девочка рядом с этой женщиной была вылитая её дочь в детстве!
— Мы считаем, что вы — дочка Марии Григорьевны, а эта девочка — её внучка! — решительно взял инициативу в свои руки Артём, — А у вас есть мама и папа?
Женщина немного растерялась, переводя взгляд с Марии Григорьевны на Артёма,
— Мои родители уже умерли, но я их приемная дочь. Меня нашли цыгане в беспамятстве и на руках принесли в местную больницу. Потом я попала в детдом, а через год меня удочерили. А что было до этого я почти не помню, какие-то невнятные обрывки…
В это время из машины вышли дядя Миша, Ванечка и Лиза.
Женщина увидела Лизу в платье и воскликнула, — У меня было такое же платье в детстве, самое моё любимое! Бордовое бархатное с мелкими белыми розочками, мне его мама на праздники надевала!
— Так это и есть твоё платье, Юлечка моя! Я его хранила, а ты его вспомнила! — и Мария Григорьевна не сдерживая больше слёз, шагнула к этой женщине.
А та в ответ неуверенно шагнула к ней и они обнялись.
— Вы моя мама? Но как вы меня нашли и что тогда случилось?
— Нам надо поговорить и всё вспомнить, Юлечка моя, — шептала обессиленно Мария Григорьевна.
— Мама, мама, а почему эта тётя тебя называет Юлечкой? Это ведь я Юля, а тебя зовут Лилия, мам, почему? — стояла и дергала женщину за подол её дочка.
— Лилия? — удивилась Мария Григорьевна.
— Ну да, я не помнила, как меня зовут, они называли имена и мне показалось, что меня звали Лиля. А дочку я сама назвала Юлией, потому что мне это имя очень нравится.
— Так это ты Юлечка? — наклонилась к девочке Мария Григорьевна, — Ты очень похожа на свою маму, когда она была такая, как ты, — голос у Марии Григорьевны дрожал от нервного напряжения.
Неужели это не сон и перед ней её родная дочь и внучка?
И Бог с ним, что дочку теперь зовут Лилия, девочка же была тогда в беспамятстве. Зато она дочку Юлечкой назвала. Значит на подсознании что-то осталось и вместе они всё вспомнят, она ей поможет!
— Надо сделать тест, чтобы не сомневался никто! — солидно и по взрослому предложил Тёма и этим разрядил обстановку.
Все облегчённо рассмеялись и разом загалдели.
— Что мы тут стоим, давайте пойдём к нам и подробно обо всём поговорим, мы же теперь не едем на экскурсию, — весело предложила Лилия.
И тут опять зазвонил телефон Лили, она ответила, — Да Вика, ну что, вы уже в монастыре? Что случилось? Да ты что, какой ужас, а все живы? Слава Богу!
Лилия дрожащей рукой отключила мобильник, — Вы представляете, экскурсионный автобус перевернулся, и несколько человек в тяжелом состоянии! Моя подруга Вика отделалась ушибами, так значит нам крупно повезло, что мы не поехали!
Мария Григорьевна посмотрела на Артёма, — Так вот почему ты так спешил, ты почувствовал? Что моя дочь опять на краю гибели, вместе с внучкой, и я могу не успеть и так и не увижу её живой?
Артём кивнул, — Да, я знал, что что-то случится, но не знал что. И предупредить не мог.
— Да что мы стоим у подъезда, идёмте все к нам, столько было переживаний, что нам всем надо выпить чаю, успокоиться и поговорить, — предложила Лилия…
У Лилии было просторно и светло. Она заварила чай, дети быстро поели и убежали, дядя Миша сел в кресло смотреть телевизор.
А Лилия, Мария Григорьевна и Артём стали бурно обсуждать происходящее.
— Я помню какие-то обрывки. В подвале жила девочка цыганка, она танцевала и у нее была цветастая юбка. Ей мои бусики очень понравились и мы поменялись, она дала мне свой платок с розами, — Лилия рассказывала, а Мария Григорьевна кивала, — Теперь ясно, значит в красных бусах это была не ты. Но огонь спалил всё дотла, детишек невозможно было узнать, только по бусикам и опознали, — слёзы от пережитого прошлого опять брызнули из её глаз.
— Не надо плакать , пожалуйста не надо, — попросила Лилия.
Она ещё не могла называть эту женщину мамой, но уже что-то начинало всплывать в её сознании.
— Вроде помню, что я страшно испугалась и бежала не знаю куда из последних сил. А потом даже вроде ехала с цыганами в электричке, — задумчиво говорила Лилия.
— Не спеши, — погладила её по плечу Мария Григорьевна, — Не спеши, теперь у нас будет много времени, чтобы всё вспомнить. У нас дома всё, как было при тебе, мы поедем ко мне и думаю ты узнаешь свой дом и это поможет восстановить память.
— Спасибо, меня это мучает много лет, что я не помню кто я, да и своё детство совсем не помню до этого случая. Хотя мои приёмные мама и папа были очень хорошие. Они любили меня, а я их, мне очень повезло.
Тут Лилия посмотрела на Артёма, — А ты тоже мой родственник? Лиза и Ваня твои братик и сестрёнка, да?
Мария Григорьевна поспешила ответить сама, — Тёма мне стал почти родным и его братик и сестричка тоже. У них сейчас непростой период, — она посмотрела на Артёма, а он сам, по-взрослому объяснил кратко,
— Мама убежала с отчимом, а нас хотят в детдом забрать!
— Ладно, не будем о грустном, Юлечка… Ой, прости меня, Лиля, я ещё не привыкла. А давай ты к нам поедешь в гости?
— Сразу всех взять не смогу, в машину не поместитесь, — тут же прогудел с кресла дядя Миша, и все рассмеялись.
— Мы послезавтра приедем сами, я же в отпуске, давай я адрес запишу, надо немного в себя прийти, — сказала Лилия.
— Ну хорошо, ждем вас, а нам пора, да Тёма? — встала Мария Григорьевна и позвала детей.
Ванечке и Лизе явно не хотелось уезжать, но Лилия пообещала, что они с Юлей к ним скоро приедут и дети все очень обрадовались…
Лилия приехала с Юлей через день, как и обещала.
Она вошли в квартиру, в которой родилась и жила до шести лет. Огляделась, потрогала старенькое пианино, взяла фотографию с комода, где мама держала на руках её маленькую, а папа их обеих обнимал, и … заплакала.
— Мама, я поняла, я всё это помню, мне снилась эта квартира. И ты с папой снилась, просто всё было, как в тумане. А теперь я всё это узнаю, мама, милая моя мамочка, как же хорошо, что ты меня нашла!
Лилия с дочкой гостила целую неделю и вспоминала свои вещи и игрушки. Этот дом снова стал для неё родным.
А когда они собрались уезжать, Лилия вдруг предложила,
— Мама, давай я заберу к нам Артёма, Ваню и Лизу. Я ведь тоже в школе учительницей работаю, как и ты. И с опекой мы в контакте. Хочу оформить на детей опеку.
— Дочка, а муж твой что скажет? — забеспокоилась Мария Григорьевна.
— Мой Максим в МЧС спасателем служит, он привык спасать, конечно он будет за! — тут же заверила маму Лилия.
— Ух ты, я тоже буду спасателем, — услышал разговор Артём.
— Конечно будешь, только надо немного подрасти и учиться, поедешь со мной? — спросила Лилия.
— А Ванька с Лизой? — тут же спросил Тёма.
— Ну как же мы без них, конечно все вместе, быстро собирайтесь, — весело скомандовала Лилия.
Сразу была видна учительская хватка.
— Мама, а ты к нам тоже приезжай, остальное будем по ходу решать, — на прощанье сказала Лилия, и все они уехали…
Время быстро летит.
Ещё полгода назад Мария Григорьевна даже не предполагала, что её жизнь может так круто измениться.
Совсем недавно она была одинокой учительницей на пенсии.
А теперь … у неё есть дочь, зять и четверо внуков, уму не постижимо. Как же может быть прекрасна жизнь даже в шестьдесят три!
Мария Григорьевна подошла к подъезду и поздоровалась с соседками. Последнее время они были гораздо улыбчивее, чем раньше.
— Что-то Клавдии давно не видно, она случайно не приболела? — поинтересовалась искренне Мария Григорьевна. Чисто по человечески ей было всегда жаль таких злобных людей, как Клаша.
— Ой, мама дорогая, нашла кого жалеть, да эта язва ещё долго будет ядом брызгать, да только, слава тебе Господи, уже не у нас, — сказал кто-то из соседок, а остальные облегчённо рассмеялись.
— А что с ней случилось?
— Да ничего особенного, её доченька любящая увезла, — с заметным сарказмом сказала другая соседка.
— Так это хорошо, а то к ней, сколько я её помню, никогда дети не приезжали, — сказала Мария Григорьевна
— Нечему радоваться, Людка её квартиру продала, а матери комнату купила на окраине. Мол в квартире и её доля, а ждать, пока мать помрёт она не намерена.
— Кошмар какой, врагу такого не пожелаешь, — покачала головой Мария Григорьевна, но её особо никто не поддержал.
Даже наоборот кто-то громко во всеуслышание заявил, — Вот и догнала бабку Клашу ответка за её злобу, на старости лет ни родни, ни старых соседей рядом нет, пустота…
— И не говори, — подхватили остальные, — Чужие то быстро ей язык её злобный укоротят, это у нас ей, как старожилке, всё сходило! Сама виновата! Слова доброго от неё не слышал никто!
Даже доброжелательная Мария Григорьевна в общем была согласна с их мнением.
Такие, как Клаша, всем жизнь отравляют, да и Бог ей судья теперь, она своё получила.
Теперь никто не скажет о её внуках гадости, не обидит.
Звонок телефона прервал её мысли, звонила Лилия,
— Мама, ты как? Все хорошо?А ты скоро приедешь?
— Здравствуй, дочка, уже скоро, а у вас как дела? — Мария Григорьевна с наслаждением говорила слово «дочка», ведь это счастье великое, обрести вновь своего ребёнка, когда ты думала, что больше не увидишь её на этом свете! Спасибо, что Артём помог ей и в её жизнь вернулся смысл.
— У нас всё хорошо, мам, но меня последнее время беспокоит Артём. Днём он нормальный, но немного грустный, а ночью спит плохо и с кем-то разговаривает.
— Ночью говорит? Может во сне или с Ванечкой?
У Лили девочки Юля и Лиза спали в одной комнате, а Тёма и Ванечка — в другой.
— Нет, мам, я заглядывала, Ванька спит, а Тёма на кровати сидит и с… мамой своей говорит. Утешает её и просит не умирать, уговаривает, но видно у него ничего не получается.
Приезжай поскорее, мам, Артём тебе больше всех доверяет, надо с ним поговорить.
— Хорошо, Лиля! — согласилась Мария Григорьевна и стала собираться. Не может же она оставить в беде своего любимого старшего внука.
ЧАСТЬ 5
Артёму никогда не было так тепло и уютно, как у тёти Лили и дяди Максима. У них с Ваней теперь есть даже своя комната.
Смутно он помнил, что когда-то давно его мама о нём тоже заботилась. Потом родилась Лиза, за ней Ванечка. А мама стала очень раздражительная. Папа был вечно недоволен и с ней страшно ругался, а потом он вообще от них ушёл.
Позже появился сожитель, так мама его называла. Они тогда что-то в лотерее выиграли он что-то от неё требовал. Артём был маленьким, но помнит, что мама тогда очень изменилась. Кричала, что нет мужикам веры и что им всем только одно нужно. А этот сожитель маму заставлял что-то сказать ему. Говорил ей, что она сможет, а мама плакала и выгнала его.
Артёму было страшно, он ничего не понимал.
Почему мама не работает, а у неё есть деньги и эти дяди у мамы выспрашивают что-то?
Последнее время мама стала ему сниться и просила зачем-то чтобы Артём её нашёл.
Артём и сейчас не понимал зачем. Он давно уже и боялся её, и в то же чуть ли не плакал от жалости.
И эти противоречивые чувства просто раздирали его доброе сердечко.
В эту ночь он уснул только под утро, а когда проснулся, сразу услышал голос Марии Григорьевны.
Тёма очень был рад, что она приехала, вот кто поможет ему разобраться в себе.
В отличие от Ванечки, Лизы и внучки Марии Григорьевны Юли Тёма пока не привык ещё звать свою учительницу бабушкой. Хотя давно любил её и просто мечтал бабушкой её называть.
— Марь Григорьна! — поняв, что она приехала, выскочил из комнаты Тёма.
— Ну рассказывай, что с тобой случилось? — тут же спросила Мария Григорьевна.
А услышав его не очень связные слова про маму, сразу решила, — Думаю надо её найти и разобраться, а не терзаться понапрасну. Ты сможешь её найти?
— Но я не хотел её видеть, она нас бросила, — с недетской горечью в голосе ответил Артём.
— А вдруг ты её больше никогла не увидишь? Так и будешь мучаться?
Артём на минуточку задумался и согласился.
Он быстро собрался, а Лиле Мария Григорьевна сказала, что они ей всё потом объяснят…
Дядя Миша как всегда возился со своей старенькой Волгой рядом с домом. Узнав, что Тёме опять нужна помощь, он сразу согласился.
Они выехали на окраину города, немного покружили и подъехали к медсанчасти при следственном изоляторе.
— Мы не можем вас пустить, тем более, что она тяжело больна! — сказали на входе.
Но дядя Миша что-то объяснил, показывая на Артёма.
— Лишили родительских прав, а сын пришёл? Ладно, в виде исключения и недолго, — строго сказал охранник, и пустил Артёма.
Артём не узнал маму, так она плохо выглядела. А она увидев сына хотела сесть, не смогла и беззвучно заплакала,
— Прости меня, сынок, я все эти дни думала о тебе. Я жила ужасно и вы с Ваней и Лизой чуть не погибли. Но меня сожители заставляли, поили меня и я от вина забывалась. Мне не было стыдно и я сама не знаю как чувствовала, у кого можно что-то украсть. Они меня били и заставляли, но я не воровала, а меня за соучастие…
Артём смотрел на неё, и не узнавал маму. Не такой он её вспоминал.
— Я тебя прощаю, — сухо сказал Артём, дверь открылась, его позвали и он вышел…
Всю обратную дорогу Тёма спал, а когда проснулся его уже не мучали мысли о маме.
Он её простил и понял, что они давно уже совсем чужие люди и она больше совсем не похожа на его маму.
— Вот от кого у тебя дар видеть то, что другие не видят, — грустно покачала головой Мария Григорьевна.
— Она его на злые дела тратила и так ничего и не поняла. Не хочу больше о ней говорить, я по своим соскучился! — Артём уже не был таким грустным, словно он сделал то, что было необходимо и освободился от тяжкого груза.
— Ну и ладно, значит будем жить дальше, — как родного обняла его Мария Григорьевна и он тоже её обнял, и вдруг сказал неожиданно, — А знаешь, бабушка, меня дядя Максим брал на разбор завала. Дом рухнул и людей искали, а я помог! Я чувствовал, где они, привел дядю Макса, и спасатели помогли им выбраться, здорово, правда? Я тоже буду спасателем, дядя Максим сказал, что это моё призвание! Ведь без меня бы их могли не найти!
— Вот и замечательно, я очень рада, что твой дар помогает тебе в добрых делах, ты молодец!
Мария Григорьевна не стала продолжать, что Артём — полная противоположность своей мамы и дар свой правильно тратит.
А ещё она не стала показывать своё удивление, что и Тёма наконец-то её бабушкой назвал.
Чтобы не спугнуть его, ведь он сказал в порыве, от души, как само собой разумеющееся. И это так было приятно слышать.
И даже если Тёма не станет звать Лилию и Максима мамой и папой, они для него смогут стать самыми верными старшими друзьями на свете!
Побыв немного в семье дочери, Мария Григорьевна засобиралась домой. У них хоть и большая квартира, но иногда хочется и одной у себя дома побыть.
Её никто не хотел отпускать, да и она сама душой теперь жила на два дома.
У Лилии и Максима в доме теперь были все её близкие и любимые.
А в её старой квартире жило её прошлое, с которым ей тоже не хотелось расставаться.
Ну что ты будешь делать?
Вот и на этот раз не прошло и недели, Мария Григорьевна недавно вернулась от Лилии, и уже загрустила.
Раньше хоть Тёма к ней заходил, а теперь возвращаться сюда и хочется, и не хочется одновременно.
Вся жизнь теперь там, у Лилечки и Максима.
Там и детский смех, и круговорот событий. Надо и стирать, и готовить и утешать кого-то. С детьми всегда много забот и некогда грустить. Да только там Мария Григорьевна устаёт, а домой приедет — пусто тут как-то, маета просто одной жить.
Она решила выпить чаю, хотя не очень и хотелось.
Но вдруг неожиданно звякнул дверной звонок, вот интересно, кто же это?
Мария Григорьевна открыла и удивилась, это же дядя Миша, Михаил, который их возил.
Она у дочки ещё погостила и возвращалась электричкой. А Михаил тогда сразу уехал…
— Здравствуйте, Мария Григорьевна, я что пришел-то, я спросить хотел, а как там все? У вас теперь такая семья дружная и большая. Я пока с вами ездил так было на вас приятно смотреть, аж душа радовалась. Да и раньше Тёма пробежит мимо, скажет что-то, хороший он парень. Я ведь один живу, утром иду свою Волгу старую ремонтировать. Машина у меня хоть и старая, но если честно, ремонта не требует. Просто рано просыпаюсь и не знаю, куда себя деть, вот дела и придумываю, вы понимаете меня?
— Понимаю, Михаил, простите не знаю, как вас по отчеству? Вы проходите, чай пить будете?
— Не надо по отчеству, да вряд ли вы меня поймете, у вас то вон сколько родни, вам некогда скучать! Можно я руки помою?
— Конечно, ванная комната вон там, — улыбнулась Мария Григорьевна.
А сама пошла на кухню чай заваривать. Потом достала малиновое варенье и овсяное печенье. Подумала и вынула из холодильника сыр и колбасу, вдруг Михаил голоден?
— Ого, неужели это малиновое варенье? Да ещё и домашнее, я такое не помню когда и ел, — Михаил открыл крышечку, понюхал и даже глаза закрыл от удовольствия, — Летом пахнет! А я знаете как люблю? На печенье немного варенья, это безумно вкусно, я так в детстве делал.
Михаил проглотил слюнки, и Мария Григорьевна вдруг ему предложили, — А может сначала по бутербродику с краковской колбаской?
Михай смущенно кивнул, — А что, давайте по бутербродику!
Мария Григорьевна сама себе удивилась, ей тоже так есть захотелось.
И они с аппетитом бутерброды поели, пили чай с вареньем и вспоминали моменты из их общей поездки.
— А хотите мы с вами вместе съездим куда-нибудь? Можно на природу или я вас могу к дочке отвезти. На машине ведь удобнее, Мария Григорьевна?
— Ну что вы меня всё по отчеству, а сами только по имени хотите. Михаил, вы с какого года? — строго спросила Мария Григорьевна.
— С шестидесятого
— А я с шестьдесят первого, я вас на год моложе.
— Ладно, Мария, но тогда на ты, и не говори так строго, как учительница, я учителей боялся всегда.
— Значит и меня боишься? Я ведь на самом деле тоже была учительницей, — улыбнулась Мария Григорьевна.
— Нет, Маша, ты тёплая, с тобой уютно и не одиноко, даже уходить не хочется, — признался Михаил.
— И мне тоже с тобой не одиноко, а давай и правда вместе к дочке моей съездим, а то скучаю я, а своим ходом на перекладных не наездишься, — согласилась Мария Григорьевна.
Когда Михаил ушёл, она долго вспоминала, как они чай пили и говорили обо всём. Вот что значит ровесники, с ходу друг друга понимают. Михаил Машей её называл, давно так приятно не звал её никто.
«Как же хорошо, что рядом теперь так много родных людей и хороших друзей» — засыпая думала Мария Григорьевна.
И ей уже не было так одиноко в её старенькой квартире.
От предложения ездить на природу и к дочери с Михаилом на машине Мария Григорьевна конечно не стала отказываться. Тем более, что это им обоим было в радость.
Они теперь частенько с большим удовольствием путешествовали по окрестностям.
Оказывается путешествовать можно и по округе, не обязательно ехать за тридевять земель. Ведь рядом так много мест, где ещё не удалось побывать.
Перед каждой их поездкой Артём интересовался, куда бабушка и дядя Миша на этот раз собрались.
А как-то он их отговорил от поездки и случился ураган, так что Тёму все теперь слушались беспрекословно.
Дети вскоре тоже захотели ездить путешествовать с бабушкой и дядей Мишей. И он не раздумывая обменял свою Волгу на семиместную Ниву, приятель давно его уговаривал.
Теперь в машине помещалась вся их большая и дружная компания.
Артём через два года пошёл в колледж МЧС, он давно уже определился с профессией.
— Мы с батей спасатели! — гордо говорил он своим друзьям.
Ванечка подражал старшему брату. А Лиза обожала свою старшую сестру Юлечку.
Артём очень переживал, когда был на практике от колледжа.
Но всё прошло отлично и его просто распирало рассказать, что он опять смог использовать свой дар. И удивил всех, что нашёл пострадавших при пожаре в самом неожиданном месте.
Он вбежал домой, увидел тётю Лилю и радостно крикнул,
— Мама, у меня всё получилось! Я очень хочу и дальше помогать людям, спасибо, мама!
А Лилия обняла его, сама чуть не расплакалась, — Я горжусь тобой, сын, у тебя всё получится, и знай — мы с папой всегда рядом…
P.S. Тепло и поддержка близких делает нас сильнее.
И даже те, у кого нет никакого дара, подхватывают этот бумеранг добра. И жизнь продолжается…
(Автор Оля Жизнь имеет значение)
