— Малая, ты что творишь? – это вырвалось у него шепотом, потому, что Андрей понимал, скажи он громче и девчонка, которая стояла за перилами моста, полетит вниз.
Он на ходу разулся, скидывая кроссовки, и порадовался тому, что не взял ветровку, как просила мама. Мешать ничего не будет. Осторожно ступая, он подходил все ближе, но девушка, похоже, его не видела. Ему осталось каких-то пару шагов, когда он услышал:
— Стой, где стоишь.
Андрей даже не сразу понял, что это говорит девчонка. Голос прозвучал так глухо и так спокойно, что у него мороз прошел по коже. Так говорят те, кто готов на все. Он точно знал, потому что сам прошел через это. Когда уже все равно, что дальше, когда душу выжигает напрочь и остается только одно желание – уйти, убежать на край света и дальше, когда нечем дышать и невозможно мыслить здраво.
— Холодно сегодня. И вода холодная. – Андрей сделал еще шаг. Крошечный, но все-таки ближе. Как назло, на мосту, кроме него, никого. Время слишком позднее для прогулок. Почти три часа ночи. Если бы не собака, которую они оперировали больше двух часов и с которой он просидел большую часть ночи, ожидая, пока огромный сенбернар придет в себя после наркоза, его бы сейчас здесь не было. А все благодаря маленькой девчонке лет семи, которая привезла с отцом собаку и даже не плакала, а просто взяла его за руку и попросила:
— Спасешь Грея? Его машина сбила. Ему больно…
Андрей тогда дернулся, но тут же взял себя в руки:
— Я постараюсь.
И самой большой благодарностью для него стали счастливые глаза этой девчушки, когда он вышел из операционной и сказал:
— Грей справился. Все будет хорошо!
Как же сейчас хочется, чтобы кто-то сказал эти слова ему!
Девушка стояла, по-прежнему не поворачивая головы в его сторону, и молчала.
— Все так плохо? – Андрей лихорадочно пытался вспомнить все, что ему говорил психолог. – Дальше совсем никак?
— Никак… — эхом отозвалась девушка.
— Чаю хочу, горячего! И под одеяло. И спать. Завтра вставать рано. А тебе завтра рано вставать? – Андрей сделал еще один маленький шажок и теперь стоял достаточно близко, чтобы схватить ее за руку. Но, не удержит же! Она хоть и худенькая, но стоит на самом краю. Без помощи не справиться.
Он боялся повернуть голову и посмотреть, есть ли кто-то рядом. Боялся отвести глаза от худенькой фигурки, которая замерла на краю. Редкие машины проезжали мимо не останавливаясь.
— Тебе рано вставать завтра? – повторил он вопрос.
— Какая тебе разница?
— Ну, как, какая? Смотри, я сейчас за тобой прыгну, потом будем долго и нудно барахтаться, потом я тебя вытащу на берег, отвезу домой и уже утро будет. Совсем не поспишь. Может, давай без прыжков обойдемся? А я просто тебя домой отвезу?
— Нет дома. Некуда везти. И вообще! – девушка повернула, наконец, голову и Андрей вздрогнул. Ее глаза были похожи на два темных провала. Припухшие веки и лицо говорили о том, что она долго плакала. – Что! Тебе! Надо?!
Она почти кричала, и Андрей на секунду испугался, что она сорвется именно сейчас. Он сделал последний шаг и крепко ухватил ее одной рукой за запястье, а другой за куртку.
— Отпусти! – девочка дернулась, но Андрей держал ее крепко.
— Не могу. Придется тебе или со мной вместе или вообще не прыгать. Зачем тебе это?
— У меня нет другого выхода!
— Выход всегда есть. Не туда, так оттуда.
— Ты ничего не понимаешь!
— Конечно, нет. Я ведь ничего не знаю. Слушай, а давай так? Ты мне все расскажешь, ведь все равно тебе терять уже нечего, так? А если ты меня убедишь, что выхода и правда нет – пойду дальше и делай так, как считаешь нужным.
— Врешь! Ты не уйдешь.
— Вру. Не уйду. – Андрей поудобнее перехватил ткань ветровки. Спереди куртка была застегнута, есть шанс, что удержит. – Ты так же сделала бы, я уверен.
— Не знаю.
— Я знаю. У тебя глаза не злые и ты красивая.
Девушка вдруг дернулась, и Андрей еле успел погасить это движение.
— Что ты?! Я что-то не так сказал? Прости! Не хотел тебя обидеть! Злые у тебя глаза, злые!
Девчонка удивленно обернулась на него.
— Что?
— Елки-палки, я не знаю, что тебе говорить, а что нет. Никогда не умел с девушками разговаривать. Слушай, давай просто сядем и поговорим, а? Ну, все равно тебе уже нечего терять, так?
— Нечего…
— Так потеряй немного времени, пока оно у тебя есть. Давай, хватай меня за руку, я тебя перетащу через перила.
— Ты не понимаешь…
— Конечно, нет. Но, ты мне все расскажешь сейчас, и я постараюсь что-то понять. – Андрей, заговаривая ей зубы, перехватил девушку за талию и тихонько развернул лицом к себе. – Давай! Я говорить не слишком умею, но умею слушать, правда.
Девушка внимательно посмотрела на него, и Андрей почувствовал, как холодные тонкие пальцы взяли его за руку.
— Вот и умница! Давай!
Он легко перетащил ее через перила и прижал к себе.
— Все! Тише! Успокойся! – Андрей гладил ее по волосам и чувствовал, как она содрогается от плача.
— Что вы там делаете?! – окрик прозвучал так громко, что оба они вздрогнули. К ним спешил какой-то мужчина, размахивая фонариком.
— Сейчас ругаться будет.
Андрей легко нагнулся, подхватил кроссовки и сжал руку девушки:
— Бежим!
Бегать она явно не умела. Уже спустившись на набережную, задыхаясь, она буквально упала на первую попавшуюся скамейку.
— Не спортсменка ты. – Андрей сел рядом.
— Нет.
— А кто? Как тебя хоть зовут?
— Соня.
— А меня Андрей. Странное у нас знакомство вышло, Соня. Так что, расскажешь мне, чего тебя на мост понесло?
Соня, пытаясь отдышаться, кивнула и снова заплакала.
— В речке воды мало? – Андрей вытащил из кармана платок, но тут же засунул его обратно. Мама, конечно, следила за его вещами, но с тех пор, как он стал жить отдельно, она все реже проверяла, как у него дела с чистыми носовыми платками. Этим он, кажется, вчера вытирал кроссовки, после того, как влез в лужу возле клиники.
— Не могу остановиться… Все время плакать хочется. Или кричать. Или… В общем, не понимаю, что со мной такое. Раньше поспокойнее была. – Соня вытерла рукавом куртки глаза.
— Что случилось с тобой, Соня? – Андрей развернулся на скамейке и заглянул в глаза девушке. – Ты мне все можешь рассказать. Я ведь чужой человек. Это родным и близким сложно рассказывать.
— Это точно… А, откуда ты знаешь?
— Потом расскажу. Сначала ты.
Соня задумалась. А потом отвернулась и начала говорить. Ее голос звучал тихо, иногда она всхлипывала, но Андрей видел, что она постепенно успокаивается.
— Я ведь правду тебе сказала, что у меня выхода нет. Идти некуда, что делать – не знаю.
— Давай сначала. У тебя родители есть?
— Есть. Точнее, были.
— А куда делись?
— Никуда. Живы-здоровы. Просто я им больше не нужна.
— О как! Уверена? Хотя, погоди. Соня, а сколько тебе лет?
— Шестнадцать. Три месяца назад исполнилось. Лучше бы не исполнялось… — Соня опустила голову.
— Почему?
— Потому, что тогда все случилось. Если бы я знала, если бы хоть немного понимала, что происходит.
— Сейчас понимаешь?
— Теперь – да. Хотя нет, не все. Скажи мне, можно спорить на живого человека? Как на вещь? Или на деньги?
— Нет, конечно. А как это? На тебя спорили?
— Да.
Соня зажмурилась и принялась рассказывать.
— Мы в этот город недавно переехали. Еще года не прошло. Папе работу предложили. Мы раньше в поселке жили, и родители сильно переживали, как будет дальше. Ведь школу я закончу, а потом поступать надо. Мама боялась меня одну отпускать. А тут такой вариант хороший. И работа, и квартира служебная. Конечно, отец согласился. Я доучилась год и в сентябре пошла в новую школу. Там мне нравилось. Не считая того, что некоторые девочки в классе были не в восторге от того, что я появилась. А потом начались проблемы.
— Какие?
— У нас в классе все с начальной школы вместе учились, только я и еще один мальчик пришли позже. Вот этот парень, Илья, девочкам нашим очень нравился. Одна из них, Катя, просто с ума по нему сходила. А он на меня заглядываться стал. Я знала, чем это мне грозит. Мне все эти романы были ни к чему. Родители у меня небогатые, оплатить учебу мне не смогут, поэтому надо было самой пробовать поступить. Ввязываться в разборки мне совсем не улыбалось. Но, это я так думала, а Катя и ее подруги думали по-другому.
— И как же? – Андрей сам не заметил, как его увлекла история. Ведь сам он не так давно окончил школу и еще очень хорошо помнил эти «детские» страсти.
— Они думали, что я ему отвечаю взаимностью. И Катя как с ума сошла. На разговор меня вызывала. Только не поверила ни одному моему слову, по-моему. И даже драться хотела со мной, но девочки отговорили. А потом придумала, как со мной справиться. В параллельном классе учился Денис… — Соня замолчала.
— Он тебе нравился?
— Да. Очень. Но, я понимала, что для него всего лишь одна из многих. Куда мне до той же Кати с ее тряпками и косметологами-визажистами. У нее очень богатые родители. Все, что она хочет – она получает.
— Разве дело только в тряпках?
— Нет, конечно, но не все же это понимают. Мне нравился Денис, а ему нравилась Катя. Сильно нравилась. Но, это я потом узнала. А тогда она ему заплатила…
— Как это?
— Просто. Деньгами. И попросила, чтобы он поспорил с Ильей. Поспорил о том, что я сделаю все, что захочет Денис и будут доказательства.
— А Илье это зачем?
— Не знаю. Я до сих пор подробностей не знаю толком. Только то, что мне Катины подруги рассказали.
— Уверена, что правда?
— Да. Они с ней сильно поругались, когда узнали о споре и прекратили всякое общение.
— Тогда, наверное, не соврали.
— Смысла не было.
— И что же они тебе рассказали?
— Рассказали, что Илья не хотел спорить, но Денис его уговорил. Договорились, что в мой день рождения Денис… В общем… — Соня замялась, а потом выдохнула. – Женщиной меня сделает.
— Ничего себе.
— Себе-то и правда ничего… — Соня вздохнула и ниже опустила голову, опершись локтями о колени. – Все мне досталось. Я никогда не думала, что могу настолько потерять голову. Он приходил, караулил меня возле дома, приносил цветы и все время твердил, как меня любит… Любит! Знал бы он еще, что это значит…
— И ты поверила?
— Очень хотела… Глупо? – Соня повернулась и взглянула на Андрея. – Скажи, ведь глупо?
— Нет. Почему должно быть глупо верить в любовь?
— Потому, что нет ее! – Соня вытерла снова злые теперь слезы. – Потому, что все это ложь! Никто и никого не любит!
— Ты так уверена?
— Да. Теперь, да. А тогда верила. Мне так хотелось в это верить…
— А что дальше было?
— А был тот самый день рождения. Родители разрешили мне отмечать, как я захочу. Мама приготовила стол, и они с папой ушли в кино, а потом в гости. Мы веселились, танцевали, а потом все ушли… Это сейчас я понимаю, что Катя их увела, а тогда не знала. Денис остался… Я к тому моменту уже как кошка была влюблена в него. Ничего и никого не видела вокруг. Мама, конечно, заметила, что что-то не так. Но, я тогда не хотела никому рассказывать. Боялась растерять эту радость, это счастье… Мне казалось, что если я кому-то скажу, то все исчезнет. Просто лопнет, как мыльный пузырь. А надо было рассказать. Может быть тогда все было бы иначе. Он говорил, что я самая-самая. Самая лучшая, самая… красивая… — Соня всхлипнула.
— Поэтому ты на мосту так дернулась, когда я сказал, что ты красивая?
— Да.
Соня на секунду зажмурилась, вспомнив шепот Дениса: «Сонечка, ты же у меня самая красивая! Я по тебе с ума схожу! Не бойся! Я тебя не обижу! Разреши мне… Сонечка моя, красавица…»
— Я сама не знаю, как позволила ему. Не хотела, в последнюю минуту передумала, но позволила… Так глупо… У меня почему-то в голове все время песенка детская крутилась. Мама пела, когда я маленькая была. «Придет серенький волчок и укусит за бочок…» Пришел… волчок… — девушка отвернулась.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ
