— Может посветлее? Будешь блондиночкой. – Парикмахер Марина колдовала над прической Веры, подстригая, равняя, поправляя. Было видно, что она старается, желая преобразить одноклассницу.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
— Нет, Мариша, и так пойдет, а то меня дочка не узнает… Хотя, нет, моя Оля меня в любом виде признает, просто я сама не хочу. Мне и так нравится.
— Ну, смотри, дело, твое. Я бы еще лицу твоему резкость навела: брови, ресницы…
— Знаю, знаю, купила косметику, буду учиться пользоваться…
Марина слегка склонилась к клиентке, изучая ее лицо. – Да ладно, Верка, ты что, раньше косметикой не пользовалась?
— Очень мало, — призналась Вера, — как-то не очень-то и хотелось.
— Ну, ты просто доисторический экземпляр, ну ладно в школе, там директриса гоняла нас за краску, а потом-то… Верка, ну ты даешь! Нет, ты, конечно, девчонка красивая…
— Была когда-то, — поправила Вера.
— Не прибедняйся, и сейчас хорошенькая… но губная помада не помешает. Ты же молодая, симпатичная, вся жизнь впереди…
— Ладно, посмотрим, не все сразу, — Вера поднялась, посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна. Впервые за три с лишним года довольна своей внешностью. – Спасибо, Мариша, мне нравится.
— Может, ко мне зайдешь, у меня смена закончена, чайку, или чего покрепче…
— Не могу, мне еще домой добраться надо, дочка ждет. Да и не хочу я покрепче, не надо.
— Ну, смотри, заглядывай иногда.
_____________
— Мама, ты… ты… как принцесса, — Оля смотрела на мать с восхищением, вдыхая исходящий от волос аромат.
— Нет, нет, нет, принцесса у нас – это ты! – Она подхватила дочь и стала кружить.
— Ой, девчата, остановитесь, а то упадете, Верка, ну ты хоть угомонись, — Лидия пыталась успокоить дочь и внучку, а сама едва сдерживала смех, которого давно не было слышно в этом доме.
Вера отпустила Олю, запыхавшись, села к столу, подперев подбородок кулачками, в глазах появились веселые искорки.
— Чего такая веселая? Ну, говори уже, вижу ведь свербит сказать…
— Мне в закроечный цех предложили перейти, говорят, получается у меня.
— Так это же хорошо, это же… доверие тебе, доча, — Лидия даже говорить стала тише, боясь спугнуть нечаянную удачу. – Всего полгода прошло, как вернулась, а уже мастером будешь.
— Да уж не мастером, но все равно рада… Зарплата больше будет, осенью Оля в первый класс пойдет, отложу денег, тратиться придется, — она задумалась, улыбнулась, — а я и рада, даже не верится, Оля в школу пойдет.
_________________________
Прошло три года
— Верка, ну чего ломаешься? Год, целый год, вокруг тебя кружусь, вон, башмаки износил, пока возле твоего дома топтался. – Генка Малыгин, тридцатилетний разведенный, отсидевший за угон мотоцикла, подкараулил Веру за огородом под вечер, когда гнала теленка домой. – Мы же с тобой одного поля ягода, — Генка намекнул на тюремное прошлое Веры. Сунув руки в карманы, направился к ней шаткой походкой, приплясывая и напевая: «Здравствуй, моя Верка, здравствуй, дорогая…»
Он оказался рядом с Верой, ухмыляясь и источая запах лука. – Фу-уу, Малыгин, кто так на свидание ходит? – Она оттолкнула его и замахнулась палкой. – Отойди, а то получишь между глаз, и не сверкая фиксой, не соблазнишь. И вообще, отвяжись, Малыгин, нет у меня планов на счет тебя.
— Ох, Веруня, такой ты мне еще больше нравишься! Ну, подумай, кому ты еще, кроме меня, нужна после отсидки?
— Дочке нужна, матери нужна, сама себе нужна. Иди, Гена, поищи счастье в другом месте, здесь тебе ничего не отломится.
Он плелся за ней, как послушный теленок. – Неужели не хочется? Слышь, Вера?
— Только не с тобой, — она остановилась. – Тебе налево. Иди домой, а за мной по деревне нечего плестись.
Генка шмыгнул носом, потоптался на месте, провожая взглядом Веру в цветастом сарафане и голубой кофточке, облизнулся и пошел в другую сторону.
Она даже не обернулась, сразу забыв про неудачного ухажера. После того, как освободилась, было еще несколько навязчивых «женихов», которых Вера без сожаления отвадила. Никто не запал ей в душу, сердце ее было на замке, да и сами кавалеры не внушали ни малейшего доверия. Некоторые, как Генка, от злости напоминали ей о прошлом, желая отомстить за ее отказ.
Вместо свиданий Вера выбрала работу. А недавно пошла на курсы автомобилистов, желая воплотить свою маленькую мечту – водить собственную машину. Деньги они с матерью откладывали давно, надеясь взять подержанные Жигули.
— Молодец, Вера, дополнительные занятия пошли на пользу, теперь главное на экзамене собраться и сдать с первого раза. – Инструктор говорил спокойно, никогда не повышая голоса. Вера, закусив губу от легкого волнения, остановилась у небольшого магазинчика в райцентре.
— Владимир Андреевич, а вдруг не получится с первого раза? Ну, всяко же бывает, слышала, что от инспектора много зависит, некоторые по пустякам придираются.
— Лучше, если ты сдашь сразу, пока я работаю.
— А что, вы разве уходите? – Вера испуганно посмотрела на инструктора.
— Я хотел еще два месяца назад уволиться, но остался. Из-за тебя остался. – В голосе мужчины появилась хрипотца, явно от волнения. – Механиком хочу работать, это мне больше подходит, я ведь и был механиком на судне, почти двадцать лет.
Слова инструктора смутили ее и обескуражили. – Не бойся, — сказал он, — если не сдашь, продолжим заниматься. Ты способная, у тебя получится. – Он показал на дом напротив. – Я здесь живу, давай зайдем.
— Владимир Андреевич, это неожиданно и неудобно как-то…
— Вера, неужели ты за это время не заметила, что нравишься мне?
— Честно? Заметила.
— Ну тогда в чем дело? Разве не могу я пригласить на чай среди бела дня? Или ты меня боишься?
— Хорошо, — она повернула ключ зажигания, — тогда подъеду к самым воротам.
— Молодец, вон там чурочки стоят, попробуй между ними встать.
________________
Они сидели на кухне, наблюдая, как за окном колыхались ветви березы. – Это дом моих родителей, каждый год приезжал и всегда обещал списаться на берег, вернуться в родной дом. Вернулся. Только поздно. Родителей уже нет.
— А как же ваша семья?
— Была жена. Расстались. По недоразумению. Так бывает. Есть сын Андрей, уже взрослый, скоро диплом получит. Я ведь рано женился… — Он осторожно коснулся руки Веры. – Останься, — сказал тихо, не отпуская руку.
— Очень «необычное» предложение, — Вера усмехнулась и отдернула руку.
— Прости, — он опустил глаза, — пошло прозвучало. Без ухаживаний и признаний предлагаю остаться… — Он снова взял ее за руку. – Останься навсегда. Как жена, как хозяйка дома…
Она выпрямилась, напряглась, как струна, слова Владимира задели ее. – Владимир Андреевич, вы меня не знаете, я ведь сидела, скоро уже четыре года будет, как вернулась. За растрату сидела. И если вы об этом еще не знаете, то лишь начни встречаться, «добрые» люди вам обязательно скажут.
— Я знаю. В автошколе говорили об этом. Только я сужу человека не по биографии, а по его человечности, по поступкам… ты ведь как то деревце, что к свету тянется, а это дорогого стоит.
— Спасибо, конечно, за доверие, но у меня есть семья. Дочка и мама. Это они в меня верили, ждали, представляете, дочке шесть лет было, когда я вернулась, а она в меня жизнь вдохнула, отогрела своей любовью…
— Вера, ты думаешь, мне дочка твоя в тягость будет? Или, может, я слишком стар для тебя? Разница-то в возрасте есть…
— Ну что вы, Владимир Андреевич? Это вообще тут ни причем.
— Ну а что тогда по имени-отчеству?
— Да не могу пока, вы же для меня инструктор, можно сказать, учитель мой.
Владимир улыбнулся. – Ладно, ученица, я все же буду ждать и надеяться. Прости, что смутил своим предложением, остаться… честно скажу, буду мечтать, что когда-нибудь ты и в самом деле останешься у меня.
— Я поеду, мне домой надо, — она засобиралась.
— Я отвезу. Могу на остановку, а могу прямо домой. Лучше до самого дома, а то вдруг автобус подведет.
Снег снова припорошил слегка, украсив крыши домов. И хотя елки ставить еще рано, в воздухе «запахло» новым годом. Даже здесь, в селе, где жизнь текла размеренно, чувствовалось приближение праздника.
Лидия, не торопясь, сметала снег с деревянного настила, который проложил еще ее покойный муж Алексей. А нынче, под осень, доски просели, некоторые отлетели от давности… но Владимир вызвался помочь. И Лидия, и Вера сначала стеснялись, отказывались, а потом сдались, наблюдая, как вовремя подоспела мужская помощь.
— Мам, брось, я сама подмету, — Вера приехала с работы, застав мать за уборкой снега.
— Ну, так и мне пока под силу, иди лучше поешь, там, на плите, все стоит, Олюшка тебя ждет, говорит, с мамой ужинать будет.
— Ну, ты гляди-ка, большая уже, а все с мамой, непоседа моя, — Вера вроде сама себе выговаривала, но по лицу было видно, что приятно ей, когда дочка так привязана к матери.
— Слышь, доча, — Лидия остановила ее, — чует мое сердце, сказать чего-то хочешь, прям так и светишься вся.
Вера вернулась. – Да уж скажу, самой не терпится поделиться. – Володя мне предложение сделал. Серьезно сделал… ой, у меня же в машине цветы лежат, чуть не забыла его букет.
— Ох, это надо же… а ты-то чего?
— А что я… согласилась.
— Ой, Верка, старше он тебя, — Лидия боязливо посмотрела на дочь, — ты как хочешь, а я сразу ему скажу, чтобы не обижал тебя, пусть не думает, есть, кому заступиться, дядька у тебя родной есть, братовья сродные, да и я еще могу… метлой между лопаток съездить, — она в шутку погрозила и улыбнулась.
— Знаешь, мама, если бы я сомневалась, то не согласилась, полгода уже к нему присматриваюсь, он же мне еще весной замуж предлагал, а я всё откладывала, ну ты помнишь, рассказывала тебе.
— Ну, дай Бог, дай Бог, может, суждено было вам встретиться, так-то серьезный мужчина, и брату моему Николаю по душе. Ну, ты беги, Олюшка-то ждет, а я скоро уже.
Вера торопливо пошла к дому, все еще улыбаясь и привыкая к новому ощущению – скорому замужеству. Одно только не сказала матери. Новость эта вовсе не радовала ее, а, напротив, насторожила, и от этого неприятный холодок прошелся по телу. Отец Оли, по вине которого пришлось ей отсидеть, и который должен был быть еще в тюрьме, освободился досрочно. Не хотелось ей думать о нем, потому что все было в прошлом. Так она считала.
На следующий день, несмотря на приближение дня регистрации, было тревожно на душе у Веры. Казалось, все валится из рук. Едва закончился рабочий день, поспешила к машине, чтобы скорей ехать домой.
— А ты, молодец, — услышала она за спиной. Из-за массивного тополя вышел Аркадий. – Похорошела, машину водишь, не пропала, значит. Я почему-то так и думал, — он подошел вплотную, — ну здравствуй, Вера. – Казалось, его высокая фигура поглотила ее, надвинулась над ней, как туча. И даже улыбка теперь отпугивала.
— Здравствуй, Аркадий Петрович. Поздравляю, на свободе теперь.
— За поздравление — спасибо. Надо бы отметить. Я приглашаю. — Он протянул руку.- И брось ты по имени-отчеству звать, не девчонка давно, и я вроде как не чужой.
— Послушай, Аркадий, отмечать я с тобой ничего не буду. Не хочу, да и некогда мне. И вообще, мы чужие люди, у тебя семья есть, вот и празднуйте, а мне дорогу уступи, поеду я.
— Погоди, Верочка, — он схватил ее за плечи, — я ведь серьезно. Отсидел честно, выпустили за хорошее поведение, жить хочу начать по-новому, теперь уж точно не попадусь. А насчет семьи… так нет у меня теперь семьи. Томка развелась со мной, как посадили меня, всё из квартиры вывезла, детей увезла к матери за тыщу километров.
— Зачем мне это? – спросила Вера. – Твоя это жизнь, сам и разбирайся.
— Нет, ты погоди, что сказать хочу, — он удерживал ее, — я только там понял, что ты самая лучшая, настоящая… Не сдала меня тогда, промолчала, ничего никогда не просила, не требовала, не что Томка, стерва…
— Я и сейчас ничего не требую, чужие мы…
— А я, наоборот, хочу предложить, сойтись. Будешь со мной как царица. Деньги я умею зарабатывать, сейчас другое время настает, кооперативы появляются, новые возможности… да я, знаешь, как развернусь, верь мне…
— Ничего не надо, отпусти, найди себе кого другого.
— Не хочу никого, ты самый верный человечек в моей жизни, теперь я точно знаю, ты никогда не предашь… да и дочка у нас…
Вера, наконец, вырвалась из его рук, как из тисков. – Это не твоя дочка, это моя дочь, запомни: только моя. Поезжай к своим детям, а к нам не лезь, она тебя не знает, так что не мучай нас.
— А ты научилась когти выпускать, — усмехнулся Аркадий. – Подумай, Вера, о будущем дочери подумай. Что ее здесь ждет? Будет навоз топтать. А я вас в город увезу, одену как куколок, цацки там всякие, за мной не заржавеет.
— Аркадий, прошу тебя, как человека, не лезь ты к нам. Замуж я выхожу… и ты найдешь себе жену в городе.
— Замуж? За кого? Здесь же одни пастухи… Вера, поехали ко мне, пообщаемся в теплой атмосфере, посидим, — он снова потянул ее за руку. Она вырвалась и побежала к машине.
— Ну, смотри, не будь дурой. Все равно прибежишь, сама прибежишь…
_______________
Выходной день подарил скудное зимнее солнце, легкий морозец и заснеженные деревья. Владимир приехал ближе к обеду, открыл знакомую калитку, вошел в дом, снял полушубок. – А я Оле подарок привез! Тут вот все для рисования, краски хорошие, знаю, ей нравится.
— Балуешь ты нас, — Вера повесила рядом с умывальником свежее полотенце.
— Да разве это баловство?! А где она?
— К подружкам убежала, еще с утра. На соседней улице сестры Матвеевы живут, так она там.
Лидия, поздоровавшись с Владимиром, стала смотреть в окно и вдруг забеспокоилась. – Так вон же Лена с Оксанкой по улице идут, а нашей Олюшки нет с ними…
— А где же она? – Вера накинула пальто и выскочила во двор. За ней вышли Владимир и Лидия.
— Девчонки, а где же Оля? Она к вам утром ушла.
— Тетя Вера, она была у нас, потом домой пошла, сказала, что дядя Володя должен приехать, подарок ей обещал.
— А когда она от вас ушла? давно?
— Ну-ууу, да, наверное…
— Ну, сколько времени прошло? час или два?
— Ну, может час, — ответили сестры, немного растерявшись. – А разве она не дома?
— То-то и оно, что не дома. Куда же она могла пойти?
— Ой, батюшки, — заохала Лидия, — такого еще не было, чтобы Оля не предупредила нас.
— Подождите, не паникуйте, надо обойти одноклассников, подружек, к дяде Николаю зайти, может там она. Не должна пропасть среди бела дня.
— Да, конечно, надо искать, — Вера беспокойно оглядывала улицу, — ты, мама, иди домой, жди нас, вдруг она раньше нас придет.
— Ой, пойду, а вы уж поищите, может у кого-нибудь заигралась.
Вера с Владимиром объехали на его машине всех подружек и одноклассников Оли, заезжали к родственникам. Но никто в тот день не видел девочку.
— Вера, успокойся, не плачь, найдется, — успокаивал Владимир.
По тропинке шла пенсионерка Марья Гавриловна, которая жила на расстоянии пяти домов от Веры.
— Так я вроде видела ее. Домой она шла, почти бежала, веселая такая девчушка… а потом машина остановилась, ну вот похожая, как эта, — она показала на машину Владимира.
— А номер какой? запомнили? — спросил Владимир.
— Да как же я запомню, я и не разглядела его, не вижу толком. Я еще подумала, что это к вам она села.
— А-аааа, — Вера закричала и опустилась прямо в снег. Владимир поднял ее, прижал к себе. – Тихо, найдем, обязательно найдем. – Куда поехала машина? – спросил он у женщины.
— Так в сторону райцентра.
— Садись, поехали! Родственники в райцентре есть? – спросил он по дороге.
— Нет, только знакомые, одноклассники мои… но им-то зачем Олю увозить…
— Вот что мы сделаем, сейчас до райцентра доберемся, заедем ко мне домой, сын Андрей в гости приехал. Хотели на рыбалку съездить, любит он подледную рыбалку, я сам его приучил.
Скажи о приезде сына раньше, смутилась бы Вера, а сейчас мысли о дочери не давали покоя.
— Андрей, знакомься, это Вера Алексеевна, я тебе говорил о ней. – Такой же светловолосый как отец, парень был занят картошкой. – А-аа, здравствуйте, а я хотел картошки пожарить, у отца она почему-то всегда вкуснее…
— Здравствуйте, — Вера кивнула.
— Слушай, сын, тут проблема есть, дочка у Веры потерялась, кто-то на машине увез, скорей всего, сюда, в райцентр. Девочке всего девять лет, скоро десять исполнится.
— Как это потерялась? когда?
— Сегодня, сейчас. Поедешь с нами искать?
— Конечно! – Парень быстро оделся. – Надо поспрашивать у жителей, может кто-нибудь видел. Фотографию взяли с собой?
— Нееет, забыла про фотографию, — Вера выглядела подавленной.
— Эх, и я не сообразил, — огорчился Владимир. – Ладно, пока так опросим, на въезде в райцентр объехать надо первые дома, может кто из жителей видел белые Жигули.
— И заодно в милицию заявить, — сказал Андрей. – Ну, а может вы сами предполагаете, где может быть дочка. Может родственники увезли, да вам не сказали…
— Родственники… — Вера задумалась. – Нет у нас тут родственников. – Она стала тереть виски.
— Что, Вера, голова болит? – спросил Владимир. – Может таблетку дать?
— Подожди… родственники, говоришь… — Она вспомнила, как накануне, Аркадий, после ее отказа встречаться ним, небрежно сказал на прощанье: «Сама прибежишь…».
— Он не родственник, но он отец Оли, она об этом не знает, а он… возможно это он забрал ее…
— Кто?
— Аркадий, он недавно освободился.
— Где он живет?
— Живет в городе. Но тут у него отец, я знаю адрес.
— Надо проверить, — Андрей первым вышел из дома.
_________________
Калитка была закрыта.
– Стучаться бесполезно, тут нужен эффект внезапности, — сказал Андрей, перелез через забор и открыл калитку. – Ты смотри-ка, и собаки нет.
Входная дверь оказалась открытой. Вера заметила теплую куртку Аркадия, как раз ту самую, в которой он накануне поджидал ее возле работы.
— О-ооо, Верочка, пришла, — Аркадий еще не видел ее, но услышал голос и вышел на него из кухни.
— А это кто? Ты что, Вера, с охраной ходишь? А я думал ты одна приедешь, я же говорил тогда, что придешь еще…
— Где Оля? – задыхаясь от волнения и слез, спросила женщина.
— Пусть сначала твои сопровождающие покинут дом, это, между прочим, частная собственность.
— Послушайте, Аркадий, или как вас там, — Владимир шагнул ему навстречу, — если вы имеете отношение к похищению ребенка, то вам это не сойдет с рук. Или отдаете девочку, или мы едем в милицию и пишем заявление.
— Во-первых, вон из моего дома! Во-вторых, это мой ребенок, это наша с Верой дочь, я буду разговаривать только с ней. И это вы ответите, что ворвались ко мне и угрожаете…
— Слушайте, отдайте девочку, она ведь ни в чем не виновата, это просто ребенок, — Андрей попытался говорить спокойно, — а потом уж выясняйте отношения со взрослыми.
Вера зарыдала. – Прошу тебя, скажи, где Оля! Ну, пожалуйста, отдай мне ее, она ведь не знает тебя, она испугается…
— Пусть они уходят, а ты останешься, и мы поговорим, — спокойно предложил Аркадий.
— Отдай девочку. Сейчас же отдай девочку матери. – Аркадий обернулся. За его спиной, в дверях комнаты стоял пожилой мужчина. Болезненный цвет лица, трясущиеся руки, чувствовалась слабость во всем его теле. – Ты меня слышишь? Или я сам сдам тебя прокурору.
— Что же ты, отец, вмешиваешься? против сына идешь? – Аркадий горько усмехнулся.
— Если сейчас же не вернешь ребенка матери, ты мне больше не сын.
Аркадий накинул куртку. – Во времянке она. Тепло там, я ей игрушки купил.
— А покормить? она хоть ела? – Закричала Вера и выскочила из дома.
Оля сидела на старом диванчике, не прикасаясь к игрушкам. – Мама! Я здесь! Дядя Аркадий сказал, что ты обязательно приедешь. И я ждала, я знала, что ты приедешь!
— Оленька, ты здорова? Как ты себя чувствуешь? Ты не испугалась? – Вера целовала лицо дочери.
— Мама, а дядя Аркадий, сказал, что мы будем с ним жить. А я не хочу. У нас же есть дядя Володя…
— Я здесь, Оля, — Владимир махнул рукой, — я никуда не денусь, ты правильно сказала: я теперь у вас есть.
Оля с любопытством смотрела на Андрея.
— Это мой сын Андрей, он тоже тебя искал.
— Ну, привет, Оля, молодец, хорошо держишься.
Они вышли на улицу. Аркадий догнал Веру. – Я уезжаю, — сказал он, — надолго уезжаю, может навсегда. Дай с дочкой поговорить.
— Зачем? – холодно спросила Вера.
— Имею я право сказать, что отец ей…
Она посмотрела ему в глаза и также холодно ответила. – Не имеешь права. Теперь уже не имеешь. Не надо волновать Олю, зачем ей это знакомство, сам подумай. Сделай единственный добрый поступок для нас: не приезжай никогда. У нас теперь своя жизнь.
За ворота вышел отец Аркадия, подошел к Вере. Она заметила, что глаза его слезятся. – Прости нас, дочка, прости. Я не знал… я ничего не знал, он сказал мне, что привез девочку погостить с твоего согласия. Прости…
— Спасибо вам, — сдержанно сказал она старику и села в машину.
***
— Эх, Андрюшка, жаль, так быстро уезжаешь, мы ведь расписываемся с Верой.
— Ничего папа, зато вы на моей свадьбе погуляете. Мы с Олесей решили пожениться.
Владимир плечом толкнул сына, подмигнул и спросил: — Ну, девчонка-то как? хорошая?
Андрей достал фотографию. – Красивая – это точно. Ну и хорошая, конечно, ты же сам говорил: «мы, Степановы, плохих не берем».
— Спасибо тебе, Андрей. – Поблагодарила Вера.
— Да за что спасибо? Ничего не сделал.
— Сделал. Вот как раз сделал. Сердце у тебя отзывчивое, вот за это и спасибо. А на новый год, ну хотя бы на денечек приезжай к нам.
— Вера, ну что ты все словами кормишь? – Позвала Лидия. – Садитесь все за стол. Зря что ли готовили?
— Да! Все за стол! – Вслед за бабушкой крикнула Оля. Скоро новый год и у меня есть подарки. Вот, дядя Володя, это тебе, — она подала рисунок, на котором изобразила Владимира.
— Елки-палки, похоже! – Рассмеялся мужчина.
— А это Андрею.
— Первый раз меня рисовали, между прочим, почти вылитый я.
— Бабушка, а это ты! Мама, а это тебе!
— Олюшка, когда успела? Я ведь и не знала, прямо настоящий сюрприз.
— Ну, новый год же скоро! А у нас утренник, нам сказали, что конкурс костюмов будет, — радостно известила девочка, прижимаясь к матери.
— Значит, сошью тебе костюм. Какой ты хочешь?
— А я не знаю, — задумалась Оля.
— Зато я знаю, будешь Снегурочкой или принцессой, ведь ты у меня самая красивая!
За окном снова пошел снег. Бабушка Лида огорчилась, даже немного поворчала, что только их село провинилось и теперь засыпает их снегом. Владимир пообещал помочь, сказав, что снег – это просто осадки. Вера сказал, что снег хорошо воздух очищает, а Оля подбежала к окну и ахнула: — Ой, сколько снега! Это просто красиво! – И все согласились. Вся семья согласилась. Теперь уже вся Олина семья.
Автор Татьяна Викторова