Туман стал ещё плотнее. Было просто поразительно видеть такое явление в живую. Словно на глаза пелена упала. Мы с Михаилом взяли в руки по лыжной палке и осторожно двинулись в сторону поселка.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
— Зачем вы вообще за грибами пошли, если с утра туман стоял? – спросил я минут через двадцать после выхода.
За это время продвинулись мы ненамного, может метров на 500, но здания метеостанции потерялось из виду почти сразу.
— Вы никогда не задумывались, что каждый человек ежедневно начинает путь, который ведет его к каким-то важным целям, — произнес Михаил. – И не обязательно, важным для него, но он может быть шестеренкой в движении группы людей или даже целого мира к глобальной цели.
— К чему вы это сказали? Я ничего не понял.
— К тому, что не ходил за грибами.
— А куда же вы вышли?
— На работу. Я нефтяник.
— В поселке половина – нефтяники. То есть вы не местный, а вахтовик?
— Всё верно.
— Зачем же соврали?
— Затем, что я тоже шестерёнка, которая запустила череду событий. Вам нужно было остаться одному, среди этого тумана, чтобы подумать.
— Что за бред? Зачем нужно было придумывать историю? Послушайте, да вы сумасшедший! Я возвращаюсь!
Михаил подскочил ко мне и начал крутиться вокруг меня, заставляя и меня поворачиваться. От его странных действий закружилась голова и только сейчас до меня дошло, зачем он это сделал: я потерял, в которую сторону нужно идти.
— Что я вам сделал? Зачем вы вытащили меня в этот туман?
— Я хочу, чтобы вы подумали. Вспомнили, что ваши руки по локоть в крови двух убитых тобой людей.
— Я никого не убивал! Вы точно сумасшедший!
— Нет, я абсолютно здоров. А вот вы загниваете внутри последнюю четверть века. Вы должны осмыслить свою вину, понять, что убийца – это вы! Раскаяться, в конце концов.
— Я. Никого. НЕ УБИВАЛ!
— Тогда позвольте спросить вас, где ваша жена?
Удар под дых. Ирина. Вчера было 25 лет со дня её смерти. Я так и не женился после неё, не смог. Но я её не убивал, её убили врачи.
— Она умерла в больнице от кровотечения!
— Интересно. А чем было вызвано кровотечение?
— Неудачной операцией.
— И что же оперировали?
— Это был аборт, — тихо произнес я. – Но на раннем сроке. О каком убийстве идет речь? Эмбриона?
— Это не эмбрион, а ваш сын. Да, да, у вас был бы сын. И другие дети, и жена была бы рядом. А на аборт она разве сама пошла?
— Ну, знаете ли, я её не тащил! Могла бы рожать в одиночку, как многие рожают.
— Здесь, в условиях северного поселка, в одиночестве? Вы не подумали о том, что девочке-сироте не оставили выбора?
Воспоминания, как картины хлынули в моё сознание словно по щелчку: вот Иришка радостно сообщает мне, что беременна.
— Ты с ума сошла? Мы ещё так молоды! Зачем нам дети, тебе разве со мной плохо?
И я посмотрел на неё как на глупую маленькую девочку.
— Но… я уже беременна…
— Да это не проблема, сходишь к врачу и всё!
— Я не хочу, — тихо сказала Ирина и посмотрела на меня печальным взглядом.
— Тогда развод, — отрезал я, — мне не нужна жена, которая мной командует! Я не готов стать отцом! Могла бы и меня сначала спросить!
— Ну знаешь ли, для того чтобы забеременеть двое нужны, — внезапно огрызнулась Ира.
— Я свое слово сказал, — и хлопнув дверью я вышел.
Больше я жену свою не видел. В тот вечер я пошел к друзьям, и мы всю ночь пили, потом весь день пытались прийти в себя, а вечером похмелялись. Когда через сутки я вернулся домой на столе лежала записка:
«Как скажешь, но это останется на твоей совести. Ушла в больницу. Ира»
А через полчаса позвонили из больницы и сообщили, что моя жена умерла от обильного кровотечения, вызванного неправильно проведенным абортом. Было какое-то расследование.
Вроде врач, который в тот день оперировал мою жену, вышел на работу пьяным. Его лишили лицензии, посадили, но мне было всё равно: жену мне это не вернет.
Картинки, сменявшиеся одна за другой перед глазами, растворились в тумане, и я снова увидел Михаила.
— Как вы это сделали?
Михаил помолчал, а потом глубокомысленно изрек:
— Удивительное явление – туман. Вы знаете, в мире написано не мало ужастиков с применением такого эффекта, как туман. Почему людей пугает влажный воздух? Вы не задумывались, что человек подсознательно пытается отгородиться от потенциально опасных явлений?
Туман! Генка, пожалуй, был прав, когда говорил, что он мистический. Не спроста он накрыл наш поселок. Неужели я не один среди этой белой пелены мучаюсь муками совести?
— Я понимаю, о чем вы думаете. Действительно, вы не один в этом поселке, кто похоронил свои грязные дела в воспоминаниях и не раскаялся в содеянном. Мир не безупречен, но, когда в одном месте скапливается слишком много отрицательной энергии, она вырывается наружу. Это может быть туман, катастрофа и даже война.
— Не понимаю, почему здесь? Поселок крошечный, часть населения – вахтовики, которые приехали да уехали. Или их грешки тоже считаются?
— Не без этого, — невозмутимо кивнул Михаил. – Вы всё же не так сильно потеряны. Подумайте, вы пошли со мной, чтобы помочь мне добраться до внучки. Если бы вы не вызвались сами, мне бы пришлось применить хитрость.
— То есть моя судьба была предопределена? Что дальше? Я должен потеряться в этом тумане? Сгинуть в качестве наказания?
— А вот это будет зависеть от вас. У вас есть время внимательно обдумать все увиденное. Прощайте.
Он сделал шаг назад и растворился в тумане.
— Постойте! – я сделал шаг в его сторону и понял, что Михаил исчез. Просто растворился!
Мне стало страшно: а был ли он вообще? Причем тут моя жена, которая умерла так давно? Я не убивал её! «Убил, — шепнул мой внутренний голос, — и чтобы не раскаиваться, глушил себя в водке и в мыслях, что врачи во всем виноваты. А кто её отправил. Ты! Ты! Ты! Убийца!»
Я схватился за волосы, от нахлынувшего на меня отчаяния и упал на землю и почувствовал, что из носа хлынула жидкость. Вытерев нос о рукав увидел, что это кровь.
— Ну, вот и всё, — сказал я вслух и кажется потерял сознание.
***
— Этот жив! Везите его скорее в больницу! – кричал чей-то женский голос у меня над головой.
Я приоткрыл глаза и спросил:
— Что, что со мной?
— Вы пострадали при взрыве газа. Лежите спокойно, сейчас мы вас доставим в больницу.
— Какого газа? Я… я.. был в тумане… Откуда там газ?
— Пить надо меньше! — рявкнул зло женский голос. – Нажрались с друзьями, вот и результат! Всё, молчи, силы береги!
Второй раз я очнулся уже в палате. Сначала я ничего не понял: кто я? Где я? Потом с трудом сел на кровати и осмотрел себя. Руки были забинтованы, одна нога в гипсе. Потом ощупал голову и убедился, что она тоже перебинтована.
Палата была обычной, не реанимационной, из чего я сделал вывод, что всё более-менее обошлось. Вспомнив про туман, посмотрел в окно и увидел голубое небо.
Я вздохнул с облегчением: жизни поселка ничто не угрожает. Надо позвонить Генке, узнать, как он там. Наверняка сейчас дома отрывается и лопает за троих! Салага!
С трудом встав я кое-как доковылял до двери (мешала нога в гипсе) и вывалился в коридор.
— С ума сошел? – сказала мне толстая санитарка. – Еле стоит и ещё куда-то прется! За бухлом не выпустят, так что прости, похмелиться не получится.
— Я не пил, — сипло произнес я.
— Ага! От тебя несет за три километра. Да и вчера я тут была, когда тебя привезли. Даже анестезия не нужна была, ты ничегошеньки не чувствовал.
— Мне позвонить нужно.
— Это у сестры на посту.
— А мобильник? Где мой телефон?
— Какой ещё мобильник? Всё, до белой горячки допился? Сестра сидит за углом, ступай по стеночке.
Еле передвигая ноги, я двинулся в указанную сторону. Как-то странно выглядела больница, но было не понятно, что не так. С трудом дойдя до поворота я нос к носу столкнулся со своей женой.
— Боря! Ты как тут?
— Ира! Ирка! Жива? Но как…
Я кинулся было к ней, но она меня остановила:
— Тихо, тихо, пойдем, я тебя в палату провожу.
— Ирка, ты что тут делаешь, — спросил я, когда она довела меня до кровати.
— Как что? На аборт пришла, — пожала плечами Ира. — Ты же сам велел…
— Не смей! Слышишь меня! Не смей!
— Тише, тише! Хорошо, не буду. Я и не хотела, ты же знаешь.
Вот что не так в больнице – так она выглядела до ремонта лет пятнадцать назад. Чуть позже я узнал, что оказался в том дне, когда отправил жену на аборт. После того, как я ушел пить к друзьям, случился взрыв. Из пятерых выжил только я, да Ромка, отец Генки.
Я не знаю, что было на самом деле: 25 лет жизни без жены, туман и встреча с Михаилом или настоящее, где моя жена жива и я остановил её от аборта?
***
Ирка родила сына. А потом ещё двух и дочку. А я всю жизнь проработал на метеостанции. И вот однажды ко мне на работу, вместо ушедшего на пенсию Василия Михайловича, устроился Генка.
— Алло, Борис Григорьевич, простите, что разбудил, — тараторил Генка в трубку, — но тут что-то совершенно непонятное.
— Что случилось?
— Поселок окутывает туман, и он уплотняется!..
Конец.
Автор Мария Меньшикова