— Мама, мама! Там тётя приехала, прямо как ты! — Алиса влетела в комнату, глаза её сияли от любопытства. — Она твоя точная копия, только волосы короче и платье красное!
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
Настя улыбнулась дочери. За две недели, прошедшие после получения результатов ДНК-теста, она успела по многу раз рассказать и мужу, и дочери о своей удивительной встречи с сестрой. Если Михаил отнёсся к новости с философским спокойствием («Мир тесен, родная»), то Алиса была в полном восторге.
— Значит, у меня появилась тётя! И двоюродный брат! — она прыгала по комнате как кузнечик. — Я всегда хотела большую семью!
Сегодня Катя впервые пришла к ним домой. Настя поправила причёску перед зеркалом (странно, но теперь она начала обращать больше внимания на свою внешность) и вышла в прихожую.
Катя стояла там, яркая как фейерверк, в облаке цветочных духов, с пакетами в руках. Увидев Настю, она расплылась в улыбке:
— Привет, сестрёнка! Я принесла вина, фруктов и игру для Алисы. Ну, и тортик, конечно. Домашний, сама пекла!
Эта способность Кати заполнять собой пространство поначалу немного смущала Настю. Но сейчас она вдруг поймала себя на мысли, что радуется этому шумному вторжению в свою упорядоченную жизнь.
— Проходи, — она улыбнулась. — Миша уже дома, готовит ужин.
— Муж готовит? — присвистнула Катя. — Моего Артёма к плите не загонишь ни за какие коврижки! Говорит, что рестораны придумали для того, чтобы мужчинам не приходилось готовить.
Они прошли в гостиную, где Михаил как раз расставлял тарелки. Высокий, с мягкой улыбкой и красивыми глазами, он сразу вызывал симпатию.
— Так вот ты какая, загадочная сестра-близнец, — он пожал Кате руку. — Мы тут с Алисой делали ставки, правда ли вы настолько похожи. Я проиграл — думал, что Настя преувеличивает.
— Все так реагируют, — рассмеялась Катя. — Мой Артём не поверил, пока фото не увидел. Да и то сказал, что фотошоп сейчас творит чудеса.
Вечер прошёл в тёплой атмосфере. Настя обнаружила, что смеётся больше обычного. Михаил рассказывал про свою работу программиста, Катя делилась смешными историями из педиатрической практики, а Алиса смотрела на новоявленную тётю с обожанием.
— Слушай, а давайте на следующие выходные к нам? — предложила Катя. — Познакомишься с Артёмом и Димой. Они, конечно, не такие интеллигентные как вы, но ребята что надо.
— С удовольствием, — кивнула Настя. — И… я тут начала собирать информацию. О нашем удочерении. Нанятый мной частный детектив уже кое-что нашёл.
Катя мгновенно воодушевилась, глаза её заблестели.
— Что? Что он нашёл?
— Не ругайте, девочки, но я вклинюсь, — Михаил поднял руку. — Может, стоит чуть отложить серьёзный разговор? У нас тут вечер знакомства, все расслабленные…
Настя поймала взгляд сестры и улыбнулась. В этом была вся Катя — ей нужно знать всё и сразу. И в этом они с Настей оказались удивительно похожи.
— Мы недолго, — пообещала она мужу. — Просто я уже начала собирать документы, и кое-что всплыло.
Она достала из ящика стола папку с бумагами.
— Видишь ли, наш случай не уникален. Иногда в системе происходят ошибки. Братья и сёстры оказываются безвозвратно разлучены. В России в 90-е годы, в период экономических трудностей, это случалось ещё чаще. Система была перегружена.
— Это не оправдание, — Катя сжала кулаки. — Мы могли никогда и не узнать друг о друге.
Настя прикусила губу. Это была больная тема, которая мучила и её саму.
— Большинство документов того времени уничтожено — в здании органов опеки в 2003 году был пожар. Но кое-что сохранилось, — она показала фото старой выцветшей бумаги. — Это копия акта об отказе от детей, которую достал детектив. Подписан Светланой Вишневой, 17 лет. Две девочки-близняшки.
Катя шумно выдохнула, глядя на имя их биологической матери.
— Светлана… Неужели она просто… отказалась от нас?
— Ей было семнадцать, Кать, — мягко сказала Настя. — Подросток, по сути. А тут сразу двое детей. Были, наверное, ещё причины…
— Но почему нас разлучили? — Катя прижала руку ко рту. — Если она отказалась от обеих, почему нас не отдали двоих в одну семью, как это полагалось по закону?
— Вот это нам и предстоит выяснить, — Настя положила руку на плечо сестры. — Детектив ищет любых родственников Светланы Вишневой. Документов мало, но по этим крупицам мы сможем восстановить картину.
Они молчали, погрузившись каждая в свои мысли. Катя вертела в руках телефон с фотографией документа, вглядываясь в полустёртую подпись «Светлана». Настя наблюдала за сестрой, отмечая морщинку между бровями — точно такую же, как у неё самой в моменты концентрации.
— А знаешь, что самое удивительное? — вдруг сказала Катя. — Столько совпадений в наших жизнях. Обе выбрали медицину. Обе вышли замуж примерно в одном возрасте. Обе родили детей с разницей в год. Это не может быть случайностью.
— Генетика плюс эпигенетика, — задумчиво произнесла Настя. — Наши гены предопределили склонности, а социальная среда сформировала их выражение. Хотя… да, слишком много совпадений.
— И знаешь, что ещё? — Катя наклонилась ближе, понизив голос. — С тех пор как мы встретились, я будто… обрела что-то утерянное. Понимаешь? Будто всю жизнь половина меня отсутствовала.
— Я чувствую то же самое, — прошептала Настя, ощущая, как слёзы подступают к глазам. — Будто пазл наконец сложился.
— Эй, — Михаил деликатно кашлянул, напоминая о своём присутствии. — Простите, что прерываю, но может, сначала десерт? А потом продолжите ваше детективное расследование.
Обе сестры рассмеялись, вытирая глаза.
— Твой муж — голос разума, — улыбнулась Катя. — Уважаю таких людей.
***
Первая встреча Алисы и Димы прошла в парке. Дети присматривались друг к другу с любопытством, пока взрослые общались неподалёку.
— Значит, ты моя двоюродная сестра? — Дима задумчиво покачивался на качелях. — Круто! У меня никогда не было сестёр или братьев.
— И у меня, — кивнула Алиса. — А ты похож на свою маму. То есть… и на мою тоже, получается.
— Ага, — Дима вдруг рассмеялся. — А ты представь, если бы они поменялись местами? Твоя мама пришла бы к нам, а моя — к вам. Мы бы даже не заметили!
— Ещё как заметили бы! — возразила Алиса. — Твоя мама громче смеётся. И двигается по-другому. Но лицо… да, лицо одинаковое.
Они болтали, пока Настя с Михаилом знакомились с Артёмом — подтянутым мужчиной с лёгкой сединой на висках. Он держался с некоторой настороженностью, но был вежлив. Владелец сети кафе, приземлённый прагматик, он явно с трудом переваривал всю эту историю с разлучёнными близнецами.
— Я, конечно, впечатлён сходством, — говорил он, наблюдая, как Катя и Настя стоят рядом у киоска с мороженым. — Но родство по крови ещё ничего не значит. Моя родная сестра, например, не общается со мной уже десять лет из-за наследства.
— Тут особый случай, — мягко возразил Михаил. — Они не просто сестры — они части одного целого, разделённые при рождении. Я вижу, как Настя меняется, с тех пор как они встретились. Будто… раскрывается.
Артём хмыкнул:
— А Катька, наоборот, присмирела немного. Даже в книгу рецептов стала заглядывать почаще перед готовкой. Говорит: «У Насти всё точно по рецепту». Чудеса, да и только.
Вскоре сложились две пары: Дима и Алиса стали неразлучными друзьями, созванивались каждый день, делились школьными историями. Настя и Катя постепенно узнавали друг друга, восполняя пробелы тридцатидвухлетней разлуки. А вот мужья держались чуть отстранённо — слишком разными были их характеры и увлечения.
— Артём считает, что мы чересчур увлеклись всем этим, — призналась Катя как-то Насте по телефону. — Говорит, что я теперь только о тебе и говорю. И о поисках биологической матери.
— Миша тоже немного ревнует, хотя старается не показывать, — вздохнула Настя. — Но я не могу остановиться. Мне нужно узнать, почему она от нас отказалась.
Через месяц детектив нашёл след Светланы Вишневой. Её тётя, Валентина Сергеевна, жила в маленьком городке под Серпуховом. Настя и Катя отправились туда вместе, оставив детей с мужьями.
Валентина Сергеевна оказалась морщинистой старушкой с удивительно живыми глазами. Увидев сестёр на пороге, она охнула и схватилась за сердце:
— Господи… Светочка? Нет, не может быть… — она вгляделась в их лица. — Кто вы?
— Мы дочери Светланы Вишневой, — мягко сказала Настя. — Близнецы. Нас удочерили в младенчестве, и мы ищем информацию о нашей биологической матери.
Валентина Сергеевна пошатнулась, и Катя поспешно поддержала её под локоть.
— Входите, девочки… Входите. Боже мой, вы так похожи на неё…
В тесной кухоньке пахло пирогами. Женщина налила им крепкого чая в потрескавшиеся чашки и долго молчала, разглядывая их, будто не веря своим глазам.
— Светочка… Её не стало восемь лет назад, — наконец сказала она. — Рак, быстро сгорела. Всё надеялась вас найти, да где там… Закон-то не позволял даже запросы делать.
— Значит, она искала нас? — тихо спросила Катя.
— Конечно искала! — возмутилась женщина. — Как только восемнадцать исполнилось, сразу пошла узнавать. А ей такого наговорили… Мол, удочерили вас в хорошую семью, и нечего детям жизнь ломать. Она потом всё равно пыталась, но… — Валентина Сергеевна покачала головой. — А потом узнала у сотрудницы опеки, что вас разлучили. Это её совсем подкосило.
— Как это произошло? — спросила Настя. — Почему она отказалась от нас?
Валентина Сергеевна горько усмехнулась.
— Не она отказалась, а её заставили. Родители её, бабушка с дедом ваши… строгими людьми были, верующими. Как узнали, что дочка забеременела в шестнадцать, чуть со света не сжили. Отец девочки сбежал, как узнал про беременность. Совсем одна Светочка осталась. А тут ещё близнецы — двойная ноша.
— Значит, бабушка с дедом заставили её отказаться от нас? — глаза Кати заслезились от гнева.
— Они сказали, что не прокормят троих, что соседи будут пальцем показывать, что она ещё молодая, родит ещё детей, — женщина вздохнула. — И Света согласилась на отказ с одним условием: чтобы вас не разлучали. Её убедили, что именно так и будет, мол, закон защищает братьев и сестёр в этом плане. Но потом что-то пошло не так. Бюрократия, неразбериха… Девяностые годы, сами понимаете.
Настя и Катя переглянулись. Теперь уже не осталось ни одного живого свидетеля той трагедии — ни родителей Светланы, ни сотрудников органов опеки, принимавших то решение.
— А какой она была? — тихо спросила Настя. — Наша мать?
Лицо Валентины Сергеевны смягчилось.
— Светлая. Как и имя её. Добрая, ласковая. Любила рисовать, хотя родители считали это баловством. После вас уже не смогла родить — были осложнения. Так всю жизнь одна и прожила…
— У неё остались какие-то вещи? Фотографии? — спросила Катя, с трудом сдерживая слёзы.
— Есть кое-что. Я сохранила, — женщина поднялась и ушла в другую комнату. Вернулась с потрёпанной коробкой. — Вот. Тут её дневники, немного фотографий. И письма, которые она вам писала, да так и не отправила — не знала же адреса.
Настя бережно приняла коробку, чувствуя, как дрожат руки. Первая фотография, которую она увидела, была чёрно-белой: совсем юная девушка с тёмными волосами и широко распахнутыми глазами — такими же, как у неё и Кати.
— Можно… можно взять это с собой? — спросила Настя.
— Конечно, милые. Это ваше теперь. Светочка бы хотела, чтобы вы это получили, — Валентина Сергеевна вдруг улыбнулась сквозь слёзы. — Знаете, она всегда верила, что вы найдёте друг друга. «Кровь сильнее расстояний», — говорила она. И оказалась права…
***
В поезде, возвращаясь в Москву, сёстры молчали. Каждая думала о своём. Настя бережно держала коробку на коленях, не решаясь открыть её здесь, в шумном вагоне. Катя смотрела в окно на проносящиеся мимо подмосковные пейзажи, время от времени вытирая украдкой слезу.
— Она любила нас, — наконец произнесла Катя. — Всё это время искала… а мы даже не знали о её существовании.
— Система сломала так много жизней, — тихо ответила Настя. — Не только наши. Сколько ещё разлучённых братьев и сестёр живут, не зная друг о друге?
— Это несправедливо, — Катя сжала кулаки.
Настя задумчиво посмотрела на сестру.
— А что, если создать такой способ? Сайт для поиска разлучённых родственников?
Катя выпрямилась, глаза её загорелись.
— Система для воссоединения родных? — она покачала головой. — Но это же… незаконно? Тайна усыновления и всё такое…
— Можно найти юридические лазейки, — Настя уже погрузилась в размышления. — Формат может быть таким: люди создают профили, указывая свои данные, но не данные тех, кого они ищут…
— И система сама сопоставляет совпадения! — подхватила Катя. — Например, если брат ищет сестру, и сестра ищет брата с теми же датами и местами рождения…
— Именно, — кивнула Настя. — Я видела подобные ресурсы, но они либо коммерческие и дорогие, либо слишком узкоспециализированные.
— Но для этого нужны программисты, юристы… — Катя вдруг осеклась и хлопнула себя по лбу. — Господи, Миша же программист! А у Артёма куча деловых связей!
— Мы могли бы объединить усилия, — медленно произнесла Настя. — Я бы занялась медицинскими аспектами — например, возможностью подтверждения родства через ДНК. Ты — работой с волонтёрами и психологической поддержкой…
— Артём мог бы помочь с офисом — у него есть свободное помещение над одним из кафе, — Катя воодушевлялась всё больше. — И с маркетингом, конечно.
— А Миша создал бы саму платформу…
Они говорили всю дорогу до Москвы, набрасывая планы, придумывая название, обсуждая возможные препятствия. И главным препятствием оказалось законодательство.
— Закон запрещает органам опеки, ЗАГСам, судам и другим учреждениям разглашать информацию об усыновлении, — объясняла потом Насте юрист, которую они наняли для консультации. — Решение о возможности контактов между усыновлённым ребёнком и его усыновлёнными братьями и сёстрами принимают усыновители.
— Но что насчёт платформы, где люди сами ищут своих родственников? — спросила Настя. — Без вмешательства государственных органов?
Юрист задумчиво постучала ручкой по столу.
— Это серая зона. С одной стороны, вы не нарушаете тайну усыновления, если не разглашаете конфиденциальную информацию. С другой — вы фактически создаёте механизм для её обхода. Придётся тщательно продумать формат.
Вечером Настя рассказала мужу о своей задумке. Тот сначала отнёсся к идее скептически.
— Знаешь, сколько кода нужно написать для такой системы? — он потёр переносицу. — К тому же эти законы о тайне усыновления не просто так придуманы.
— Миш, я всё продумала, — Настя придвинулась ближе. — Представь, сколько людей могут найти своих родных. Таких же, как мы с Катей.
Муж внимательно вгляделся в её лицо. С тех пор как Настя нашла сестру, в её глазах появился какой-то особый огонь. Михаил вздохнул и сжал её ладонь.
— Знаешь, с тех пор как ты нашла Катю, ты стала… другой. Более решительной. Более сильной. Мне это нравится, — он обнял её. — Хорошо. Я помогу с технической стороной.
Реакция мужа Кати оказалась совсем иной. Артём выслушал её с каменным лицом, потом отставил чашку кофе.
— Ты хочешь потратить наши деньги на какой-то сомнительный социальный проект? — он скептически приподнял бровь. — Кать, я понимаю твои чувства. Но это не бизнес. Это благотворительность, причём с очень туманными перспективами.
— Это важно, Артём, — настаивала Катя. — Мы можем помочь сотням, а может и тысячам людей!
— А я, между прочим, помогаю людям, создавая рабочие места в своих кафе, — отрезал он. — И для этого мне нужно быть прагматичным, а не гоняться за какими-то идеалистическими фантазиями.
Они поссорились в тот вечер. Катя плакала, Артём хлопнул дверью и ушёл к другу. Дима, услышав шум, выглянул из своей комнаты и тихо спросил:
— Мам, это из-за того проекта для поиска родственников?
Катя вытерла слёзы, удивлённо посмотрев на сына:
— Ты знаешь о нём?
— Алиса рассказала. Тётя Настя говорила ей о нём. — Пожал плечами мальчик. — По-моему, это крутая идея. Я бы хотел помочь.
— Ты? — Катя слабо улыбнулась. — Чем же ты можешь помочь, сынок?
Дима гордо выпрямился:
— Я могу сделать плакат для акции. И привлечь ребят из класса. Мы устроим флешмоб в поддержку. Я уже придумал лозунг: «Все дети имеют право знать про своих братьев и сестёр!»
Катя смотрела на сына с изумлением. С каких пор её маленький мальчик стал таким… взрослым?
— Это прекрасная идея, Димка, — она обняла его, чувствуя, как слёзы снова подступают к глазам — но теперь уже слёзы гордости и умиления. — Спасибо тебе.
На следующее утро Артём вернулся домой мрачный, но уже не такой категоричный.
— Я всё ещё считаю, что это авантюра, — сказал он за завтраком. — Но если ты так в это веришь… В конце концов, я могу предоставить помещение над «Южным» — оно всё равно простаивает. И, возможно, помочь с маркетингом. Но учти, что юридически это всё очень шатко.
Катя обрадовалась и бросилась ему на шею.
— Спасибо! Ты не пожалеешь! Мы с Настей всё продумаем, обещаю!
— Надеюсь, — проворчал Артём, но в глазах его появился интерес. — Всё-таки это необычный проект… Может даже принести определённую славу сети кафе, если правильно его подать.
А потом в дело вступили дети. Дима и Алиса, без ведома взрослых, организовали в своих школах целую кампанию. Нарисовали плакаты, сняли видеообращение, которое неожиданно стало вирусным в сети. «Все дети имеют право знать про своих братьев и сестёр!» — так называлась их акция.
— Вы с ума сошли? — ахнула Настя, когда увидела видео с миллионом просмотров, где Алиса и Дима рассказывали свою семейную историю.
— Мы просто хотели помочь, — пожала плечами Алиса. — И у нас получилось! Смотри, сколько комментариев от людей, которые тоже ищут своих родных!
Настя и Катя переглянулись. Да, дети действовали импульсивно. Но они привлекли внимание к проблеме так, как не смогли бы взрослые.
В то же время история обрела и неожиданный юридический поворот. Видео привлекло внимание правозащитных организаций, и один из юристов предложил свою помощь в разработке легальной модели проекта.
— Тот подход, что вы предложили, имеет право на существование. Закон запрещает вам выступать посредником, — постукивал ручкой по столу юрист. — Но ничто не мешает создать доску объявлений нового формата. Люди сами публикуют сведения о себе, без упоминания тех, кого ищут. Например: «Меня зовут Анна. Я была удочерена в 1988 году в Твери. Ищу возможных братьев или сестёр. И другие подробности о себе».
— И никаких конкретных имён тех, кого ищут, — подхватила Настя. — Только своя история.
— Именно, — кивнул юрист. — И тогда вы не нарушаете закон. Будут препятствия, будут судебные иски, но у вас есть шанс отстоять такую модель.
И работа закипела. Настя взяла отпуск в институте, Катя перешла на сокращённый график в клинике. Михаил ночами писал код, Артём неожиданно увлёкся проектом, видя в нём не только социальную значимость, но и потенциальную известность для его сети кафе.
Они назвали свой проект «Родные Люди».
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ