Иван стоял в залитом солнцем дворе, поставив чемодан и вглядываясь в знакомые с детства окна. Солдатская форма сидела на нем как влитая, но хотелось скорей снять ее, чтобы по-настоящему почувствовать, что теперь уж точно дома.
Оставалось всего несколько шагов до подъезда, а он смотрел на окна соседнего дома, пытаясь понять, у себя ли сейчас Вероника, и дома ли Эмма Эдуардовна. «Наверное, это неправильно, — подумал он, — но отец, Таня и мама Вера простят и поймут».
Дорогие друзья, вы читаете историю, которая началась в конце 80-х.
Иван сорвался с места и, перепрыгивая через ступеньку, оказался на пятом этаже соседнего дома. Так хотелось верить в чудо… и оно свершилось: дверь открыла Ника. В легком платье, с распущенными волосами, такая же стройная, но чуть повзрослевшая за два года.
— Ника! – Иван схватил девушку за талию, закружил прямо на лестничной площадке.
— Сумасшедший, отпусти, — тихо смеясь, просила она, — мама дома, — шепнула Ника.
— Ну и что?! Ника, ну и что? Я же говорил: отслужу и поженимся?! Так и сделаем! Пошли завтра в ЗАГС!
— Это кто там жениться собрался? – на пороге появилась Эмма Эдуардовна и разочарованно окинула Ивана взглядом. – Снова за старое? Два года от тебя отдыхали, так он снова ту же шарманку закрутил. Не видать тебе Ники, как собственных ушей.
— Эмма Эдуардовна, здравствуйте! Раньше вы говорили, что молод еще. Так вот, двадцать лет мне уже, в институт поступлю, подрабатывать у отца в автоколонне буду, — не сомневайтесь, я смогу Нику обеспечить.
— Сможет он! Вот когда сможешь, тогда и придешь свататься. А пока ты еще гол как сокол, нет у тебя ничего, и не позволю Нике мыкаться с тобой по съемным квартирам.
— Мам, ну ладно, — Вероника смотрела то на Ивана, то на мать, — я же не выхожу замуж завтра…
— Ни завтра, ни послезавтра, ни через год ты за него замуж не пойдешь, потому что это не твой вариант, и он всегда будет только обещать учиться, работать, но так и останется нищетой…
— Ну почему? – Ника смотрела как-то жалостливо.
— Да потому что семья у них такая!
— Семью не трогайте! Вам никто плохого не сделал, — впервые за эту встречу вспылил Иван.
— Ну, еще не хватало, я тогда вас в порошок сотру, — и она взяла Нику за руку: — Быстро домой! – Дверь захлопнулась перед Иваном, и он с испорченным настроением пошел домой.
— Ванька! – Таня радостно заверещала на всю квартиру. – Маам, дядя Сеня, Ваня приехал!
— Что?! Когда? А позвонить? Мы бы встретили! — Арсений Валентинович, еще моложавый, стройный с небольшими вкраплениями седины на висках, буквально сграбастал сына. Вера Сергеевна обняла, касаясь еще не отросшего ежика его светлых волос. – Ванечка, ну какое же счастье, а мы так переживали, так переживали… думали, ну когда же ты домой…
— Все нормально, мама Вера, все нормально.
Иван умывался в ванной, фыркая и разбрызгивая воду, ему казалось, что даже вода дома особенная. Он соскучился по дому, по отцу, по Тане, по Вере Сергеевне.
А ведь еще восемь лет назад все было по-другому. Ваня в штыки принял новую жену отца с ее дочкой Таней. Память о матери еще была так свежа, и так не хватало ее ласковых рук, что присутствие чужой женщины словно подменило мальчишку: он стал неуправляемым, грубым, замкнутым. Уговоры не действовали, а намек отца на ремень еще больше вселял ненависти в него.
Самые частые ссоры случались с Таней, которая была старше Ивана на два года, — никак не хотел делить письменный стол с дочкой новой жены отца.
Отец нервничал, Вера терпеливо уговаривала подождать, когда мальчик привыкнет, и на все жалобы за несносное поведение Ваньки, она просила дочь уступать и потерпеть еще немного, сочувствуя, что родная мама Вани умерла в столь молодом возрасте.
Наконец мир в новоиспеченной семье настал. Ваня с Таней неожиданно подружились. А произошло это во дворе, где Таню обидел верзила с соседней улицы, толкнув девушку так, что она упала.
Ваня как раз возвращался из школы, и кинулся на защиту не раздумывая, забыв в этот момент, что терпеть не может Таню и ее мать Веру Сергеевну, поселившихся в их доме. Но Таня была тогда такой беззащитной, с грязными разбитыми коленками, что Ванька кинулся на верзилу с кулаками и даже успел первым нанести удар, а потом уж оказался на земле.
В тот же вечер на семейном «допросе» они оба молчали как партизаны о своих синяках, пока Таня не сдалась. – Это Ванька за меня заступился. – призналась она.
Родители не поверили, но отстали с вопросами.
И вот сегодня он вернулся в семью, туда, где его ждали и любили. Вечером на кухне было шумно и душно. Арсений, смеясь над очередной шуткой Лёвы, пошел открывать форточку. Прохладный воздух с улицы сразу ворвался в небольшое помещение.
— Давно бы так, — одобрительно кивнул Лев Эдуардович, вытирая испарину со лба, — а то мы тут надышали.
— Ну, ты посмотри, какой у меня сын! – Арсений с гордостью кивнул в сторону Ивана, — каков молодец!
— Хороший парень вырос, — поддакивал Лев Эдуардович.
— Ешь, Лёва, — Арсений Валентинович пододвинул тарелку с котлетами, — дефицит замучил, кильки и той не всегда купишь, — вот времена настали. Но ради такого случая гуляем! Может, когда-то вспомним про эту треклятую перестройку…
— Угу, — Лёва уплетал за обе щеки, соглашаясь с хозяином. — Сеня, директор у меня сущий подлец оказался, уволил все же, говорит народа слишком много, нечем зарплату платить.
— Лёва, не переживай, поговорю с начальником, возьмем тебя в нашу автоколонну, я все же заместитель. Хочешь — водителем, а хочешь — автослесарем.
— Похлопочи, Сеня, век не забуду, ты же знаешь, я не подведу. А я, со своей стороны, как говорится, постараюсь повлиять на сестру Эмму, чтобы племянницу Нику замуж за твоего Ваньку отдала.
Арсений нахмурился: — Невзлюбила она моего сына, нос воротит, — он стукнул кулаком по столу. Вера Сергеевна стала гладить его по плечу, будто успокаивая.
— Ничего, Верочка, я в норме, не переживай, прелесть моя, — и он, повернувшись к ней, чмокнул в щечку.
— Дядя Лёва, а может не взамен за добро, а так просто, от души, поможете… поговорите с Эммой Эдуардовной. Скажите ей, что я в институт поступаю и подрабатывать буду у отца. Правда, пап? Возьмешь на подработку?
— Ну, а куда деваться, раз жениться надумал, надо же тебе семью кормить. А в институт поступай, с детства камни изучал, вон целая коллекция у тебя. Учись, раз уж бредишь геологией.
— Ох, Ваня, тяжело это будет, но мы поможем тебе.
— Это уж точно тяжело, угораздило же тебя влюбиться в Нику, — сказала с сожалением Таня, у которой уже был жених. Бегаешь за ней уже пять лет, а что из этого получится, неизвестно.
— Тань, не начинай, ты же знаешь, для меня только Ника существует – она у меня единственная.
Таня вздохнула, в кухне на несколько секунд повисла пауза. – Знаешь, меня как-то пугает это слово «единственная», особенно, когда ты так говоришь.
— Ну, а что же в этом плохого? – спросила Вера. – Единственная – это же верность, любовь, это на всю жизнь.
— Это у него, мама, на всю жизнь, а у нее – неизвестно. Да еще Эмма Эдуардовна категорически против.
— Да бросьте вы, поговорю я с сестрой, согласится, куда она денется, — объявил громогласно Лев Эдуардович.
***
Отец и Вера Сергеевна уговаривали Ивана отдохнуть хотя бы с месяц: — Имеешь законное право на гражданке пару месяцев «лодырничать». Разрешаю, сын!
— Нет, папа, мне надо в институте восстановиться, все-таки геология — это мое. Мечта у меня такая геологом стать.
Арсений Валентинович хмыкнул: — Одобряю! Образование надо получить, толковый ты, Ванька, так что учись!
Для Ивана неизвестные камни были с детства интересны, в местном музее он выучил наизусть все названия. А впрочем, ему и учить не надо было, так запоминал. Он с азартом рассказывал о редких минералах Тане; а она терпеливо слушала, иногда пропуская мимо ушей сложные названия. Ванька обожал ее за это: никто из близких не подставлял свои уши под Ванькины рассказы о минералогии так, как Таня.
В коридорах ВУЗа было пусто, шли занятия, а в некоторых аудиториях уже экзамены, — заканчивался учебный год. Ивану навстречу попался преподаватель геологии.
— Здравствуйте, Ростислав Романович! Вы, наверное, не помните меня?
— Хороших учеников я всегда помню, здравствуй, Иван! Дай угадаю, зачем пришел: восстановиться хочешь…
— Точно! Хочу учиться!
— Тогда давай с документами сначала ко мне на следующей неделе, посмотрим, что можно сделать.
Иван, окрыленный встречей, возвращался домой, зная, что вечером встречается с Никой.
______________
— Никуся, ну что, так уж он тебе нравится? – Эмма, усевшись в свое любимое кресло, с теплотой смотрела на единственную дочь. – А как же Вадик? Мне кажется, достойный мальчик. И такой терпеливый, давно по тебе вздыхает.
— Вадик непонятный какой-то, ничего конкретного не говорит; может подарить цветы, сказав «это тебе» и тут же удалиться, как будто боится, что я скажу что-нибудь в ответ.
— Правильно, так он отказа твоего не хочет слышать. Имей ввиду, он уже работает, Нина говорила, что на хорошем счету, жилье ему родители помогут приобрести…
— Мама, это потому что тетя Нина – твоя подруга, вот и хочешь ты меня за Вадика выдать.
Эмма вздохнула. – У Ваньки твоего тоже семья неплохая, но не готов он сейчас к семейной жизни. Вот что он тебе может дать? На сегодняшний день ничего. – Эмму вдруг осенила догадка: — Слушай, Ника, поставь ему условие: пусть хотя бы денег на приличную свадьбу заработает. Это и будет ему проверкой.
— Он и так на подработку к отцу устраивается…
— То подработка, а я про работу настоящую. Пусть денег заработает!
Ника медленно расчесывала свои длинные волосы, задумчиво глядя в окно. – Мне он и без денег нравится.
— Дурочка моя, это сейчас, а потом быт, неустройство жизненное все соки из тебя вытянет. Если любит, пусть уже сейчас покажет, на что способен. Ну, а я уж закрою глаза на свои антипатии.
— И ты не будешь против, чтобы мы поженились?
— Женитесь! Лишь бы было на что жить.
________
Иван почти договорился о восстановлении в институте, когда Ника осторожно начала разговор о будущем.
— Знаешь, Ваня, съемная квартира – это временный вариант. А потом что? где мы будем жить? Только не говори, что ты все придумаешь. Может сначала денег заработать?
Иван, обхватив Нику за плечи, коснулся губами ее мягких, шелковистых волос. – Конечно, я же буду подрабатывать вечерами, если надо, грузчиком могу.
— Нет, не подрабатывать, а работать весь день или посменно, ну, в общем, по-настоящему.
Иван задумался, лицо стало серьезным: — Сейчас и зарплат хороших нет, к тому же я в институте восстанавливаюсь…
— Ну, тогда это надолго, пока учеба — семейной жизни не видать. – На лице Ники появилось разочарование, она даже слегка отодвинулась от Ивана.
— Ну почему, почему нельзя все совмещать? Я же люблю тебя! А ты? Ты ведь тоже писала мне, что любишь.
— Ванечка, так и есть. Но ты пойми, что мама впервые, ты понимаешь, впервые сказала, что она не против нашей свадьбы. Надо просто показать, что мы самостоятельные, что ты не вчерашний мальчишка, карауливший меня у подъезда, а настоящий мужчина.
— Чтобы быстро и много денег, надо на Север ехать, а это значит, накроется моя учеба медным тазом.
— Ну не в этом году, так в следующем поступишь, никуда не убежит твой институт.
Иван снова обнял девушку: — Что же ты со мной делаешь? Я же не хочу с тобой расставаться, ты же у меня единственная. Понимаешь, единственная навсегда. Поехали тогда со мной?
— Куда?
— На Север.
— Ваня, я же учусь, на четвертый курс перешла.
— Ладно, посмотрим, что можно сделать.
___________
— Ты вообще думаешь, что говоришь? – Таня выглядела разъяренной, услышав, что Иван едет на Север за длинным рублем. – Ты только что из армии пришел, документы в институт подал, учиться хотел. Что с тобой сейчас? Дядя Сеня, скажите вы ему, запретите ему!
Арсений Валентинович был и удивлен, и растерян: — Ванька, не валяй дурака! Знаю, зачем тебе ехать, озолотиться хочешь. Так ведь я помогу тебе, и на свадьбу денег дадим, и квартиру помогу снять.
— Ваня, прошу тебя, — Вера Сергеевна почти взмолилась, — не делай этого, не ломай свои планы, не соглашайся на надуманные условия.
— С чего вы решили, что они надуманные, это нормальный жизненный подход.
— Ты же геологом мечтал стать, – спросила Таня с дрожью в голосе, — или хочешь отказаться от своей мечты?
— Пойми, что Ника – это тоже моя мечта, и я знаю, если она меня из армии дождалась, то и с заработков дождется.
— Ты понимаешь, что там могут обмануть, не заплатить, посмотри, какой бардак в стране делается. Тогда уж вкалывай здесь, дома. – Сказал отец.
— А куда я могу здесь устроиться? Нет у нас связей, сами пробиваемся. Ладно, хватит, раз решил, значит поеду.
— Ваня, ты это серьезно? – Ростислав Романович с удивлением смотрел на Ивана. – Мы только что договорились, ты приступаешь к учебе. Что за столь крутой поворот в твоей жизни?
— Ростислав Романович, поторопился я к учебе вернуться, надо встать на ноги, поработать немного.
— Слушай, Иван, это тебе не в жмурки в детском саду играть, тут второго раза может и не быть. И я в следующий раз не пойду за тебя хлопотать, так что можешь и ни с чем остаться.
— Простите меня, но мне надо это сделать.
Ростислав Романович, махнув безнадежно рукой, пошел, не оглядываясь на бывшего студента.
___________
Норильск встретил Ивана неприветливой погодой, холодным хиусом. «Это все временно», — думал он, получив направление на комбинат и в общежитие. Комната досталась довольно просторная — три кровати умещались свободно.
— Ренат, — представился молодой мужчина лет тридцати, — устраивайся, места всем хватит.
— Серега, — невысокий парень, кровать которого стояла у окна, протянул руку.
— Ну что, мужики, платят хоть здесь? – спросил Иван, разбирая сумку.
— Через раз, — ответил Ренат, — а что делать, семья дома, кормить надо.
— А мне ничего, нравится, думаю вот поджениться здесь.
— Как это «поджениться»? – Иван с удивлением смотрел на Серегу.
— Ну, вроде на время, есть тут у меня одна, — все же лучше, когда теплая постель и борщ на столе.
— А дома жена что ли есть? – Иван до конца не мог понять, что имел в виду этот невысокий парень.
— А что жена? Жене деньжата достаются – большая часть. Ты, я гляжу, пацан еще против таких дел. Но ничего, здесь обвыкнешься, тоже кого-нибудь найдешь.
— Я? Нееет, у меня девушка есть, невеста.
Серега расхохотался.
— Слушай, перестань над парнем насмехаться, — лицо Рената стало суровом, — если у тебя ничего святого нет, то это не значит, что все остальные также легкомысленно относятся к семье. У тебя даже понятия нет «любимая женщина».
Иван присел на кровать, где лежал комплект постельного белья, и с тоской подумал, что, не успев приехать, соскучился по Нике.
Иван считал, что ему повезло с соседями по комнате: Серега хоть и был, на первый взгляд, насмешливый и бесшабашный, оказался вполне сносным парнем. А Ренат подкупил Ивана своей мудростью, что, казалось несвойственно его годам. Спокойный, рассудительный, он не обидел ни единым словом, всегда готов был протянуть руку помощи.
В личную жизнь Сереги никто не лез, хотя его слабость к женскому полу невозможно было не заметить. – Тебе вообще нельзя уезжать из дома, — говорил Ренат, — как только за порог, сразу про семью забываешь.
Серега только посмеивался, и настолько осмелел, что начал приводить девчонок в комнату, — конечно, когда Ваня и Ренат отсутствовали.
Но однажды Иван услышал посторонний шум за дверью, там, в коридоре. А сама дверь в их комнату то приоткрывалась, то захлопывалась. Он рывком открыл ее, и увидел у самого порога девушку, испуганный взгляд которой невозможно было не заметить.
— Да подожди ты, — Серега схватил ее за руку, — сейчас я тебя провожу, — сказал он ей и бросил недовольный взгляд на Ивана: — Не вовремя ты пришел, братан.
— Вроде бы гостья не хочет, чтобы ты ее проводил, — с такими словами Иван обратился к Сереге, — отпусти девушку.
Серега усмехнулся: — Подумаешь, недотрога, да у меня таких целый вагон и маленькая тележка. Девчонка, схватив пальто, выскочила из комнаты. Иван вышел за ней. – Подождите, темно на улице, давайте хоть до остановки провожу.
Она повернулась к нему с полными слез глазами. – Стыдно, вот честное слово, стыдно! Поверила ему как маленькая девочка, ведь Сергей клялся, что он не женат. И он действительно предложил погреться, потому что сами понимаете, на улице жуткий холод.
Иван смотрел, как она надевает шапку, и только сейчас заметил необычное сочетание темно-русых волос и голубых глаз девушки. Конечно, это не редкость, но ее внешность бросалась в глаза — неудивительно, что Серега запал на такую девушку. Даже волнуясь, она была обаятельной. Наверное, многие обращают на нее внимание, но только не Иван. Для него это просто девушка, которая чуть не попала в беду.
— Я провожу! – Решительно сказал он, и они пошли по заснеженному городу.
Из короткого разговора он узнал, что девушка работает лаборантом на том же комбинате, что и Ваня, заочно учится в институте.
— Ну, тогда увидимся, значит, — по-дружески сказал Иван, когда она входила в автобус.
— Как вас зовут? – крикнула девушка.
— Иван!
— А меня Люба. – Двери автобуса закрылись, и Иван не успел больше ничего сказать.
«Люба» — повторил тихо Иван. Он даже улыбнулся, сам не понимая, от чего. И тут же вспомнил Нику и щемящая тоска, почти боль, появилась где-то в груди. Он звонил ей очень часто, правда не всегда мог застать дома, и с досадой клал трубку, когда слышал голос Эммы Эдуардовны. Ника – любимая и единственная — бередила душу. Мысли о свадьбе подстегивали брать как можно больше смен, и Иван огорчался, когда не удавалось получить подработку.
— Танюша, привет! – Иван позвонил домой, и первой взяла трубку Таня. – Ну как вы там?
— Ванечка, да все хорошо, есть очень приятная новость: я замуж выхожу.
— Поздравляю, сестренка! Хотя это было ожидаемо, ты ведь давно с тем парнем дружишь.
— Да! Но я хочу видеть тебя на своей свадьбе, познакомить с Андреем. Сможешь приехать?
— Танюшка, елки-палки, хочется, ты не представляешь, как, всех вас увидеть. Но немного осталось, вряд ли меня отпустят, боюсь работу потерять. – Кстати, видишь ли ты Нику? Что-то последнее время, как не позвоню, все на Эмму Эдуардовну натыкаюсь.
— Ваня, вот честно сказать, не вижу, хоть и живем в соседних домах.
— Ладно, сестренка, и на том спасибо. Ну, а на свадьбу… Очень бы хотелось, но если не получится, потом вас поздравлю.
____________
После того, как Иван проводил Любу, Серега не разговаривал с ним. Но не прошло и пары недель, как неприятный казус почти забылся, Сергей был таким же насмешливым и хвастливым. – Зовет меня Наташка к себе, чего, говорит, тебе в общаге макароны жевать, переезжай ко мне.
— А она знает, что ты женатый? – спросил Ренат.
— Знает, — Серега откусил кусок пирога, купленного в столовой, и, жуя, продолжал: — так что никаких проблем, не то, что с некоторыми, — и он покосился на Ивана, безмолвно намекая на случай с Любой.
Иван снова встретился с девушкой уже на комбинате, хотя раньше никогда ее не видел, — показалось, что она специально подошла к проходной, чтобы встретиться с ним. Иван поздоровался, как с хорошей знакомой, и они вышли вместе.
— Ты надолго здесь? – спросила она.
— Надеюсь, что нет, приехал денег заработать на свадьбу. – А ты? тоже временно?
— Нет, я здесь с детства живу, как с родителями приехала.
— Значит ты северянка.
— Почти, — Люба улыбнулась, — все равно к холоду не могу привыкнуть. – Она замолчала на минуту, а потом остановилась и спросила: — А твоя невеста… наверное она хочет к тебе приехать.
— Нет, она не приедет, она ждет меня дома.
— А какая она? очень красивая? – Люба от волнения прикусила губу, понимая, что спросила лишнее.
— Ника у меня самая лучшая, единственная девушка на свете, ради которой я готов на любые испытания. Прости, звучит как-то пафосно, просто не знаю, как выразиться лучше. – Иван остановился, казалось, даже лицо его стало светлее от сказанных им слов. – Конечно, она очень красивая.
— Повезло твоей девушке, — Люба сказала эти слова с грустью. – Спасибо, что проводил.
— Ничего, Люба, и у тебя будет твой единственный, встретишь еще такого человека.
Девушка улыбнулась, казалось, через силу и вошла в автобус. «Уже встретила, — подумала она про себя. – И что мне теперь делать?»
После встречи с Иваном она даже на Серегу не обижалась, с которым у нее абсолютно ничегошеньки не было, кроме его навязчивых ухаживаний и предложения зайти к нему погреться. Она даже была благодарна тому случаю, когда увидела Ивана. И вот сейчас, возвращаясь домой, готова была разрыдаться прямо в автобусе от навалившейся безысходности, от понимания того, что Иван давно любит другую — красивую Нику, которая там, далеко отсюда.
_______________
— Эмма Эдуардовна, позовите, пожалуйста, Нику.
— А-аа, это ты, — раздалось в трубке, — а я думаю, кто там все названивает. Так нет Ники дома.
— А когда она будет? С ней все в порядке?
— Все хорошо, учится Ника, сам понимаешь, учеба много времени отнимает.
— Вы передайте ей привет от меня, скажите, что я в субботу вечером позвоню, пусть она трубку возьмет.
— Хорошо, хорошо, передам. Можешь даже не сомневаться, обязательно передам, говорю тебе это вполне серьезно. Не думай, что я мегера какая-то, мое дело передать ей, что ты звонил, а там уж сами разбирайтесь.
Лояльность со стороны Эммы Эдуардовны смутила Ивана. Лучше бы она по-прежнему возмущалась, чем проявляла неожиданную любезность. В субботу Иван снова не застал Нику, и тревожные мысли одолели им. Уже состоялась Танина свадьба, а он все работал, не посмев отпроситься. «Еще немного, — говорил он сам себе, — приеду, и все будет хорошо».
На проходной его также встречала Люба. Он мог говорить о чем угодно, а она слушала. Она действительно умела слушать по-настоящему, искренне принимая болтовню Ивана.
И только о том, что он уезжает, Люба не услышала накануне, — Иван не считал это важной новостью для девушки, которая ничего для него не значила.
***
Родной город встретил оттепелью и ярким солнцем, как тогда, в день его возвращения из армии. И также как тогда, он первым делом пошел домой к Нике, поднимаясь с сумкой на пятый этаж. В этот раз чуда не произошло: дверь открыла не Вероника, а Эмма Эдуардовна.
— Ну, чего уж скрывать, сразу скажу: — Ника с Вадиком вчера расписались.
— Я вам не верю! Бред какой-то!
— Я всегда была против тебя. Но, поверь, я дала вам обоим шанс, и если бы Ника все же выбрала тебя, то я бы смирилась. Но она сама решила выйти замуж за Вадима. Свадьбы не было, они решили ограничиться свадебным путешествием. Так что смысла теперь нет вмешиваться в ее жизнь.
У Ивана было такое ощущение, что на него свалилась тяжелая плита, и он никак не может выбраться. Он забежал домой, бросил сумку, отказался от приготовленного Верой Сергеевной обеда и, сказав, «скоро буду», закрыл за собой дверь.
— Бедный мальчик, — подумала с сожалением Вера, — даже не успели ничего ему сказать, сами только вчера узнали. И зачем было ей водить парня за нос, зачем ломать его планы. – Она вышла на балкон и успела крикнуть Ивану: — Отец вечером с работы пораньше обещал, и Таня с Андреем на ужин придут.
— Ладно, я буду.
Он выскочил на улицу, заполненную транспортом и, поймав такси, поехал в институт, где училась Ника.
— Пусти, на нас люди смотрят! – Ника никак не могла вырваться из его объятий.
— Давай уедем! Куда-нибудь! Только вместе!
— Ваня, послушай и прости меня. Не могла я тебе никак сказать, поэтому и трубку не брала. Я вышла замуж буквально на днях. Мы с Вадимом завтра уезжаем на две недели.
— Ника, любимая, я знаю, ты не виновата, это все твоя мама. Но ведь все можно исправить, я ведь знаю, ты меня любишь. Он стал целовать ее волосы, не отпуская ни на миг.
— Ты просто бредишь и не можешь принять реальность. Это мое решение, пойми ты…
— Как твое? – Иван отрешенно отступил. – Два года ждала, а тут за каких-то полгода все поменялось…
— Извини, но Вадим тоже давно за мной ухаживал.
— Ника, меня не обманешь: я тебя обнимал сейчас и чувствовал, как ты мне отвечаешь, ты ведь тоже хочешь обнять меня.
Ника, в светлом пальто, красивая, но с холодным взглядом, посмотрела на Ивана: — Мне очень жаль, что так получилось… мне надо идти, за мной муж приехал.
Уже дома, под душем, хотелось смыть этот тяжелый осадок, прийти, наконец, в себя. Потом ему казалось, что все приснилось, и Ника по-прежнему ждет его. Сейчас он оденется и пойдет к ней домой, и она откроет ему дверь.
С такими мыслями он вышел из ванной, но тут же ощутил реальность, увидев понимание в глазах отца и Веры Сергеевны. – Да плюнь ты, сынок! Вот же Эмка! Вроде нормальная баба была, и чего ей не понравилось в Ваньке?
— Ладно, Ваня, не переживай, — Вера, поставив на стол огромное блюдо с мясом и тушеной картошкой, успокаивала, волнуясь за него.
— Спасибо, прелесть моя, — Арсений ткнулся носом в плечо Вере.
Пришедшие Таня с Андреем на время заглушили эти ноты грусти, витавшие в доме Арсения Валентиновича.
— Ванька, непростительно, конечно, что ты не приехал на нашу свадьбу, — Таня обняла брата, — знакомься, это мой муж Андрей.
Перед Иваном стоял высокий, плотного телосложения, молодой мужчина. Таня рядом с ним казалась подростком, — Андрей радушно улыбнулся и протянул большую ладонь: — Андрей!
Иван пожал ему руку, всем видом показывая, что очень рад выбору сестры.
— Вань, не узнаешь? – Таня кивнула в сторону Андрея. – Никого не напоминает?
Иван еще раз окинул зятя взглядом, стал всматриваться в его лицо. – Нет, не припоминаю. А что, где-то встречались?
— Помнишь, тот высокий мальчишка, который толкнул меня у нас во дворе, когда я в девятом классе училась, а ты кинулся меня защищать, вы еще подрались?
— Ну?! Помню!
— Так вот, этот тот самый Андрей!
— Подожди, Танюша, — вмешался молодой муж, — а то твой брат подумает, что я отпетым хулиганом был и девочек обижал. Понимаешь, Иван, мне Таня еще тогда нравилась, я просто не знал, как подойти к ней, вообще не знал, как за девчонками ухаживать. Увидел ее тогда и решил догнать, поговорить… а она побежала. Хотел остановить, да не рассчитал, — споткнулась она, упала. Не успел даже руку протянуть, как ты налетел. Подрались мы тогда. И Таня от меня отворачивалась всегда. Уже когда из армии пришел, снова ее встретил, и уже по-другому стал клинья подбивать.
Иван от удивления даже присел на стул: — Ну, вы даете, ребята! И Танюха молчала, даже не сказала мне.
— Вааань, ну не обижайся, я сама не знала, серьезно ли у нас.
— Серьезней некуда, — так что, можно сказать, породнились мы с тобой, Иван.
За столом Ваня немного оттаял от свалившейся на него новости, и радовался счастью старшей сестры. На другой день он сообщил отцу и Вере Сергеевне, что возвращается на Север. – Я ведь еще не уволился, это просто короткий отпуск. С бригадой сработался, да и надо мне уехать хотя бы на время.
— Цепями мне тебя к дому приковать что ли? – Арсений Валентинович облокотился, опустив голову.
— Доработаю я этот год все же, а то бросаю все, не доведя до конца. Институт два раза бросал, теперь что ли работу бросать? Да и деньги лишними не будут. А там посмотрим.
В день отъезда Иван, оставшись наедине с отцом, задал совершенно неожиданный для Арсения вопрос: — Пап, а почему ты на Вере Сергеевне не женился?
— В каком смысле? Мы уж почти десять лет живем.
— Я имею ввиду официально.
Арсений задумался, пожав плечами: — Да как-то и разговора об этом не было, хотя Вера и намекала. Но это по первости было, а сейчас нас все устраивает. Да разве это главное? Живем ведь, а штамп в паспорте – это в любой момент можно поставить.
Иван вспомнил Нику: «Может и в самом деле штамп в паспорте ничего не значит, живут же душа в душу отец и Вера. И то, что у Ники штамп в паспорте, может быть просто формальностью. Чувства, они ведь могут совершенно не соответствовать штампу в официальном документе».
Провожая Ивана, Таня ворчала, что снова уезжает, отец хмурился, Андрей по-дружески пожал руку и звал в гости, как только Иван вернется.
…ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ >