— Отдохнуть приехала, а пришлось работать, прямо напасть какая-то, надо же так – разболелась я. Ну как там день прошел? Много народа?
Анна Петровна встретила дочь с виноватым видом, неловко было, что девчонка подменяет ее, а ведь на каникулах она.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
— Мам, да я рада, я ведь из школы к тебе на работу бегала, почти всё там знаю, да и вообще день хорошо прошел. Вот только… ты знаешь, я посылку выдала, там извещение и паспорт были, а вот человек другой пришел.
— Как это «другой»? Кто это?
— Ну вообще посылка на Субача, а пришел за ней Александр Самойлов, сказал, что он его зять… и попросил.
— А-аа, ну да, родня они теперь. Так что ничего страшного, но вообще не положено.
— Ой мам, он так просил, причем опоздал на минуту, но выпросил эту посылку, а потом, ты представляешь, коробку печенья мне принес, я не хотела брать, честное слово, а он вручил и ушел быстро…
— А зачем? С чего ради? Что это он придумал? – Анна была в недоумении от поступка Александра. Она его хорошо помнила, знала почти с детства и в общем-то, была о нем хорошего мнения.
Евгения, рассказывая, будто светилась от радости, глаза у нее блестели, словно что-то приятное случилось.
— А ты что так радуешься? Все-таки не надо вот так просто выдавать посылки, пусть бы Субач сам за ней пришел, ну или доверенность на зятя взял…
— Так он, получается, их зять… — сказала задумчиво девушка.
— Да, получается. Довольно быстро женился парень, поговаривают, что вроде как женили Субачи на своей дочке…
— Как это «женили»? – не поняла Евгения.
— Да не знаю я, и вообще, сплетни всё, не надо тебе это. Ты лучше скажи, может кто-то есть у тебя в городе… не скрывай от матери.
— Мам, нет никого, ты же знаешь, у нас на курсе одни девчонки.
— Ну ты ведь ходишь в кино там или на концерт… может приглянулся кто-нибудь.
— Никого не встретила, никто не приглянулся.
Анна посмотрела на дочь. Свое дитя всегда кажется лучше всех, и судьбу желаешь самую благополучную, а как сложится, никто не знает. – Ой, Женя, а хорошо, если бы ты встретила там парня славного, пусть и городского.
— Не знаю, — она пожала плечами. — Мам, мне распределение обещают сюда – в Завидное. Представляешь, дома работать буду.
— Это тоже хорошо, хоть по общежитиям не скитаться.
Поужинав и посмотрев телевизор, Женя ушла спать. За окном зимняя морозная ночь, и в свете тусклых уличных лампочек поблескивает снег, а над крышами поднимается сизый дымок почти ровно вверх – это значит мороз еще продержится.
Жене не спалось в собственной постели, вспоминался прошедший день, а точнее сказать, вечер. Вспоминался этот веселый, любопытный парень, и как по-свойски он вел себя, как легко с ним общаться… Его карие глаза, темные, аккуратные брови и черные ресницы, и какие-то утончённые черты лица, что даже не характерно для парня. Но такие приятные черты – хотелось еще на него посмотреть. Даже подумалось, где-то его видела, ну, конечно, наверняка, в школе встречались, только он немного старше, а потом в армию ушел.
И все-таки он на кого-то похож. Женя тихо встала, чтобы не разбудить мать, включила настольную лампу на рабочем столе, за которым делала уроки, когда училась в школе. Потом достала книги, в основном классику, и стала перебирать. Открыла собрание сочинений М.Ю. Лермонтова и увидела маленький портрет. Приятная дрожь прошла по телу, она улыбнулась и положила книгу на колени. «На Лермонтова похож, — прошептала она. — Ну правда, и эти усики небольшие… ему так идет».
Потом, будто опомнившись, захлопнула книгу и нырнула под одеяло, устыдившись своих мыслей. То, что Александр был женат, быстро вернуло ее в реальность. «Всё, всё, теперь всё». — сказала она и закрыла глаза, чтобы поскорей уснуть и не думать о том, о чем не должна думать».
***
Санька неделю ходил как во сне, даже старался проехать мимо почты, но не было повода зайти туда. А потом как-то остановился, припарковав машину рядом с почтовым отделением, и решительно вошел. Еще час до закрытия, даже уборщицы нет, за стойкой женщина что-то пишет, Санька узнал Анну Петровну.
Он быстро обвел взглядом помещение, но Евгении не увидел.
— Саша, ты что ли?
— Здравствуйте, Анна Петровна, я это.
— Не узнала тебя сразу, изменился, да и в зимней одежде… ты что-то хотел?
Ничего Санька не хотел, ничего ему не надо, кроме одного: еще раз увидеть Евгению.
Он замялся, но уйти просто так еще подозрительнее будет. – А конверты есть?
— Ну, конечно, есть. Сколько тебе?
— Ну-уу, штук пять.
Он рассчитался и уже собрался уходить. – Тут на днях посылку забирал, мне ее ваша дочка выдала… вместо вас работала.
— Ну да, выручила Женя меня…
Санька все равно стоял и не уходил.
— Уехала она, закончились каникулы, — сказала Анна. — А ты что-то хотел спросить?
— Нет, ничего, спасибо. – И он пошел к выходу.
***
Ближе к весне между Субачами и Самойловыми зашел спор. Василий и Клавдия намекнули, что основные затраты должны лечь на плечи Самойловых, что все-таки у них сын и он должен был привести в дом молодую жену. А получается, жена привела мужа к себе.
— Слушай, Вася, ты же сам сказал, у вас времянка пустует, вы с Клавой настаивали, чтобы молодые жили с вами, да и Аля не захотела к нам в дом, тоже вцепилась в эту времянку.
— Может и так, но факт тот, что у нас больше затрат, — сказала Клавдия.
— Это какие же затраты? На что это вы так потратились? – удивилась Зоя Ивановна, Санькина мать. – Саша у нас работает, ни одного дня не прогулял, дома вам помогает по хозяйству, что еще надо?
— Мы к тому, что со стороны парня родители больше должны вкладываться, — признался Василий.
— А-аа, вон как, — Николай кивнул, — ну добро, мы не против, построим сыну дом.
— Молодой семье, — поправил Василий, который, явно, не хотел вкладываться.
Ни Аля, ни Сашка этого разговора не слышали, даже не знали о нем. А Николай и Зоя Самойловы после общения с Субачами задумались. – Я вот понять не могу, — сказала Зоя, — когда же Саша с ней встречаться начал, когда же они сладили это нехитрое дело… она ведь на сносях, рано ведь еще. Нет, ну понимаю, бывает и рано рожают, но что-то уж совсем рано. Или я ошибаюсь, может мне показалось, может вовсе не срок еще.
— Это вы сами разбирайтесь, — сказал Николай, — я о другом хочу покумекать. Что-то заёрзал Василий со строительством, хотят на чужом горбу в рай въехать. Давай-ка, Зоя, сами построим дом Сашке, да оформим на тебя, а молодые пусть в нем живут. А? Как тебе?
Зоя испугалась. – А сами-то они что скажут? Аля обидится, да и Саня наш может обидеться.
— На обиженных воду возят, — буркнул Николай себе под нос, — ты слышала, что они говорят, уже заднюю скорость включили, хотят все за наш счет. Ну раз так хотят, значит так и будет. Не надо мне их помощи, у нас вон лежат деньги… и мы давно хотели их Сашке на дом потратить, он еще в армии был… ну так зачем дело стало? Так и сделаем. А там уж, обидятся или нет, это их дело.
Николай все сделал сам, и участок оформил, и людей нашел, и материал закупил. Правда, по подсчетам денег не хватало, но просить у Субачей не стали, продали половину хозяйства, к тому же оба еще работали. И еще зять, муж старшей дочери Тамары, помог – внесли свою лепту.
Не успели начать стройку, как Алю увезли в больницу. Санька, измученный в последние дни, узнав, что жена в районной больнице, поехал следом. Он устал за это время. Она постоянно нервничала, злилась на него, злилась на свою внешность, часто говорила, скорей бы родить.
И вот свершилось. Приехал он в обед в район, а вечером она родила мальчика. Санька сидел на крылечке роддома и переваривал новость.
— Ты примёрз здесь что ли? – спросила женщина в белом халате. – Не положено тут сидеть.
— Я хотел узнать, как там Самойлова.
— Тебе же все сказали, мальчик у вас…
— Переживаю, рано она родила…
— Да почему рано-то? Не переживай, папаша, иди пеленки покупай, кроватку там, ну и все другое.
Он не обратил внимания на слова женщины, одно в голове крутилось: у него родился сын.
Не задумывались они раньше, как назвать, поэтому имя пришлось искать спешно.
— Давай Васей назовем – в честь папки. – Сказала Аля.
— А давай Колей – в честь моего папки. – Слегка обидевшись, предложил Саня.
— А чем мой папка плох? – спросила Аля.
— А мой? Короче, ни Вася, ни Коля… Андрюхой будет.
— Да?
— Да. Я так сказал.
Когда Александр привез жену и сына домой, сразу торжественно заявил: — Знакомьтесь: Андрей Александрович Самойлов.
Аля возражать не стала, ее родители тоже.
— Давай в дом переберёмся, мне с малышом удобнее там.
— Я только «за», — согласился Саня. – Но я тут останусь. Мне все равно на стройку мотаться. Если что помочь, говори, помогу.
Аля как-то успокоилась после рождения сына. Рада была, что наконец освободилась, и что муж так тепло и трепетно принял новорожденного мальчика.
И снова потянулись однообразные дни, но теперь с пелёнками, с плачем новорождённого, с кормлением, с первыми зубками.
Александр пластался вместе с отцом и с рабочими на строительстве дома, возвращался поздно. Он уже знал, что родители полностью взяли на себя материальные обязательства и что Субачи не вложили ни копейки.
А тут еще Василий стал нагружать Саню. Как только стемнеет, зовет его во двор, а там уже мешки стоят, как и когда появились – неизвестно. – Давай-ка, зятек, подмогни, стаскать это надо, а у меня ведь спина не железная.
Санька молча таскал, но на ум приходило одно: откуда столько. И главное – зачем столько?
— А куда так много?
— Так хозяйство немаленькое.
— Все равно много. И где вы берете?
— Беру всё за свой счет. То там куплю, там возьму… учись и ты, жить надо умеючи.
— Не такая уж у нас семья большая, чтобы кладовку до потолка забивать, — сказал он.
— Ишь ты, умный какой! А жену и сына на что содержать будешь?
— Так ведь содержу, у вас еще и рубля не попросил. И отец с матерью на свои деньги дом нам строят, вы хоть бы корову продали, да помогли чем…
Василий наклонился, подхватил мешок. – Молод еще нашим добром распоряжаться, Клавдия молоко сдает…
Спорить с тестем не стал, молча помог, думая о том, откуда все-таки столько кормов.
Только управились с огородом, как наступило лето, и уже все зеленеет, уже картошка взошла. Но Александр почти не замечал, как там в огороде, если надо полить – молча делал. А в основном на стройке. И надо сказать, дом строился быстрыми темпами. Николая Самойлова многие знали с хорошей стороны, считая его честным мужиком, готовым прийти на помощь. Вот и ему помощь понадобилась, поэтому люди откликнулись. Ну и Захар Иванович, родной дядька Александра, все свободное время отдавал строительству.
Где-то в июле, когда наступили самые жаркие дни, увидел Санька знакомые карие глаза. Запомнились они ему. И узнать Женю не составило труда, она как раз возле школы стояла с документами. Не мог он проехать мимо, остановился.
Теперь она была не в рабочем халате, а в легком бежевом платье. Волосы еще немного подросли и уже успели чуть-чуть выгореть на солнце – видно в огороде много времени проводит.
— На работу? – спросил Саня. – Ну здравствуй! Можно поздравить молодого педагога?
— Можно! Я дома, вот на работу берут, осенью в школу.
Он смотрел на нее и незнакомое чувство охватило. Никогда он такого не испытывал, чтобы вот так стоять перед девушкой и одновременно лететь как на крыльях.
— Ну а сейчас что делаешь?
— Да вот директора жду.
— А раньше? Матери, наверное, помогала?
— Конечно, у нас ведь огород. А еще, — она замолчала, не зная, сказать или нет, — а еще на Журавлиную горку ходила… ну это там – она махнула в сторону.
Санька удивился, он думал, что это он один такой странный – ходит на Журавлиную горку, а оказывается, она тоже была там.
— Да знаю я, где наша горка, я еще во втором классе учился и уже все там разведал.
— А как журавли прилетают – видел?
Саня расплылся в улыбке, его распирала гордость. – Ну еще бы, сколько раз видел… так бы сам и полетел…
Она рассмеялась. – Ну это невозможно – мы же не птицы.
Он вдруг стал серьезным. – Иногда хочется быть птицей и улететь… полетишь со мной?
— Да, — ответила она мгновенно и тоже серьезно.
Его руки сами потянулись к ее руками, и он взял ее пальцы, впервые прикоснувшись. – Женя, ты… ты такая хорошая, ты необыкновенная девушка… я не знаю, что со мной, честное слово не знаю…
Она осторожно освободила свои руки, на лице появилась тень сомнения.
— Не бойся, я не обижу тебя, ничего плохого не сделаю… но я не знаю, как буду дальше жить. После той встречи зимой все время думаю о тебе, на работе думаю… только когда на стройке, то немного отвлекаюсь. Ты знаешь, я ведь дома пересмотрел все школьные фотографии, и ведь нашел на одной, как мы всей школой на субботнике были, и там тебя нашел… ты еще маленькая, кажется восьмой класс… Жаль, как жаль, что я не знал тебя раньше.
Он говорил тихо, но с таким волнением, с дрожью в голосе – и это передалось Жене.
— Мне сказали, у тебя… у вас в семье ребенок родился, — сказала она.
— Да, у меня сын, Андреем назвали… так получилось, как-то все рано… но сыну я рад.
— Я пойду, — сказал она, — кажется, скоро директор подойдет.
Он вернулся к машине, сел в кабину и не мог повернуть ключ зажигания. Он уже давно понял, что не любит Алю и никогда не любил. Понял это еще до встречи с Женей, и просто жил по инерции. Надо идти на работу – значит шел работать. Надо что-то купить – покупал. Надо помочь тестю и теще по хозяйству – помогал. Надо отвезти жену в больницу – вез в райцентр. Надо ложиться спать – ложился рядом с женой… а вот тут ему стало страшно, ведь он ложился почти с чужим человеком. Он это понял, и не знал, как жить дальше.
Домой в тот день вернулся также поздно. Сполоснулся по пояс, вошел в дом, чтобы взять на руки сына. Тестя с тещей дома не было, что очень обрадовало Александра. Аля, в домашнем халате, сидела за столом, ребенок лежал в коляске в другой комнате.
— Что так долго? – спросила она.
Санька всегда был сдержан, но сейчас этот простой вопрос задел его. – Аля, вообще-то я на работе, а еще на стройке.
— А разве некому строить? Там же полно народа.
— Дом ведь для нас, я должен иногда наведываться, иначе люди не поймут.
— Тебе люди дороже чем я.
— Аль, ну не начинай, ну правда…
Она отвернулась и стала вытирать слезы. – Возле школы с кем сегодня стоял?
— Когда? – не понял Санька.
Она повернулось и ее лицо было злым, в глазах мелькнул огонек неприязни. – Тебя видели сегодня. Среди бела дня любезничал с этой… с Росинской… как там ее зовут, Женька кажется…
— Перестань, не кричи, Андрюшка плачет.
Но Аля, не обращая внимания, продолжала бросаться колкими словами. Ребенок заплакал сильнее, Александр ушел в комнату и взял малыша на руки и стал успокаивать.
— Я значит дома сижу, а он возле девки крутится… и чем же это она тебя завлекла?
— Да хватит тебе уже… если уж на то пошло, то давай разведемся!
Он прижал ребенка к себе и стал слегка покачивать его. Аля затихла, слова мужа, будто холодный душ для нее, она сразу пришла в себя.
— Какой развод? Ты что – хочешь бросить нас?
— Ты же видишь, жизни нет…
— Ну почему? Я ведь просто спросила, просто поинтересовалась, где ты, я ведь переживаю, у меня и молоко так пропасть может, ну прости, если я обидела тебя… — она расплакалась.
Саня присел рядом с ней и по-прежнему держал сына на руках. – Успокойся, не надо тебе нервничать.
Она уткнулась носом ему в плечо. – Пожалуйста, не бросай нас, я ведь люблю тебя, пообещай, что не бросишь, не уйдешь…
Она была в этот момент такой несчастной, беззащитной… ему стало жаль ее. – Не плачь, никуда я не ухожу, нам вон дом надо достраивать.
Малыш тем временем успокоился и смотрел на Александра, а потом улыбнулся. И молодой отец прижал его к себе, подумав, что этот малыш уж точно ни в чем не виноват.
…ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ >