Тая сблизилась с Иваном. Стала дочка Репиных невестой самого завидного жениха в посёлке. Вот только горячей любовью к молодому человеку она не пылала, напротив, девушка удивлялась, когда окружающие приписывали ей особые чувства.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
— Ох, и повезло тебе, дочка, — сияла Нина Репина. Очень она радовалась за дочь.
— Да в чём же моё везение, мамуль?
— Ты такого парня отхватила, всем своим подружкам на зависть. Теперь вот поженитесь, детей родите.
— Ох, мамуль, я б не спешила со свадьбой-то. Присмотреться бы нам к друг другу. Да и не уверена, что хочу замуж именно за Ивана.
— Да чего там разглядывать, глупая? Я так переживала за тебя, думала, вообще одна останешься. Казалось мне, что пусть бы за самого плюгавого жениха замуж пошла. А тут вон какой красавец.
— Мам, да молодая я ещё! Ты со скольки лет меня в старые девы записала-то?
— Ой, дочка! Такой характер у тебя, вольный больно. Таких свободолюбивых не очень-то замуж берут. А хорошие женихи, тем более, невестами перебирают. Вот и думается мне — каким чудом-то Иван тебя заприметил?
Тая всё время ощущала гнёт чужой радости за её жизнь. Все вокруг с воодушевлением говорили, как ей, простой девчонке повезло привлечь внимание ударника Зимина, красавца бригадира слесарного цеха. Ей же самой сердце шептало нечто другое. Порой оно болезненно сжималось при мысли о том, что мечтам про дальние края и стук колёс, теперь уже никогда не сбыться.
Впрочем, чрезмерно несчастной девушка себя не ощущала. Она была влюблена, пусть и не так, как это виделось другим. А идти замуж за Ивана, скорее боялась, че не хотела. Вроде и замирало порой сердце рядом с ним, но вот мужем его своим она не представляла.
Молодой человек был внимательным и ласковым. С особым вниманием и почтением относился он к матери и отцу невесты. Иван сумел расположить к себе младшего брата Таи. А уж с бабушкой мог вовсе говорить часами.
И всё же по настоянию родителей, да думая, что вся её неуверенность вызвана волнением, пошла Таисия замуж за Ивана, когда тот предложил ей свою руку и сердцем.
Счастливы были и Репины, выдавая замуж свою дочь. С чистым сердцем отпустили они Таю в дом Зиминых.
Ох, как боялась молодая жена свою суровую свекровь Анастасию Владимировну. Та и на свадьбе намекала, что её сына мало какая невеста была бы достойна. Но оказалось, что жить с ней оказалось не такой уж большой проблемой. Она частенько нянчила своего внука от младшей дочери, которая вышла замуж и ушла в родительский дом супруга. Потому до Таи ей не было дела, к невестке она не придиралась.
****
Супружеская жизнь Зиминых начиналась вполне гладко. Но Тая и подумать не могла, насколько страшным будет её путь уже через год после свадьбы.
Анастасия Владимировна всегда слаба здоровьем была. Когда слегла она с бронхитом, никого это не удивило. Тая ухаживала за свекровью, желала ей скорейшего выздоровления. Она кормила её с ложечки бульоном, давала лекарство. Анастасия вроде бы она уже пошла на поправку, но однажды вечером у женщины начался сильный жар, она начала задыхаться и не дожила до утра.
Разве могла Тая подумать, что именно с этого момента её жизнь превратится в самый настоящий ад? Нет, такого она не представляла себе даже в самых страшных снах. Но именно тогда молодая супруга узнала настоящую суть своего мужа. Ту самую суть, о которой не догадывался никто в посёлке.
— На тебя ни в чём нельзя положиться, — зло прошипел Иван, глядя на жену.
Сначала он рыдал, стоя на коленях у постели умершей матери, затем перевёл взгляд на стоящую рядом супругу. Лицо его исказила ненависть.
Тае показалось, что глаза и уши обманывают её. Не мог же тактичный, понимающий и доброжелательный Иван говорить с ней так презрительно и жестоко.
— Вань, что я такого сделала? – испуганно спросила Тая.
— Ты плохо ухаживала за моей матерью! Я доверил тебе самое дорогое!
— Вань, ты же видел, я и кормила её, и лекарства давала. Ухаживала, как за родной матерью.
— Вот только твоя родная мать, как я посмотрю, жива! А моя скоро будет покоиться в земле!
— Ванечка, что же ты говоришь-то такое!
Тая кинулась в слезах к мужу. Она надеялась, что он сам не ведает, что говорит. Бывает же такое, что горе затмевает людям разум!
Иван резко оттолкнул жену. Он приказал ей сидеть у кровати Анастасии Владимировны, а сам пошёл к сестре, чтобы сообщить ей страшную новость.
До похорон свекрови в доме постоянно были какие-то люди – её старшая дочь, другие родственники. Заходили соседи и родители Таи. Каждое мгновение молодая супруга ловила настроение мужа. Ей было понятно, что он подавлен и расстроен, но она так боялась поймать то же раздражение и злобу. Однако больше Иван не позволял себе подобных выпадов. Более того, он вёл себя так, будто того разговора и не было.
«Может быть, мне показалось? – недоумевала Тая. – Это же мой Ваня, он не мог говорить таких ужасных слов».
В день похорон Иван вёл себя, как образцовый муж несмотря на то, что был явно подавлен и расстроен. Он часто держал жену за руку, обращался к ней почтительно, был чуток и деликатен.
— Не знаю, как пережил бы это горе, если бы не Таюшка, — покачал головой Иван, когда к нему подошла тёща, чтобы выразить соболезнования.
— Берегите друг друга, дети, — печально кивнула Нина, а на ухо дочери она шепнула, как ей повезло с мужем.
В тот день, когда все разошлись, Иван выпил. Не видела до этого Таисия его пьяным, оттого не знала, каким он бывает во хмелю. А во хмелю он был совсем другим — грубым и властным.
Как-то давно Тая рассказывала ему о том, что любит ходить на железнодорожные пути, чтобы смотреть поезда. Иногда ей везло, и она встречала долгожданный поезд, слышала тот звук, от которого замирало её сердце. Но даже когда ей не удавалось поймать благословенный стук колёс, она просто наслаждалась прогулкой по рельсам.
Даже выйдя замуж, Тая не отказывала себе в этом маленьком удовольствии. Маленькие прогулки вдоль железнодорожных путей были так важны для неё.
Вот и на следующий вечер после похорон свекрови она отправилась смотреть поезда. В голове стало свежо, а на душе полегчало. Но придя домой, Тая увидела пьяное лицо мужа. Глаза у него были стеклянные, как в тот самый вечер.
— Где тебя носит? – сквозь зубы процедил Иван.
— Я ходила смотреть поезда.
— Тебе дома заняться нечем?
— Вань, ты чего? Помнишь, как ты смеялся, когда я рассказывала тебе, как люблю железную дорогу?
— Замужней женщине не нужно болтаться по улицам. Ужин подавай!
Тая испуганно глядела на мужа. Она просто не верила своим ушам. Да с нею в жизни никто так не разговаривал. И уж тем более невозможно было представить, что безупречный во всех отношениях Иван, любимчик всего посёлка мог вести себя столь гадко, едва капля спиртного попадает в рот.
В душе у неё поднялась ярость. Что это думает о себе её муженёк? Даже выпившему и испытавшему горе Ивану она не позволит так с ней обращаться!
— Не надо, Вань, так, — предостерегающе произнесла Тая. Она прищурила взгляд, а руки будто бы даже сжались в кулаки.
— Надо именно так, как я сказал, — отрезал Иван, — прихоть твою я терпеть не намерен. Пришёл мужик с работы – еду ему подавай.
— А вот сам и накрывай себе. Я для того грубияна и пальцем не пошевелю! Да что с тобой вообще происходит? Ты уже который день не просыхаешь.
— Имею право, горе у меня. А ты… ты мать не уберегла.
— Ты совсем ополоумел? Не я твою мать в могилу свела, а болезнь. Кстати, завтра я в районную столовую иду. Работать там поваром буду и значит, придётся тебе самому хозяйничать.
— А ты моего мнения услышать не хочешь по поводу работы?
— А ты чего, хозяин мне, чтобы разрешения твоего просить?
— Я муж твой, и ты будешь поступать, как я тебе велю!
Задрожала Тая всем телом от возмущения. У неё пока не укладывалось в голове, что тот самый Ваня, который безупречно вёл себя на людях, превращался в деспотичное чудовище, едва хмель в рот попал.
— Нет, дорогой муженёк! Ничего у тебя не выйдет! – бросила она, сверкнув глазами. – И помешать ты мне не сможешь.
— Это мы ещё посмотрим, — презрительно хмыкнул Иван.
Тая думала, что не сможет и глаз сомкнуть – так она была возмущена и взбудоражена. Предвкушение от выхода на работу было приятным. Дорога до районной столовой неблизкая, но это даже радовало Таю. Это, конечно, не путешествие, да и места не новые – в район её в детстве возили родители. Но то был путь, который молодой поварихе предстояло одолевать каждый день – и сердце просто подпрыгивало от счастья.
Радостное волнение омрачалось поведением Ивана. Но если бы не выход на работу, она бы куда сильнее переживала из-за выходок своего «безупречного» мужа, которого словно подменили. Она надеялась, что когда он отойдет от своего горя, перестанет пить, то попросит прощения и станет прежним.
Ни на минуту не поверила Тая, что супруг сможет помешать ей поехать на работу. Встать нужно было рано, чтобы успеть на автобус до районного центра. А до выхода ещё бы и кур со свиньями покормить.
Проснулась Тая, когда Ивана уже дома не было. Толкнула она дверь, а она-то заперта! И стучала по ней она, и ногой пинала – ни в какую не открывалась. Наружный замок, видать повесил муж.
Через крохотную форточку Тая выбраться не могла. Разве что окно пришлось бы разбивать, но на это у неё смелости не хватило. От бессилия она села на стул и заплакала. Вечером пришёл муж, он снова был выпивший, видимо, на работе поминал мать. Пришел и насмешливо поглядел на жену.
— Неужели, и правда думала, будто не сумею тебе помешать своевольничать?
— Всё равно, сделаю, как мне надо! – в бессильной ярости прошептала она. – Ты ведь, недоумок, не просто меня запер, но и кур со свиньями голодными оставил.
— За кур тревожишься? Не переживай, покормил я их. Ужин давай.
— Ты совсем из ума выжил? Думаешь, я тебе ужин готовила, после того, что ты со мной сделал?
Острая обида пронзила Таю. До того момента она думала, что всё ещё может наладиться в их с Иваном жизни. Но в тот момент она точно поняла – даже если муж резко станет прежним, прощения ему не будет. Счастливой с таким человеком Тая не станет никогда. Когда муж отошёл в сторону, схватила она свои документы, кое-какие вещи и выскочила из дома.
…ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ >