Она стояла на том же месте – у фонтана. Это было место их первого свидания. Прошло два месяца после знакомства. Слава защитил диплом, а Эля сдала сессию. И теперь, оба влюбленные, свободные от учебы, бежали на встречу друг другу, именно бежали, потому что, как говорила Эля, внутри поют птицы и порхают бабочки. И это было чувство, незнакомое до этого, чувство, которое не хотелось потерять.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
Единственное, что ее огорчало, можно сказать, мучило, это ее молчание об их районе. И всего-то нужно признаться, что живет она на том – на другом берегу — и разделяет эти берега речушка. А вот при каждой встрече решимость ее куда-то улетучивалась и она молчала.
— Мы с тобой в горы сходим. Как смотришь на такое предложение? – спросил Слава.
Элька улыбается, смотрит ему в глаза. – В горы… да хоть на край света, — отвечает, а сама уже мечтает, как вырвутся из душного города, как побудут вместе хоть несколько дней.
— Это мой дом, я здесь живу, — они стоял напротив Славкиного дома, кирпичной девятиэтажки, – давай зайдем, с родителями познакомлю…
На лице Эльки появился неподдельный испуг. Это было неожиданно для нее, и она совершенно не готова к знакомству.
– Нет-нет, не надо, — залепетала она, придумывая на ходу причину.
— Ну да, понимаю, надо заранее предупредить. Тогда давай так сделаем: договоримся на воскресенье, например, и ты придешь, вместе придем… ну надо же когда-то знакомиться.
Элька кивнула, вспомнила свой барак, подумав, что придет время, надо будет знакомить Славу с отцом и Раисой. С отцом – ладно, тут понятно, а вот с Раисой – это представлялось смутно.
Они брели по улицам, направляясь к мосту.
— Эля, что с тобой? Ты какая-то задумчивая, как будто что-то тебя тревожит. Может дома что-то случилось? Как родители? Не болеют?
Она вздохнула. – Не болеют.
Он остановился, охватил ее руками, словно закрывая от ветра, от всех бед, его губы оказались у Элькиного виска. – Если что-то не так, скажи, может я чем-нибудь помогу, я ведь… люблю тебя, Эличка, — он впервые признался ей в любви.
А потом еще долго говорил слова, которых Эля еще никогда не слышала. И казалось ей – они одно целое, как одно дыхание, как корни одного дерева, разделить их невозможно.
Элька, отличалась довольно крепкой нервной системой, но здесь, в этот момент, расплакалась. Очень тихо, почти беззвучно, чтобы не слышал Славка. Слезы потекли по щекам…
Он ощутил их, стал вытирать ее лицо. – Эличка, ну что ты? Кто тебя обидел? Может я не то сказал?
— Нет, всё то, всё самое нужно сказал, это я… прости меня, так получилось… не смогу я пойти к твоим родителям, обманщица я.
Славка даже улыбнулся, настолько неправдоподобными показались ее слова. – Почему? В чем обман? Ты, наверное, шутишь?
— Нет, Славочка, не могу я шутить со слезами на глазах. – Она кивнула в сторону пятиэтажки: – Это не мой дом. Я не там живу, я живу за рекой, в барачном районе, да-да, в самом старом районе города, который уже давно обещают снести…
— Ну а почему же сразу не сказала?
— Боялась. Думала, тебе неприятно даже появляться в нем, ни дорог толком, ничего… вот. – Она отстранилась от него.
Славка от волнения пригладил светлые волосы, расстегнул ворот рубашки, словно стало душно.
— Ну почему сразу-то не сказать? Это что получается – я тебя провожал, а ты потом бежала на ту сторону по темноте… Эля, ну разве так можно? Ох, ну и трусиха! Сказать боялась, а по темноте ходить не боялась… И что там такого в вашем районе, что ты не хотела мне его показывать?
— Там живут родители, вернее – отец и мачеха. И с мачехой у меня контакта нет, почти нет, в общем, у меня все гораздо сложнее, чем у тебя. Хотя, у тебя вообще все хорошо. Папа, мама, диплом в кармане…
— Эля, ты что? Ты упрекаешь меня?
— Нет, нет, Славочка, прости, я просто разницу хочу показать…
— Да меня не интересует твой социальный статус, я когда увидел тебя, все решил сразу, единственное – не знал, как ты отнесешься к нашему знакомству.
Это был их первый столь серьезный разговор, когда так открыто они говорили друг другу.
— Слава, я не знала, так получилось. У нас все началось красиво, и мне захотелось, чтобы так же красиво продолжилось.
— Знаешь, это сейчас отец у меня директор предприятия. А ведь он приехал с вещмешком в город, когда был совсем молодым, только после школы. Он такие университеты прошел… нам и не снилось. Он всего сам добился. И, между прочим, когда родители поженились, у них и вещей-то не было, а жили первые шесть лет в бараке. Правда, это в другом городе было, но не важно… я даже немного помню нашу барачную жизнь, даже соседей помню.
Он снова подошел к ней. – Эля, давай договоримся: чтобы не случилось, делиться с друг другом, мне кажется так будет правильно и так будет легче нам обоим. Ведь я люблю тебя…
— Славочка! – Элька кинулась ему на шею. – Как хорошо, что ты есть! Как хорошо, что ты есть на свете! Прости меня. Это единственная и последняя неправда…
— Моя милая, моя добрая, моя удивительная девчонка… я никому тебя не отдам, никогда…
Показался автобус. – Славочка, мне домой надо, я поеду.
— Я с тобой, провожу.
— Проводишь, в следующий раз проводишь, а сегодня, я знаю, ты говорил, родители тебя пораньше домой ждут.
— Ну да, у них годовщина свадьбы.
— К тому же еще светло.
— Плакать не будешь? – строго спросил он.
— Нет, теперь не буду.
— И все-таки ты немного артистка, — Слава улыбнулся, — делала вид, что живешь в том доме. А я ведь ходил возле него и думал, где же твои окна.
— Славка, ну прости, пожалуйста, — она уткнулась ему в плечо, — мне и так стыдно.
— Ладно, все, забыли. В субботу приходи к фонтану, обговорим, когда к родителям моим знакомиться пойдем.
— Что? Уже? – Элька снова испугалась.
— Да не дрожи ты так, они не страшные…
— У тебя папа такой…
— Обыкновенный он, только работа ответственная. Должен же я когда-то познакомить со своей невестой…
— Солнце уже опускалось за горизонт, а они не могли расстаться, расцепить руки…
_____________
Зойка увидела подружку, поджидающую на скамейке под тополем. Этот тополь и от солнца защита, и от дождя, если дождь не сильный.
— Золотарева, ты светишься вся, как начищенный пятак, — Зойка шла с пачкой печенья и на ходу успевала жевать.
— Угощайся, — она подала печеньку.
— Не-еее, не надо, а то пить захочется…
— Ну и ладно, колонка рядом. Ну, говори последние новости, чего там у тебя…
Элька сидела с серьезным выражением лица, сложив руки на коленях. И с тем же серьезным видом, повернувшись к Зойке, сказала: — Я все Славе рассказала, всю правду…
— А он что? Ты прям как на экзамене. Чего такая? Ну, говори, он то что?
И у Эльки на лице «вспыхнула» улыбка, потому что сдерживать ее она больше не могла. Схватив подружку за плечи, стала слегка трясти. – Зоичка, он меня своей невестой назвал! И еще сказал (Элька прикрыла глаза), что любит меня… представляешь?
— Упасть – не встать! Вот это расклад! Вот это я понимаю! Так это… ты, поди, скоро замуж выйдешь?!
— Ой, наверное. – Элька перестала улыбаться. – Ты знаешь, я как-то все равно боюсь… ну замуж боюсь, потому что не хочу как отец с Раисой, не живут, а существуют. Я хочу, чтобы… ну вот как в книжках писали, чтобы и в горе, и в радости… хотя горя совсем не надо…
— Это точно, горя ты и так хлебнула. Ну, что, подруга, молодец, что решилась! И нечего стесняться наших трущоб. Эх, где наша не пропадала!
— Ты знаешь, я сейчас вообще не переживаю об этом, мне, кажется, я такая счастливая. В субботу договоримся со Славой, когда к его родителям пойдем… в смысле знакомиться.
— Так, Золушка, платье свое голубое надень и туфли белые! Будешь, как принцесса…
— Ага, на горошине, — девчонки рассмеялись.
___________
— Здрастьте, теть Сима, — Элька взлетела на крыльцо, застав соседку за любимым занятием – она кормила кошку Дымку.
— Здравствуй, Эличка.
Девушка присела рядом, погладила кошку. – Повезло тебе, киска. Вон какая хорошая у тебя хозяйка, — Эльке казалось, в эти минуты она любит всех, всем готова была сказать доброе слово.
С улыбкой появилась дома, озадачив своей улыбкой Раису, штопающую Петькины носки.
– Чего лыбишься, в лотерею что ли выиграла? – угрюмо спросила Раиса.
— Лучше!
— Чего лучше? – Раиса отвлеклась от работы.
— Да так, пока ничего…
— Ну, тогда и нечего скалиться, лучше вон мясорубку Кочкиным отнеси, брала я у них, наша-то совсем старая.
— Мне постирать надо, так что, теть Рая, к Кочкиным я не пойду. – Она позвала Петьку. – Петя, сбегай, пожалуйста, к Кочкиным, отдай мясорубку тете Тамаре.
Петька беспрекословно принял из рук Эли мясорубку.
— Ишь ты, распорядилась ребенка гонять. Кажется, я тебе сказала, а не Петьке. – Раиса посмотрела на сына. – А ты чего кинулся выполнять задание, как будто на службе у нее?
— Так она же волшебное слово сказала: «пожалуйста». – Петька удивленно смотрел на мать.
— Тьфу ты, воспитательница нашлась, настроила пацана.
— Да никого я не настраивала, пусть сбегает, а я пока постираю, заодно и халатик ваш выстираю, вон он лежит.
Раиса смягчилась. Предложение, выстирать халатик, ей понравилось. – Ну ладно, стирай. – Потом взглянула на сына. – А ты чего стоишь? Беги уж.
Когда Петька ушел, Раиса уже почти по-доброму сказала: — Я ведь хотела, чтобы ты к Кочкиным зашла, а там Родион, сын их, может, вы договоритесь, жених-то он не плохой.
Элька рассмеялась. – Да не нужен он мне. И никогда не интересовал, пусть другую себе невесту найдет, а у меня…
— Что у тебя?
— Да так, ничего.
Элька уже развешивала белье, как появился отец. – Чего вдруг на ночь глядя стиркой занялась?
— Да есть же время, да и сессия закончилась.
Отец присел на ступеньку крыльца, и показался Эльке печальным.
— Пааап, ты не заболел случаем?
— Да здоров я, телом здоров, а душой болею.
Элька присела рядом, прикрыв коленки ситцевым платьем. Несмотря на выбор отца, привести в дом Раису, она все же жалела его. – А ты скажи, может, я помогу чем, — предложила дочка.
— Да чем ты поможешь, это я должен тебе помогать, — он положил ей руку на плечо. – Эх, Элька, дочурка моя… прости непутевого отца… тяжело тебе с нами.
— Да ладно, пап, все нормально, справимся.
Но на Николая словно волна накатила и уже невозможно было остановить. – Мамка-то твоя совсем другая была, не то что Раиса. Любил я ее, ох любил… потому может и тяжело было пережить мне это горе… заглушить хотел, а чем заглушишь… А тут Раиса со своей любовью… Ну, думал, может, забудусь, вот и заглушил, — он вытер глаза, полез в карман. – Вот держи, денег немного, купи себе чего-нибудь..
— Не, папка, не надо, оставь…
— Бери, говорю, дочка же ты мне…
Элька взяла деньги. – Я знаешь, папа, хочу, чтобы все было в семье справедливо, чтобы деньги, пусть общие будут, но чтобы без обиды, вот что я хочу. И если будет у меня своя семья, то жить хочу так, чтобы не обижать друг друга.
Николай снова вытер глаза и прижал дочку к себе: — Цветочек ты мой, Элюшка, душенька твоя добрая, дай, Бог, чтобы все у тебя было не так как у меня.
— Папка, спасибо, спасибо! – Элька уткнулась в колючую щеку отца. – Ты не представляешь, как мне это важно, особенно сейчас. Ты знаешь, мне кажется, сегодня у меня счастливый день, все так хорошо, что даже страшно.
______________
В субботу Эля сидела у фонтана, поджидая Славу и щурясь от солнца. Она вставала, подходила к кустам сирени, которые уже отцвели, прислушивалась к щебетанию птиц, к жужжанию шмеля, вглядывалась вдаль, где начиналась аллея… но Славки не было.
«Ну, где же он?» — думала она, с тревогой поглядывая на часы, которые остались от матери и которые были дороги ей как память.
Прошел час, а Эля так и сидела у фонтана одна. Она вспоминала подробности их последней встречи, хорошо помнила время и место назначенного свидания — вроде ничего не перепутала.
Прошел еще час. Уже солнце стало садиться. Эля обошла весь сквер, вглядываясь в прохожих, — Славы не было. Несмотря на теплый вечер, холодок прошелся по спине, почувствовала, как вокруг нее все рушится, как карточный домик, все ее мечты, все надежды, казалось, исчезают и остается пустота.
«Этого не может быть, — думала она, теребя листик сирени, — этого не должно быть, ведь он сказал, что любит меня, сказал, что я его невеста… как же так… разве так можно…»
Она хотела заплакать, но слез не было, и от того стало еще тяжелее. Лучше уж разреветься, выплакаться, а так – что-то тяжелое нависло и освободиться от этого чувства было невозможно.
Домой идти не хотелось, вызвала Зойку, и та успокаивала ее, дрожащую, растерянную.
— Он не пришел, он вообще не пришел… это потому что я сказала про наш район… а у него такие родители…
— Подожди, сядь, успокойся, — Зойка сама испугалась, потому что никогда не видела подружку такой подавленной. Элька всегда могла справиться с любой ситуацией, как говорили одногруппники: «ровно дышит». А сейчас Эльку словно подменили.
– Один раз не пришел, это еще не беда… — Зойка вдруг встрепенулась, словно ее что-то грандиозное осенило: — Слушай, а может у него случилось что-то…
Элька расплакалась. – Не хочу, чтобы у него что-то случалось, пусть у него все хорошо будет…
— Вооот, надо разобраться, — сказала Зойка, — а теперь быстренько слезы вытерла и улыбнулась. Ну, Эличка, ты же сильная…
— Да, я сильная, — сказала Элька, вытирая слезы
…ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ >