По адресу, куда Митя как-то приходил к отцу, никого не оказалось. Он позвонил в соседнюю дверь.
— Кто там?
Голос пожилой, недоверчивый.
— Скажите, вы не знаете случайно, а ваш сосед на работе? Он во сколько приходит? Я его сын.
— Сын?
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
Дверь, удерживаемая цепочкой, приоткрылась, и на Митю из-под седых бровей глянули подозрительно удивительного чистого карего цвета глаза. Старик несколько минут смотрел оценивающе и наконец произнёс:
— Похож.
— Мама тоже так говорит. — Митя улыбнулся. — Хотя бабушка с ней совсем не согласна.
— Похож, похож. У меня глаз намётанный. А Ивана нет. Он как квартиру купил, так и съехал. Плохо. Теперь заселится невесть кто. Отец твой — мужик нормальный. Только бедовый.
— Это как?
— А так, что беды да неприятности так и липнут к нему. Я ж видал его, уж когда он съехал. Гляжу, невесёлый. Я и спроси: «Ты, Иван, чего такой? Жильё своё купил. Радоваться надо новой-то жизни!» А он только рукой махнул. «Нигде», — говорит, — «Пётр Семёнович, правды нет, ни в чём». И пошёл.
— И ничего не сказал больше?
— Ничего.
— Пётр Семёнович, а вы его видели где?
Старик смутился, кашлянул в кулак, обернулся вглубь квартиры и ответил потише:
— Так в рюмочной, на углу Пешкова. Я зашёл пропустить граммульку. Моя-то дома не разрешает держать. Зашёл, а он там.
— Папа пьёт?
— Так я сказать не могу. Когда жил здесь Иван, пьяным его не видел. Но в тот раз, видно, что-то стряслось, руки у него прям подрагивали. Рюмку оставил на столе и пошёл. Эх, жаль, это ж теперь не знамо кто в соседях будет. Хозяин говорил, что нашёл уже жильцов-то.
— Спасибо. До свидания.
— Ты, сын, когда отца найдёшь, передай привет от Петра Семёновича и скажи, что нет такой беды, которую пережить нельзя. А отчаяние никому на пользу не шло.
— Я передам.
Выйдя на улицу, Митя остановился в нерешительности. Отец никогда, даже во время своих провальных вложений, не сетовал на судьбу и уж тем более не хватался за рюмку. И если то, что говорит старик-сосед, правда, значит, произошло действительно что-то очень серьёзное. Пешкова, Пешкова. Это должно быть где-то недалеко. Он достал смартфон и открыл карту города. Точно, вот здесь через улицу и налево.
В рюмочной, несмотря на середину дня, было довольно людно. И, как ни странно, вполне прилично. Почему-то Митя представлял это место себе немного иначе.
— Здравствуйте. — Обратился он к стоящей за стойкой женщине средних лет. — Скажите, пожалуйста, а вот этот человек к вам заходит, не замечали?
Фотография в смартфоне была полугодичной давности. Они сфотографировались вместе, когда встречались перед маминым днём рождения. Женщина пробежалась глазами по экрану.
— Отец твой?
— Отец.
— Видно. Гляди-ка, весёлый какой здесь. И чего мужикам в семьях не живётся? С матерью твоей разошлись, поди?
— Разошлись. — Согласился Митя. — Только это уже давно было. А снимок недавний.
— Вон что. А я думала только. Не было его у нас раньше. Недавно захаживать стал. Не напивается. Выпьет рюмку и уходит. Но скажу тебе, парень, не ладно что-то у отца твоего. И что мало пьёт, так это не утешает. С этого начинается.
— А вы не скажете, когда приходит?
— По-разному, да и не каждый день. Единственное, что до обеда, не вечером. А ты звонил ему?
— Звонил. Не отвечает. А почему, не знаю. Не ссорились с ним. Я попросить вас хотел. Если ещё придёт, передайте, что Митя его искал. Митя — это я. Пусть он позвонит.
— Скажу, чего не сказать. Номер оставь свой. Когда придёт, наберу тебе.
— Спасибо. Огромное спасибо вам.
— Да за что? Не сделала ещё ничего.
— За отзывчивость, за то, что пытаетесь помочь.
— А как по-другому? Я дольше тебя на свете живу, больше всего видела. Знаю, что как аукнется, так и откликнется. Помогать друг другу надо, никак без этого. А ты, парень, молодец, что отца не бросаешь. Мало ли как отношения складываются, а человеком оставаться надо.
Перед сменой в кафе он набрал номер Аннушки.
— Привет, как ты добралась? Обсудили субботу?
В глубине души Митя надеялся, что всё, сказанное девушкой, было сказано сгоряча и, остыв, она поймёт его.
— Обсудили. Очень активная программа намечается. Хотя ты, конечно, меня здорово подставил. Бабушка с дедом такой гвалт подняли, когда узнали, что ты не едешь. Лучше бы я молчала. Ты, кстати, не передумал?
— Я вообще пока не думал об этом. Отца не могу найти. Знаешь, у него что-то произошло в жизни. Что-то очень серьёзное, и я не понимаю…
— Митя! — оборвала она. — Мне это не интересно. Вот совсем. Твой отец — взрослый человек, и прикрываться его проблемами недостойно мужчины. Ты просто не знаешь уже, что придумать, чтобы отказаться от этой поездки.
Она сбросила вызов, а он недоумённо посмотрел на свой смартфон. Какая муха её укусила? Нет, конечно, Митя и раньше замечал, что не всё, что он говорит и делает, Аннушке нравится. Но в этом нет ничего такого. Каждый человек индивидуален и волен иметь своё мнение, тем более что она никогда не стремилась его скрывать.
— Мить, ты чего? — Вторая официантка, Лена, с которой они вместе работали в смене, встревоженно смотрела на него. — Какие-то неприятности?
— Отец пропал куда-то. — Ответил он, справедливо полагая, что рассказывать об отношениях с одной девушкой другой — не слишком хорошая идея. К тому же положение отца сейчас и в самом деле волновало его гораздо больше. — Собирался покупать квартиру, сосед даже сказал, что купил. И больше не выходит на связь.
— Ой. — Глаза Лены стали испуганными. — Может быть, в полицию? По телевизору показывают, что с квартирами часто до криминала доходит.
— Нет, он жив. — Пояснил Митя. — И даже вполне здоров, но что-то точно случилось, потому что он не отвечает на наши с мамой звонки.
Он не заметил, как рассказал Лене всё.
— Тогда, может быть, просто не хочет вешать на вас свои проблемы? — предположила Лена. — Я когда на первом курсе завалила сессию, то больше всего боялась, что мама узнает. Даже не то, что будет ругать, а что разочаруется во мне. Я тогда скрывала как только могла, старалась исправить положение.
— Получилось?
— Получилось. — Вздохнула девушка. — Чуть ли не на коленях умоляла преподавателей, чтобы разрешили пересдачу. Получилось. Теперь до такого не довожу.
— Отец столько раз в своей жизни разочаровывал нас с мамой, особенно её, что это привело к разводу. Но если действительно так, как ты предполагаешь, значит, случилось что-то, что подкосило даже его. Мне надо с ним поговорить. Но как? Я же не могу вместо учёбы проводить все дни в этой рюмочной.
— Хочешь, можем по очереди. — Неожиданно предложила Лена. — У нас ведь с тобой занятия наверняка в разные часы. Ты мне сбросишь фото, а я, если его увижу, скажу, что ты очень ждёшь его звонка. Не сомневайся, я слова найду.
— Спасибо, Лен. Но тебе зачем это нужно?
— Не знаю. Но я представила, а вдруг бы моя мама так исчезла. Папы у меня нет, его я представить не могу. Да любой близкий человек. И потом, я вижу, что тебе некому помочь. Вот и предложила.
— Удивительно. Ты сегодня одна из тех людей, кто захотел мне помочь. Я почти никогда не обращаюсь ни к кому за помощью, считаю, что свои проблемы человек должен решать сам, но сегодня происходит что-то странное.
— Вот и зря не обращаешься. Ничего в этом такого нет. Наверное, и твой папа придерживается тех же принципов, а значит, моё предположение верно вдвойне.
— Вы долго болтать будете? — В комнату заглянул администратор. — Мне работать за вас?
— Спасибо, Лен. — Митя осторожно сжал руку девушки. — Если вдруг отец так и не позвонит, может быть, и придётся воспользоваться твоим предложением. Идём в зал, а то сейчас ещё не так влетит.
* * * * *
Митя ещё дважды ездил в район улицы Пешкова, где раньше снимал квартиру отец.
— Не заходил?
Женщина в рюмочной отрицательно качала головой:
— Не видать. Да что ты измаялся весь? Сказала же, позвоню, как появится. Вот и номер твой прямо перед глазами прилеплен.
— Я на всякий случай. Подумал, вдруг сменитесь или ещё что…
— Не сменюсь. Одна сейчас работаю. Не мотайся ты бестолку.
В институте в пятницу его окружили ребята.
— Что, Митяй, говорят, на акцию никто из наших не выйдет. Вы же уезжаете все.
— Кто «вы»?
— Аннушка твоя уже неделю агитирует на тусу ехать. Это чтобы тебе стыдно не было, что ли?
— Стыдно за что? Я лично собираюсь на реку, как договаривались. Ничего не изменилось.
Однокурсники переглянулись растерянно.
— А как же… Ну, вы ведь вместе всегда. — Одна из девушек с сомнением посмотрела на Митю..
— Ребята, я же сказал, что всё в силе. Кого ждать завтра?
— Ну… — Они запереглядывались.
— Да все, кто собирался, пойдут, если так. — Та же девушка обвела взглядом ребят. — Всё равно все дела отложили. Просто думали, что ты первый и соскочил.
Митя догнал Аннушку на выходе.
— Подожди. Зачем ты так?
— Как? Выражайся яснее, Мить.
— Я про разговор с ребятами. Ты же знала, что я не еду на эту вашу вылазку.
— Вылазку. Слово-то какое. Это отдых, тусовка, если хочешь.
— Всё равно. Зачем ты убеждала ребят ехать с вами? Чтобы я пожалел, что отказался?
— Митя, у тебя высокое самомнение. Я просто им предложила.
— Аннушка, ты же знаешь, что я не могу по объективным причинам. Я не только сам собирался, я ещё ребят собрал. Как теперь не пойти?
— Ты слишком правильный, Митя. Чересчур, понимаешь? Таких людей просто не существует. А ещё… Ладно, не стоит.
— Почему? Скажи, раз хотела.
— А ещё правильные люди безумно скучные, Мить.
— Ну да. Наверное, я не самый весёлый из твоих друзей, но я не умею отказываться от своих слов и обещаний. Извини, что так получилось.
— Ну вот опять. Опять ты извиняешься, хотя сначала собирался обвинить меня.
— Ты что? — Он ласково приобнял её за плечи. — Не обвинить. Просто спросил. Если ты злишься, я должен об этом знать.
— Ты спросил, я ответила. Слушай, Мить, не провожай меня, ладно? — Она вывернулась из его рук.
Митя покачал головой. Он уже привык к её характеру. Знал, что Аннушка в обиду себя не даст и отбрить может запросто, но всё же она девушка, его девушка.
— Подниматься не буду. — Пообещал он. — Только до подъезда.
Она вздохнула и пошла вперёд.
Римма Григорьевна видела из окна, как Митя развернулся и пошёл через двор.
— Может быть, Митя всё же поедет. Слышишь, Толя, Аннушка наша, похоже, характер показывает.
Анатолий Николаевич тоже подошёл к окну.
— Как ни старались мы с тобой, Римма, но я всё больше вижу в Аннушке Олиных черт. Становится такой же неуправляемой, как её мать.
— Но мы же так старались с тобой не допустить прежних ошибок.
— Видно, плохо старались. Если она Дмитрия довести сумела с его терпением. Жаль парня. Он нашу внучку любит. И для Аннушки был бы лучшим вариантом, не то что непутёвый зятёк.
— Не такой уж и непутёвый. — Возразила бабушка Аннушки. — Сейчас-то они нормально живут.
— Это Ольга тебе сказала? Много ты про их жизнь знаешь. Уехали куда подальше, других детей заимели. Вот и пусть живут.
— Может быть, зря, Толя, мы не отдали им тогда Аннушку.
— Не зря. — Рассердился Анатолий Николаевич. — Не зря. Девочка с ними давно по наклонной пошла бы. Да и сама она тогда не захотела. Ты, Римма, поговори с ней, пусть она за Митю держится.
— Да разве любить заставишь? А Аннушка, видно, охладела к нему. Молодая ещё, увлечений много, соблазнов.
— Римма!
— Всё. Не бушуй. Слышишь, пришла. Поговорю я, поговорю.
Митя брёл по улице, размышляя, стоит ли перед работой снова съездить на Пешкова, когда зазвонил телефон.
— Митя…
— Папа? Наконец-то! Ты где? Мы же волнуемся! И я, и мама.
— И мама?
— Конечно. Это она мне и сказала, что дозвониться до тебя не может.
— Значит, не всё равно вам. Мне сказали, что ты искал меня.
— Хорошо, что сказали, пап. Ты где сейчас? Я приеду. Успею до работы.
— Митя, у меня неприятности. Не всё хорошо, понимаешь? Но я не хочу вешать на тебя свои проблемы. Позвонил, потому что ты просил, сказать, чтобы не волновались.
— Правильно позвонил. Пап, вы с мамой хоть и разошлись, но оба остаётесь моими родителями, я вас обоих люблю. Поэтому давай просто поговорим.
— Ладно. Я сам подъеду к твоему кафе, чтобы не опоздал ты.
— Договорились. Пап, только обязательно, я ждать буду.
— Обязательно, сын.
…ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ >