Перед дверями с табличкой «Не входить! Идёт экзамен» столпились студенты. Первая пятёрка была уже внутри.
Главный заводила группы Иван, который боялся экзаменов как огня, припал ухом к мягкой обшивки дверей, пытаясь различить голоса внутри аудитории. Он смешно хмурился и время от времени «шукал» на своих одногруппников, которые смешали ему слишком громким шепотом. Рядом с ним суетилась отличница Валя. Она побоялась заходить в аудиторию в первой пятерке.
ЧАСТЬ 2 «ВЗРОСЛЫЕ ИГРЫ»
Начало — здесь
Мишка опоздал к началу экзамена. Он оказался у дверей аудитории только пятнадцать минут назад. Выглядел профессорский сын слегка помятым. Он злился на Кирилла за то, что тот сегодня утром по дороге в университет не позвонил, по традиции, из автомата и не разбудил его.
Дверь в аудиторию приоткрылась и в коридор вышел Кирилл. Одногруппники бросились к нему.
-Ну что, гений, сдал? — спросил Иван.
-Да, — ответил Кирилл. — Пять.
-Кто б сомневался! — развёл руками парень и снова припал ухом к дверям.
-А преподаватель злой? — уточнила Валя. — Ой, товарищи, чувствую, я сегодня не сдам!
-Как обычно, — успокоил её Кирилл. — Не переживай.
Кирилл улыбнулся и пошёл к лестнице. Молодой человек не успел сегодня позавтракать, поэтому в желудке предательски ныло. Михаил догнал его на лестнице.
-Ты чего со мной не здороваешься? — спросил он.
-Я утром со всеми поздоровался, — ответил Кирилл.
-Меня не было утром, я проспал, — сказал Мишка.
-Тогда здравствуй, — исправился молодой человек.
-Кир, чего происходит? -недоумевал Волошин. — Ты чего, обиделся что ли? Сам убежал, а на меня дуешься!
-Миш, твои друзья сравнили людей моего круга с животными, — ответил Кирилл. — Ты считаешь, я должен был над этим смеяться?
-Они шутили.
-Это не шутки, — отрезал парень. — Это оскорбления.
Волошин выдохнул и раздраженно посмотрел другу в лицо. Где-то в глубине души парень понимал, что не прав, но гордость не позволяла ему этого признать. Ко всему прочему, Мишка злился на Кирилла из-за Милы. Они дружили с соседкой с пяти лет, вместе ходили в школу, сидели за одной партой, а теперь девушка высказала ему за то, что он оставил друга в беде. Ребята поссорились и Мила ушла вслед за Кириллом. Мишка видел в окно, как они вдвоём вышли из подъезда.
-Ой, мамочки, мальчика обидели! Ну или поплачь в уголок. Это я должен на тебя обижаться. Ты устроил скандал на моём дне рождении и поссорил меня с лучшей подругой! Думаешь, погулял с ней и теперь она твоя? Посмотри на себя и на неё! Ты ей не нужен и не интересен! — выпалил Мишка.
Кирилл не сразу понял о чём он, а когда догадался, то улыбнулся и закивал.
-Конечно, куда мне. До таких как ты или она, — ответил он.
-Вот именно! — Мишка подошёл вплотную и тыкнул пальцем в грудь уже бывшего друга. — Знай своё место! Ты — никто в этой жизни!
Кирилл схватил его за запястье и крепко сжал. На секунду Мишка даже испугался.
-Иди на экзамен, — с какой-то зловещей улыбкой сказал Кирилл. — И попробуй сдать его хотя бы на трояк. Тогда мы посмотрим у кого какое место в этой жизни.
Миша отдернул руку и пошёл прочь, понимая, что их дружба закончилась. Кирилл от обиды сжал кулаки. Он почти поверил Мишке, почти поверил в их дружбу, но, видимо, тётка была права. У таких как он друзей не бывает.
Кирилл никогда не думал, что время так быстротечно. В детстве ему казалось, что часы ходят слишком медленно, автобусы часто тормозят, а люди зачем-то постоянно суетятся. Теперь он понял, отчего в толпе прохожих суета и торопливость. Они пытаются догнать часы, которые на сомом деле бегут настолько быстро, что порой может казаться, будто они стоят.
-Выглядишь задумчивым! — Мила присела на скамью рядом с Кириллом.
Она выглядела счастливой. Кирилл предложил ей мороженого и они пошли к лотку. По дороге Мила рассказывала ему про пробы. В этом году она заканчивала ВГИК и мечтала о карьере актрисы. За всё время девушке удалось сыграть лишь небольшую роль третьего плана в одной из картин, но она не сдавалась.
-Театр — это очень здорово, но я так хочу в кино! — вздохнула она, получив в руки рожок. — Кстати, а ты чего молчишь? Куда тебя распределили?
Кирилл повернулся к неё лицо и заглянул в глаза. Мила заметила в них легкую тревогу.
-Я буду служить в КГБ, — почти шёпотом ответил он.
-Ты уедешь куда-то на много лет? — испуганно спросила девушка.
-Нет. Я не разведчик, — он улыбнулся.
-Это хорошо, — тихо произнесла она, но спустя секунду, попыталась исправиться: — Я имела ввиду, что быть разведчиком плохо, просто…это опасно и я рада, что ты не уедешь.
-Ты так говоришь, как будто боишься меня.
Мила пожала плечами.
-Не хотелось бы обидеть сотрудника КГБ, — ответила она и засмеялась.
Он любил, когда она смеялась. Уж очень задорным и легким был её смех. Столько раз за эти года он возвращал его к жизни.
Кирилл давно понял, что влюблен в Милу. Возможно даже раньше, чем сам себе в этом признался. Но ей так и не сказал.
Он дорожил отношениями, которые сложились между ними и боялся потерять их. Кирилл был уверен, что его внезапные признания разрушили бы все, что было у них хорошего. Он не был готов потерять своего единственного хоть немного близкого человека. Мила верила в него, как никто никогда не верил.
Кирилл помнил, как впервые познакомился с её родителями. Они с Милой пили чай на кухне, как вдруг в коридоре щёлкнул замок. Девушка замерла на месте. Родители должны были оставаться на даче ещё несколько дней.
На кухню заглянула мама — очень красивая женщина с аккуратной укладкой на голове. Она захлопала глазами. Кирилл ждал, что сейчас его засыпят оскорблениями и выгонят вон, но ничего подобного не произошло.
Спустя полчаса Кирилл уже играл с отцом Милы в шахматы. Дипломат проиграл, но пообещал взять реванш, поэтому потребовал от парня непременно приходить к ним в гости хотя бы раз в неделю.
Пригожины вообще отличались от тех людей, которых Кирилл когда-то повстречал на дне рождения Мишки.
В тот период его отношения с Милой стали напоминать романтичные. Были минуты, когда ему казалось, что девушка ждёт от него первого шага, но он отгонял эти мысли. Молодой человек твердил себе, что она не для него и жизнь тянулась своим чередом.
А недавно Мила рассказала ему, что познакомилась с симпатичным студентом с факультета режиссуры. По её словам Леонид подавал большие надежды. Мила верила, что он станет режиссёром и будет снимать её в кино, как именитые маэстро снимают своих муз в своих картинах.
-Кир, я должна тебе кое-что сказать, — улыбнулась девушка.
-Говори, — отозвался он.
Внутри все напряглось. Он будто чуял неладное.
-Лёнечка сделал мне предложение, — выпалила она.
-Ну..это здорово, — ответил Кирилл.
Предчувствие его не обмануло. Молодой человек старался сделать голос более позитивным. На самом деле новость его совсем не обрадывала. Гнетущее чувство разочарование боролось внутри него с рациональностью, которая говорила, что такой исход неизбежен.
-Я не знаю, — Мила вдруг погрустнела. — Я не уверена… Ты правда рад за меня?
-Конечно, — заверил её Кирилл.
-И ничего не хочешь мне сказать?
-Хочу, — согласился он. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. И на пути к счастью ты не должна спрашивать моего мнения. Слушай только себя.
-Это всё? — её голос сорвался.
-На свадьбу пригласишь? — спросил он, подавив внутри щемящее чувство.
-Обязательно, — девушка улыбнулась.
После этого разговора Кирилл несколько дней чувствовал себя плохо. Он морально готовил себя к тому, что вскоре увидит Милу в белом платье рядом с другим мужчиной.
…Он подарил ей самые красивые розы, а она слегка прикоснулась к его щеке холодными губами. Через несколько дней после свадьбы Мила с мужем уезжали в Латвию.
-Держи, — Кирилл потянул ей небольшой блокнот с темном переплете. — В нём телефон. Если тебе когда-нибудь нужна будет помощь — просто позвони.
Мила улыбнулась. Они стояли в полупустой комнате — вещи её были уже собраны. Девушка прижалась к его груди.
-Как любой гений, Кузнецов, ты иногда бываешь набитым дypakoм, — сказала девушка.
Вскоре в комнате стало тихо. Ни вещей, ни хохотушки хозяйки. Только букет увядающих роз, оставленный в вазе.
-Куда ты? — Татьяна преградила мужу путь — Ты только час назад домой пришёл. Опять к ней?
-К кому?! — развёл руками Кирилл. — Меня на работу вызвали.
-Знаю я твою работу, — презрительно фыркнула женщина. — Опять по бaбaм!
-Таня, ну какие бaбы? — мужчина выходил из себя. — Я ни разу тебе не иzмeнил. Больше того, даже не подумал об этом. И ухожу я всегда на ра-бо-ту!
-Или к Миле своей!
Кирилл тяжело вздохнул и опустился на пуфик в прихожей. Он посмотрел на жену и покачал головой.
-Пять лет назад моя подруга позвонила мне и попросила спасти её мужа. И да, я сорвался среди ночи и поехал к ней. Но это не потому, что она моя люdovнiцa, — оправдывался он уже в сотый раз. — Я многим ей обязан. Ты знаешь, я рассказывал, как она учила меня этикету и подтягивала по французскому. Поэтому хватит каждый раз предъявлять мне претензии по одному и тому же поводу!
-Если бы она не была тебе дорога, ты бы не летел на крыльях спасать её супружника, — скривилась Татьяна.
-Да. Повторюсь, я за многое ей благодарен. И в тот раз просто отдал долг, — ответил мужчина. — всё. Закрыли тему. Я на работу.
С этими словами он встал и вышел из квартиры. На лестничной клетке мужчина прислушался, не плачет ли супруга. Было тихо.
Кирилл спустился вниз, сел в автомобиль и поехал на работу. По пути он с сожалением подумал о том, в какое состояние скатилась его семейная жизнь. Иногда он и вовсе приходил к мысли, что не стоило её начинать. Если бы не шестилетняя Вика, то он давно бы ушёл. Дочь была самым большим его счастьем, за которое он благодарил жену до сих пор.
Кирилл познакомился с Таней случайно. Увидел девушку с огромными сумками, стоящую в дождь на остановке, и предложил подвезти. Она согласилась.
Таня чем-то напомнила ему Милу. Такая же стильная, ухоженная, веселая. Она недавно устроилась в Дом моделей и мечтала быть известной, как Регина Збарская. Почему-то Кирилла её мечты насмешили и одновременно порадовали своей амбициозностью. Он принял приглашение посетить один из показов.
-Ты на мне женишься? — спросила девушка с один из вечеров, зakypив прямо в пoc.тeли. — Я не хочу быть просто подругой или любовницей. Это низко и некрасиво. Я ведь заслуживаю быть твоей женой?
-Таня, перестань, — он закатил глаза. — Конечно, ты будешь моей женой. Я обещаю.
Спустя полгода Таня забрала паспорт с новой фамилией и гордо отнесла его в отдел кадров Дома моделей. Это другие девчонки имели богатых поклонников или любoв.ниkoв со связями. Таня Синицына прыгнула выше. Она носила фамилию работника самой опасной структуры в стране. Через год родила дочь, но очень быстро вернулась на работу. С девочкой сидела няня.
Семейная жизнь обоим супругам быстро наскучила. Им не о чем было разговаривать, никаких общих интересов. Кирилл уважал свою жену, но больше ничего к ней не чувствовал. Она, впрочем…
-Я ухожу от тебя, Кузнецов! — закричала женщина, когда Кирилл прошёл в ванную умываться. — Ты слышишь?! Я тебя не люблю! И никогда не любила! Я тебя просто ненавижу! Ты всю жизнь мне испортил!
Мужчина выглянул из ванной, вытирая лицо полотенцем.
-Я слышу, не кричи, — ответил он. — Только это ты замуж хотела.
-Мне это было необходимо, — женщина растерла стекающую по щекам тушь ладонью. — Думаешь, легко выжить там, на подиуме, когда ты простушка из провинции? А вот когда ты жена майора КГБ уже как-то проще.
-Рад,что помог тебе, — отозвался Кирилл. — Собирай вещички и проваливай!
-А Вика?
-Вика в лагере, если ты забыла, — усмехнулся он.
— Ты, может, еще дочь у меня отберёшь?
-Не надо из меня монстра делать, — мужчина презрительно согнул бровь. — Выйди из роли страдалицы. Когда будет куда, привезу тебе дочь, сам буду забирать на выходные.
-Спасибо, — всхлипнула женщина.
Она бегала по комнате и скидывала вещи в чемодан. Кирилл наблюдал за ней и почему-то улыбался. Наверное, от раздражения.
Слова, сказанные женой, еще звенели в его ушах. Он не любил её. Давно не любил, а может и никогда ничего к ней не чувствовал, но сейчас ему было больно.
-Если так хотела уйти, почему не сделать это по-человечески? — спросил он.
-Просто хочу, чтобы ты знал! — крикнула она, заталкивая в чемодан чулки. — Я люблю другого. Уже четыре года мы вместе. Он не такой как ты! А ты…Ты — камень, Кузнецов! Наш брак был ошибкой с самого начала!
-Согласен, — ответил Кирилл.
-Вот ты спрашиваешь, почему я не ушла? А мы боялись тебя, Кузнецов. Ты ведь чёртова скала! Холодная, жестокая, равнодушная. Жизнь с тобой, как высохшие цветы — красивая, но мёртвая.
Кирилл сжал кулаки. Он вспомнил его букет роз, оставленный Милой в комнате. Его любовь к ней — это тоже мёртвые цветы и дальнейшая жизнь такая же. Жена не знала этого момента из его прошлого, но слова женщины ударили прямо в цель.
-Надеюсь, в объятиях лю.бoв.ни.кa цветочки оживут? — злобно спросил он.
-Он просто не такой, как ты…
Таня ушла, громко хлопнув дверью, а Кирилл остался один в пустой квартире, наполненной отголосками слов жены..
Настенные часы в кабинете Кирилла Михайловича дольше всех не поддавались всеобщей тревоге. После того, как ручка перестала писать, точилка точить, дверца шкафа начала скрипеть, а ящик в столе заедать, они ещё долгое время не давали своему владельцу повода почувствовать перемены, которые наступили если не внезапно, то точно не в том формате, который ожидался.
ЧАСТЬ 3 «ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ» (окончание)
Сегодня полковник обнаружил, что часовая стрелка остановила свой ход, а минутная двигалась дёргано и устало. Часы сломались, как сломалась его привычная жизнь, которая никогда не была особо спокойной, но хотя бы внешне казалась понятной.
Кирилл Михайлович сел за стол и достал из карандашницы значок в форме щита с красной пятиконечной звездой. Он задумчиво повертел его в руках и положил обратно. Три буквы на красной ленте больше к нему не относились.
Мужчина хмыкнул и посмотрел в окно. Сегодня он точно решил, что навсегда попрощается с этим кабинетом. Всю жизнь он работал под девизом «верность партии — верность Родине». Теперь в стране много партий, а Родина меняет границы и тот, кто вчера был бpaтoм, становится просто coceдом. Но, как говорится, другая страна — другие песни и петь из будет кто-то другой. Молодой, амбициозный, смелый. В общем, другой.
Кирилл Михайлович с грустью взглянул на площадь, откуда пропал памятник Феликсу Дзержинскому, а после за стену, где теперь отсутствовала мемориальная доска с именем Юрия Андропова.
Он больше не нужен этой стране и этому народу. В августе девяносто первого они все сказали.
В последнее время с Викой они часто ссорились. Непонимание нарастало, как снежный ком. Дочь злилась, когда отец начинал сожалеть о прошлом, а он не мог сдержать сарказма, когда Вика грезила о новых ценностях.
— Прежде, чем рушить всё вокруг, нужно подумать о том, как будете жить на развалинах, — говорил Кирилл Михайлович.
-Твой любимый Феликс Эдмундович разве не этим же занимался? — парировала Вика и снисходительно улыбнулась.
Она была ярко накрашена и носила ультрамодную юбку. Очень современная девушка. Её наряды казались Кириллу Михайловичу безвкусными. Он помнил, как в молодости с восхищением смотрел на модно одетых девушек, а сейчас при слове «модно» ему хотелось отвернуться.
С ним, с отцом, Вика часто разговаривала с легким налётом снисхождения. Это раздражало. Он никогда не был против споров на любые темы, ведь в них рождается истина, но вот этот тон. Вика будто воспитывала его. Возможно, он что-то не понимает, в силу возраста у него замылен глаз, но от дочери хочется услышать позицию, объяснение, а не снисхождение…
Неожиданно в дверь позвонили. Кирилл Михайлович поднялся с кресла, отложил книгу и пошёл открывать. На пороге стояла Вика. По её заплаканному лицу было понятно, что случилось что-то серьезное.
-Пап…, — всхлипнула Вика и вытерла нос мокрой ладонью.
Он закрыл за дочерью дверь и провёл её в комнату.
-Папа, это катастрофа. Я пошла к маме, но она на меня наорала. Она сказала, что ей и так сложно с сестрой и братом, а тут ещё я…
-Стоп, — остановил её отец. — Давай сначала суть проблемы, а потом про маму, её сожителя и их детей, хорошо?
Вика кивнула.
-Я не знаю, как сказать, — девушка облизала губы. — Пап, я бepeмeннa.
Кирилл Михайлович растерялся.
-А плачешь чего? — спросил он.
-А что, мне радоваться? — спросила дочь.
— Кто отец? — спросил Кирилл.
-Рок-музыкант Вадик.
-Достойно, — кивнул Кирилл.
Почему-то то, как представила дочь отца ребенка вызвало у него насмешку.
-Ну па-а-а-п! — выдавила Вика. — Ему не нужен ребенок и я тоже не нужна. И срок уже немаленький! Я боюсь делать этот…
Она заплакала. Кирилл Михайлович вздохнул. Вот она — свободная молодежь. Смелая, но безрассудная.
-Я ушёл в отставку, — он обнял дочь. — Мы справимся.
Кирилл Михайлович грустно смотрел в пустоту. Непонятно, что печалило его больше всего: отсутствие продуктов на полках магазинов или денег в кармане. Переход в успешное капиталистическое будущее как-то на задался.
О чём он точно никогда не думал в юности, так это о том, что после ухода на пенсию будет стоять в очереди за гречкой и сахаром. Казалось бы, человеку, детство которого пришлось на послевоенное время, уже нечего бояться. Но Кирилл Михайлович боялся. Он боялся за внука.
Димочка часто болел. Когда малыш плакал, сердце деда сжималось в комок и ныло, словно пораженный кариесом зуб. Ныло весь день, а затем ночью слегка покалывало, заставляя его просыпаться и полночи смотреть в потолок.
Кирилл Михайлович медленно брёл по тротуару, наступая старенькими ботинками на мокрые, скукоженные листья. В свои пятьдесят с плюсом он вдруг почувствовал себя стариком, хотя выглядел ещё хорошо. С дочерью их несколько раз принимали за пару.
Ощущение собственной беспомощности угнетало его. Офицер в отставке, работник одной из самых тайных и опасных спецслужб в мире, вынужден стоять в очередях в надежде купить молока и масла, ждать пенсию по два месяца, надеясь, что её вновь не задержат.
Он грустно улыбнулся и поднял взгляд от земли. Старый детсад, расположенный через несколько дворов от его дома, значительно преобразился. Неужели и здесь создадут игорный клуб или винный магазин?
Кирилл Михайлович внимательно прочитал вывеску. Детский сад стал частным. На кованном заборе висел мокрый от дождя лист бумаги. На нём от руки было написано объявление: «требуется сторож».
Кирилл Михайлович нащупал в кармане холодные монеты. Это все, что осталось от его пенсии. Мужчина уверенно отворил кованную дверь и направился к крыльцу.
Он легко попал внутрь. У входа на месте охраны никого не было. Кирилл Михайлович подождал немного, но никто не появился. Тогда мужчина прошёл внутрь.
Среди коридоров он нашёл кабинет заведующего и постучал в дверь.
-Войдите, — раздался строгий женский голос.
Он заглянул внутрь.
-Вам сторож ещё нужен? — спросил Кирилл Михайлович.
Так он оказался здесь — в детском саду для детей новой элиты. Руководила им Инга Васильевна — мать владельца.
Отношения с ней у Кирилла Михайловича были не самыми плохими. Женщина всю жизнь проработала в этом детском саду, ещё когда тот принадлежал государству, а когда узнала о закрытии детского учреждения попросила сына помочь. Не глупая женщина, которую портило тщеславие, периодически выплывающее наружу. В народе о таких говорят «из грязи — в князи».
Со сменщиком Кириллу Михайловичу повезло меньше. Бывший военный офицер не отличался ответственностью и имел проблемы с алкоголем. Несколько раз мужчине приходилось искать его по забегаловкам, отводить домой и выходить на вторую ночь подряд. Первое время Кирилл даже пытался прикрывать страдающего офицера, но Инга Васильевна быстро узнала правду и стала лепить сменщику прогулы.
-Как хорошо, что хотя бы вы не пьёте, — сказала заведующая. — Нeнaвижy пьянь. Сама с таким десять лет прожила. В итоге выгнала и хоть вздохнула спокойно.
-Ему нужна пoмoщь, а так он неплохой мужик сам по себе, — ответил Кирилл Михайлович.
-А нам с вами не нужна? — Инга скривила губы. — Сегодня перед сменой, загляните к нему, ладно?
Кирилл кивнул, а вечером пошёл проверять сменщика. Дверь ему открыла заплаканная супруга.
-Нaпилcя, — грустно подтвердила она. — С дружками своими ушёл в соседний район!
-Спасибо, -пробубнил Кирилл Михайлович, понимая, что на работу придётся выходить ему.
Мужчина сел на трамвай и поехал на адрес, где предположительно мог сидеть сменщик с товарищами. Там он в последнее время зависал.
Небольшая зaбeгaлoвka, некогда служившая столовой или пельменной, нашла почти сразу. Кирилл Михайлович отметил про себя, что не был здесь ранее, а ведь благодаря сменщику «познакомился» со всеми достопримечательностями подобной направленности на районе.
Он вошёл в вoн.ючий зал и огляделся по сторонам. Сменщика нигде не было. Похоже и жена, и Инга Васильевна останутся без точной информации о местонахождении мужа и работника.
Кирилл Михайлович уже хотел уйти, как вдруг где-то в углу зала он услышал женский голос, показавшийся ему знакомым.
Он пробежал глазами по толпе. Женщина, которой принадлежал голос, стояла за столиком к нему спиной. На ней было потертое пальто с меховым воротом и старые сапоги на каблуках. Вокруг шеи обмотан шарф, а в руках сумочка, которую она ловко постаивла на столик. Вокруг женщины собралась толпа выпивох.
Кирилл Михайлович медленно приблизился к столику, до последнего надеясь, что ему показалось. Он тронул женщину за плечо и она обернулась.
-Мила, — только и смог сказать он.
Женщина удивленно посмотрела на него. В её глазах читалось недоумение и испуг, точно она зверёк, загнанный в угол.
-Не узнаешь? — спросил Кирилл.
Она узнала его. Точно узнала. Только поэтому рванулась к выходу, позабыв на столе потертую сумочку. Кирилл схватил её со стола и бросился за ней.
Холодный ноябрь убрал с улиц яркие краски, обнажив чувства тревоги, усталости и страха. Порывистый ветер гулял по улицам, забирая с собой остатки теплых воспоминаний.
Капал дождь. Холодный и зябкий. Кирилл Михайлович выбежал на улицу. Мила быстро уходила прочь, топая стоптанными каблуками по продрогшему асфальту. Почему-то он слышал её шаги так явно, будто вокруг не было ничего, кроме её удаляющейся фигуры.
-Мила, подожди! — крикнул он женщину вслед.
Но она тольно ускорила шаг и, оглянувшись последний раз, свернула за гаражи. Кирилл Михайлович догнал её там. Он схватил женщину за плечи и повернул лицом к себе.
-Мила, я прошу тебя, — заговорил он. — Ну куда ты бежишь?
Мила отвела взгляд. Она будто боялась посмотреть ему в лицо.
-От тебя, — наконец, ответила она.
Её голос по-прежнему звучал приятно и до боли знакомо.
-Почему?
-Странный вопрос, Кузнецов, — удивилась женщина и, наконец, посмотрела старому знакомому в глаза. — Я, может, ждала этой встречи полжизни, а она произошла сейчас… и вот так.
-Что с тобой случилось? — спросил Кирилл.
-Жизнь случилась, — хмыкнула женщина.
-Да, у меня тоже, — он почесал затылок.- Я рад, что ты…эм, жива и здорова.
-Лучше не жить, чем так, — ответил она. — Жизнь прошла, а я этого как-будто не заметила. Всё думала, что вот-вот, сейчас-сейчас всё будет. А вот те на. Родителей нет, муж спился, а я одна и никому не нужна. Старая, неизвестная актриска. Разве об этом мы мечтали?
Он хотел что-то ответить, но промолчал.
-Я ведь так тебя любила, Кузнецов, но ты молчал и я тоже молчала, потому что боялась. Потом появился Лёня, я думала смогу избавиться от мыслей о тебе, хотя даже на свадьбе ждала,что ты что-то сделаешь. Так глупо это всё. Потом увидела тебя в семидесятом, а ты женат. В кино меня не брали. Бегала по кастингам, как дура. У мужа тоже не клеилось, но он мне твердил, что вот-вот и всё пойдёт. Я четыре аборта сделала ради карьеры. Карьеры второсортной актрисы, — она помолчала. — Хорошо, что у тебя все лучше сложилось. Ты это заслужил.
— Я считал тебя богиней, а богини выходят замуж за режиссёров, а не за скучных офицеров. Это было глупо, но я тогда просто решил, что недостоин тебя.
Она нервно засмеялась.
-Зато теперь всё забавно перевернулось, — сказала Мила. — Я — aлkaшka, а ты…кто ты?
-А я сторож в детском саду, — ответил Кирилл и улыбнулся.
-Не пьешь?
Кирилл отрицательно покачал головой.
-Молодец. А я вот не сдержалась, — она скривила губы. — Отвратительно, правда?
-Холодно здесь, — сказал мужчина. — Пойдёшь ко мне в гости? С внуком познакомлю?
-Я не очень готова…
-По дороге проветришься, — отмахнулся Кирилл.
…Кирилл Михайлович достал из морозилки масло и принялся делать бутерброд. В дверях повернулся ключ. Спустя минутку на кухне появилась Мила. Она мельком глянула в экран телевизора.
-Ну что?, — спросила она.
-Второй тур 3 июля, — ответил мужчина.
-Кирюш, сейчас Димку отводила в сад, увидела, что им нужна няня. Поговорила с воспитательницей. Они могут меня взять. Здорово?
-Хорошо конечно, — улыбнулся он.
Такая Мила нравилась ему больше. Без синяков под глазами и запаха перегара.
-Чай с бутербродами будешь? — спросил Кирилл.
-С сахаром?
-С сахаром.
Новая жизнь или старая — она может быть счастливой. Если отбросить ярлыки никчёмного мужа или актрисы-неудачницы, то окажется, что ты, например, замечательный дедушка или совсем «не чужая» тетя.
Рассказы от S.a.sha
КОНЕЦ
