— Ну а теперь поставь себя на ее место.
Девочка пусть и не сильно маленькая, но в большинстве жизненных ситуаций все еще достаточно беспомощная.
И вот сидит она в деревенском доме, где даже ближайших соседей пока что не шибко-то и знает, папа с работы вовремя не вернулся, телефон, скорей всего, не отвечает…
ВСЕ ЧАСТИ РАССКАЗА ЗДЕСЬ
Глава 17. Основы семейного воспитания
— С ваших слов следует, что украденный у гражданина Н. перфоратор с таким-то серийным номером, такой-то марки, в таком-то кейсе, сам оказался у вас в сарае, все правильно понимаю? – продолжил опрос Андрей.
Сидящий перед ним забулдыга виновато развел руками.
– Нет, я понимаю, что когда в гости приходит белочка, еще и не такое увидишь, но я-то ни капли в рот не беру, да и соседка ваша, у мужа которой этот перфоратор был украден, в употреблении не замечена, а инструмент опознала.
— Да вот тебе крест, начальник, не брал я его пефо… Вот это вот. Ну, может, по пьяни было чего, так я же не помню, а раз не помню – значит, не было.
— Закон в данном случае не на вашей стороне. Мы, конечно, можем провести полноценную такую экспертизу на предмет следов взлома ваших ворот на участок, вашей двери сарая и даже на предмет наличия каких-то еще отпечатков пальцев, кроме ваших и владельца, на инструменте.
Но только это займет время, а тратить свое время люди на такие вещи не очень-то любят. Поэтому, учитывая ваше противодействие следствию, а также отрицание вины, а также неоднократность совершаемых вами противоправных деяний, а также то, что состояние алкогольного опьянения при совершении преступления считается отягчающим обстоятельством…
— Пиши, начальник. С повинной пиши, — забулдыга всхлипнул.
Андрей мысленно вздохнул, глядя на этот театр одного актера, после чего начал писать, как все было на самом деле.
Вот такая вот у него в основном работа была теперь. Дело века – кража перфоратора «по пьяни» и последующие разборки за инструмент между соседями.
Преступник, придя к соседу в гости, увидел бесхозный инструмент и аккуратно его «приватизировал». Положил в свой сарай.
А потом, видимо, забыл, что в сарае лежит краденая вещь, с которой надо что-то сделать (как минимум – перепрятать получше), и пригласил в этот же самый сарай владельца перфоратора.
Ну а тот, заметив свой родной инструмент, который считал уже было пропавшим без вести, не растерялся и вызвал полицию.
Цивилизованный попался. Другой бы просто фасад соседу отполировал, а этот, видишь, по закону все решил…
— Борьба с преступностью в разгаре? – со смешком уточнила у него Надя, стоило заварить себе лапшу и разрезать упаковку на сосисках.
— В данный момент – борьба с преступным чувством голода.
Лапши с сосисками хочешь? – Андрей полез было в стол за еще одной упаковкой доширака, но Надя покачала головой.
— Я уже пообедала. Ты, говорят, собаку завел. Вера в восторге?
— Не совсем. Мы с ней поругались вчера, — поморщился Андрей.
— Это с Верой-то? С чего на этот раз? Она вроде умная у тебя, сообразительная.
— Ага. Сообразила вот, взять и наорать, когда вернулся после той поездочки.
Будто мало было мне внепланового зажмурившегося товарища, так еще и дочь, стоило на порог зайти, вопит в голос «где ты был и почему не позвонил».
Еще и меня виноватым выставила, мол, должен был подумать и позвонить.
— Андрей, — в голосе Нади зазвучали укоряющие нотки.
— Вот только не надо этого тона, как будто я непонятно в чем виноват, — едва не взвился Вронский.
Надя дополнила укоряющий тон таким же осуждающим выражением лица и снова повторила:
— Андрей. Послушай, что я тебе скажу. Пусть я и помладше тебя на пару лет буду, но, похоже, соответствующим опытом обладаю в большей степени.
Позвонить и сказать, что ты задержишься – это не из области «обязан отчитываться». Это об элементарном беспокойстве за другого человека.
— С чего бы ей за меня беспокоиться, если мы, считай, неделю вместе прожили.
— Ну, если ты не веришь в эмоциональную привязанность, то вспомни о том, что для этой девочки ты – единственный гарант стабильной и спокойной жизни.
Случись что с тобой – и она снова окажется в системе, а там редко кому нравится, судя по тому, что я знаю.
— Допустим, — у Андрея в свое время сложились куда более положительные представления о «системе», но он понимал, что были и другие ситуации. Когда «лучше хоть какая-то, но семья», чем детский дом.
Вера, судя по всему, была как раз-таки из таких детей. И для подтверждения этого предположения достаточно было вспомнить, как легко она согласилась поехать вместе с Андреем в Хурделево.
— Ну а теперь поставь себя на ее место. Девочка пусть и не сильно маленькая, но в большинстве жизненных ситуаций все еще достаточно беспомощная.
Иначе бы в семье в целом и отце в частности не нуждалась, ну да у нас не просто так самостоятельная жизнь возможна только с шестнадцати, да еще и при соблюдении дополнительных условий.
И вот сидит девочка в деревенском доме, где она даже ближайших соседей пока что не шибко-то и знает, папа с работы вовремя не вернулся, телефон, скорей всего, не отвечает…
— Я личный в отделении забыл, со служебным ездил, — со вздохом признал свой косяк Андрей.
Хотя тут скорей не «забыл», а просто «не взял, потому что батарея все равно садилась».
Так что Вера, когда пыталась ему позвонить, слышала песенку про «абонент не абонент».
— Ну вот. Что делать, куда идти, как действовать? Просто сидеть и ждать, или кому-то сообщить, что ты пропал?
А если ты в больнице? А если в морге, не приведи господи? Андрей, тринадцатилетний подросток, да еще и недавно переживший потерю одного родителя – это в принципе не самое стабильное существо.
А тут еще и такая ситуация, когда все в каком-то подвешенном состоянии и непонятно, наступил еще тот самый «полный пэ», или все обойдется.
Естественно, что весь накопившийся адреналин она сорвала на том, кто оказался виноват.
— Ну отлично, буду теперь дочери отчитываться о том, когда с работы приду.
— Снова повторюсь. Это не про отчет, не про контроль и тем более – не про подчинение.
Я вот брату младшему, когда мать на сутках в больнице, а я сама на работе задерживаюсь, тоже пишу, что буду поздно.
С кем, зачем, почему – это можно и не говорить. Главное – сам факт высказать, чтобы никто панику не разводил.
Молчу уже о том, что сам сталкивался наверняка с ситуацией, когда пропавших примерных домоседов искать бросаются раньше и с большей тщательностью, чем любителей уйти в загул на денек-другой.
— Есть такое, — признал Андрей. – Вот что бы я без тебя делал, Надь?
— Доширак бы съел до того, как остынет. Я, в общем-то, по поводу собаки зашла. Там в холодильнике пакет зеленый с костями – это твоему товарищу.
— О, спасибо. Будет, чем зубы поточить.
Андрей с мысленным смешком вспомнил, как они на прошлой работе таскали кости и всякие обрезки да объедки псу одного опера.
Шутили еще, что всем отделом одну собаку еле-еле прокормить можно. Похоже, что теперь он сам стал, как тот коллега.
Странно, что у Нади нет собаки. Или, может, есть, но какая-нибудь старенькая да маленькая, которой кости уже не по зубам? Что-то не удосужился спросить даже.
И забыл, что хотел пригласить на кофе или в кино… Эх, ну да еще успеется. Сейчас и правда надо обедом заняться.
Когда он заходит домой, первым делом к нему с радостным тяфканьем бросается щенок.
— Привет, След, свои, — хмыкнув, он наклоняется и слегка почесывает собаку за ухом.
Пискнувший комок меха тут же пытается ухватить его зубами за рукав, но Андрей строго произносит:
– Нельзя. Зубы точить я тебе костей принес, а одежду и обувь нам тут портить не надо.
— Почему его Следом назвали?
— Это не я, — он даже не сразу понимает, что Вера с ним заговорила. Как будто не дулась весь вечер и утро в придачу.
— Я в курсе, ты бы его назвал просто Пес.
— У меня плохо с фантазией. А у ветврача все хорошо с метафорами. След – потому что «наследство». Пусть и неучтенное.
Вчера когда ездил на задержание, оказалось, что подотчетный зажмурился. Сижу, жду, пока народ подтянется – а тут этот из-под крыльца выбирается.
Ну а нам все равно собака нужна, чего бы не взять?
Кстати, я тут по поводу вчерашнего… В общем, извини.
— Я хотела сказать то же самое. В смысле, я не хотела на тебя орать, но обычно если человек не звонит сам, не отвечает и не пишет – случилось что-то совсем из ряда вон и это «из ряда вон» — скорей плохое, чем хорошее.
Вот я и психанула, прости.
— Ты меня тоже прости. Знаешь, я вообще в семье считай, что не жил. Поэтому вот эти все нюансы тусовки на одной территории с кем-то – это все…
Темный лес, в темноте След исчез.
Песик протестующе тяфкнул, намекая, что вот он никуда не исчез и даже не собирался.
И вообще, двуногие, вы там говорили что-то про косточки, я точно слышал, давайте, делитесь.
Прямо так и читалось в собачьих глазах что-то вроде «отлично понимаю, о чем вы говорите, а теперь угощайте хорошенького меня».
Пока Андрей доставал переданные Надей кости, Вера успела насыпать ему порцию жареной картошки с котлетами. И сама, усевшись за стол со своей порцией еды, принялась рассказывать, как прошел ее день.
А после этого – задавать вопросы, на которые Андрей с трудом, но все же постарался найти ответ.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ
