Вышли на связь люди из опеки, сообщив, что нашлись Верины родственники, которые очень сильно хотят пообщаться с девочкой и даже готовы (вот милосердные люди, добрые какие) забрать ее к себе.
Как-то еще так сформулировали, мол, нельзя, чтобы девочку воспитывал мужчина-одиночка, мало ли что случится.
ВСЕ ЧАСТИ РАССКАЗА ЗДЕСЬ
Глава 47. Идейный вдохновитель бедлама
Несколько дней прошли спокойно. Вера даже успела поверить, что список паломников к их дому иссяк, пока однажды вечером снова не прозвучала трель дверного звонка.
Отец с дочерью как раз сели ужинать уже привычной гавайской смесью, в которую Вера на этот раз для разнообразия покрошила свиной гуляш.
Андрей еще успел ее ехидно поздравить с изобретением плова, когда в дверь позвонили и стало понятно, что прямо сейчас к ужину приступить не доведется.
— Только не говори мне, что опять кому-то хочется воды напиться, потому что так есть хочется, что аж переночевать негде, — вздохнула Вера.
— А чего ты мне таким тоном это говоришь, как будто я виноват в том, что на тебя двушка в Москве свалилась? – хмыкнул Андрей.
Открывать все же пошел.
– Проверю, вдруг на самом деле что-то срочное у соседей или еще кого приключилось.
Так-то да, его могли и на работу вызвать при внештатной ситуации. Для этого, конечно, есть телефоны, но всякое в жизни бывает. Лучше открыть.
Конечно, Вера на месте не усидела, пошла вместе с Андреем просто ради удовлетворения собственного любопытства.
— Ты посмотри-ка, кого нам черти принесли, — преувеличенно радостно произнес Андрей, пальцем показывая на возвышающуюся над калиткой голову уже знакомой им обоим Вериной тетки.
– И чего вам от нас надо?
— Может, дверь хотя бы откроешь, зятек? Нехорошо с гостями через порог разговаривать.
— Гости – это тех, кого приглашали, а вы непонятно за каким лешим приперлись, так что можно и не церемониться, — не выдержала Вера.
— Устами младенца глаголет истина, — поднял палец вверх Андрей. – Говори, зачем пришла – и проваливай, нам и без тебя проблем хватает.
— А так бывает, зятечек, что у людей проблемы появляются, когда они чужое пытаются заграбастать.
Я тебе обещаю, если ты у меня квартиру заберешь – я ни тебе, ни девке твоей жизни не дам. Так и будете гостей отваживать.
— А я у вас ничего и не забирал. И угрожать мне не надо, я ведь и разозлиться могу.
— И что ты мне сделаешь? Ты хоть знаешь, где я работаю?! Или думаешь, что раз ты – му…сор, то на тебя управы не найдется.
Так есть люди и посолидней, и посерьезней, одно мое слово – и тебя к ногтю прижмут вместе с девчонкой твоей.
— Как интересно. И где же это мы работаем?
— В администрации городской работаю. И много кого нужного знаю.
Одно мое слово – и за меня впишутся такие люди, против которых ты – никто и звать тебя никак.
Так что и сам подальше от этой квартиры держись, и девчонке своей ума-разума вложи в голову. Понял меня?
— Понял я, понял, — лениво произнес Андрей. – Может, свалишь уже? Имей в виду, последний автобус через полчаса уходит, а мне вот совсем не улыбается с утра твой обледеневший труп описывать.
— Хам! – развернувшись, женщина пошла прочь по улице.
Андрей же, довольно ухмыляясь и потирая руки, выключил диктофон на телефоне.
— Дай угадаю – теперь вот эта вот запись полетит прямо в московскую администрацию? – уточнила Вера.
— А то. Без квартиры была, теперь и без работы останется, — отозвался отец. – Надо только оформить все это нормально и описать так, чтобы не подкопались к нам.
Ну да это я сделаю, не маленький.
— Не имей сто рублей, имей отца с юридическим образованием, — фыркнула Вера.
А потом напомнила, что у них вообще-то «псевдо-плов» остывает.
Как оказалось, от «плова» уже ничего не осталось. А все потому, что Фортуна и След сообразили работать в паре.
Кошка прыгает на стол, сбрасывает тарелку вниз, ну а там уже поджидает несчастный голодный щеночек, у которого половина миски своей еды лежит, но человеческая, конечно же, вкусней.
— Ах вы зас…цы, — вздохнул Андрей.
И, собрав чудом уцелевшие при падении на пол тарелки, отправился их мыть. И подметать пол. И отмывать его от жирных следов.
Вере оставалось только приготовить новый ужин. Благо, что пакеты с гавайкой в морозилке еще лежали.
Да и мясо было, правда, вместо свинины теперь оставалась только курица.
Надо будет напомнить Андрею, чтобы купил… Хотя, он и без напоминаний покупает постоянно все, что нужно.
— Кто плохие животные? Кто плохие животные, пакости сделали и теперь сидят, довольные? – отчитывает Андрей мохнатых проходимцев.
Те сидят рядышком, строя виноватые и непонимающие глазки, но Андрея слушают так, будто действительно что-то понимают.
А может быть и правда понимают? Ведь на стол полезли, когда они вышли, а не раньше… — Кого я в цирк Куклачеву отдам, а, Фортуна?
Будешь там свои фортеля показывать за большие деньги, на всю страну прославишься.
— Мряв! – отозвался котенок и демонстративно почесал когти о ближайшее полено.
— Вот тебе и «мряв». Надо будет вашей дрессировкой заняться на выходных, товарищи.
Тебя отучим на стол прыгать, а тебя – ж…рать все, что видишь, без команды.
— А не маловаты ли они, чтобы их дрессировать? – с сомнением в голосе произнесла Вера.
— В самый раз, — заверил ее Андрей. – Полицейских собак как раз с вот таких вот и начинают обучать.
Сначала общие команды, потом что посложней уже.
— О, а может тебе Следа с собой на работу брать? Будет у тебя напарник, как Мухтар из сериала.
— Вот только от сериала у нас небольшое отличие в контингенте, с которым доведется работать.
Ты посмотри на его мо..рду. Мне ведь его разбалуют окончательно всем отделом.
Если меня с первых дней пирожками откармливать начали, то что с ним сделают, увидев несчастные вечно голодные глаза – страшно представить.
— Пирожками, говоришь? А может быть тебе заодно и Фортуну на работу брать? А то я в школе обедаю, а этим постоянно корма подсыпать приходится.
Сэкономим на довольствии.
— Вот что с тобой жизнь со мной сделала, два месяца вместе тусуемся – и ты уже ищешь, как сэкономить.
— Не я такая, жизнь такая.
Под препирательства Вера закончила возню с ужином, а Андрей – развесил вещи, постиранные стиральной машинкой. И притащил дров на утро.
И почистил свою и Верину куртки. Стоило девочке разложить новые порции еды по тарелкам, как снова в дверь позвонили.
— Да вашу ж медь, дайти пож…рать спокойно, — пробурчал Андрей.
Но открывать пошел. Вера тоже двинулась следом за ним, но, наученная горьким опытом прошлого часа, сначала убрала тарелки с едой в кухонный шкаф.
Там их ни След, ни Фортуна не достанут.
К моменту, когда девочка вышла во двор, истерика со слезами только набирала обороты.
— Замерзну же на улице, и…род ты бесчувственный! Холод то какой, а даже автовокзала у вас нет, и пойти не к кому – ни единой знакомой души, кроме вас с Верой.
Уж проявили бы понимание к родственнице и любовь к ближнему, пустили бы на одну ночь, не убыло бы с вас.
— О, Вера? Смотри, у нас тут редкостный образчик иди от из…ма и наглости одновременно.
Угрожать людям, а потом через полчаса буквально прийти к ним проситься ночевать – это уметь надо. А чего ты так смущаешься?
— Стыдно мне, папочка. У меня ведь с этой тетенькой общая ДНК имеется, что люди скажут, трын…дец, просто, — тоненьким голоском пропищала Вера.
— Маленькая такая, а уже злая! Я же замерзну здесь.
— Вранье. В Хурделево есть пара людей, которые комнаты посуточно сдают. И такси никто не отменял.
Ты же аж в целой администрации, — последнее Вера произнесла с демонстративным придыханием, — работаешь, что, полутора тысяч на машину или ночевку не найдешь?
— И деньги чужие считать научилась, ты посмотри. Это ж как тебя Лида воспитала-то.
— Нормально она меня воспитала, а вот тебя мама, смотрю, не очень-то и научила с людьми себя вести.
Все, пап, пошли, там ужин остывает, нечего на нее время тратить.
— О, точно, ужин. А я-то все думал, что же это я забыл… — пробормотал Андрей, деланно-послушно уходя за Верой домой. – А где еда? – этот вопрос был задан уже когда они оказались в сенях.
— Спрятала, ученая уже, — фыркнула Вера, стягивая куртку. – Слушай, я с наглости этой тетки вообще чуть не упала.
Раньше не думала, что такие люди бывают, если честно.
Ну, знаешь, когда видишь такие разборки в каких-нибудь «Суд идет» и прочих передачах, кажется, что это постановка, а не реальная жизнь.
— Ну, реальная жизнь бывает и покруче, чем постановка.
— Это да. Странно, что ты опять не ругаешься.
— А на этот раз почему я должен ругаться?
— Ну, я вроде как ей нахамила сейчас.
— А она тебя, можно подумать, рублем одарила пришла.
Я против хамства, если это просто ни с того, ни с сего происходит. Или когда человек вместо того, чтобы по-человечески объяснить что-то, сразу режим хама включает.
Ну а в таких ситуациях и с такими людьми не огрызаться – это все равно что дать полный карт-бланш на дальнейшие нападения.
Кстати, о нападениях и карт-бланшах, — Андрей потянулся было к лежащему в центре стола ноутбуку, но Вера возмутилась.
— Доешь сначала, а потом уже свои «письма счастья» сочиняй.
— Вот не успел женщину завести в доме, не успела она вырасти, а уже воспитывает, — вздохнул мужчина, но за вилку покорно взялся.
Вера довольно улыбнулась и щелкнула кнопкой чайника.
Следующая неделя прошла мирно.
Даже слишком мирно, учитывая все обстоятельства.
А потом с ними неожиданно вышли на связь люди из опеки, сообщив, что нашлись Верины родственники, которые очень сильно хотят пообщаться с девочкой и даже готовы (вот милосердные люди, добрые какие) забрать ее к себе.
Как-то еще так сформулировали, мол, нельзя, чтобы девочку воспитывал мужчина-одиночка, мало ли что случится.
Вера, когда Андрей ей пересказывал содержание разговора с сотрудницей опеки, едва не оборжалась.
— Слушай, а сколько у меня вообще родственников? – уточнила она у Андрея.
— Ты скоро узнаешь их всех, — пожал плечами отец.
И принялся сочинять официальный ответ на официальный же запрос, пришедший ему утром по почте.
Сложней всего было перевести на цензурный и общепринятый язык высказывание «редьку вам за воротник, а не Веру, проваливайте, откуда пришли».
Но родственники, конечно, так просто не «провалили».
Ну да тут Вера уже со своей стороны отлично повеселилась, общаясь с потенциальными «опекунами года».
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ