— Представляешь, они, видите ли, считают, что у них есть право получить по четверти дома каждой!
Они, видите ли, согласны взять деньгами, но не поздней срока окончания подачи документов на вступление в наследство.
Мол, если я нахожу деньги – они в наследство не пытаются вступить, а нет – так делим дом на четверых, верней – продаем и делим деньги.
Вот же пригрели родители.
ВСЕ ЧАСТИ РАССКАЗА ЗДЕСЬ
Глава 53. Дом вверх дном.
— Привет, а ты чего здесь? – вернувшись домой из школы с друзьями, Вера совсем не ожидала увидеть у калитки Матвея со школьным рюкзаком.
— Да там это… Можно я у тебя посижу? Я тихо, могу в твоей комнате уроки делать, мешать не буду.
— Да ты объясни толком, что случилось.
— Ну… — мальчик посмотрел Вере за спину, где стояли Сеня, Маша и Миша.
— Не при них, я поняла. Ладно, заходим, внутри поговорим, — вспомнив о роли гостеприимной хозяйки и о том, что на улице вообще-то минус десять, что к разговорам на свежем воздухе не располагает, Вера полезла в карман за ключами.
Пока ребята уже привычно располагались на кухне, Вера завела Матвея в свою комнату и уточнила, знает ли его сестра, что он сюда пришел.
— Я написал ей. Как освободится – прочитает. Я часов в восемь домой уйду, когда там все угомонятся, — пообещал Матвей.
— А теперь давай поподробней, почему ты вообще из дома сбежал.
— Я не сбежал, а тактически отступил, — фыркнул ребенок. – Ну, в общем, тетя Аня и тетя Яна приехали в гости.
Сорок дней же послезавтра, вот они и приехали. На похороны не смогли, так как на работе было слишком много завалов у обеих, а сейчас вот. И у них дети. Трое у каждой.
И которые старшие, как ты – с теми проблем нет особо, а вот мелкие лезут и под ноги, и везде. И не слушают, когда я говорю, что они мешают.
И мамы их, двое из ларца, одинаковы с лица, не оттаскивают их, а говорят, мол, мог бы и поиграть с маленькими, они же к тебе тянутся и дружить хотят.
А я не хочу, когда «дружат» так, что меня щипают и бьют постоянно. Вот и решил у тебя пересидеть. Да ты не парься, я тихий, мешать не буду.
— В следующий раз позвони, я тебе на переменке ключи дам, чтобы не стоял под дверью, — Вера знала Матвея, поэтому оставила его в своей комнате.
И вернулась к своим друзьям, совершенно точно зная, что Надин брат на нее не обидится и никаких претензий предъявлять не будет.
Пожалуй, именно поэтому она не была против отношений Андрея с Надей и их постепенного сближения с этим ребенком.
Потому что если младший брат такой, как Матвей, что на тебя его не перекидывают и не заставляют им заниматься постоянно и вокруг него скакать – то так жить можно.
Друзья разошлись за пятнадцать минут до прихода с работы Андрея. То, что он явился под ручку с Надеждой, Веру вот вообще не удивило.
Похоже, что не один Матвей не знает, как смыться из родного дома, заполоненного малознакомыми родственниками.
— Если что – навру, что на работе задержали. Больше не могу уже это все выносить, — вздохнула Надя за ужином.
Матвей с пониманием покосился на сестру, но слова не сказал, спокойно наворачивая макароны по-флотски, между делом приготовленные Верой.
— Ну, тебе потерпеть три дня осталось, если я правильно все помню, — подбодрил женщину Андрей. – Рубикон перейден, половина времени их визита прошла.
Осталось надеяться, что за оставшееся время они дом разрушить не успеют.
— Да нет, в плане разрушения там как раз-таки все нормально, хоть за это спасибо.
Но постоянный шум, плач и вот это вот все… Оно как-то на нервы действует, знаешь?
Только-только более-менее все успокоилось, а тут они нарисовались.
Честно говоря – я не рассчитывала, что они вообще приедут.
Раз уж на похороны не явились, чего сейчас вдруг свалились на наши головы?
Ответ на этот вопрос стал ясен сразу после сорока дней. Это была суббота, так что Вера и Матвей были не в школе.
Матвей предусмотрительно с самого утра пришел к Вере, сообщив и ей, и родной сестре, что толпу тех же людей, но еще и в нетрезвом виде, выносить не намерен.
Вера не возражала, потому что мальчик был хоть и с ней, но сам по себе: развалился на застеленной кровати, пригреб под бок Следа и принялся читать книжку, изредка почесывая щенка за ухом.
У Андрея были какие-то дела вне дома, так что дети оказались предоставлены сами себе. И все было спокойно до появления Нади.
Уже по тому, как грохочет посуда на кухне, Вера поняла, что женщина сильно не в духе. Но спрашивать, что случилось, она не стала.
Все равно все узнает за ужином, а дважды одно и то же рассказывать и без того взвинченной женщине наверняка не понравится.
— Представляешь, они, видите ли, считают, что у них есть право получить по четверти дома каждой!
Они, видите ли, согласны взять деньгами, но не поздней срока окончания подачи документов на вступление в наследство.
Мол, если я нахожу деньги – они в наследство не пытаются вступить, а нет – так делим дом на четверых, верней – продаем и делим деньги.
Вот же пригрели родители зм ей на груди!
— Стоп, — Андрей поднял руку вверх. – А не берут ли тебя на понт? Ты документы в доме поищи о том, удочерили их, или просто под опеку взяли. Или можно в архив запрос послать.
А то странно получается: десять лет назад после внезапной, как я понял, см.ерти твоего отца, они не появились и не потребовали своей доли в наследстве.
Неужели тогда были более высокоморальными, нравственными и духовными?
Да в жизни не поверю: если человек …янь, то он …янь пожизненно, люди не меняются.
— А ведь это идея, Андрей, — протянула Надя. – И как я раньше не догадалась?
— А еще лучше – иди к нотариусу и узнавай, есть ли вообще другие наследники, кроме вас с Матвеем.
Вот будет хохма, если окажется, что у твоей мамы было завещание, а?
Ведь если она болела и знала, что, возможно, скоро ее не станет, уж подстраховала бы вас с братом.
— Андрей, я у нотариуса еще не была. Сам понимаешь, похороны, потом девять дней, сорок, еще и параллельно вся эта муть с опекой над Матвеем…
Не до того было.
— Вот в понедельник и сходи. А «сестрам» своим, — Андрей демонстративно взял это слово в воздушные кавычки руками, — ничего пока что не говори.
По факту действовать надо, а не разговоры разговаривать о том, что было, могло произойти или быть может.
— Вот за что я тебя люблю, так это за твои советы по делу. Что бы я без тебя делала, — вздохнула Надя.
— Поправка – что бы ты делала без моего юридического образования. Даю маленькую подсказку – искала бы юриста в помощь.
Ну да я тебе немного сэкономил, оплату вон… пирожками принимаю.
— Я тебе эти пирожки каждые выходные могу делать, уж не знаю, что ты в них находишь, — махнула рукой Надя.
— Не понять тебе городского человека. Это для вас вот эти вот пирожки – это обычная еда, а в городе же нормального пирожка черта с два найдешь. Вера не даст соврать.
— Не дам. У нас в школьной столовой их вообще ж..рать невозможно было – тесто как будто кислое какое-то и как резина при этом.
А в ближайших магазинах и на лотках начинки, как будто украли.
— Это тебе еще не попадался вариант пирожков, которые два-три дня жарят на одном и том же масле.
Ну, знаешь, они такие получаются слегка вонюченькие и как будто даже машинным маслом отдают.
— Вот только не надо мне рассказывать о том, где ты узнал, какое на вкус машинное масло, — тут же принялась издеваться над отцом Вера.
— Да студенткой будешь – и не такое узнаешь, — тут же ответил на шутку Андрей.
А потом вернулся к обсуждению Надиной ситуации, объясняя, что именно ей надо будет взять, когда поедет к нотариусу.
— Андрей, а может, ты со мной съездишь? Все-таки лучше уж пусть рядом будет кто-то, кто в этом разбирается, чем одной пытаться во все вникнуть.
— Так-то я не спорю, могу на понедельник отпроситься, шеф понимающий, отпустит на полдня.
Но если на работе слухи поползут о том, что мы собираемся тайно расписаться – разбираться с ними будешь сама.
— С кем – со слухами или с тем, кто их распространяет? – уточнила Надя.
— И с одними, и со вторыми.
— Ну, в принципе, хлороформ и скальпель у меня есть, лопата тоже, земли в лесу полно, думаю, эта задача мне в любом случае будет больше по силам, чем самостоятельная разборка в юридических тонкостях.
— Вот, Вера, смотри. Три месяца знакомы – и она уже от меня нахваталась. Как быстро плохие мужики портят хороших женщин.
— Меня ты еще быстрей испортил, — фыркнула Вера.
Мысленно изумляясь тому, что прошло действительно почти три месяца с тех пор, как они перебрались в Хурделево.
Столько всего произошло – аж голова кругом. Ну да ладно, у них сейчас все устаканилось зато.
Но вот в Надиной семье проблемы только набирали обороты. Ведь поняв, что с одной стороны зайти не получится, одна из сестер попыталась примазаться к чужому дому с другого бока.
И повезло еще, что Надя знала о такой же ситуации в семье Андрея и смогла пободаться с Яной за опеку над Матвеем!
Да и Андрей снова помог, чем смог – не будет же Верин отец отсиживаться в сторонке, когда у любимой женщины проблемы.
Не такой у него характер, он ответственный, Вера это не раз уже замечала. Да и Надя тоже, хоть и не переставала удивляться каждый раз, как Андрей проявлял себя с такой стороны.
— Ну, чтобы понять, кто чего стоит, надо получить наследство. У нас с Верой вон не так давно был подобный опыт, я же рассказывал тебе. Так чему ты удивляешься?
— Тому, Андрей, что в случае с Вериным наследством еще можно понять весь этот бардак. Как и то, что к нему пыталась и бывшая твоя примазаться через якобы твоего сына.
Глава 54. Когда родители подстраховались
— Молодежь, а вы там не расписаться в тихушку собрались? – подмигнул шеф, когда Андрей и Надя принесли заявления с просьбой предоставить им по полдня за своей счет каждому.
Андрей в ответ на этот вопрос лишь выразительно посмотрел на Надю, мол, предупреждал я тебя.
Надя вздохнула и ничего не сказала.
— Да ладно вам дуться. Хотя могли бы и расписаться, сколько можно уже тянуть.
Андрей едва воздухом не подавился. Надя тоже. Потому что в их понимании то, что они делали, совсем не подходило к эпитету «тянуть».
Пере..спали через месяц после того, как познакомились, потом месяц встречались у Андрея дома, когда Вера уходила гулять, ну а там уже пожили вместе и то не потому, что сами так решили, а обстоятельства так сложились из-за см..ерти Надиной мамы.
Может быть, у них бы отношения на стадии «встречалок» так и остались бы еще лет на пять.
Сейчас вот ситуация изменилась и Андрей даже подумывал о том, чтобы заговорить с Надей о совместной жизни.
Потому что с братом теперь она не помогает маме, будучи привязанной к маминому дому, привычкам и порядкам, а воспитывает его сама.
И, соответственно, сама может решать, как будет строиться жизнь и ее самой, и мальчика.
Главной в семье больше была не мать, а сама Надя. Правда, разговор об этом, конечно, лучше не заводить сейчас.
Может, через полгодика, когда все уляжется.
Сейчас они ехали решать первоочередную проблему – как отбиться от наглецов, которые хотят откусить от наследства Надиной матери хоть какой-нибудь кусок.
Крутя баранку, Андрей размышлял о мелочности рода человеческого.
Потому что когда в их семье всплыла квартира в Москве на шестьдесят миллионов – было еще понятно, почему начался парад идиотов, желающих откусить себе кусок.
Если брать схему с опекой над Верой и пусть даже относительной порядочностью родни, при которой у девочки не выманивали дарственную на эту квартиру по достижении восемнадцати лет – все равно получается ежемесячно несколько десятков тысяч за аренду.
А уж схем по отмыванию таких денег долго искать не надо: чеков опеке можно и по знакомым набрать, и многие покупки записать на «нужно ребенку», хотя на самом деле приобретать их, допустим, своему отпрыску…
Но там-то понятно, деньги большие, так или иначе. А дом-то в Хурделево – это что, великие инвестиции?
Да, у Нади он тоже газифицированный и со всеми удобствами, но не стоит даже такой дом больше миллиона вот никак просто из-за его расположения.
Хурделево хоть и большая, но все же деревня, инфраструктуры здесь толком нет, кроме самой необходимой, работа все либо в городе, либо низкоквалифицированная и оплачиваемая соответствующим образом.
Поэтому и жилье дешевое. И ценность его такая, что тот же дом Андрея и Веры после см..ерти предыдущей владелицы не на торги выставили, а заселили в него приезжего участкового с дочерью.
Вот можно представить, чтобы в Москве выморочное имущество не продали на аукционе и не передали каким-нибудь блатным, а простому участковому выделили?
А в Хурделево такое – запросто. Потому что люди думают здраво и знают, что никаких особых денег за этот дом не получишь. И даже желающих его купить, скорей всего, не особо-то и найдешь.
Вот а «сестры» Надины чем думают? Живут где-то на Севере, каждая при муже и детях. Да и при достатке, как понял Андрей.
У них же на билеты для всей семьи туда и обратно у каждой уже наверняка ушло тысяч по шестьдесят-семьдесят, и это если на поезд.
Самолетом и того дороже, там сумма как раз к стоимости доли в доме подберется.
И нужно вот из-за этих копеек отношения с родственниками портить? То ли мозгов нет, то ли совести, то ли ни того, ни другого…
— Сейчас налево надо будет…
— Надь, у меня навигатор есть, — тот показывал, что никакого «налево» не надо будет, так что, скорей всего, проезда там нет.
И точно – проезжая поперек дорогу, по которой можно было бы ехать только в противоположном нужному направлении, Андрей лишь едва заметно хмыкнул.
– Налево, говоришь?
— Извини. Ошибка пешехода, — развела руками Надя.
И больше с подсказками не лезла.
— Вот и почему в Хурделево нет своего нотариуса? Вроде же населения почти три тысячи, с окрестными деревнями – так, наверное, и все пять будут.
— Вроде как собирался кто-то работать, но в итоге все заглохло, даже не начавшись.
Оно и понятно: в городе всегда найдутся желающие что-то оформить, продать, подарить и так далее, а здесь-то все более-менее спокойно и размеренно.
Да и автобус рейсовый в город катается постоянно. Знаешь, у нас когда первая «Пятерочка» открылась, большая часть бабушек все равно в город ездила затариваться.
Мол, там выгодней, или свежей, или ассортимент больше. Так «Пятерочка» в накладе никогда не останется, а вот если у нотариуса все потенциальные клиенты будут в город кататься – это только напрасное просиживание штанов и аренда офиса будет.
— Кстати, я до сих пор не могу понять вот этого «в городе лучше». Ладно еще во времена нашего детства.
Ну, знаешь, когда в родном городе пустые полки, а народ из Москвы едет с заработков – и колбасу везет, и вещи какие и вообще все, что хочешь, лишь бы деньги были.
Ну а сейчас-то везде все одинаковое.
— Не везде. В интернет-магазинах дешевле, чем в торговых центрах или на рынке, — возразила Надя.
— Ну, я в основном сейчас про продукты. Про интернет-магазины я и сам так-то в курсе.
Хотя вот то же постельное мы на распродаже взяли дешевле, чем похожее у «ягодок». Тоже смотреть периодически надо.
Вот и нужный адрес.
Вывеска намекает, что попали они, куда надо. Припарковав машину на свободном месте, Андрей следом за Надей вышел наружу и направился ко входу.
Зазвенел дверной колокольчик.
Он же сопровождал трелью их обратный выход на улицу полтора часа спустя. Взмыленные, но довольные Андрей и Надя забрались в машину и почти одновременно выдохнули.
Потому что родители Надежды и Матвея все-таки подстраховались. Яна и Аня, конечно, оказались удочеренными, а значит – на наследство могли предъявить права.
Вот только Надина мать оставила все-таки завещание, которое находилось у другого нотариуса. К нему и надо было сейчас подъехать, чтобы открыть наследственное дело.
Андрей уже догадывался, что все оставлено Матвею с Надей пополам. И в подозрениях своих не ошибся, как сообщила ему Надежда еще полтора часа спустя.
На время изучения женщиной завещания ее матери Андрей из кабинета ушел и ждал ее на улице. Все-таки, тут уже все понятно, а ему в такие моменты лучше не стоять над душой. Это он понимал даже со своей околонулевой эмпатии.
Они уже въезжали в Хурделево, когда Надин телефон зазвонил. Судя по эмоциональному разговору, к которому Андрей не прислушивался – это была одна из сестер.
Как сказала потом Надя, своим внимание ее решила не обделять Яна. Если одна из близняшек отступилась от своих планов (а может быть, решила затаиться на время), то Яна решила разыграть другой козырь, заявив, что она такая же сестра Матвею, как и Надежда, а значит – имеет право заявить о своем желании взять опеку над мальчиком.
— Андрей, вот что мне с ними делать? – вздохнула Надя.
— Ну, во-первых, сказать, что ты записала этот весь разговор. Пригодится, чтобы доказать наличие корыстных мотивов у родственницы для опеки над ребенком.
Во-вторых, давить на то, что ты этого ребенка, по факту, и так воспитываешь с младенчества, а Яну эту он видел один раз в жизни и в несознательном возрасте.
Ну и заодно – намекнуть, что быть четвертым ребенком в семье одной сестры намного хуже, чем единственным у другой.
Да я думаю, что в опеке ее быстро завернут. А на суды и билеты туда-сюда придется потратить столько денег, что даже половина вашего дома ни о чем покажется.
Или вы там на заднем дворе нефть нашли, что такой ажиотаж вокруг деревенского пятистенка?
— Скорей, сестренкам мозги затуманило сладкое слово «халява». Знаешь, есть такие люди, которым бы хоть что-то, да урвать.
Я только никогда не подозревала, что у меня в семье есть подобные кадры. Да еще и из-за таких смешных, по сути, сумм.
У них что у одной, что у другой мужья под две сотни тысяч в месяц получают. То есть, по сути, за год могут такой же точно дом купить без всяких там напрягов.
А они в мамино наследство вцепились, как коршуны. Еще и Матвейку в это впутывать пытаются, такие-то… — Надя вздохнула.
— Ну, чтобы понять, кто чего стоит, надо получить наследство. У нас с Верой вон не так давно был подобный опыт, я же рассказывал тебе. Так чему ты удивляешься?
— Тому, Андрей, что в случае с Вериным наследством еще можно понять весь этот бардак. Как и то, что к нему пыталась и бывшая твоя примазаться через якобы твоего сына.
Там хотя бы можно натянуть сову на глобус и предположить, что девочка вырастет и папу отблагодарит, а уж кусок этой благодарности может и его сожительница либо жена урвать не для себя, так хоть для якобы общего ребенка.
— Так ты тоже не веришь, что Сашин сын от меня? – хмыкнул Андрей.
— Ну, она ведь не пошла в суд заявлением о проведении ДНК экспертизы, так? А нет результатов теста – нет и родственной связи, я на это так смотрю.
— Слышала бы тебя сейчас секретарша директора одного из распределительных центров, где Веру держали перед тем, как мне отдать – в обморок бы упала.
— Это почему же?
— Да потому что я ей когда сказал, что не буду с девочкой знакомиться и что-то предпринимать до тех пор, пока результатов не получу – высказалась о моей бесчувственности и жестокости.
И о том, что я так рассуждаю, потому что мужчина, а уже женщина бы поняла.
— Это с какой радости женщина бы поняла стремление повесить на чужую шею ребенка, который к мужчине отношения не имеет?
— А вот не знаю. По логике этой дамочки, я должен был забрать Веру даже при отрицательном тесте. В память о ее матери, о которой я до этого тринадцать лет ни слухом, ни духом.
— Дамочке бы к психиатру, наверное, перепройти медкомиссию. И заодно пару тестов на профпригодность. Или мне пару тестов, а то, может, со своей работой уже женщиной быть перестала.
— Нет, вот это я бы заметил прошлой ночью. Это вот как факт говорю, женщину от всех прочих объектов отличить способен, — тут же принялся хохмить Андрей.
— А ты в своем репертуаре, — улыбнулась Надя.
Остаток пути они проговорили совершенно на другую тему не подозревая о том, какой сюрприз ждет их дома.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ