Часть 2
В Наташину квартиру они с Ларисой ездили уже под зиму, когда снег выпал.
Наводить там порядок Наташе не захотелось. Она вошла и с ужасом поняла, что квартира стала совсем нежилой.
Лариса тут же сняла с зеркал так и висевшие на них до сих пор простыни, но лучше не стало.
Наташа решила побыстрее взять то, за чем приехала, и уйти. В шкафу она нашла свои тёплые вещи, сунула их в сумку и добавила ещё кое-что по мелочи.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
— Поехали обратно! — вид у Наташи был хмурый, она совсем не могла тут больше находиться.
Лариса это поняла, хотя до этого думала, что они вместе хоть немного тут приберут. И вообще может Наташе будет сюда приятно хоть иногда приезжать.
Ведь это же квартира, в которой прошло всё ее детство.
Счастливое детство с родителя, которых теперь у Наташи нет.
Видимо поэтому у неё и была обратная реакция.
— Идём отсюда! — Наташа направилась к двери, потом вдруг вернулась, посмотрела на Ларису и опять открыла шкаф,
— У тебя пальто совсем старое, а мамина шуба тебе точно будет как раз, надевай! Или боишься одежду после умершей носить? — с вызовом сказала Наташа, увидев сомнение на лице своей сестры.
— Перестань, твоя мама не умерла от какой-то заразной болезни, она погибла, и вообще дело не в этом. Просто я вдруг подумала, что тебе это может быть неприятно, — объяснила Лариса.
— А тебе? Тебе не будет неприятно носить шубу женщины, которая увела у твоей мамы мужа? — лицо у Наташи стало злым, будто и не было этих месяцев, и их вроде наладившихся близких тёплых отношений и таких душевных разговоров.
Лариса молчала, не зная что ответить и как поступить.
Потом подошла к шкафчику и сняла с вешалки эту легкую шубку.
И подумала, что у неё такой никогда не было.
Она приложила к щеке мягкий, шелковистый мех, неуловимо пахнущий дорогими духами.
— Я всегда о такой мечтала, но у нас с мамой на такие вещи не было денег. Да и куда в деревне в такой шубке? — Лариса под взглядом замолчавшей Наташи надела её и провела рукой по приятному на ощупь меху.
А потом посмотрела на Наташу, словно спрашивала — может не стоит?
— Прости, ну прости! — Наташа подошла к ней и обняла.
Она закрыла глаза и на секунду ей даже показалось, что она обнимает маму.
— Прости, давай ты эту шубу себе сразу возьмёшь и мы уедем? А остальное потом разберём, просто я пока не могу тут долго быть. А выбрасывать или чужим отдавать вещи глупо, я не хочу, давай потом? — не очень-то связно попросила Наташа.
То, что они приехали сюда, причиняло и боль, и хорошие воспоминания. Но надо жить дальше, мама наверное была бы даже рада тому, что Наташа не одна, а с Ларисой, она это сейчас точно поняла.
— Ты знаешь, а я твоей маме очень благодарна. Папа мне тогда говорил, что это именно она тогда настояла, чтобы он денег дал, когда моя мама заболела. Только операция не помогла, но в этом никто не виноват, — уже в машине говорила Лариса Наташе, — Ну что делать, мы с тобой обе теперь сироты, только я взрослая, а ты маленькая, тебе конечно тяжелее.
— Хватит, мы же вместе, просто на меня в квартире нашло, ты прости меня, я только о себе думала, — попросила Наташа.
— Ладно, разберёмся, — согласилась Лариса, а сама подумала, что конечно им трудно примириться со всем происходящим. Но надо помнить главное — они родные сёстры и больше у них никого нет!
В деревню ехали долго, пошёл снег и дорогу заметало. Наконец-то добрались, но радоваться было рано.
Только они вошли в дом, как на пороге их встретила бабушка Маша, — Антошка пропал!
— Как пропал? Когда? — ахнула Лариса.
— Ларочка, да мы только во двор вышли, а там собачка. А я лишь на минуту отвернулась, глянула, а его нет нигде. Чуть ноги не отнялись, Антоша, Антоша кричу. Михалыч, сосед наш, выскочил с сыном, побежали искать, да что-то нету их пока!
Бабушка Маша от расстройства еле на ногах стояла, — Ой, что делать то? Ой девки я виновата!
Наташа сумку бросила и выбежала из дома за калитку.
Улица совсем пустая, а вдруг его цыгане забрали?
Наташа их тут видела осенью, а ещё раньше, совсем давно, ей ещё её бабушка рассказывала, как цыгане детей крадут, пугала, чтобы не убегала.
А вдруг он к речке побежал?
Там лед совсем тонкий, мог и провалиться!
Наташа так испугалась за Антошку, что когда увидела Михалыча и его сына Никиту, несущего на плечах Антона, тут же к ним кинулась, — Живой, всё хорошо?
— Ишь, тётка твоя городская как за тебя напугалась! — Михалыч рассмеялся, приоткрыл на себе телогрейку и оттуда показалась чёрно-белая мордочка, — За щенком он припустился, у реки догнали мальца, шустрый, в вашу с Ларкой породу!
А Никита спустил Антона на землю, — Принимай племяша!
Ну да, она же ему тётка!
Тётушка!
Наташа шла нараспашку, ведь бежала так, что вспотела.
И улыбалась своим мыслям.
В одной руке она крепко держала тёплую маленькую ладошку Антоши. А другой за пазухой придерживала притихшего щенка.
И в душе у Наташи зарождалось какое-то новое, теплое чувство радости и спокойствия.
Это же надо, а ведь и правда, она же Антошке тётя. И они сейчас вместе идут к Ларисе, её родной по папе сестре. И даже бабушка Маша, Ларискина бабушка, тоже ей уже казалась немножко родной. Ведь она так тепло приняла Наташу, ничем ни разу не укорила. Утешала, как родную.
У неё есть семья, она не одна! Именно сейчас вдруг Наташа это поняла по настоящему.
А навстречу ей уже бежала Лариса в маминой шубке.
И бабушка Маша ковыляла от калитки, ругая себя почём зря, что парня проворонила.
Лариса подбежала, обняла их с Антошей, целуя от радости то одного, то другого,
— Милые мои, дорогие мои, нашёлся, нашёлся!
А Наташа зарылась лицом в мамину шубу, что была на Ларисе, опять ощутив запах её духов, но уже с другим, с тёплыми чувством.
Боли уже не было, и Наташе теперь уже казалось, что и мама, и даже папа всё равно с ней, что они где-то рядом незримо присутствуют, и так будет всегда-всегда!
Наконец-то все понемногу успокоились и пришли домой.
Теперь можно и приняться за вкусный бабушкин суп.
Щенку тоже дали мясо из супа с бульоном.
И смотрели, как он жадно выхватает куски побольше, а потом, зажмурившись от удовольствия, шумно лакает вкусный бульон.
Затопили печь, а то бабушка Маша с перепугу за правнука и про печку забыла совсем.
Наташа сидела на стуле и на руках держала Антошку. Его разморило от тепла, от еды и от того, что рядом все родные. Он крутил головой, смотрел то на маму, то на бабу, то на щенка и на Наташу и глазки его слипались и лучились счастьем.
Наутро бабушка решила ставить тесто на пироги,
— Михалыча надо с Никитой позвать, отблагодарить. Уж не знаю, чтоб и было, если бы не они!
Лариса посчитала деньги в кошельке, на карте тоже есть, но совсем немного.
Может даже надо бы наверное к столу бутылочку купить, если мужики придут? Хотя нет, дома дети, Наташка же тоже ещё ребёнок, ни к чему это. Да и до зарплаты ещё далеко.
Наташа увидела, как сестра деньги считает, и ей стало стыдно. Она совсем об этом не подумала!
У мамы с папой было что-то немного отложено на счёте, но Лариса сказала, что это трогать они не будут, пусть лежат до совершеннолетия Наташи.
Но это ведь неправильно, что Лариса за всё одна платит, надо что-то придумать!
И вдруг Наташа вспомнила.
Как же она забыла об этом, когда они ездили на квартиру?
Надо будет Ларисе обо всём рассказать и опять поехать. И поездка на ту квартиру теперь уже тоже не пугала Наташу, словно что-то утихло и изменилось в ней самой.
К вечеру бабушка Маша с Наташей напекли пирожков.
Это было так непохоже на то, как когда-то давно пекла пирог с грушей Наташина бабушка.
Тот пирог был изящный, тесто тонкое, груша была в карамели и ели его медленно, смакуя и с наслаждением.
Но так, как теперь, Наташе тоже нравилось, по-простому.
Бабушка Маша к ужину на печи нажарила ароматную грудинку, прикрыв и оставив её томиться.
Сама она то и дело при этом приговаривала, что мужУков надо мясом кормить.
Потом расстелила пергамент и стала на него выкладывать горячие пирожки из печи.
И с мясом, и с капустой и яйцом, и с повидлом, то и дело предупреждая Наташу и Антона, — Не хватайте горячее, заворот кишок будет!
Но они всё равно их таскали, чуть только пирожки остыли. Ели в охотку до пуза, и с мясом, и сладкие. И это было просто невероятно вкусно.
Вечером зашли Михалыч и Никита.
Долго топтались на терраске, шептались, лишь потом вошли. Наташа удивилась, что Никита принес конфеты Ларисе и бабушке, а им с Антоном по шоколадке. А Лариса вдруг так раскраснелась, что Наташа тут же заподозрила, неужели ей нравится Никита? И весь вечер к ним присматривалась, но так ничего и не поняла.
Антошка бегал между взрослыми, вскидывая ноги, как кузнечик.
А разомлевший от еды, ещё не до конца верящий своему счастью щенок спал у печки, всхрапывая и сопя. То и дело приоткрывая заспанные глаза, чтобы проверить, неужели всё так и есть на самом деле, так хорошо, тепло и сытно?
Теперь все мысли Наташи заработали в одну сторону.
Надо как-то сделать так, чтобы их жизнь стала полегче!
Чтобы Антошка не болел из-за того, что в холода углы их дома промерзают и по полу идёт холод. И чтобы бабушке Маше было хорошо, и Лариса не считала копейки.
И Наташа кажется всё это придумала, только надо с Ларисой поговорить, что она скажет на Наташино предложение.
— Может поедем зимовать в квартиру? — предложила Наташа, когда Антоша опять простыл, — Я же там училась, вернусь в свою школу. А тебя тоже с радостью учителем младших классов возьмут. Хорошие учителя везде нужны. У нас там три учительницы сменились, пока я с первого до пятого класса училась .
— Бабушка не поедет, старых людей нельзя с насиженного места срывать. Не сможет она там! Да и вообще, ну как мы дом бросим? — не соглашалась Лариса.
— А может ты из-за Никиты не хочешь уезжать? Я видела, как он на тебя смотрит! — Наташа улыбнулась, а Лариса в ответ рассмеялась, — Да нет, что ты такое говоришь, Никита меня моложе. Это он напридумывал себе, что влюбился, ну при чём тут Никита?
— Ну тогда давай бабушку Машу саму хоть спросим, поедет она или нет? — предложила Наташа.
— Да ты что, её нельзя даже спрашивать. Она ради нас согласится конечно. За меня, за Антошку рада будет. И за тебя конечно, что мы все вместе. А сама потом там зачахнет, я знаю что говорю, — пыталась сестре объяснить Лариса.
— Ну ведь это только на зиму, а на лето опять вернёмся? — уговаривала Наташа, но Лариса никак не могла согласиться.
— Да и дом наш и так на ладан дышит. А если в зиму его бросить, не топить, так совсем пропадёт. Чёрный пол прогнил, потому и от пола холод идет. А сруб давно конопатить пора. Если его проконопатить и вагонкой обшить, вот тогда это будет красота, — объясняла Лариса, — Только это очень дорого.
Наташа кивала, хотя половину слов не поняла. Важно было другое, то, что вчера вспомнила Наташа.
Но заранее обнадёживать сестру она не хотела, поэтому просто предложила,
— Давай ещё подумаем, тогда и решим. Прежде надо съездить на квартиру. Мне надо срочно там кое-что забрать!
Лариса сразу согласилась, Антону вроде получше, они только туда и обратно.
А Наташе видно воспоминания покоя не дают, может хочет взять какие-то дорогие её сердечку вещи. Так разве можно ей в этом отказать?
В квартире было всё такое же запустение. Хотя, как ни странно, холод и ужас ушёл и Наташу уже не брала тоска, когда она сюда приехала. Лариса распахнула окна ненадолго, чтобы проветрить. Наташа же целеустремлённо направилась к пианино. Присела на пол и стала открывать нижнюю крышку.
— Что ты делаешь? — удивилась Лариса.
— Сейчас, подожди, — пыхтела Наташа. Наконец-то крышка поддалась, Наташа заглянула туда, радостно вскрикнула, засунула руку и вытащила оттуда толстую пачку крупных купюр! — Воо-о-т, я так и знала, что они здесь, я вспомнила! Просто тогда я ни о чем не могла думать. А теперь вспомнила!
— Что ты вспомнила? Откуда тут столько?
— Это мама спрятала. Она сюда всегда что-то прятала, место удобное. А тогда они же новую машину собирались покупать и деньги сняли. И зачем-то поехали последний раз на старой, а тормоза отказали…
Наташа еле сдержалась, чтобы не заплакать, но продолжала сквозь слезы, — Если бы они не поехали, были бы живы… там эти несчастные старые тормоза отказали, ну зачем, зачем они поехали?
Лариса села рядом с сестрой на пол, обняла её, гладила по голове и шептала ей, как маленькой, — Ну всё, всё, ну не надо, не плачь…
Обратно ехали молча, каждая думала о чем-то своём. Потом Наташа вздохнула, как взрослая, — Ты прости меня, ты же тоже сначала свою маму потеряла, а потом и отца, а я разнылась, как маленькая. В общем, давай мы на эти деньги дом отремонтируем? Они и твои тоже, согласна? — Наташа вопросительно посмотрела на сестру.
— Согласна, — после недолгого молчания кивнула сестре Лариса, — Согласна потому, что теперь мы живем, как одна семья, раз так жизнь рассудила. И Наташа уже радостно взглянула на Ларису, — А тогда значит надо начинать ремонт быстрее! Представляешь, как это будет здорово? А где мы рабочих найдём?
Бабушка Маша, узнав об этих радостных планах тут же засуетилась. Сходила к соседям и вернулась не одна, а уже с Михалычем,
— Вот, привела вам работника!
Михалыч деловито прикинул, сколько пойдет на материал. Потом строго посмотрел на Ларису, — Значится так, хозяйка, конопатить мы с Никиткой сами будем. Полы мы тоже сами переложим. А вагонкой обшивать и красить ещё ребят позовем, а вот чего с окнами делать будем? Окна то совсем худые, по дому сквозняки гуляют, тепло уходит, менять бы их надо!
Лариса растерялась, хватит ли на всё?
Но Михалыч её взгляд сразу понял, — Ты, Ларка, не боись, мы же не чужие, разберемся!
Михалыч так быстро принялся за дело, что к Новому году весь материал был уже куплен. Старые доски содрали, обнажив массивные брёвна сруба.
А Лариса с Антошей и Наташа, поддавшись уговорам бабушки Маши, всё таки решились и поехали на квартиру. Сама же бабушка Маша наотрез с ними ехать отказалась.
Валентина, жена их соседа Михалыча, или уважительно — Василия Михайловича, позвала её к ним пожить. И бабушка Маша с радостью согласилась, мол она и будет за всеми ними присматривать.
От присутствия Антошки квартира Наташи сразу словно ожила. Он бегал по комнатам и находил в самых неожиданных местах то, о чём Наташа давно забыла.
— Смотлите, мячик под кловатью! — радостно залезал под родительскую кровать Антошка. И вылезал весь в пыли, но со сдутым мячиком в руках. А Наташа тут же вспоминала, как папа купил этот мяч, они играли, а потом мама позвала их ужинать и про мяч все позабыли! А он словно ещё хранил тепло тех дней…
На балконе Наташа нашла конструктор и целый мешок с игрушками. И теперь Антошка спал с её любимым белым мишкой, держащим в лапках красное сердечко.
На работу Ларису взяли с огромной радостью. Одна учительница уволилась перед самым новым годом, а другая выйдет из декрета только к следующему учебному году.
Так что Ларису назвали чудесной спасительницей.
В деревне её класс на время взяла коллега, детей там немного, объединили второй и третий, справятся.
Ну а Антошку взяли в детский садик, что прямо во дворе, повезло просто.
Наташе было хорошо, она встретила старых подруг из класса. И дома постепенно они с сестрой навели уже теперь свой, удобный для всех порядок.
Но странно, Наташа теперь скучала по деревне, по бабушке Маше, по гудящей печке и её особому теплу. По новым школьным друзьям и по всему тому деревенскому укладу, который раньше ей казался чужим и непонятным, а теперь звал и не отпускал.
И поэтому, когда ближе к лету дом уже засиял новыми окнами и стоял гордо, будто стал совсем новый, они радостно засобирались обратно.
Лариса вошла первая, и даже остановилась — как же хорошо! Даже половицы не скрипят! Ах, видела бы это мама!
— Ну что, девки, хорошо? — бабушка Маша развела руками, будто это она сама сделала, — Ну теперь новая наша жизнь начинается, счастливая, надо новоселье устраивать!
От тех денег осталось ещё прилично, за свою работу Михалыч и Никита взяли по минимуму, мол, мы же свои.
Антошка же, увидев Никиту, разогнался, подбежал с криком к нему, — Никитка мой, я скучал!
Никита подхватил его на руки, прижал к себе, — И я скучал по тебе, парень! Ты хоть и маленький мужичок, а мне так тебя не хватало. Если бы ты помогал, мы бы ещё быстрее управились.
— Тепель я всегда тебе буду помогать, я никуда не уеду, да мама? — Антоша взял Никиту тёплыми ручками за щёки и с улыбкой на него смотрел.
А Никита смотрел на Ларису, её взгляд ловил.
Она это увидела, глаза опустила сразу.
Никита за эти месяцы очень возмужал, совсем взрослый. Да и то, что он на два года младше её, теперь уже и незаметно так, как раньше.
И сердечко её вдруг отозвалось, она и сама не ожидала. Особенно когда она увидела Никиту с Антошкой на руках…
Новоселье справляли весело.
А потом Никита встал и всем объявил, — Это ещё не всё. Мы с Ларисой решили пожениться и скоро позовём всех на нашу свадьбу.
Раздались радостные возгласы, — Ну наконец-то, вот молодцы, к этому всё и шло!
Но потом вдруг вскочил Антошка и громко и радостно спросил, — Так ты сто, тепель мой папка, да? А я так и знал, сто ты мой папка, улллл-а-ааа!
И повис у Никиты на шее под веселый смех гостей…
Р. S. Через три года Наташа поступила в колледж и зимой она живёт в своей квартире. Но каждые выходные и лето она проводит у своей старшей сестры Ларисы в деревне Счастливое.
Там, где она опять обрела семью и счастье жить.
Автор Оля Жизнь имеет значение
