Автобус, на котором Эвелина Елагина могла добраться до города, всё ещё стоял на остановке. Это его последний рейс на сегодня.
Старенький двигатель возмущённо зафырчал, выпустив из трубы облако вонючего дыма. Сжимая искусанные губы, Эвелина побежала бегом.
В последний момент водитель заметил её и отворил скрипящие дверцы. Эвелина успела заскочить в автобус практически на ходу.
Поблагодарив неравнодушного водителя, она прошла в хвост и плюхнулась на свободное место.
СЕРИЯ 1
В салоне пахло пылью, сигаретами и птичьим навозом. На этом автобусе обычно ездили домой работники птицефермы и жители деревушки, в которой эта ферма располагалась.
Эвелина достала из кармана телефон. На экране висело оповещение о нескольких пропущенных звонках от мамы.
-Ты звонила? – спросила Эвелина, едва на том конце подняли трубку.
-Как твоё собеседование?
В голосе родительницы чувствовалось волнение.
-Хорошо, — коротко отозвалась Эвелина. – Завтра выхожу на стажировку.
-Тебя взяли? В такое место?
Тревога сменилась удивлением. В трубке повисло молчание. Эвелина терпеливо ждала реакции.
-Ты уверена, что всё правильно поняла? – наконец, спросила мама. – Тебе действительно предложили работу в центре Левинского?
-Да, — ответила Эвелина, машинально кивнув головой.
Она дала матери несколько минут, чтобы та поверила в услышанное, а затем продолжила рассказ:
-Предупреждая твой следующий вопрос, мам. Да, мне даже будут платить, — девушка нервно хихикнула. – А ещё я, наконец-то, съеду от тётушки. Клиника за городом, поэтому… работа с предоставлением жилья.
-Этого не может быть, — послышалось в ответ.
-Может, — с губ Эвелины сорвался непроизвольный смешок. – Зря ты в меня не верила.
Родительница пыталось несвязно оправдываться. Эвелина дослушала странный диалог, попрощалась и отключила вызов. Спрятав телефон в сумку, она принялась рассматривать сквозь стекло темнеющее на глазах небо.
Горизонт затягивали дождевые облака, сквозь которые с трудом проглядывали лучи рассвета. Постепенно они превращались в плотный чёрный купол, разрастающийся над многоэтажками, в окнах которых загорался свет.
Сколько бы Эвелина не пыталась отогнать грустные мысли, они, словно тучи, всё-таки затянули возбуждённое сознание.
Мама никогда в неё не верила. В школе призывала не высовываться, постоянно повторяя, что дочь ничем не отличается от других детей. Когда у Эвелины получалось достичь успеха, мать объясняла это трудолюбием, а не одарённостью.
Когда в шестом классе девочка выиграла городскую олимпиаду по биологии, родительница отреагировала скупо.
-Повезло, — сказала она, чуть сильнее сжав дочери руку. – Вариант лёгкий попался.
-Обычный вариант. Как у всех, — пробормотала Эвелина.
Ей впервые стало досадно. Она и раньше слышала от матери это обидное «повезло», но сегодня оно задело девочку особенно сильно.
-Замечательно! Соперники, значит, были слабыми, а ты – молодец, готовилась, — ответила мать.
Эвелина сглотнула. От переполнявшей минуту назад гордости не осталось и следа.
-Это случайность, — будто специально, чтобы окончательно искоренить искорки надежды в сердце дочери, добавила родительница.
Отличная учёба, должность капитана сборной по плаванию, многочисленные грамоты и медали – ничего не заставило женщину пересмотреть отношение к собственному ребёнку. Все достижения меркли в глазах мамы, как звёзды, скрывающиеся за облаками.
Эвелина решила, что не станет больше жертвой этих сомнений. Она хотела стать психологом и после школы легко поступила в нужный вуз. Мать отреагировала скупо.
-Работу не найдёшь потом, — сказала она. – Психологов много, платят им мало…
-Я разберусь, мам, — холодно отозвалась Эвелина.
Первое время ей действительно не везло. Девушка начала подрабатывать по специальности ещё будучи студенткой, но ни опыт в хорошей клинике, ни красный диплом не стали гарантией успешной карьеры.
-Надо было получать нормальную профессию, — корила её мама.
-Мам, пожалуйста, — просила дочь.
Родительница лишь качала головой.
Эвелина долго пыталась найти место в жизни. Работа штатного психолога в школе, а потом в небольшой городской больнице не были пределом мечтаний. Она съехала от мамы и снимала комнату у дальней родственницы по папиной линии. Та брала меньше рыночной цены, но обладала скверным характером. Впрочем, Эвелина смирилась. Тётушка хотя бы не обесценивала её старания.
-Детонька, посмотри!
Привычно шоркая тапками, в комнату к Эвелине заглянула тётка. Она положила на стол цветную брошюру. Это была реклама закрытой клиники доктора Левинского.
-Тебе бы сюда устроиться! – предложила пожилая женщина. – Попробуй, а?
-Не думаю, что меня возьмут, — пожала плечами Эвелина. – Опыта маловато для такого серьёзного заведения.
Тётка лишь махнула рукой.
-А ты попробуй! Узнай, чего там и как. За спрос денег не берут!
На обороте брошюры был указан электронный адрес. Эвелина отправила резюме. Ответ пришёл стандартный: «Спасибо, мы будем иметь вас ввиду».
Эвелина решила не отчаиваться. Ей ведь не сказали «нет». Тётушка тоже подбадривала.
Спустя год раздался неожиданный звонок. Она хотела попасть в достойное место. И вот, наконец, её взяли.
Закрытая клиника Феликса Левинского расположена далеко от города в старинной русской усадьбе. Красивое здание с колоннами, высоким крыльцом и огромной клумбой посреди площади. На территории есть детский городок, спортивная площадка и даже небольшой бассейн. Издали лечебное учреждение можно легко спутать с элитным санаторием.
Усадьба принадлежала именитому дворянскому роду. После октябрьской революции долго пустовала, а затем превратилась в психиатрическую лечебницу закрытого типа.
До ближайшего населённого пункта несколько километров через лес. Местные жители во все времена относились к странному месту с опаской и с удовольствием сочиняли про него красочные легенды. В первый день Эвелине поведали, что в конце сороковых – начале пятидесятых здесь до смерти залечивали «врагов народа», а после ставили опыты над детдомовцами.
В конце восьмидесятых психиатрическую лечебницу закрыли. Весь коллектив вместе с главврачом Борисом Левинским перебрался в недавно построенный в городе диспансер.
Некоторое время усадьба пустовала. Затем её выкупил сын бывшего главврача – Марк Левинский. Он создал здесь реабилитационный центр для подростков, употребляющих запрещённые вещества. В те годы эта зараза успешно шагала по стране, затягивая в свои сети юных жертв одного за другим.
Учреждение стало популярным среди новой элиты, дерущейся за место под солнцем. Здесь, среди густого леса, за огромным забором можно было спрятать от глаз избирателей непослушных отпрысков и спивающихся молоденьких любовниц.
Со временем специфика центра стала шире. Он превратился в закрытую клинику, где оказывали помощь маленьким пациентам с различными психологическими и социальными проблемами. Последние пять лет ей руководил Феликс Левинский.
Главврач оказался высоким, хорошо сложенным мужчиной с лёгкой небритостью на лице. Во время беседы он часто поправлял волосы из-за того, что волнистый локон с макушки так и норовил спасть на лицо.
Феликс Левинский почти всегда выглядел уставшим. Даже когда он шутил, в его темных глазах сохранялась глубокая печаль. Иногда мужчина носил изящные очки- авиаторы, но чаще предпочитал работать в линзах.
Лицо Феликса напоминало гипсовую маску. Слишком бледная кожа и практически полное отсутствие морщин. Вероятно, положительно сказывалась редкое проявление эмоций.
В клинике на постоянной основе жила его пятнадцатилетняя дочь Аида. Впервые Эвелина увидела ее у себя на групповых занятиях. Поймав на себе взгляд девочки, она сразу поняла, что перед ней дочь Левинского.
Аида унаследовала от отца бледность, волнистые волосы и маску непроницаемости. У неё были такие же большие, слегка навыкат глаза, обрамлённые длинными ресницами.
-Аида не разговаривает с того момента, как погибла её мать, — рассказала медсестра. – Десять лет уже молчит.
-Случилось что-то плохое? – уточнила Эвелина.
-Она умерла на глазах девочки, — ответила Маша, опустив глаза. – Подробностей не знаю. Но помочь с недугом не смог ни именитый психиатр дед, ни талантливый психиатр отец.
Эвелина с грустью взглянула на сидящую на диване Аиду. Девочка выглядела совершенно здоровой. На ней модная одежда, красивый макияж, выполненный косметикой премиум-сегмента, в кармане дорогой смартфон, а в руках умная книга явно из папиной библиотеки. Видно, что этого ребёнка любят. Даже, наверное, обожают. Только вылечить не могут.
-Со стороны всё выглядит неплохо, — сказала Маша.
Медсестра словно догадалась о чём думает Эвелина, изучая юную Аиду.
-А на самом деле?
-Серьёзных проблем с психикой у Аиды нет. Замкнутость, периодами депрессия. Но это, скорее всего, из-за невозможности нормально коммуницировать с миром. Замкнутый круг, — вздохнув, рассказала Маша. — А вот почему она молчит – непонятно.
Внезапно Аида подняла глаза от книги и уставилась на них. Эвелина подумала, что девочка могла догадаться, о чём психолог говорит с медсестрой. Маша поспешила уйти.
Неловкость заполнила небольшую комнату. Эвелина чувствовала, как тяжелеет воздух вокруг неё. Ещё немного и здесь станет совсем невыносимо находиться.
Дочь главврача не сводила с неё задумчивого взгляда. Эвелина подошла ближе.
— Не помешаю? – спросила она. — Можно присесть?
Быть может, не стоило так резко врываться в личное пространство девочки, но Эвелина посчитала, что вести разговор, нависая над пациенткой, словно школьный учитель, будет неправильно. Дождавшись положительного ответа, она осторожно присела на противоположенный край дивана.
-Что ты читаешь?
Аида равнодушно продемонстрировала обложку книги.
-Взяла из папиной библиотеки? – догадалась Эвелина. – Знакомый труд. Читала в университете.
Левинская кивнула, достала из кармана смартфон, открыла заметки и принялась набирать текст. Эвелина предположила, что девочка печатает сообщение для неё, поэтому замолчала и принялась терпеливо ждать.
С Аидой у них не было индивидуальных консультаций. Дочка главврача посещала только групповые занятия. На них не предполагается проведение с пациентами личных бесед. Да и пациенткой в полном понимании Аида не являлась.
Каждое утро отец отвозил её в школу, а после окончания учебного дня привозил обратно. Иногда девочка оставалась в городе у дедушки с бабушкой, могла даже пропасть на несколько недель. По возвращению присоединялась к групповым занятиям.
Эвелине казалось, что отец отправляет её на них для лишь поддержания дисциплины. Как рассказывали работники клиники, Аида посещает консультации именитых психотерапевтов. Если уж они не могут помочь, то часовые сидения в классе с проблемными детьми точно не принесут реальной пользы.
Аида закончила набирать ответ. Она повернула смартфон экраном к лицу Эвелины:
«Не нужно пытаться стать мне другом! Ваша жалость мне неинтересна! Отстаньте от меня раз и навсегда!».
Прочитав это, Эвелина сочла своё поведение профессиональным просчётом. Впрочем, медсестра предупреждала, что состояние Аиды лишь со стороны кажется «неплохим».
-Тут ты права. Стать друзьями у взрослой женщины и подростка вряд ли получится, но просто поболтать вполне да, — пояснила Эвелина. – Жалость не совсем правильное чувство для психолога. Если испытывать её слишком часто, то можно с ума сойти.
На несколько мгновений Аида растерялась. Она не привыкла слышать от работников клиники столь равнодушные ответы.
Девушка стерла свой ответ и напечатала новый: «Значит с вашей стороны просто любопытство?».
-Почему нет? Я здесь новенькая, — пожала плечами Эвелина.
Она разговаривала с Аидой, словно не замечая, что не слышит ответов. Их дальнейшая беседа ничем не отличалась от тех, что ведутся между обычными людьми, случайно встретившимися за столом в санатории или оказавшимися попутчиками в купе. Эвелине показалось, что она поняла, чего не хватает Аиде Левинской.
Всю неделю лил дождь. Завхоз Мария Васильевна каждый день обещала коллегам солнце, но оно упорно пряталось за тучами, никак не желая подарить работникам и пациентам клиники каплю тепла. Немного распогодилось лишь к вечеру пятницы. Дождь уже не лил, но небо всё ещё оставалось затянуто серыми облаками.
Утро субботы выдалось неожиданно тёплым. Эвелина открыла глаза и тут же зажмурилась. Солнечные лучи били прямо в окно. Мир вокруг снова ожил.
Позавтракав кофе, Эвелина поспешила на автобусную остановку. Предыдущие выходные она провела в клинике. Подруги просили о встрече. Тётка настойчиво звала в гости. Мама… тоже позвонила как-то вечером.
-И твоей работой довольны? – с недоверием поинтересовалась она.
-Да, мам, довольны, — ответила Эвелина. – Феликс Маркович присутствовал на занятиях и его всё устроило.
-Наверное, он просто вежливый человек.
-Он вежливый. Профессионал. Весьма симпатичный. Но похвалил меня исключительно за работу, — холодно отозвалась Эвелина.
Она уже много раз обещала себе не вестись на манипуляции матери. Кажется, у неё даже стало получаться.
Разогретая на солнце остановка оказалась заполнена людьми. Когда автобус подъехал, Эвелине показалось, что старенький пазик не в состоянии вместить их всех, но ошиблась. Едва она успела схватиться за поручень, как автобус поехал.
Эвелина около пары часов провела у тётки, а затем отправилась на встречу с подругами. Они немного посидели в кафе и разошлись. Одну дома ждали муж и сын, звонившие каждые пятнадцать минут, а вторую жених, которому было обещано испечь рыбный пирог.
-Замуж тебе надо, подруга, — заявила на прощание та, у которой муж никак не мог сообразить, как разогреть сыну заранее сваренные макароны. – Хотя, с твоей работой, фиг кого нормального встретишь. Одни психи вокруг!
-Да, это точно, — подхватила вторая. – Мне вот Олежка пообещал, что на следующий год точно жениться будем. Хорошо, что я по специальности работать не пошла! Мы бы и не встретились с ним!
Эвелина с грустью взглянула на подруг. Они, чмокнув её в щёку, убежали по делам, оставив на столе бокалы с недопитым лимонадом.
Расплатившись, Эвелина отправилась гулять. Изначально она подумывала поехать к матери и уже завтра вернуться в клинику. Теперь почему-то резко расхотелось. Пожалуй, лучше побродить немного по парку, а после отправиться на остановку.
Вокруг царило настоящее лето: солнце пробивалось сквозь облака, зеленели газоны, цвели в клумбах гладиолусы. Где-то вдали раздавался детский смех. Эвелина подумала, что давно не слышала здорового, счастливого смеха. Быть может, подруги правы, и вместо работы стоило искать мужа…
Эвелина шла по парку по направлению к пешеходному переходу. Внезапно её внимание привлекла девичья фигура на мосту. Она стояла, опустив голову и смотрела в воду. Тёмные волосы развивались на ветру.
В сердце вспыхнула тревога. Вокруг девочки много людей. Некоторые из них также смотрят вниз, но почему-то именно эта хрупкая фигурка выделяется на фоне всеобщего веселья выходного дня.
Загорелся зелёный. Эвелина перешла дорогу и направилась к мосту. Девочка всё ещё смотрела на водную рябь, словно искала в ней ответ на какой-то неразрешимый вопрос.
Внезапно она подняла голову и огляделась. Эвелина с ужасом поняла, что на мосту стоит Аида Левинская. Секунда и девочка уже за перилами на самом краю.
-Аида! Не надо! Стой! – закричала Эвелина.
Она обернулась. В глазах мелькнуло сомнение.
Спешащую на помощь Эвелину опередила взявшиеся из ниоткуда светловолосая женщина в лёгком платье, напоминающем шёлковую комбинацию. С криком она бросилась к Аиде. Эвелина было подумала, что девочка спасена, но странная незнакомка, оказавшись за спиной, со всей силы толкнула дочь Левинского вниз.
-Нет! – сорвался с губ Эвелины протяжный крик.
Озлобленная женщина захохотала и побежала вдоль моста, громко стуча босыми пятками по холодной каменной кладке. Люди в страхе смотрели вниз, но никто, казалось, не заметил исчезнувшую сумасшедшую.
Эвелина скинула туфли, пиджак, узкую юбку, бросила на землю сумку, ловко перелезла через ограждение и прыгнула вслед за девочкой.
К этому моменту вода успела крепко сжать Аиду в холодные объятия. Она обессиленно махала руками. Эвелина подплыла к девочке, подхватила под руки и потащила к берегу.
Аида успела наглотаться воды. Уголки губ слегка посинели.
Недолго думая, Эвелина уложила теряющую сознание девочку животом на бедро и надавила рукой между лопаток. Изо рта потекла вода. Аида закашляла.
Их обеих забрала заботливо вызванная кем-то из прохожих скорая помощь. Спустя полчаса в медучреждение приехал Феликс.
Эвелина сидела на скамье в приёмном покое. Она забыла про оставленные на мосту вещи и одежду, поэтому теперь была вынуждена кутаться в выданное в скорой одеяло.
Увидев свою сотрудницу, Левинский слегка удивился, но тут же поспешил надеть на лицо привычную маску равнодушия.
-Это вы спасли мою дочь? — спросил мужчина. – Спасибо.
— Аида хотела покончить с собой, — отозвалась Эвелина. – Вашей дочери нужна помощь. Её нельзя отпускать одну в город в таком состоянии!
-Ей оказывается вся необходимая помощь, — процедил сквозь зубы главврач. – Ещё раз спасибо, что спасли, но дальше не ваше дело!
Он резко развернулся и собрался уходить. Эвелина вскочила с места, забыв про одеяло. Оно спало с плеч, медленно съехав на пол.
-По городу разгуливают сумасшедшие, а у вашей дочери… у неё! А вы! Вы!
Феликс обернулся. Его взгляд ско.льзнул вверх по стр.ой.ным ногам, чуть дольше задержался на ф.и.гуре, обтянутой мо.кр.о.й майкой, а затем замер на лице сотрудницы. Эвелина только сейчас поняла, что предстала перед главврачом б.осо.ногая и в одном б.ел.ье.
-Пожалуй, поищу для вас штаны, — улыбнулся мужчина.
Он ушёл прочь. По лицу Эвелины прокатилась горячая волна. Она подняла покрывало, накинула на плечи и пошла в дамскую комнату.
Молодая женщина постояла, склонившись над раковиной, около минуты. Потом медленно подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. Вместо своего отражения Эвелина увидела бледное лицо сумасшедшей женщины. Той, что столкнула Аиду в воду.
Она смотрела вперёд и хищно улыбалась. В страхе Эвелина отпрянула от зеркала и потёрла глаза. Образ исчез.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ
