Утро понедельника для Марины всегда было тяжелым, и это не оказалось исключением. Она шла на работу и ненавидела весь белый свет. А еще день хлебный, значит, и народу будет толпа.
У магазина ее ждал Петр. Марина даже шаг сбавила. Что ему снова надо? Но мужчина имел вид помятый и покаянный.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
— Марин, я того… Извиниться. Что-то нашло на меня. Ты уж извини.
Марина улыбнулась.
— Да ладно, проехали. Чего потрепанный такой?
— Ай, вчера друзей старых встретил, посидели немного.
— Так может, пивка?
Петр замялся на минуту:
— Да я без кошелька. Просто извиниться хотел.
— Ну, занесешь потом…
Петя взял пивка, потом подумал, и водочки добавил.
— Ну, я забегу, ты до скольки?
— До семи.
— В семь и забегу.
Петя подмигнул ей, а у Маринки резко настроение вверх пошло. А что? А вдруг? Вдруг и у нее получится стать, наконец, счастливой. Что было, то прошло…
Петя к семи не появился. Зато появился с утра через день. Вид снова помятый…
— Марин, ты это, не обижайся. Друг зашел, никак не мог уйти. Ты черкани мне там пивка, а я сегодня к семи, как штык.
Марина повернулась к нему.
— А шел бы ты, Петя, куда подальше…
— Марин, ну ты чего? Я же сказал — сегодня точно приду. И будем мы с тобой, Маринка, наконец-то, вдвоем!
Петя потянулся к ней, а Марина быстро развернулась, и поднялась на ступеньки магазина.
— Трезвый будешь, тогда поговорим. И деньги не забудь принести.
— То есть так? За какие-то копейки разговаривать со мной не хочешь? Да я сейчас пойду, все тебе отдам, раз для тебя только это имеет значение!
Петр резко развернулся и зашагал в сторону дома. А Марина сразу пожалела о своих словах. Ну, вот что она, правда… Разбубнилась. Ну, не был Петька давно в деревне, ну встречается с друзьями. Ладно, деньги принесет, она извинится сейчас.
Петька не пришел. К вечеру появилась Курьяниха. Пряча глаза, попросила водки. Марина поставила бутылку на прилавок:
— Петьке, что ли?
— Петьке…
Курьяниха промокнула глаза.
— Хоть бы ты с ним, Марин поговорила. Вы же встречались когда-то. Глядишь, и за ум бы взялся. А, Марин?
Марина усмехнулась:
— А как же «ла.худра деревенская»?
У Курьянихи тут же глаза высохли.
— Запомнила, значит? А как не ла.худра? Ты в зеркало-то себя видела? Ла.худра и есть. Только, если раньше просто ла.худрой была, то сейчас еще и в лошадь превратилась, а еще выеживаешься. Петя же приходил к тебе, что тебе не так? Или думаешь, он долго за такой, как ты ходить будет? Смотри, довыпендриваешься, так и будешь куковать. Ей честь оказали…
Дальше Марина слушать не стала. Молча откинула прилавок и пошла на Курьяниху. Та вовремя поняла, что дело пахнет керосином, кинулась на улицу с криками:
— Убивают! Люди добрые! Убивают!
Даже бутылку на прилавке забыла. А Марина на крыльце чуть не сбила Алексея Александровича. Остановилась и долго смотрела на него, тяжело дыша…
— Здравствуйте. Марина Сергеевна, к вам Маркиз не заходил снова? Со вчерашнего дня найти его не могу.
Марина несколько раз моргнула. Какой Маркиз, почему он к ней заходить должен? Потом сообразила:
— Слушайте, Алексей, как вас там? Ты вообще ненормальный? Иди ты делом займись! Кота он ищет! Совсем люди рехнулись!
Она вернулась в магазин, громко хлопнув дверью прямо перед носом соседа.
Минут через пятнадцать стало стыдно. Потом совсем стыдно. Ругала себя последними словами. Ну что за хамка, деревенщина! Пусть, и сосед, там не сосед, одно недоразумение, но интеллигенция. А она как хабалка последняя.
Вечером домой пришла, только дверь открыла, как увидела Маркиза.
— Ты тут откуда?
Марина стояла и в изумлении смотрела на кота, который растянулся на диване. Похоже, пока она утром собиралась, кот в дверь шмыгнул, и тут остался. Ну, брат, так не пойдет. Давай-ка, я тебя хозяину отнесу.
Она осторожно взяла кота на руки.
— Ты только не царапайся.
Но кот и не думал царапаться. Он улегся поудобнее у нее на руках, и прикрыл глаза. Марина невольно улыбнулась:
— Ну и фрукт ты, Маркиз… Отнесу тебя хозяину, и извинюсь заодно.
Вообще Марина в принципе никогда не извинялась. Не в ее это правилах было. Неправа? Ничего страшного. И так сойдет. Все равно все к ней придете, потому что она работает в единственном в деревне магазине. Но здесь была немного другая ситуация. И извиниться ей хотелось…
Она поднялась по ступенькам, открыла дверь в сени, вошла в коридор. Надо же, все чисто, просто идеально. Марина таким порядком похвастаться не могла. Постучалась негромко. Тишина. Снова стукнула. Как будто ответил кто-то там. Она толкнула дверь и вошла.
Дом казался пустым. Но, спустя секунду, Марина услышала:
— Маркиз!
Она вытаращенными глазами смотрела на девочку лет пяти, которая гладила и целовала кота. Тот ходил вокруг ребенка, как юла. Тыкался носом ей в лицо, бодал лбом.
Марина молча стояла. Ноги вдруг стали слабыми. Она вспоминала, как накричала на Алексея, когда он пришел спросить про кота. А он и не для себя спрашивал… Сзади за ней открылась дверь, а Марина даже и не услышала.
— Марина Сергеевна? Ой, вы нашли нашего кота? Спасибо большое… Аленка плакала очень. Они с ней друзья большие…
Марина медленно повернулась:
— А я пришла… А он лежит на диване. И не видела, когда забежал… Вы извините меня, я пойду.
Алексей Александрович перегородил ей дорогу. Снял очечки свои, снова надел:
— Мы никуда вас не отпустим! Правда, Алена? Сейчас будем пить чай. С конфетами.
Девочка подошла к ним, потянула Марину за руку:
— Пойдем…
И Марина растерянно пошла. А как не пойти-то? Она вообще в данной ситуации не понимала, как вести себя. Что говорить или что делать. Ей казалось, что бы она ни сделала, все будет выглядеть так, как будто слон забрался в посудную лавку.
Как ни странно, но чаепитие прошло гладко. Аленка показывала свои рисунки. Они вместе с Алексеем рассказывали смешные истории про Маркиза. Марина весело смеялась. Непривычно было так долго за столом сидеть без спиртного, но зато интересно.
Марина глянула в окно.
— Ой, совсем темно уже. Засиделась я у вас. Пойду. На работу завтра, да и вам отдыхать нужно.
Алена подошла к ней, прижалась:
— А ты еще придешь?
Марина растерянно улыбнулась ребенку:
— Приду…
Она вышла на улицу, вдохнула и даже зажмурилась. Уже возле двери Аленка обняла ее, и никак не хотела отпускать. Марина растерялась, потерялась, нахлынуло что-то… За ней тут же вышел Алексей:
— Марина Сергеевна, вы простите Аленку. Она очень по матери скучает, хотя, и помнить-то уже ее плохо должна.
— А где мать?
— Алиса умерла два года назад. Алене тогда три было.
Марина ринулась домой. Если еще на минуту останется, то разрыдается, как глупая. И не объяснить Алексею будет, почему она плачет…
Марина закрыла калитку, только руку протянула к двери, как услышала:
— Что, Петька, значит, рылом не вышел? Очкарика захотелось, докторишку?
Марина вздрогнула, повернулась.
— Петька, ты что тут делаешь, среди ночи?
— Что-что? Поговорить пришел, а говорить-то не с кем. Дама моя по мужикам шастает.
— Петя, я не твоя дама. Иди домой спать.
Петька был не просто пьян. Он едва стоял на ногах.
— А чего мне домой-то? Дома скучно. Я к тебе пришел, ждала?
— Не ждала.
— Ну, конечно, не ждала она. Замуж так и не вышла, все меня ждала. Давай, не ерепенься, открывай дверь.
Марина отступала, присматривая, чем бы потяжелее Петьке врезать, но, как назло, ничего не было такого. Петька схватил ее за руку:
— Ну, чего не радуешься?
— Отпусти! Слышишь, отпусти меня!
Петя дышал на нее перегаром и прижимал к двери.
— Чего ты выделываешься? Ты же счастлива должна быть!
И в этот момент Петю кто-то оторвал от нее. Она в изумлении смотрела на Алексея Александровича, который тащил Петьку к калитке. Только у калитки бывший Маринкин ухажер опомнился, и перехватил инициативу. Петр был намного здоровее и больше Алексея Александровича, только что очень пьян. Марина слетела с крыльца, схватила ведро с водой и выплеснула на дерущихся. На улице, конечно, весна, но еще не настолько теплая. А сегодня как-то особенно прохладно было.
Мужчины шарахнулись в разные стороны. Петр сплюнул:
— Да пошли вы!
Вышел за калитку, и, покачаиваясь, побрел по улице. Женщина повернулась к соседу.
— О, господи…
У Алексея Александровича был подбит глаз.
— Скорее, нужно холодное приложить. Зачем вы только полезли к нему? Он же здоровенный бугай!
Сосед удивленно посмотрел на нее одним глазом:
— Как зачем? Он же вас обижал.
Марина так растерялась, что даже пачку вареников замороженных на пол уронила. А ведь за нее никто и никогда не заступался. Все время сама как-то справлялась.
***
Утром, когда Марина еще только подходила к магазину, там уже толпились бабы. Все смотрели на нее, как на диковинку какую.
— Что за собрание?
Одна из теток спросила со смехом:
— Марин, а правда, что из-за тебя мужики передрались? И наш новый доктор теперь с фингалом ходит?
— Так а чего только доктор? У Петьки тоже губа разбитая!
— Ой, Марин, а ты же говорила, что придавишь его, если что? Не придавила, выходит?
Марина краем глаза видела, что с другой стороны к магазину подходит Алексей Александрович. Вот он остановился, видимо услышал, что бабы гудят, а Марина выпалила:
— Не придавила! А вам что, завидно?
Алексей Александрович развернулся и пошел прочь. А Марина готова была себе язык откусить. Ну зачем?
***
Прошло две недели с того дня, как Алексей и Петр сцепились у нее во дворе. Она не видела ни соседа, ни Аленку, и даже Маркиз перестал приходить. На исходе второй недели вспомнила, что у нее где-то наливка была. Надо же, две недели про нее не вспоминала. Достала, плеснула себе. Долго сидела, смотрела на рюмку.
— Ну что, Марина Сергеевна, не быть тебе в этой жизни счастливой. А все потому, что дура ты непросветная…
А потом смела рюмку со стола вместе с ее содержимым на пол, и уронила голову на руки, зарыдала.
Наплакалась вволю. Настойку в шкаф обратно убрала. Сама перед зеркалом встала. Одним боком повернется — широко, другим — снова широко… А все питание вечернее… Поближе к зеркалу подошла… Брови формы неправильной, пушок над губой… Одним словом, красавица деревенская. Пнула зеркало, бросила взгляд в окно. На крылечке соседском Аленка сидела. Сидела, Маркиза гладила, который вокруг нее вьюном крутился, и плакала.
Марину как током шибануло. Как была, в халате и комнатных тапочках, из дома вылетела, к соседям кинулась.
— Алена, Аленушка, что случилось, солнышко?
Девочка сначала испуганно посмотрела на нее, а потом узнала, обрадовалась.
— Папа заболел! Лежит, все время спит, а я хочу блинчиков! Папа обещал! И Маркиз кушать хочет! А мне не достать ему еду.
— А мы сейчас все поправим. Пойдем, и папе поможем…
В голове у Марины звенело все, как струна натянутая. Все время спит… Что же с ним?
Алексей метался в бреду. И, похоже, что болел давно. На столике у дивана куча лекарств стояло. Уж не после ее «ду́ша» ли он заболел? Он как будто услышал кого-то чужого, глаза открыл, приподнялся.
— Марина…
И с каким-то облегчением упал.
— Воспаление у меня. Не могу скорую вызвать, потому что Аленку некуда.
— Что же вы делаете? Мы же соседи, да и вообще не чужие люди! Алена со мной побудет…
Он схватил ее за руку:
— Спасибо вам… Вы… Вы настоящая, искренняя, а еще очень красивая.
Марина смущенно улыбнулась. Ну и придумает же… Видимо, температура совсем зашкаливает.
В суматохе не заметила, как стемнело на улице совсем. Алексея скорая увезла. Пожилой доктор долго отчитывал ее, что так болезнь мужа запустила, а Марина не перечила. Пусть и не жена она ему, а все равно виновата. Потом начальству дозванивалась своему, благо Алексею Александровичу сразу телефон установили, потому что положено. Ругалась, кричала, кулаком по столу стучала:
— Я десять лет в отпуске не была! Кого хотите, того и присылайте! А мне надо! По семейным обстоятельствам!
Потом села, посмотрела на Аленку, на Маркиза:
— Ну, что? Пойдемте ко мне пока жить? Игрушки возьмем и миску для Маркиза.
Алена зевнула и кивнула.
Кто не спал еще в это время, с удивлением наблюдали такую картину: Марина с высоко поднятой головой за руку девочку ведет, в другой руке мишка лохматый и какая-то тарелка, а впереди гордо задрав хвост, вышагивает такой же лохматый и большой, как мишка, кот. Прошли, в калитку зашли и пропали.
***
Прошел год. Марина стояла на крылечке и щурилась на солнце, которое только-только подниматься стало. Весна, хорошо… Скоро зазеленеет все.
— Ты что тут? Простудишься.
Из дома вышел Алексей, накинул на Марину куртку.
— Ничего, хорошо-то как… Солнышко.
— Иди в дом. Само простудишься, ребенка простудишь…
Алексей ласково погладил круглый живот Марины.
— И запомни! Солнышко — это ты. Самое красивое, самое теплое наше солнышко…
Марина улыбнулась, шагнула в дом. Нужно завтрак приготовить. Мужа на работу отправить, дочку накормить, потом позаниматься. Они с Аленкой сейчас читать учились, потому что Алена хочет братику, который скоро появится, сама сказки читать.
Автор: Ирина Мер
