— Ну что, так и не поверишь матери на слово, что Таня твоя не нагулялась? Сам посмотри, на кого он похож-то? Уж точно не на тебя и не на нее.
— Мам, у меня теща бурятка вообще-то, — попытался воззвать к здравому смыслу матери Денис.
Не родилась еще та женщина, которая смогла бы понравиться маме Дениса.
Просто потому, что любая претендентка, приведенная сыном для знакомства, сразу оказывалась недостаточно хороша, не слишком-то и умна, неприветлива, слишком низкая, слишком высокая, худая, толстая…
Да хоть один изъян, да найти можно было, если стараться.
А Вероника Леонидовна очень сильно старалась.
Достаралась до того, что к тридцати годам сын все-таки догадался (не иначе, как подсказал кто), что мама ему не «добра желает», а намеренно гоняет от него любых девушек просто потому, что может.
Серьезно, не было никаких предпосылок для того, чтобы желать одиночества единственному и любимому сыну.
С его уходом из дома мать не потеряла смысл жизни, даже наоборот – нашла время заниматься многочисленными хобби, на которые не хватало времени, пока Денис рос.
Не боялась она и отсутствия помощи и общения, поскольку с Денисом они не сильно-то и общались: на связь выходили два раза в месяц да и то по инициативе молодого человека.
Подсознательное проецирование на сына роли сбежавшего или умершего мужа?
И тут мимо, муж Вероники Леонидовны, он же отец Дениса, был жив здоров и счастлив в браке со своей местами странной, но все же любимой женой.
Так что Веронику Леонидовну никак нельзя было заподозрить в том, что она гоняет потенциальных конкуренток за внимание, деньги и любовь сына.
Но в чем же тогда было дело?
Как ни пытался выяснить правду Денис, вменяемых ответов от матери ему добиться не удалось.
Поэтому, услышав в очередной раз, что новая претендентка на руку и сердце – симпатичная Танечка, не подходит ему только из-за того, что младше на четыре года, а поэтому – наверняка еще не нагулялась, Денис не выдержал.
— Мама, сколько можно настраивать меня против всех девушек? Таня младше и она тебе этим не нравится.
А Света, которая была два года назад, не угодила как раз-таки тем, что была старше меня на те же четыре года!
Мне что, надо искать партнершу, родившуюся в тот же день и час, что и я, да еще и время рождения по секундам выверять, чтобы ни дай боже никто не оказался в паре «ненагулявшимся» или, наоборот «слишком скучным»?
— Не передергивай мои слова, Денис, — поджав губы, Вероника Леонидовна сделала глоток чая из чашки, которую все это время удерживала в руках. – Ты спросил моего мнения – я тебе ответила. Девочка эта мне не нравится.
— Тебе никто не нравится.
— Никто. Потому что я считаю, что ты мог бы найти и кого-то получше.
— Мама, а может быть, ты мне вот так вот возьмешь – и найдешь кого получше? Не слышу утвердительного вопля, — возмутился Денис.
Потому что знал – матери на самом деле вот делать больше нечего, как искать, с кем его познакомить. И это к лучшему, как считал он раньше.
Сейчас же думал о том, что, случись матери более внимательно изучить «брачный рынок» с целью поиска сыну какой-нибудь пары хотя бы для похода на свидания, и она с удивлением для себя обнаружила бы, что…
Нет ее, женщины ее мечты. И не существует она в природе. А внимания от ее сына хотят вполне обычные, среднестатистические, девушки, со своими достоинствами и недостатками.
И если, например, к ребенку от предыдущих отношений и сам Денис относился настороженно, как и не хотел встречаться с девушкой, которая не знала слова «стоп» в еде и поэтому к двадцати пяти весила в два раза больше самого Дениса, то против большинства тех девушек, с которыми он знакомился и начинал отношения, на самом деле нельзя было сказать ничего дурного.
Но так уж получалось, что они расставались, в основном потому, что маме они не нравились.
А Денис, видимо, приученный считать мать во всем правой, подсознательно после получения ее оценки искал повод для разрыва. И находил.
И сейчас об этом, признаться, жалел. Потому что раскуси он материнские бзики раньше – уже давно был бы с семьей и любящей женой, а не так, как сейчас…
Поэтому с Таней Денис расставаться не стал. Даже наоборот – вскоре после знакомства девушки с матерью сделал той предложение.
И все было хорошо ровно до того момента, как у супружеской пары родился сын.
Да, все было хорошо даже во время Таниной беременности. По крайней мере, обошлось без рекламируемого всеми требования вставать и идти за арбузом в январе в три часа ночи.
Конечно, Денис, как порядочный мужчина, постарался максимум разгрузить вторую половину от домашней работы. Особенно от всего того, что требовало наклоняться.
Но это было само собой разумеющимся и не потребовало от него большого количества усилий.
Так что беременность молодой женщины не расколола дружную семью, как это бывало у знакомых Дениса.
А вот рождение сына все изменило. Увидев его впервые, Денис поначалу не удивился. Хотя и странным показалось, что ребенок пошел в родню жены.
Ну да что поделать, гены – вещь труднопредсказуемая. Таня вон у матери-бурятки получилась вся в русского отца, а вот их с Денисом ребенок наоборот, в бабушку пошел.
Вопросы, конечно, будут, но разве это проблема?
Как оказалось, это было проблемой для матери Дениса. Лишь один раз увидев внука, она всплеснула руками и спросила сына.
— Ну что, так и не поверишь матери на слово, что Таня твоя не нагулялась? Сам посмотри, на кого он похож-то? Уж точно не на тебя и не на нее.
— Мам, у меня теща бурятка вообще-то, — попытался воззвать к здравому смыслу матери Денис.
— Сынок, дети похожи на одного из своих родителей. Или на обоих сразу. Все эти «в бабушку», «в дедушку», «в двоюродного деда пятиюродной сестры» — единичные случаи, часто мало имеющие общее отношение с реальностью.
Так что ты бы посмотрел окружение супруги, а еще лучше – сделал бы тест, чтобы убедиться в своем отцовстве.
— Мама, Игорь – мой сын. И хватит уже накручивать меня против Тани постоянно.
Такое ощущение, что ты специально мне сначала отношения разваливала, теперь брак разрушить пытаешься.
— Опять ты на меня все валишь? Вот так прихожу и прямо своими руками разрушаю, конечно.
Аркаш, ну хоть ты скажи ему…
Аркадий Семенович, отец Дениса, лишь вздохнул и махнул рукой. Он постоянно старался не влезать в ссоры между женой и сыном. И Денис его прекрасно понимал.
Ведь скажешь супруге, что она уже достала подозревать сноху – и понесется по трубам известная субстанция, что, мол, и муж родной на стороне изменщицы, и не привечает ли его под юбкой невестка в отсутствие дома Дениса, и много всяких прочих гадостей.
Слушать их мужчине явно не хотелось. Но и не разводиться же с супругой из-за этого? Все-таки тридцать лет вместе прожили, сына вырастили, в горе и радости… Уж не разводятся в такие-то годы.
— Ты не слушай мать, Денис, — наедине говорил сыну Аркадий Семенович. – Если повода не давала, то от недоверия будет больше вреда, чем пользы. А если бы давала, так ты бы с ней не сошелся, я тебя знаю, ты у нас парень умный…
Вот почему мать не может быть такой же спокойной, как отец? Этим вопросом Денис задавался каждый раз, когда приходил пообщаться с родителями. Без Тани и без внука.
Просто потому, что не хотелось лишний раз мотать нервы второй половинке. Таня в общих чертах знала, что маме мужа она не нравится, но относилась к этому спокойно.
Мол, она не сто долларов, чтобы всем нравится. Мать мужа в их жизни не появляется, к Тане за общением и с воспитанием не лезла, ну а что там говорит где-то далеко, за ее спиной – это Татьяну не заботило.
До определенного момента…
У маленького Игоря на одном из плановых осмотров обнаружили небольшую аномалию. На качество жизни не повлияет, да и в лечении не нуждается, вот только передавалось такое отклонение исключительно генетически.
И при этом что Таня, что Денис были уверены – не было у них среди ближайших родственников людей с такой же патологией. Вот не было – и все тут.
Именно тогда Денис рискнул предположить, что ребенок… не его. Просто потому, что других вариантов не было и быть не могло, по его мнению.
— То есть, по-твоему, никаких других вариантов кроме того, что я от тебя налево погуляла, нет и быть не может, так? – нахмурилась Таня, когда Денис рискнул заявить ей о своих подозрениях.
— Ну а какие варианты еще есть?
— Ну даже не знаю. Мне вот в голову пришло, что кого-то из наших прямых родственников в прошлом могли усыновить, а о биологических родителях не рассказать.
И, кстати, раз уж ты мне не доверяешь и подозреваешь меня в черт-те чем, то мог бы уже триста раз взять материал и отправить на тест в ближайшую лабораторию.
Или ватной палочкой у ребенка во рту повозюкать неспособен, а, милый?
Денис ничего не ответил. Потому что чувствовал себя не в своей тарелке из-за всего происходящего.
И как тут не чувствовать? С одной стороны – знание, что свекровь всегда не любит сноху (Денис только одну семью в окружении мог назвать, где отношения между двумя женщинами были приемлемыми, да и то не дружескими).
А другой же – генетическое отклонение, которого в их семье не было и быть не могло. Может быть, действительно надо было взять – и сделать этот чертов тест?
— То есть ты бы нормально отнеслась, если бы я вот так вот взял – и пошел да сделал этот тест?
— Денис, я бы нормально отнеслась, если бы ты пошел и проверил. Желательно – без моего ведома. Потому что ты либо делаешь так, либо бросаешь мне в лицо обвинения.
И если о первом я могу даже не узнать никогда, то вот второе сразу заставляет задуматься, что у нас за семья такая, что я ни разу повода себя подозревать не давала, а ты мне в открытую предъявляешь, что ребенок может быть не от тебя.
— И в чем разница, если и то и другое – это не про доверие?
— В том, милый мой, что в первом случае ты сам себя выставляешь Фомой неверующим и в случае провала подозрений сидишь и обтекаешь сам.
А во втором ты сначала мне нервы мотаешь при том, что у меня и так из-за ребенка не самая крепкая психика нынче, переворачиваешь всю округу, чуть ли не в лицо меня гулящей женщиной называешь – и это все еще до того, как отнести материал на анализ.
Вот представь, что мне сказали, будто бы ты изменяешь. Что бы ты предпочел – чтобы я тихонько проследила за тобой один день и убедилась, что ты приличный семьянин у которого дом-работа-дом – единственный маршрут следования?
Или чтобы я сначала скандал тебе закатила, обвинив в измене, которая еще даже не доказана никак?
— Ну… — стушевался Денис. Как-то об этом он не подумал. – Прости, Тань. Не стоило мне этот разговор начинать.
Материал на тест он все-таки отнес, тем более что никаких сложностей с этим действительно не возникло.
Купить набор для взятия материала, одной палочкой во рту у ребенка поводить, второй так же у себя, запаковать, отнести, ждать результата. Наверное, сразу надо было сделать, чтобы не получилось у матери раздор между ними сеять.
— А ну-ка открывай рот, сынок, — первым делом вместо «здрасте» сказал ему отец, стоило зайти к ним с мамой домой неделю спустя.
Только лишь для того, чтобы высказать матери требования перестать лезть в их жизнь и никогда больше ничего дурного ни про Таню, ни про их сына, не говорить.
— Чего? – в руках отца Денис заметил такой же точно наборчик, которым тестировал себя на отцовство Игоря несколько дней назад.
— Рот открывай, говорю. Будем с тобой проверять, правдива ли поговорка «гулящая свекровь снохе не верит».
Подписывайтесь на канал, жмите колокольчик — продолжение через пару часов.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ
