Говорят: «браки свершаются на небесах».
Что-то не то там на небесах, или небеса забыли о ней, или вообще не учли её, как женщину, ждущую свершения сего чуда, надеющуюся на посланника небес, который явится, предложит ей руку и сердце, они заживут и будут жить долго и счастливо, нарожают детей, потом внуки пойдут, а потом… Но «увы» и «ах», потом у Эллы только «суп с котом». Никаких посланников, детей и никаких подвижек в ту степь нет и не предвидится.
Весна Эллы затянулась, пора бы лету наступить, с жаркими и пылкими ночами. В тридцать четыре года без мужа какое жаркое лето? Нет его в жизни Эллы и по всему видеться не настанет оно.
Ну чем она не красавица, не хозяюшка? Кровь с молоком, кожа белая, румянец натуральный, глаза-озёра голубые в обрамлении чёрных ресниц, черноброва, губки алые бантиком и коса ниже пояса. Заплетает Элла волосы в тугую косу и вокруг головы короной укладывает, ну чисто царица. Была бы царицей, если бы не её немодная фигура, пышная со всех сторон, как пуховая подушка. Рост и вес убрал в Элке всё, что могло бы сделать её царицей. При росте метр пятьдесят шесть-вес девяноста, ну и так далее. Элкина комплекция упрощала её внешность в десятки раз и сводила её достоинства до толстушки-простушки. Никто из сильной половины человечества не млел и не робел перед её красотой, не поклонялся её красоте, мужчины относились к ней потребительски и семью строить ни один гад с нею не собирался.
Была Эллка женщиной на одну ночь, нет, путанной она не была, те хоть деньги зарабатывают, а она глупая, всё надеялась, возможно тот кто сейчас в её постели, он и есть посланник небес и наутро он проснётся, да и захочет остаться с Эллкой навсегда.
«Посланник » просыпался и уходил или к жене, или к мамке своей и Элла опять одна. Нет, она конечно боролась за посланника, призывала его, зазывала, но опять же, «увы» и «ах», посланник или отмалчивался, виновато отводя взгляд в сторону, а которые понаглее говорили типа:
-Элл, зачем всё усложнять? Ведь хорошо же было. Мы просто воспользовались друг другом и получали удовольствие.
А она не хотела, чтобы ею пользовались, она хотела чтобы её любили, хотела семью, детей хотела.
Порой, она даже завидовала своей соседке Раисе. Завидовать там конечно нечему, но всё же. Толик муж Раи, как напьётся, такие там страсти начинаются, не страсти в постели, а страх в полном смысле этого слова. Ревнует Толян свою Раю к восьмидесяти трёхлетнему деду, соседу Ивану Трофимовичу и так в нём ревность кипит, что бегает он за Раей с топором вокруг дома и орёт:
-Убью с…у, убью прости…у и этого старого кобеля Трофимыча убью.
Рая, до успокоения приступа ревности у Толика, пряталась в огороде Трофимыча в подсолнухах, а на утро, как ни в чём ни бывало, она с фингалом под глазом шла под ручку с Толиком с расцарапанной физиономией на работу. Работают они вместе, на ферме, Толик скотником, Рая учётчицей. Какая -никакая, а всё ж семья и даже такой семье завидовала Элла, хотя встретив Раису, соболезновала её жизни с Толиком:
-Рай, да что у вас там опять? Ужас просто. Когда нибудь он тебя зарубит, сам в тюрягу сядет, а ваш Родик сиротой останется.
-Не зарубит,-улыбалась Рая,-он любит меня. Ревнует, дурак, вот и бесится.
-Да что ж это за любовь такая? Страсти какие. Разводиться вам надо, пока до беды не довели.
-Страстная любовь,-отвечала Раиса,-Убьёт? Не-е-е, он же без меня жить не сможет. Наш с Толиком брак, он на небесах записан. А вот твои советы мне ни к чему, своего мужа заведи и командуй им, хошь разводись, а хошь залюби до смерти.
Рая оценивающе посмотрела на Эллу, давая понять, что под телом Эллы мужику недалеко и до смерти.
-Не лезь с советами, когда в них не нуждаются,-сказала, как отрезала Рая.
Вот и поговорили.
Три года, как Элла соседствует с Раисой и Толиком, купила сей домишко на сбережения, ну и родители помогли, посчитали, если дочь будет жить самостоятельно, глядишь и мужик какой найдётся, но «увы» и «ах», мужики как были одноночными , так таковыми и остались. В сердцах звала их Элла шприцами одноразовыми, укололи и в утиль, такой нынче мужик пошёл. Даже тут, в селе, таких полно.
Когда Эллы исполнилось тридцать, мать стала пилить её:
-Дочь, ты бы дитя родила. Ну нет мужика, что ж теперь. Что ж их повсему селу собирать, собирать, да в дом тащить? Слава о тебе идёт нехорошая, дочь, а дитё, он к порядочности призовёт.
-А про тех «шприцов одноразовых» слава не идёт?-отмахивалась от слов матери Элла.
Слыша такой разговор, отец Эллы выходил во двор курить, не желал он в бабьих разговорах участвовать, жалко ему дочку, но как ей жить, советы не давал.
Зато Мишка, братец Эллы тут как тут, свои шпильки вставляет:
-Ты Эллка, вроде бы и красивая, но фигура у тебя немодная, обабилась. Без мужа и дитя обабилась, так сказать, заранее опустилась. На тебя и платьев подвенечных таких размеров нету, да тебя же мужики страшатся, а ну- ка обслужи-ка такие телеса. Нет уж тех мужиков, которым ты под силушку, перевелись мужики на земле русской, захудалый мужик пошёл.
Мать шлёпала Мишку мокрой тряпкой, которой только что тёрла стол и цыкала на него, понимала, обижает он Эллу.
-Иди, у свиней почисть, умник,-гнала Мишку мать,-Сам- то, болтаешься, как то г…о по проруби, ни к какому берегу не пристанешь. И что за мода пошла? Свободные отношения, свободные отношения. Вот до чего она, ваша свобода вас довела. Раньше парень приходил с армии и женился, а сейчас не торопятся, чегой -то выискивають.
Элла сердилась и плакала, утирая свой маленький носик платком, отчего белая кожа Элла быстро краснела и нос становился похож на редиску.
-Массу свою сбрось, Эллка, глядишь прынц и появится,-потешался Мишка.
-А вам мужикам, только бы вот таких «кузнечиков» в прыжке подавай, с полуголодными глазами,- громко сморкаясь в платок, сказала Элла,-Ножки-палочки, ручки палочки, ветром качает. Ну ладно, в городе такие «кузнечики» в моде, ну а в селе… Как такой «кузнечик» будет дом, да хозяйство вести?
-В том-то и дело, сеструха, сейчас женщина мужика берёт не своей дородностью и рукастостью. Глядишь, на такого вот, как ты говоришь «кузнечика», жалко её становится, накормить её хочется, приласкать, да утешить. А тебя? За что тебя жалеть? И кому захочется кормить такую раскормленную.
Мишка ушёл чистить баз у свиней, а мать обняла Эллу, погладила её по короне из волос и сказала:
-Роди, доченька, хоть раз мать послушайся.
-От кого, мама?
-Да от любого непьяного, да с лица приятного.
-От любимого хочется. А как невзлюблю дитя из-за его отца? Дитё то, оно ни причём.
-Ещё как взлюбишь, грудью покормишь и взлюбишь и потом, в дите оно и твоя половина будет и будет у тебя ребятёнок, славный, да крепкий, а у нас с отцом внук или внучка. Мишку видать не дождаться, пока отелится,» рак на горе свистнет». Да и потом, даст ли будущая невестка нам с отцом с внуками повозиться, неизвестно, а ты наша доча, мы тебе с отцом поможем и тебе будет для кого жить. Для женщины главное предназначение не мужик, а дитё, в нём её продолжение.
-Ладно мам.
-Что согласная со мной? Дочь, время быстро бежит, не успеешь оглянуться, а сроки родить ребятёнка и вышли. Подумай, крепко подумай.
И Элла задумалась. Права мать, так она одна, а с дитём уже семья, пусть семья неполная, но всё же. Да вот беда, никого из «одноразовых шприцов» отцом своего ребёнка она не видела, все какие-то легкомысленные, не хотела она чтобы ген легкомыслия передался её дитю.
Работала Элла на почте. Работа несложная, не пыльная, но и малооплачиваемая, но другой на селе не было, хорошо, хоть такая работа есть. Но руки Эллы росли оттуда, откуда надо, потому овощи, фрукты свои, благо, от прежних хозяев большой сад достался, опять же в хозяйстве у неё курочки, да утки, был бы хозяин, можно было и свинок держать.
И в добавок ко всему слыла Элла, рукодельницей , что сшить, что связать, красота выходила из рук Эллы, вышивка так вообще, успокаивала её лучше всяких разговоров с матерью. Потому одевалась Элла только в то, что творила своими руками и на селе выделялась своими нарядами, в общем во всём Элла была не как все и если бы не её пышность, возможно небеса относились бы к ней благосклоннее .
Пыталась ли она сбросить те килограммы, которые не впечатляли мужчин? Пыталась и не раз. Два или три раза пыталась, но «увы» и «ах», попытки оказались пыткой, настроение Эллы падало, жизненный тонус сходил на нет и на третий день пыток организм Эллы сдавался и поглощал еды больше обычного, пытался восполнить потерянный за три дня килограмм. Она поняла, диеты не для неё и приняла себя такой, какая она есть, что нельзя сказать о мужиках.
-Эх, Эллка, не согласен я с природой,-как то сказал ей сосед Толик, муж Раи,-Ну как такую красоту можно было запрятать в такое тело? Полный дисбаланс. Опять же, взять мою Раю, она же молодая, а этот старый ганд…н Трофимыч старается пришптлиться к ней и это тоже дисбаланс природы.
Всё о чём говорил Толян, сводилось к ревности Раи к Трофимычу и Элла знала, не хотел Толян её обидеть, напротив, своими словами, хотел сказать, что она красива. Корявый, конечно комплимент, но и он был приятен Эллы, поскольку других комплементов она не слышала.
-Люблю её гадюку,-откровенничал Толик,- Опять жа, дисбаланс. Как можно любить такую оторву? Что скажешь, Элла? Как? Дисбаланс, али нет?
-Наверное,- неопределённо ответила Элла, -Только вот я против топора, не надо брать в руки топор, вообще не надо, опасно это.
-Вот и я о том же,-Толик как будто не слышал про топор ,своё талдычил,-По меже с Трофимычем колючую проволоку проведу, а надо будет и ток по проволоке пущу, но этого дырявого ган..на к Рае не подпущу.
-Толь, старый он, успокойся, Рае он не нужен.
-А Рая ему? Вот то то же. А ты Элл, того… Гляжу, баба ты хорошая, и на твоей улице будет праздник, но с Трофимычем ни-ни, этот старый хрен моя головная боль. Гляжу заборчик у тебя покосился, я поправлю, по-соседски поправлю, жалко мне тебя.
-Спасибо, Толь, брат с отцом поправят.
-Ну ты гляди, если что, обращайся. Если кто обидит, на этот счёт у меня в сарае есть весомый аргумент, вмиг укрощу.
Разговоры с соседом пыл Эллы по поводу замужества сбавляли, попадётся такой, не приведи Господь, не отвяжешься.
Устала за выходные дни Элла, весна и в доме, и в саду, и в огороде дел по самые уши, только успевай разгребай. А если ещё и дитё? Кто тогда всё это разгребать будет?
В понедельник люди не особо шли на почту, так что хоть ноги отдохнут. До обеда обслужила два коммунальных счёта, на том и всё.
Хотела уже почту на обед закрыть, да пойти домой. Перерыв два часа, что-то по дому успеет сделать.
Только потянулась к плащу, чтобы надеть его, как стукнула входная дверь и вошёл мужчина. Мужчина ли? Незнакомый, глаза-щёлки и видит ли он ими, Элла засомневалась, потому что сама Элла глаз незнакомца не видела, щёлки и всё и куда они смотрят, тоже неизвестно. Морда как блин, приплюснутая, нос приплюснутый, щёки расплылись, а скулы торчат. На лице мужчины только губы видны, пухлые, яркие, а всё остальное сплошной блин.
Элла вопросительно уставилась на человека, похожего на инопланетянина, поскольку сомневалась в его русской речи.
» Ну сейчас начнёт на пальцах изъясняться,-подумала Элла,-пока расскажет что ему нужно… Плакали мои домашние дела,-посетовала Элла.»
И вдруг, губы «инопланетянина дрогнули и он заговорил на совершенно чистом русском языке, чем удивил и одновременно порадовал Эллу.
-Добрый день, красавица,-улыбнулся мужчина.
Губы его растянулись в улыбке, морда ещё больше расплылась, а глаза-щёлки вообще закрылись, во всяком случае так показалось Эллы.
-Заполняйте бланк,-строго сказала Элла,- а то у меня уже перерыв начался.
-Прости красавица, мой перерыв совпадает с твоим.
-Поменьше говорите, просто заполняйте, Вы меня задерживайте. И почему Вы мне тыкаете. На броденшафт мы с Вами не пили, мы вообще с Вами не знакомы.
-На бронден…, на шафт…, это что?
-Ничто, извольте говорить со мной на «Вы».
-Зачем?-искренне удивился «инопланетянин»,-Мы с Господом Богом на «ты», ну а с простыми смертными тем более.
-Не умничайте, быстрее пишите, некогда мне.
-Хорошо,-ответил мужчина,- а ты не отвлекай разговорами.
Бесил её это блинномордый. Элла подкатила глаза и молча присела на стул.
-Всё заполнил, вот деньги.
-Прекрасно,-ответила Элла,-свободны. Адью.
-Что? -не понял незнакомец.
-До свиданья, говорю, свободны.
Блинномордый опять улыбнулся своими сочными губами и послал ей воздушный поцелуй, чем возмутил Эллу.
-Мы ещё встретимся, красавица,-сказал этот наглый фрукт и скрылся за дверью.
Больше всего она мечтала о встрече с таким, ну вот так всегда, что ни г…о, то к её берегу.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ