— Мам, мне нужна поделка на завтра! – Арина оторвалась от альбома и посмотрела на Киру. – Осенние мотивы! Вот!
Та чуть не уронила тарелку, которую мыла, и повернувшись к дочери спросила:
— А раньше сказать можно было? Ты время видела?!
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
— У меня память девичья! – Ариша взяла зеленый карандаш. – Ничего не могу с собой поделать! Я за-бы-лаааа!
Кира рассмеялась:
— Это откуда ж ты про девичью память знаешь?
— Дед Ваня сказал. Я у него клубнику собирала. А он меня спросил, сколько я съела, потому что в ведерке ягодок было мало. Я сказала, что не помню. А он рассмеялся и сказал, что у меня память девичья.
— Понятно теперь, почему у тебя щеки такие красные были. А я грешила на конфеты. Но что же нам теперь с поделкой придумать? Есть идеи?
— Есть! Давай сделаем лешего?
— Кого?!
— Ну, лешего! Который в лесу живет! Как будто он сидит на пеньке, а ему зверушки несут всякие осенние грибы, яблоки, ягодки.
— Задумка, конечно, отличная, но успеем ли?
Арина спрыгнула со стула и убежала в комнату. Спящий в корзинке Василий Васильевич поднял голову и потянулся. Вернулась она с кучей маленьких игрушек в руках. Котенок мигнул, и уже понимая, что играть с ним никто не собирается, принялся устраиваться поудобнее.
— Смотри! Это мне папа купил, когда мы с ним в парк ходили. Здесь есть зайчик, ежик с мамой, белочка и синичка. Хватит?
— Молодец! Отлично придумала! Хватит. Посиди, пока и нарисуй мне лешего, как ты его придумала. А я пойду в сад и поищу веточки, листики, ну и что там еще нужно для поделки. Только фонарик возьму. Там темно уже, а свет во дворе Михалыч обещал сделать только на следующей неделе.
Кира вышла в сад и вздохнула. Осенний воздух пах костром и лежалыми листьями. Ей не хотелось никуда идти. А хотелось просто сесть на ступеньках, закутаться в теплый плед и дышать, дышать…
Кира замерла было на ступеньках, слушая тишину, но тут же отругала себя. Арину скоро спать укладывать, а у них еще конь не валялся! Ох, уж эти поделки!
Она тряхнула головой, включила фонарик, и двинулась в глубь сада. Там они с Михалычем сложили спиленные накануне ветки. По дороге она подняла пару листочков и сорвала немного ягод с рябинки. Не красные, конечно, пока, но и так сойдет.
В кустах что-то зашуршало и Кира подпрыгнула от испуга. На дорожку вылез из кустов Василий, и недоуменно уставился на Киру своими янтарными глазищами.
— Что?! Ну да, странно! Я виновата, что у некоторых твоих любимиц памяти нет?
Василий плюхнулся на пушистый задок, задрал лапу, и почесал за ухом.
— Мне бы твой пофигизм, Вася! Пошли ветки искать!
Василий лапу опустил, посмотрел на Киру, и вальяжно направился в сторону дома.
— О, как! Кажется, мне только что объяснили, кто тут главный! Ну и ладно! Обойдусь.
Кира почти полчаса рылась в куче хвороста, пока нашла то, что ей было нужно. Вернувшись в дом, она скинула резиновые сапоги и прошла на кухню. Василий старший развалился в корзинке и снисходительно любовался своим потомком, который пытался поймать его хвост.
Арина протянула ей рисунок:
— Вот!
— Отлично! Надо бы тебя в художественную школу отдать, что ли. Ты очень хорошо рисуешь. Давай-ка посмотрим, что я нашла.
— Мам! Здорово! – Арина принялась перебирать веточки. — Просто то, что надо!
Они разобрали заготовки, и принялись за дело.
Арина усаживала на подложку из картона маму ежиху с маленьким ежиком, когда вдруг нахмурилась и сказала:
— Давай ты, мам!
Кира внимательно посмотрела на дочку.
— Что случилось, Ариша? Почему ты расстроена?
— Нипочему!
— Нет такого слова, — машинально поправила дочь Кира. – Лукавишь. Я же вижу, что-то случилось!
— Зачем он мне этих маму с малышом купил? – сердито буркнула Ариша, отодвигая от себя фигурки. – Я просила просто ежика! А он сказал, что лучше так!
— Погоди! Кто сказал?
— Папа! Мы гуляли в парке. Он сказал, что дети должны быть с мамами. Что я с тобой живу, а у него будет еще один ребенок, который будет со своей мамой жить. Я смогу его увидеть и даже поиграть, когда подрастет. Но я не хочу, мам! – Арина тихо заплакала.
— Почему?
— Потому, что это будет его новый ребенок! Все любят новые игрушки! Даже в садике дерутся, когда нам в группу новые игрушки приносят. Новых детей тоже любят больше? Меня папа любить перестанет теперь? Я ведь старый ребенок?
— С чего ты взяла? – Кира не на шутку встревожилась, пытаясь успокоить дочь. — Вот смотри, тебя папа уже знает, так?
— Так.
— Он знает, какие конфеты ты любишь, как смешно нос морщишь, когда пьешь молоко, чтобы пенка не попала, какая сказка у тебя любимая. Так?
— Так… — Арина начала прислушиваться к словам матери.
— А про этого малыша он пока вообще ничего не знает. Что он будет любить, а что – не любить. Ему придется с ним знакомиться. Сама подумай! Это ведь сложно! Сколько вы с Машей ругались, пока выяснили, что вам одни мультики и куклы нравятся? Сложно было найти общий язык?
— Очень! – Арина уже забыла, что плакала.
— Ну вот. А теперь представь, что вы с Машей хотя бы понимали друг друга, а взрослые детей не всегда понимают, пока те маленькие. А еще, открою тебе секрет. – Кира понизила голос. – Когда ты родилась, папа тебя немножко боялся.
— Меня?! Почему?
— Ты была такая маленькая, хрупкая, и папа боялся, что возьмет тебя на руки и сделает тебе больно нечаянно. На самом деле, многие мужчины этого боятся. Думают, что дети – это такие хрустальные куколки.
— А ты не боялась?
— Боялась, конечно! – улыбнулась Кира, обнимая дочь. – Но все-таки – не так! Я ведь с тобой уже была немножко знакома)
— А потом? Папа… Он перестал бояться?
— А потом он привык. Купал тебя, играл с тобой. И, знаешь, ты у него на руках спала, когда у тебя болел животик. Я могла тебя час укачивать и толку никакого, а у папы ты почему-то сразу засыпала. Как думаешь, почему папа тебе про малыша рассказал?
— Ему помочь надо будет? Чтобы он понимал, что малыш хочет?
— Может быть! Очень даже может быть! И, Арина, — Кира посмотрела в глаза дочке, — папа тебя всегда будет любить! Ты его первый ребенок! А это не шуточки! Поняла? Первое место оно всегда первое
Арина задумалась:
— Ладно, я помогу.
До позднего вечера они мастерили поделку. Получилась она просто отличной!
Арина, довольная, ухватила Василия младшего и ушла спать, а Кира приводила в порядок кухню, когда в дверь постучали:
— Кто там? – Кира побоялась открывать сразу.
— Это Михалыч, Кирюша! Открой! – в голосе соседа явно была слышна какая-то тревога.
Кира распахнула дверь.
— Беда, Кирочка! У тети Паши приступ! Сердце, или еще что там – не знаю! Я скорую вызвал, конечно, но пока они еще доедут! Что делать-то?!
Кира схватила куртку.
— Побудьте с Ариной! Я знаю, кто поможет.
Кира побежала к Зинаиде. Она колотила в дверь и окна, пока заспанная Зина не открыла ей.
— Что такое?
— Зина, прости, что так поздно! Выручай! Тете Паше плохо!
Зина молча развернулась и скрылась в доме. Через пару минут она выскочила на крыльцо с аптечкой в руках, в тапочках и халате, наспех накинутом на ночную рубашку.
— Сердце или давление? У нее же и то, и другое!
— Я не знаю! Меня Михалыч позвал. Я ее не видела.
— А почему ко мне прибежала?
— Ты же медсестрой работала.
— Откуда ты знаешь?
— Ты сама говорила.
Зина на секунду запнулась.
— Я думала, ты меня совсем не слушаешь… Видела же, что тебе неинтересно то, что я рассказываю.
— Зин, мне про других неинтересно! А про тебя – очень даже!
Зина примолкла. Они добежали до дома тети Паши и Зинаида принялась за дело. Она быстро вымыла руки, нашла тонометр, и махнула Кире:
— Подушку ей повыше взбей. Да! Вот так! А теперь – тихо! У нее тонометр старенький. Слышно плохо.
Померяв давление и послушав лежавшую с закрытыми глазами тетю Пашу, Зинаида сделала один за другим пару уколов, и нахмурилась.
— Плохо дело. В больницу ее надо! И чем скорее, тем лучше. Я мало чем могу помочь. Где же скорая?!
— Пойду гляну.
Кира вышла к калитке. Вскоре свет фар замаячил в начале улицы, и она дружно выдохнула:
— Наконец-то!
Скорая остановилась у калитки, и с подножки спрыгнул молодой врач.
— Вы вызывали?
— Да!
Быстро разобравшись в чем дело, бригада погрузила тетю Пашу в машину, и увезла ее в больницу. Кира хотела поехать с ними, но Зина сказала, что лучше будет, если поедет она. У нее много знакомых в местной больнице и толку будет больше. Кире пришлось согласиться с этими доводами.
Она заперла дом тети Паши, и пошла домой. Михалыч сидел на крыльце и гладил Василия.
Кира опустилась на ступеньку рядом с ними и почесала кота за ухом.
— Как она?
— Увезли. Врач сказал, что похоже на инфаркт, но надо сначала обследовать, чтобы точно поставить диагноз. Я завтра отвезу ей вещи, и все узнаю. С ней Зина поехала.
— Зинаида? Надо же! Я думал, она только языком чесать умеет.
— Не только.
Михалыч поднялся:
— Ладно. Пошел. Спокойной ночи! Завтра загляни ко мне и расскажи, что там да как. Если Пашу увидишь, то скажи, что я за хозяйством присмотрю. Пусть не волнуется.
— Хорошо, спасибо! Спокойной ночи!
Утром Кира вела Арину в сад. Они шли вдоль забора к калитке детского сада и Кира несла в руках поделку. Заворачивая за угол, она поскользнулась на неубранных листьях, ахнула, и в следующее мгновение поняла, что почему-то все еще стоит на ногах, а кто-то крепко держит ее под локоть.
— Доброе утро! Надо же! Вот мы и снова встретились!
Перед ней стоял тот самый врач из скорой, который забирал тетю Пашу ночью.
— Здравствуйте! Спасибо большое! Если бы не вы, то нам пришлось бы сейчас немного пореветь!
— Да! – вмешалась Арина, разглядывая мужчину, который поймал ее маму и не дал ей упасть. – Мы вчера весь вечер эту поделку делали!
— Ничего себе! Да это шедевр просто! Вы молодцы! Приз дадут?
— Конфеты обещали, — протянула Арина. – Но это ж еще выиграть надо!
— Да тут без вариантов! Точно твои будут!– молодой человек широко улыбнулся.
Арина внимательно посмотрела на него, и улыбнулась в ответ:
— А вы кто?
— Я? Алексей. А вы?
— А я – Арина! А это моя мама.
— А маму как зовут? – Алексей посмотрел на Киру.
— Кира. Мам, пойдем, а то ты на работу опоздаешь!
— Спасибо вам еще раз, Алексей. До свидания!
— Надеюсь! – улыбнулся тот в ответ.
Кира отвела дочку в садик, и поспешила на работу. А в обеденный перерыв, отпросившись на лишний час, она поехала в больницу.
Тетя Паша уже неплохо себя чувствовала. Приступ сняли. Если бы не Зинаида, все могло обернуться большими проблемами. Ее действия помогли выиграть время.
Кира передала привет от Михалыча и заверила, что козочки тети Паши в полном порядке. А после, купив нужные лекарства и переговорив с врачами, распрощалась с соседкой, пообещав вернуться на следующий день.
Вечером, когда она забрала Арину из садика, та вышла к маме, гордо забрав нос и неся в руках честно выигранную коробку с конфетами.
— Мы – молодцы, мама!
— Ну еще бы! – улыбнулась Кира.
В сумке у нее запел телефон, и Арина поморщилась.
— На самом интересном месте! Я хотела рассказать, как конкурс прошел!
— Расскажешь обязательно! – Кира рылась в сумке, разыскивая телефон.
Звонил Матвей.
— Привет! Я завтра не приеду за Ариной, как договаривались. Не получается. Ты ей скажи, что, как только смогу, я заберу ее и отведу, куда обещал.
— Хорошо.
— Кира, я какое-то время не смогу приезжать. Сама понимаешь. Объясни как-нибудь осторожно Арине, что у нее брат родился.
— Поздравляю тебя. Конечно, я поговорю с Аришей. Не волнуйся.
— Спасибо…
Кира выключила телефон, и посмотрела на Арину. Та, довольная собой донельзя, доставала уже третью конфету из коробки.
— Кто-то сегодня ужинать не собирается?
— Нет! – Арина быстро засунула конфету обратно. – Ужинать буду! И читать тоже буду! И рисовать!
Кира засмеялась:
— Договорились! Давай только зайдем к тете Любе для начала. Я ей обещала хлеба и молока купить.
У тетушки Арина утащила с полки сборник сказок и устроилась с ним на диване:
— Идите! – выдала она разрешение Кире. – Разговаривайте ваши взрослые разговоры. А я пока почитаю! Чтобы дома ты меня не заставляла.
Женщины рассмеялись, и ушли на кухню.
— Как дела, Кирочка?
— Матвей звонил. У него сын родился.
— Переживаешь?
— Да не особо… Я даже рада за него.
— Может быть тебе пора о себе подумать?
— А что мне о себе думать? У меня есть Арина. А новых отношений я не хочу.
— Думаешь, что если Матвей так поступил, то и другой так же сделает?
— Не знаю.
— Кира, ты не права. Люди ведь все разные. А человеку быть одному плохо. Ты молодая, красивая, добрая. И это не твоя беда, что Матвей все это не оценил. Скорее, это его большая ошибка. То, что у вас не сложилось – не повод ставить крест на личной жизни. Я уже говорила. Оставь боль позади и не тащи ее с собой через всю жизнь.
— Ох, не знаю я, тетя Люба. Ничего я не знаю… Раз выбралась из этого оврага с отчаянием, а на второй раз сил уже не хватит. Тогда как?
— А не надо о плохом думать! Что тебе это даст, кроме огорчения? Не жди плохого, я тебе говорю! Жди хорошего! Оно и придет. Поверь мне!
— Как же хочу вам верить…
— Все будет, девочка моя! Не сомневайся! Кому, если не тебе и любовь и счастье давать? А, ты Арише сказала? Или Матвей сам хочет поговорить с ней?
— Нет. Он меня попросил. И добавил мне еще одну проблему.
— Почему?
— Переживаю, как она воспримет новость.
— А ты не волнуйся. Все устроится. Это жизнь, Кирюша. На все просто нужно время. А детям – еще и тепло. У Ариши оно в достатке. Так что, не переживай!
Кира обняла тетю Любу, а потом позвала Арину. Пора было идти домой.
Тетю Пашу выписали через неделю. Забирая ее из больницы, Кира снова встретила Алексея.
— И снова вы! Рад вас видеть! А что вы здесь делаете?
— Соседку забираю.
— Так, вы не родственники?
— Нет.
— А где ваша прелестная дочь?
— В садике. Тетю Пашу отвезу домой, и пойду за ней. Простите, мне пора!
— До встречи!
Алексей смотрел вслед молодой женщине и понимал, что, кажется, случилось то, о чем ему говорила мама:
— Сынок, когда увидишь – поймешь, что твоя! И когда ты это поймешь, главное, не упусти! Второй шанс дается не всем и далеко не всегда.
Кое-что о Кире Алексей уже знал. Например, то что она в разводе и живет с дочкой. Зинаидино «радио» работало безотказно.
Но когда он спросил у Зины, где живет Кира, та погрозила ему пальцем:
-Ты, Алексей Геннадьевич, человек положительный, конечно, слов нет. Но про тебя ли ягодка?! А если серьезно, то я тебе так скажу – не вздумай ее обидеть! Я таких, как она, за всю жизнь не встречала!
— И что же в ней такого особенного?
— Человек она хороший.
— А это такая уж редкость?
— Молодой ты еще! Вот и не понимаешь. Если одна женщина про другую такое скажет, то лучше комплимента не придумать!
— Даже так?
— Именно! Вот и думай!
Алексей лишь улыбнулся в ответ.
А Кира сидела на ступеньках и чистила клубнику, слушая как Арина читает вслух. На столе сохли вымытые банки, приготовленные под варенье. День обещал быть хлопотным.
— Не спеши! А то половину слов съела! – смеялась Кира.
— Лучше бы я клубнику ела! – ворчала Ариша, то и дело переворачивая страничку и проверяя, сколько еще осталось до конца сказки.
Михалыч стоял на стремянке, и прилаживал патрон под лампочку, чтобы во дворе Киры наконец-то появился свет.
— Подай мне отвертку, дочка.
Кира протянула инструмент Михалычу, и увидела, как к калитке подъехала машина.
— Хозяева! Гостей принимаете?
Возле калитки стоял Алексей. В руках у него был букет, но какой-то необычный. Ветки, листья, какие-то ягоды переплетались в затейливую композицию.
Кира принимая букет, восхищенно ахнула.
— Какой красивый! Бесподобный просто!
— Это мама делала. Она у меня флорист.
— У вашей мамы прекрасный вкус!
— Кира, я за вами! Хотел пригласить вас с Ариной погулять. В парк, на карусели. Или куда сами захотите.
— А я не могу сегодня.
Алексей расстроился:
— Почему? Не скажете?
— Я лучше покажу! Идем! – Кира провела его по дорожке к веранде.
— Здравствуйте! – Алексей увидел Михалыча.
— И тебе не хворать!
— Это Алексей. Он врач, и работает на скорой. Помните его? Его бригада забирала тетю Пашу. А это – Константин Михайлович. Мой сосед.
— Понятно. Приятно познакомиться! – Михалыч покрутил ус, и усмехнулся.
– Вот! — Кира засмеялась, показывая на два ведерка с клубникой. – Такая вот причина. Мы сегодня варим варенье. До завтра отложить это дело нельзя. Ягода испортится.
— Понял! Ну что ж, понятно! – Алексей скинул ветровку, и закатал рукава рубашки.
— Что вы делаете? – Кира удивленно смотрела на него.
— Варенье варить лучше с закатанными рукавами. Эта рубашка у меня любимая! – он подхватил ведерко с уже почищенной клубникой и поднялся по ступенькам. Уверенно открыл дверь, и безошибочно повернул в сторону кухни.
Михалыч, посмеиваясь, наблюдал за тем, что происходит.
— Кирюша, а пойду-ка я Пашу проведаю. Вернусь – все доделаю.
— А почему вы смеетесь?!
— А то ты не знаешь! – улыбнулся Михалыч, глядя на покрасневшую Киру. – Бог ты мой! Я уже забыл, как это, когда девушки краснеют от смущения! Кирочка, да ты уникум, если в наш безумный век не разучилась это делать!
— Да ну вас, Константин Михайлович! – рассмеялась в ответ Кира, и пошла в дом.
Она поднялась по ступенькам, и увидела, что Арина уже помогает Алексею перекладывать ягоды в тазик и они над чем-то хохочут.
«Странно, — подумала она, — он здесь в первый раз, а как будто был в моем доме все время. Наваждение какое-то… Совершенно чужой человек! Я же его даже толком не знаю!».
Оба рыжих мурчащих сидели рядышком на стуле и наблюдали за каждой ягодкой, исчезающей в тазике. Василий старший глянул на Киру и муркнул.
«Думаешь, надо, Вась?»
Кот молча и внимательно смотрел на нее.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ