Зоя поёжилась, словно снова почувствовала на себе прикосновения чужих рук, и дёрнула поводок.
— Штрудель, пойдём!
Пёс даже не обернулся, будто оглох. Он скалил зубы, не сводя глаз со злополучной форточки. Зоя снова потянула поводок, и, только когда окно сверху хлопнуло, закрываясь, пёс гавкнул и потрусил вперёд.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
— Ну что за собака? Знаешь ведь, что не стану на тебя жаловаться. Хозяйка решит, что не справляюсь, и найдёт замену. Что тогда буду делать? Работы ведь так и нет! А здесь холодильник с продуктами…
От мыслей о еде заурчал живот. Но помечтать о клубничном йогурте со второй полки Зое не дали.
Питомец наконец выбрал подходящее место, чтобы сделать своё грязное дело.
Девушка достала пакет для собачьих кучек из брелока, подвешенного к ручке поводка.
— Фу! Как вам не стыдно! – противным голосом заверещали у неё за спиной. – Здесь дети играют, а вы собак выгуливаете!
Зоя обернулась. Рядом, некрасиво скривившись от гнева, стояла молодая женщина. Она была не старше Зои. В руках пакет с упаковкой памперсов и продуктами.
— Я всё уберу.
— Мне нужно чтобы вы здесь не гадили! Уберет она! Не хочу, чтобы мои дети заразились чем-нибудь от вашей шавки!
«С этой по-человечески не договориться, — поняла Зоя. — Пока не испортит настроение всем вокруг – не успокоится».
Она убрала за псом и под аккомпанемент возмущений повела Штруделя назад.
— Распространяете тут паразитов!
«Да когда же ты отстанешь? — возмущалась Зоя про себя, понимая, что скажи она это вслух, мамочка только удвоит свои старания.
Она шла к подъезду, не оборачиваясь, не реагируя на злые слова. До двери осталось уже совсем чуть-чуть. Зоя ускорила шаг и достала ключи, когда внезапно поток брани позади неё оборвался на полуслове. Она обернулась.
На асфальте перед бузотёркой лежал окурок. Молодая женщина вскинула голову и быстро опустив взгляд молча ринулась прочь.
Зоя точно знала, кого увидела скандалистка там наверху. По спине пробежали мурашки.
— Штрудель, пойдём, — скомандовала она, заходя в подъезд.
Собаку уговаривать не пришлось.
В квартире стояла тишина. Витал еле уловимый запах хозяйкиных духов.
Хотелось поскорее выкинуть эпизод с незнакомой склочницей из головы. Но ещё больше ей хотелось перестать думать о том, что эта женщина не стала устраивать сцену из-за окурка. А ведь он упал ей прямо под ноги! И тот, кто бросил мусор, даже не собирался выйти и убрать за собой. Тем не менее соседка предпочла промолчать и поскорее сбежать, будто что-то напугало её до ужаса.
— Давай-ка вымоем твои лапы! Не хочу, чтобы мне влетело за грязь, — уговаривала пса Зоя.
От звука собственного голоса ей стало немного полегче.
Убеждать Штруделя не пришлось. Он сам подошёл к двери и открыл её, просунув нос в щель. Бодрой походкой вбежал внутрь, подхватил зубами висевшее на уровне собачьей морды полотенце и прыгнул в белоснежную ванную.
— Да ты прямо цирковой пёс.
— Уаф, — тихонько гавкнул тот, не выпуская изо рта полотенца.
Хвост его так и вилял, словно щёткой размазывая следы песка по эмали.
— Ну что ж, начнём!
Вскоре лапы были вымыты и высушены. Зоя и сама приняла душ. Покормила пса. Угостилась уткой с апельсинами, заботливо оставленной тетей Линой, и завалилась смотреть сериал.
Хозяйка обещалась появиться к вечеру, как раз перед тем, как Штрудель снова начнет проситься на улицу. Зоя порадовалась про себя тому, что ей больше не придётся встречаться ни с нервной мамочкой, ни с вызывающим чувство животного страха курильщиком.
Время пролетело незаметно. Полдня Штрудель проспал у её ног. Зоя, измученная ночными кошмарами и дневными неурядицами, сама задремала перед телевизором. Проснулась от того, что влажный нос Штруделя настойчиво тыкался ей в ладонь. Открыла глаза. Потянулась. В животе всё ещё ощущалась приятная сытость. Она уже и забыла, когда в последний раз так наедалась. За окном сгущались сумерки. Глянула на часы.
— Твоя хозяйка уже должна была вернуться, — заметила Зоя.
Она провела рукой по шершавой ткани покрывала и нащупала телефон. Но стоило взять его в руки, экран вспыхнул от звонка.
— Ангелина Николаевна? Штрудель просится на улицу. Если вы задерживаетесь, я могу вывести его…
— Зоечка, я как раз по этому поводу и звоню. Сегодня меня некому подменить. Так неудобно просить тебя… Но не могла бы ты остаться со Штруделем ещё на одну ночь?
— Ну, наверное, могу…
— Вот и отлично! Если нужно, там в морозилке есть пельмени со щукой и вареники… Ну, думаю, ты разберёшься?
— Да, конечно…
— Вот и славненько! Если что-то срочное – обязательно звони. Ну всё, мне нужно бежать.
Звонок отключился, а Зоя откинулась на подушки.
На потолке, перебирая крохотными лапками ползал жучок.
— Аф! – напомнил о себе Штрудель, и девушке ничего не оставалось, кроме как собраться и вывести пританцовывающего на месте пса погулять.
На улице зажглись фонари.
Зоя вышла из подъезда и ещё до того, как собака ощетинилось, поняла: он снова там. Стоит среди деревьев и смолит свою сигарету. Ветер донёс до неё этот едкий навязчивый запах. И снова мурашки побежали по телу, будто в кустах таился зверь, что смотрит на жертву жёлтыми горящими глазами, ждёт, когда та отвернётся, чтобы напасть.
— Штрудель, пойдём, — прошептала она, и в тишине голос прозвучал так жалко, так слабо.
Но пёс в этот раз послушался, обогнул тёмную часть двора полукругом и поспешил в кусты.
Зоя ждала, стараясь держаться к соседу полубоком, чтобы не смотреть туда, где скрывался хищник и не провоцировать его прямым взглядом, но и не терять из вида. Стоять, прислушиваясь к шорохам, было страшно. Но идти назад мимо «лежбища» оказалось куда страшнее. Даже порыкивающий Штрудель как бы ни храбрился, всё же прижал хвост.
По лестнице они с собакой вдвоём взлетели за две минуты. И лишь попав в квартиру и убедившись, что дверь закрыта, расслабились.
За окном стало уже совсем темно. Зоя слышала, как бегают соседские дети этажом выше, как ругаются муж с женой где-то внизу. У кого-то звякнула микроволновка, сообщая, что ужин готов.
— Ну что? Пойдём мыть лапы и за стол? – предложила Зоя.
В этот раз она решила, что рычащий на стену пёс не так страшен, как осознание, что какой-то жуткий незнакомец стоит прямо там, за стеной и, возможно, всю ночь прислушивается к тому, как вертится во сне гостья Ангелины Николаевны.
Зоя включила телевизор. Мужчина на экране признавался в любви какой-то женщине.
— Вот, Штрудель, кто-то любит, строит семью, заводит детей. А я тут с тобой нянчусь.
Пёс поднял на неё свои умные глаза, словно спрашивая, чего она хочет от него.
— Да я тебя ни в чём не обвиняю. Ты просто собака, с которой некому посидеть. К тебе ноль претензий. А вот я… Знаешь, давай-ка ложиться. Надеюсь, твоя хозяйка появится утром. Ты ведь по ней уже наверняка соскучился, правда?
Штрудель вильнул хвостом.
Они улеглись. Зоя под одеялом. Пёс у неё в ногах.
За окном в небе еле видимые от света уличных фонарей зажигались звёзды.
— Только не начни рычать на меня среди ночи, хорошо? – попросила Зоя.
Ещё две минуты она боролась со сном, пытаясь вникнуть в суть любовной истории на экране, а затем веки её сомкнулись, и Зоя провалилась в глухую темноту.
Запах сигарет поплыл по комнате. Горький, удушающий. Что-то продавило матрас прямо рядом с её головой. Зоя приоткрыла веки. В темноте очертания лица, нависшего над ней, расплывались, как в тумане — и вдруг стали чёткими. Впалые глаза смотрели на неё. Сверкая желтыми зубами, словно насмехаясь, кривился рот. Он наклонился и коснулся её губами. От привкуса сигарет и гнили Зою затошнило. Она чувствовала запахи, прикосновения, но не могла издать ни звука. Слезы сами собой полились из глаз, сползая по вискам на подушку.
— Рррррраф! – раздалось рядом. – Аф! Аф!
Чёрная тень метнулась к собаке.
Штрудель заскулил, и Зоя очнулась. Села на кровати, озираясь.
Всё так же горел экран телевизора, где о чём-то спорили двое. Прижавшись к её ногам плакал пёс.
Зоя сгребла его в охапку.
— Это ты разбудил меня! Спас! Мой хороший!
Вдруг девушка принюхалась.
В комнате едва уловимо присутствовал вызывающий тошноту запах сигарет.
— Если твоя хозяйка и сегодня не вернётся, я просто заберу тебя с собой. Ничего страшного не случится, если переночуешь у меня. Ты понял? Следующую ночь я в любом случае буду спать дома!
Утреннее солнце растянуло тени скамеек и фонарных столбов.
Собачников с их питомцами сменили мамы с колясками.
Зоя ждала. Она до последнего надеялась на то, что Ангелина Николаевна явится и сменит её на посту собачьей няньки. Только хозяйка Штруделя всё не шла. Пёс то нервно крутился у выхода, то подбегал к Зое, намекая на то, что терпение его не безгранично. Девушка и сама понимала, что бесконечно ожидать появления тёти Лины безответственно.
— Ладно, я поняла, давай позвоним твоей хозяйке, — сдалась она, когда в очередной раз, явившись пред ясны очи Зои, пёс притащил свой собственный поводок.
Она нехотя набрала номер
— Ой, Зоечка! А я как раз собиралась тебе звонить! – тут же раздалось из динамика.
Зоя напряглась. Начало разговора уже не сулило ничего хорошего и потому совершенно не нравилось.
— Когда вы придёте? Штрудель уже сам принёс свой поводок.
— Ой, значит тебе придётся всё-таки его выгулять…
— Так вы задержитесь?
— На самом деле я хотела сказать, что снова не смогу приехать. Сегодня Софочке стало хуже, и мы подозреваем, что вчера она таки неудачно повернулась во сне. Вместе с гипсом. Придется снова ехать в больницу…
— Ясно, — не стала дослушивать оправдания Зоя. – Занимайтесь своими делами. Я погуляю со Штруделем.
— В морозилке…
— Да-да, я помню. Пельмени и вареники.
— Вот и славно. Постараюсь вернуться завтра. Всё, мне пора, Софа уже готова выходить…
Звонок отключился. Снова заскулил, жалуясь, пёс.
— Потерпи ещё пять минут, я быстро, — сказала она и побежала в комнату.
Домашняя футболка и растянутые штаны от пижамы полетели обратно в сумку. Туда же отправились губная помада, наушники, патчи для глаз.
Зоя выскочила из комнаты в прихожую и уже схватила кроссовку, чтобы обуться. Но желудок вовремя напомнил о себе.
— Ой, точно!
С кроссовкой в руке она забежала в кухню, бросила в сумку йогурт, пачку пельменей и майонез. Затем закинула остатки собачьего корма и пару лакомств.
— Ну всё, теперь готово. Идём гулять!
От слова «гулять» Штрудель затрясся у двери, и как только Зоя открыла её – пулей вылетел в подъезд.
Зоя вышла на улицу и сощурилась от яркого солнца, которое уже высоко поднялось над деревьями. Пёс тащил вперёд, и она не сопротивлялась. Наоборот, ускорила шаг, проходя под окнами.
Вскоре они вывернули из двора на залитую солнцем улицу. Всё вокруг было живым и разноцветным. Автомобили проносились мимо, рыча моторами. Навстречу шла стайка смеющихся подростков.
— Можно погладить собаку? – спросил вихрастый пацан в штанах настолько широких, что в них уместилось бы как минимум четверо таких же щуплых двенадцатилеток.
Зоя кивнула.
Он нагнулся и потрогал длинные золотящиеся на солнце уши пса.
— А как его зовут?
— Штрудель.
— Ого. Как пирог? Ну он похож.
— Никита, пойдём, — позвали друзья.
От мимолетного разговора с добрым мальчишкой на душе потеплело. Здесь, вдали от двора, где живёт этот жуткий курильщик, ничто не напоминало о том, как страшно и одиноко бывает ночью.
Зоя наслаждалась прикосновениями ветра, что трогал лицо и играл в волосах, радовалась тёплым солнечным лучам, от которых на носу снова появятся веснушки.
Штрудель бежал впереди, поворачивая на перекрестках в нужную сторону.
— Конечно, ты ведь наверняка знаешь эту дорогу. Могу поспорить, Ангелина Николаевна не раз водила тебя посмотреть на окна квартиры, когда она не сдавалась.
Пёс вертел мордой по сторонам и разглядывал прохожих. Один раз Зое даже пришлось придержать его за ошейник, чтобы не погнался за велосипедистом, решившим поприветствовать собаку звонком.
У самого дома Штрудель сделал свои дела ещё раз, чтобы закрепить главенство над территорией, и они поднялись в квартиру.
По сравнению с основным жильём Ангелины Николаевны, это теперь казалось необжитым. Не было цветов на подоконниках, картин, мебель была проще. Стояла лишь для того, чтобы выполнять свои функции, не для красоты.
— И всё равно здесь лучше, да, Штрудель? И нет этого отвратного соседа, бросающего окурки во двор.
От одного лишь воспоминания у Зои побежали мурашки. Воспоминания ночи душной волной нахлынули и отступили.
— Ну что? Настало время снова взяться за поиски работы, дружок?
Штрудель с удовольствием обнюхивал обувницу и на вопросы Зои только вилял хвостом.
В квартире пёс чувствовал себя как рыба в воде. Словно уже бывал в ней. А после того, как Зоя покормила его, запрыгнул на кресло и развалился в нём, разбросав лапы и уши.
Девушка сварила себе пельменей и села за ноутбук. Сайт для поиска работы пестрил новыми объявлениями. Не забывая закидывать в рот пельмешки, Зоя обновляла своё резюме. Брала идеи из интернета, хорошенько дорабатывала под себя и рассылала даже на те вакансии, где требовалось в два раза больше опыта, чем у неё было.
— Ну а что? Вдруг получится, да? – спросила она у Штруделя, обернувшись на кресло. – Кто вообще откажется от целеустремленного, активного, позитивного и быстро обучаемого сотрудника?
И только теперь заметила, как темно стало за окном.
— Я что, весь день просидела за просмотром вакансий?
Пёс смешно повернул голову, пытаясь понять, чего хочет от него эта новая сиделка.
— Ладно, забудь.
Штрудель наклонил голову в другую сторону. Это слово тоже было ему незнакомо.
— Ну что ты от меня хочешь? Гулять?
Пёс соскочил с кресла и метнулся в прихожую рыжей молнией.
— О! Это слово мы знаем! – многозначительно изрекла девушка, подняв указательный палец к потолку.
Они быстро собрались, спустились на первый этаж и вышли в вечернюю прохладу.
На скамейке во дворе обсуждали свои огородные дела две старушки.
— У тебя редис взошёл?
— Взошёл, как не взойти? Погода вишь какая стоит…
«Еле ходят, а всё туда же, — подумала Зоя. — Неужели когда-нибудь я тоже буду копаться в земле, сеять редис и возмущаться тому, что в этом году ростки вылезли какие-то хилые и надо бы унавозить грядки?»
Штрудель неторопливо выбирал место для своих важных дел, Зоя смотрела на асфальт, по которому ползали, сцепившись, как тяни-толкай, красные клопы-солдатики.
Ветер снова донёс разговор старушек.
— Смотри-ка, бледная как смерть.
— Молодёжь сейчас такая, ты что! Какую только гадость в себя не пихают!
— И не говори…
Зоя заметила краем глаза, что одна из бабушек махнула на неё рукой. Улыбка сама по себе растянулась на лице. Но в следующий миг ей стало не до смеха. Снова подул ветер. Он принёс с собой едва уловимый запах табака.
Зоя напряглась и огляделась.
Мирно сидящие старушки. Соседский кот на подоконнике первого этажа. Тишь и идиллия. Даже Штрудель, успев сделать свои дела, нетерпеливо тянул поводок, и не думая рычать на притаившегося рядом невидимого врага.
— Знаешь, что, пёс? А пойдём-ка домой? Мы и так почти не спали две ночи…
Они быстро преодолели расстояние до подъезда. Штрудель не очень хотел домой, но и не слишком сопротивлялся.
— Утром прогуляемся подольше. Отведу тебя к хозяйке. Если, конечно, Ангелина Николаевна всё-таки появится дома…
Они поднялись. Две бессонные ночи дали о себе знать, и Зоя, завалившись на диван, заснула раньше, чем успела понять, что тени на стене удлинились, что Штрудель спит, дёргая лапами во сне, а комната наполнилась странными шорохами.
Когда что-то тяжёлое опустилась у её ног, Зоя сразу поняла – он снова пришёл. Почувствовала, как большие ладони трогают её колени. Она бы закричала, если б могла. Не нужно было смотреть, чтобы понять, что мучитель, истязавший её две прошлые ночи, явился снова. Опять нашёл её. Ему не помешали стены. Словно дорожка была уже протоптана прямо к ней в сон. Запах сигарет коснулся её обоняния, и Зою замутило. Снова прикосновения. И вновь невозможность пошевелиться. Словно тело залито бетоном, но всё чувствует. В этот раз она не открывала глаза. Не хотела видеть ухмыляющееся довольное лицо, это дикое желание, вызывающее тошноту.
Какой-то знакомый звук раздался совсем рядом. Тихий рык. Давление стало меньше.
— Аф! Аф! – лаял пёс.
С Зои спали оковы сна. Она села на диване, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось.
Штрудель запрыгнул к ней на руки.
— Что бы я делала без тебя? Что бы я делала? – шептала Зоя, зарывшись носом в его курчавую шерсть.
Слёзы капали на одеяло, оставляя мокрые пятна.
Пёс облизывал её лицо.
Девушка обняла собаку.
— Ложись спать со мной. Не уходи на кресло.
Словно поняв её, Штрудель улёгся рядом. Зоя ещё долго смотрела на колышущиеся занавески, и только когда рассвет коснулся их первыми лучами, заснула.
***
Телефон трезвонил, не переставая. Зоя почувствовала, как под боком, спрятав морду под лапу, чтобы свет не мешал спать, ровно дышит пёс. Ему было плевать на звонки.
Зое тоже хотелось послать всех к лешему, включить беззвучный режим и спать, спать весь день, пока Штрудель не принесёт поводок. Но тот, кто звонил, всё никак не успокаивался.
— Алло, — ответила девушка хриплым со сна голосом, даже не взглянув на экран.
— Зоя? Где ты? Где Штрудель? Я заходила домой, но вас нет. Уже оббежала дом и две площадки для выгула!
— Я дома. Штрудель со мной…
— Ты заболела? Я сейчас приду! Скажи, что нужно в аптеке. Да что ж такое… То одна ногу сломает, то другая заболеет… Одни напасти…
— Тётя Лина, я не заболела. Просто не могла у вас спать, снились кошмары с этим вашим соседом, — пробормотала она невпопад.
Но тишина, повисшая на том конце, заставила Зою насторожиться.
— Алло? Ангелина Николаевна?
— Сосед, говоришь? Значит, всё никак не успокоится сквернодушник…
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ