Оптимистка

Рассказ на реальных событиях. По просьбе подписчицы имена изменены.

1994 год

— Мама, мама, беги скорее домой, там Наташа рожает, — закричала Алина, средняя дочь Люси Чубаковой.
— Рожает? – ахнула мать и побледнела от тревоги. Срок-то еще не подошел. Врачи говорили еще только через месяц рожать.

— Не знаю, мам, но орет сильно, — пожала плечами Алина. Как только с сестрой стало неладное твориться, она тут же побежала за мамой.
— Звони в больницу, Зина, пусть едут скорее, — воскликнула Люся, обращаясь к своей подруге, и со всех ног пустилась в сторону дома, — она, должно быть, давно схватки почувствовала, но молчала.
— Да успеют, Люсь, не переживай, — успокаивала подругу Зина, едва поспевая за ней, — роды первые, это надолго.

«Ох и денек», — думала Люся, когда бежала домой. Совхозные будни походили один на другой. Работа в полях чередовалась с утренней и вечерней дойкой. Но даже дома не было минуты, чтобы перевести дух – заботы требовали муж и трое детей. У женщины порой кровь шла носом от постоянного напряжения.

Вот и сейчас спокойный разговор с подругой прервала младшая дочка.

Придя домой, женщина только взглянула на старшую дочь, и тут же поняла, что времени ждать врачей нет. Она испугалась – как же быть-то? Неужто самой роды принимать?
В дом ворвалась Зина. Эх, вот что значит верная подруга. С порога она затараторила, что машина приедет нескоро.
— Вот и решила сама забежать, вдруг помощь потребуется? – начало было говорить Зина и тут же осеклась. Глянула она на Наташу и поняла – помощь нужна вот уже сейчас.

Несмотря на сильное волнение, Люся сумела взять себя в руки. Лицо её выражало абсолютное спокойствие. Она ласково посмотрела на Наталью и погладила её по голове.
— Перепугалась, солнышко? Ничего, потерпи, главное слушай, что тебе говорят, — сказала мать, поддерживая дочь. При этом она незаметно кивнула Зине, мол, надо начинать самим.
— Так, давайте сюда чистую простынь, пеленки, вату, бинты, — громко сказала Зина, — Алинка, неси нож и острые ножницы, да аптечку давай.

Роды были стремительными. На четвертой потуге родился мальчик, и в первую же секунду стало понятно, что с ребенком дело плохо. Он был обвит пуповиной и не дышал.
— Алинка, неси детскую грушу! – с лихорадочным блеском в глазах воскликнула вдруг Люся. – Бегом!

Схватив принесенную младшей дочерью спринцовку, женщина принялась за дело. И вскоре она услышала благословенный плач, появилось дыхание – сначала прерывистое, затем ровное, спокойное.
Вскоре приехал врач. Выполнив первые необходимые манипуляции, пообщавшись с роженицей, он сказал, что ребенка забирает в больницу.

— А Наталья? – спросила Люся.

Врач как-то странно посмотрел на женщину и покачал головой. Он сказал, что мальчишка отказник. А мать решила не ехать.
— Как…отказник? – прошептала Люся, страшно побледнев. Ей и в голову не могло прийти, что дочь откажется от ребенка.

Врач пожал плечами. Так теперь будет записано со слов матери.

В тот момент у Люси сдали нервы. У неё был очень тяжелый день, который закончился родами старшей дочери. Её новорожденный внук чуть не умер. И вот теперь очередной удар. Женщина закричала и сползла по стене вниз. Перед глазами появилась темнота.

***

— Люсенька, родная, очнись, — Николай легонько похлопывал жену по щеке, чтобы привести её в чувство.

Мужчина перенес супругу на кровать, подложил ей под голову подушку. Едва открыв глаза, Люся расплакалась.
— Коля, это же наш внук, он такой красивый родился, — причитала жена, — а Наташа отказаться от него хочет. Забрали нашу кровиночку.

В какой-то момент Николай будто собирался с мыслями. Он был не самым внимательным отцом, да и мужем не всегда был хорошим. Однако жену он по своему любил, да и мысль о том, чтобы внук воспитывался в детском доме, приводила его в негодование.

— Люся, родная, мы прямо сейчас едем в больницу и говорим, чтобы мальчонку на нас записали, — произнес Коля, — сами внука воспитаем.

Ох, как часто сердилась Люся на своего мужа. Он ведь и попивал, и погуливал, случалось. Хозяин, в общем-то, тоже был никакой. А за эти слова жена готова была расцеловать его в обе щеки.

Еле уговорила она старшую дочь не подписывать документы об отказе. Мало ли, что брякнула новоиспеченная мать сразу после родов врачу?
— Это ж мне обуза какая! – возмутилась Наталья, не желая поддаваться материнским уговорам. — Я ведь так и не почувствовала любви к ребенку, пока его носила. К тому же, у него не самый лучший папашка.
— Да что ж ты так о своем дитятке-то, — укоризненно ответила Люся, — ты ж пойми, что молодая еще совсем. Годик с нами побудет твой сыночек, а потом, может, созреет умишко твой, и станешь ему матерью по-настоящему.

В день выписки ребенка Наталья явилась в больницу с матерью и отчимом. Едва приняла Люся крохотный сверток на руки, дочь тут же и попрощалась с ней. Дела её какие-то ждали.
— Дела-дела, — покачала головой мать, — знаю я её дела, еще бы куда не вляпалась…

Но всё же горевать по непутевой дочери у Люси теперь времени не было. Думала она лишь об одном – кто ж малого нянчить-то будет, если матери у него нет? А главное — чем его кормить?

***

— Оптимистка ты, Люська, — покачала головой Зина. Слишком грустно все складывалось у подруги.
— А не умею по-другому, — призналась Люся, поглядывая на свои забинтованные ноги, — да и всё плохое быстро проходит.
— Ээх, если б проходило, — покачала головой Зина, — ты мне лучше скажи, как умудрилась ноги повредить?

Люся и рассказала. Отправили её по работе на нефтебазу, с которой заправляли совхозную технику. Её задачей было выполнять замеры топлива. Для этого следовало подняться на бочки и проверить, какое количество осталось. Экономил совхоз, потому специальные ручки на емкости отсутствовали. Февраль месяц стоял, лёд всюду. Вот и поскользнулась Люся, упав будто бы с высоты двухэтажного дома. Как оказалось позже, в результате падения сильно пострадали суставы.
— И не позвали врачей сразу? – ахнула Зина.
— Какой там! – махнула рукой Люся. – Встала, отряхнулась и пошла работать. А уж позже почувствовала, что ноги отнимаются. Раздулись, чуть ли не вдвое, сапоги по швам трещали. Вот тогда и позвали врачей.
— Выть, небось, хотелось от боли? – сочувственно спросила Зина.
— Нет, улыбалась, — воскликнула Люся звонким голосом, — вспоминала, что, когда с высоты летела, так птицы пели, аж за душу брало. И небо такое голубое было. А еще радовалась тому, что надолго больничный дадут, смогу внука нянчить! Девчонкам моим туго с племянником, молоденькие они совсем.

— Ну артистка, — качала головой Зина. Много лет она знала подругу. И не переставала её удивлять Люся, эта поразительная женщина, что излучала искрящийся оптимизм, как бы ни била её жизнь.
— Я с детства такая, не привыкла ныть, — весело заметила Люся, а потом вдруг задумалась. Нет, ей не стало грустно, просто на мгновение она вдруг окунулась в те годы, когда была безоблачно счастлива.

***

Сибирский поселок Бубново состоял из двух частей – совхозные земли и микрорайон, в простонародье названный Элеватор. На Элеваторе работали отец и мать маленькой Люси. Дочку же в возрасте двух лет отправили к бабушке Вале, которая жила в ближайшей деревне Ступино.
Здесь в Ступино и прожила кудрявая белокурая девчушка Люся, пока не пошла в школу. Была она добрая, весёлая и озорная. Баба Неля души не чаяла в своей внучке, везде её за собой водила, рассказывала интересные истории. А за шалости не ругала никогда. За одним лишь строго следила – чтобы плохих слов внучка не говорила.
— У тебя ангел-хранитель сильный, — говорила бабуля непонятные слова, — он отовсюду тебя сбережет и выручит. Покинет, только если плохие слова говорить будешь. И тогда берегись, худо без хранителя!

Не понимала Люся, что значили слова бабы Вали, но усвоила главное — ругаться и злиться не нужно. Плохими словами нельзя направо-налево разбрасываться. А улыбаться и радоваться можно! Вот Люся так и жила, радовалась и улыбалась.

О детстве у Люси были самые теплые воспоминания.

Сколько снега наметало зимой в их краях! Как же нравилось Люсе кататься с ребятней с высоченных гор. Аж дух захватывало, когда летела она с бешеной скоростью! Как визжала от счастья, зарываясь по пояс в глубокий сугроб.
— Люся, ты ревешь там что ль? – спрашивали ребята постарше, видя, что девчонка на скорости влетела лицом в снег.
— Еще чего! – радостно отвечала Люся, заливаясь смехом. Больно, может и было, да вот только ситуация смешная.

Иногда старшие ребята приводили озорницу домой, ведь даже покрывшись снегом в головы до пят, она хотела лететь с горы еще и еще. Бабушка только руками всплескивала.
-Это что ж за снеговика мне привели-то? – качала головой бабуля и спешила греть воду, чтобы искупать замёрзшее дитя в теплой ванне.

Живя у бабы Вали, Люся спала на печке. Как же сладко было засыпать на мягкой перине, окутанной теплом деревенского дома после гулянки по снежным сугробам.

Каждое утро девочка встречала с улыбкой. Дни, месяцы и годы были счастливыми, не омраченными горестями и потерями. И казалось Люсе, что такой будет вся её жизнь.

Хорошо ей жилось у бабушки в деревне, но с радостью девочка приняла весть о переезде на Элеватор к матери и отцу. А как узнала Люся, что баба Валя переезжает вместе с ней, так счастью не было предела.

Озорная, веселая Люся сразу нашла язык с ребятами в школе. Острая на язык, смешливая девчонка была хорошим другом. С мальчишками дружила, в обиду себя никому не давала, но старалась ни с кем не ссориться.

В школу ребята ходили большой толпой. Старшеклассники окружали со всех сторон малышей и вот так сопровождали до школьного двора. Обратно тоже возвращались все вместе. Таков был закон – крепко попадало тому, кто нарушал это правило.

И хотя дорога была долгой, веселились ребята в пути. Люся очень любила эти моменты. Ведь пока идешь до школы, можно и с подружкой секреты свои обсудить, и подумать о чем-то своем, и даже песню спеть.

Вот только зимой, после сильной метели ребятишкам трудновато было пробираться через сугробы. Тогда в помощь были совхозные лошади. Они на санях везли школьников на учебу, а потом и обратно.

Крепкие, сильные лошадки были для более важных дел нужны. А ребят возил старенький Серко. Конь и так еле-еле ходил, школьники едва к началу занятий успевали. А тут еще Люся малая к нему обниматься лезет. И мордочку ему гладит, и припасенную хлебную корочку в зубы сует. И говорит-говорит ему что-то.

Стали ребята опаздывать из-за Люси. Родителям её пожаловались, что не пускает их дочь коня, пока не покормит и не пожалеет.

— Папка, старенький Серко совсем, отдыхать ему нужно, — заплакала девочка, когда призвал её отец к ответу, — разве можно заставлять старичка такие тяжести таскать?

Задумался отец, пошел в местную администрацию договариваться. Тогда для ребят сколотили большой короб, который крепили к трактору. Мощная техника легко бороздила через огромные сугробы. Теперь ребятам нипочем любой буран был. Быстро добирались до школы и обратно даже в лютую непогоду.

****

Веселыми были школьные Люсины будни. Училась она хорошо, дружить умела. А когда выросла, то по выходным с девчонками в клуб ходила.

Хороша была Люся. В свои семнадцать она была такой же смешливой и озорной, как и в детстве. А белые кудри рассыпались по загорелым плечам – ну куколка просто, глаз не отвести!
Парни за ней увивались другим девчатам на зависть. И хорошие ребята в женихи набивались. Вот только голову вскружил ей Андрюха, высоченный парень, внешне красивый, но душа у него пустая была…

Сладких слов наговорил он Люське, к близости склонил. Ходила она счастливая, сияла, радовалась, пока не узнала, что беременна. На крыльях летела к любимому, чтобы новость сообщить. Вот только Андрей окинул её равнодушным взглядом и слова обидные сказал.
— Вокруг тебя и Женя, и Матвей кругами ходили, — произнес он презрительно, — так иди к ним, обрадуй ребеночком, а мне такого добра не надо.
— Ты чего, Андрюш, мы ж с тобой…, — начала было девушка и залилась краской стыда.
— А кто ж тебя знает – со мной или не со мной? – усмехнулся Андрей. – Ты докажи мне, что от меня беременна.

В этот момент у Люси заболела голова, и сердце заныло от отчаяния. Она решила не показывать ему слёзы и обиду. Гордо вскинув голову, призвав всё своё самообладание, она четко произнесла:
— Знаешь, а моему ребенку такой отец и не нужен.
Выпалив это, Люся пошла прочь, боясь разреветься.

Не чувствовала девушка той уверенности, что пыталась продемонстрировать отцу своего ребенка. Ведь ей еще предстоял разговор с родителями. Как они-то отнесутся к беременности дочери?

Но Люсю поддержали и отец, и мать. Нелегко им было принять это, но дело сделано, не уследили за дочкой. Так что же теперь?
Бабушка тоже сказала, что, когда родятся дети – это всегда к счастью. Со слезами на глазах слушала Люся их, чувствуя огромную благодарность.

ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ