2025 год
Тамара и Алексей стояли обнявшись. Супруги думали о том, как удивительно сложилась жизнь. Каждый шел своим тернистым путем, на котором встречалось и хорошее, и плохое. Однако счастье им удалось обрести лишь вдвоем.
— Не могу поверить, что наши дети такие взрослые, — прошептала Тамара, глядя на дочерей.
Удивительно, разница между девчонками была немаленькая, а ведь они прекрасно ладили. Старшей Веронике недавно исполнилось двадцать семь. Ангелине вот-вот будет шестнадцать, а Юлечке тринадцать. Вероника и Ангелина с интересом слушали восторженный рассказ младшей сестры о новом преподавателе танцев. Юля занималась с раннего детства, о танцах она могла говорить сколько угодно.
— Такие взрослые, и такие красавицы, — ответил тихонько муж, любуясь дочками, — нам повезло, что у нас такие прекрасные девчонки.
— А мне повезло с тобой, — тихо произнесла Тамара, еще нежнее прижавшись к мужу. На глазах её заблестели слезы. Она была счастлива в тот момент и вовсе не хотела плакать. И всё же удержаться от слёз радости женщина не могла.
— Поверить не могу, что получилось открыть второе ателье, — заговорил муж, — это ведь ты подала идею и сказал, что бизнес надо развивать. Без тебя я бы не решился.
— А все, потому что с тобой я, как за каменной стеной, — ответила Тамара, — мне не страшно смотреть в будущее. С тобой я не боюсь за детей и могу быть спокойной за мать.
— Как, кстати, твоей маме у нас? – спросил Алексей. Он перевез тещу из другого города и поселил в своём доме, поэтому немного беспокоился, как пожилая женщина освоится на новом месте.
— Счастлива, но ждет не дождется, когда твоя мать будет жить рядом, — рассмеялась Тамара.
— Пусть потерпит, дом для мамы уже почти готов, — поддержал Алексей жену и засмеялся тоже, — скоро подружки будут жить рядом.
Супруги замолчали. Время будто остановилось в тот момент. Остались позади страшное горе, тревоги и тяготы, нескончаемая нужда, из которой, казалось, невозможно выбраться. И всё же они выстояли.
Алексей с нежностью и сочувствием посмотрел на жену. Он, как никто другой знал, через что пришлось пройти этой маленькой стойкой женщине. Супруг любил и безмерно уважал её. Однажды он пообещал самому себе, что сделает любимую счастливой, и слово свое сдержал.
1997 год
— Томка, разоспалась ты сегодня, — сварливо произнесла свекровь, стягивая с невестки одеяло, — муж не кормлен, у коровы не убрано, а она дрыхнет.
Тамаре невыносимо хотелось спать. Ах, если бы можно было куда-то спрятаться от звенящего голоса свекрови и не открывать глаза! Вчера до ночи по указанию Зинаиды Матвеевны Тома убиралась на чердаке. Сколько хлама хранилось там! Видать, годами копила старые вещи, сломанную мебель, обрывки каких-то веревок и бумаг запасливая женщина.
— Зинаида Матвеевна, я полночи убиралась на чердаке, можно поспать еще немного? – умоляюще просила девушка, натягивая одеяло обратно.
Это чего ты удумала! – возмутилась свекровь. – Кто в деревне допоздна спит?
Одеяло с неё было бесцеремонно сдернуто. Мать Кирилла стояло, свирепо нахмурив брови. Никогда она не жалела невестку. На людях была любезна и ласкова, а дома загружала непосильной работой.
Голова у девушки кружилась. Много дней подряд ей не давали выспаться. Работа в родительском доме Кирилла казалась нескончаемой. Хозяйство было огромным – коровы, козы, свиньи, утки и даже индюки. Сидеть без дела здесь считалось верхом неприличия. Да и как можно бездельничать, если подворье просит постоянного внимания. А оно и кормит, и прибыль приносит.
В девятнадцать лет Тома стала женой Кирилла Лебедкина. Добрым и заботливым казался ее муж, жену свою любил и не обижал. Да только главным человеком в доме была его мать Зинаида. Сын слушался матушку беспрекословно, слова ей поперек не смел. И когда работой нагружала она Тамару, Кирилл с властной родительницей не спорил.
Сама Зинаида тоже не была слишком уж злобной и жестокой. Просто привыкла так жить всю жизнь и на себе всё тащить. И она будто бы искренне удивлялась тому, что молодой невестке не хватает сил на такую привычную работу.
— На стол накрывай, муж голодный, — проворчала Зинаида недовольно, глядя на девушку, — да пободрее. И улыбнись хоть, а то смотреть страшно, бледная.
— Бледная я, потому что устала и не высыпаюсь, — ответила Тамара. Глаза её предательски закрывались, а голова гудела. Силилась девушка, чтобы взбодриться, а всё ж не желал слушаться её изможденный организм.
— Устала она, — проворчала Зинаида, — чего только не выдумывает, чтобы не работать. А я, между прочим, коров уже подоила. Поторопись мужу хоть на стол накрыть.
Тамара с удивлением посмотрела на свекровь. Кирилл еще спал и вовсе не торопился завтракать. Поймав взгляд невестки, Зинаида Матвеевна снова нахмурилась.
— Ему скоро вставать и работать целый день, — произнесла она сухо, — ты хочешь, чтобы он поел всухомятку, а на работе животом заболел?
Вздохнув, Тамара начала накрывать на стол. Она поставила варить кашу и стала жарить яичницу. Муж привык с утра плотно есть. И если он сам был готов обойтись легким завтраком, чтобы не напрягать жену, то матушка строго следила за тем, чтобы привычки её сына не нарушались.
Первое время молодая невестка спорила со матерью мужа каждый день. Однако со временем она поняла, что спорить бесполезно. Съест ее Зинаида Матвеевна с потрохами, если ее волю не исполнять.
Когда Тома забеременела, еще сильнее уставать стала, в голове постоянно стоял шум, ноги отекали сильно.
— Что с тобой, лапушка? – спросил однажды Кирилл, глядя на жену, — лица на тебе нет, и худая, как щепка стала.
Тамара, действительно, очень сильно похудела. От этого выпирающий живот смотрелся нездорово и нелепо.
— Сил моих нет больше, — равнодушно глядя перед собой, ответила жена, — худо мне совсем, а мать твоя все работой нагружает.
— Но ведь она и сама трудится без устали, — укоризненно произнес супруг. Он и вникать не хотел, кто работает больше, его мать или жена. Знал, что не сможет противостоять суровой родительнице.
Тамара не ответила. Она продолжала смотреть безучастно перед собой. Муж попытался ее обнять, но девушка отстранилась.
— Завтра суббота, и я на хозяйстве буду, — произнес Кирилл, — узнаю у мамы, какую работу она для тебя приготовила, сам управлюсь.
Тома благодарно кивнула. Привыкла она к тому, что муж заступается за неё ровно до тех пор, пока мать строго не взглянет. Но какая-то решимость появилась в его голосе. Может быть, понял будущий отец, что здоровье их ребенка под угрозой из-за непосильного труда Тамары по хозяйству.
Зинаида в тот самый вечер с соседкой Галиной за настоечкой беседу вела. Беззлобно на невестку жаловалась, называла белоручкой и лентяйкой. А еще хвалилась, что скоро Тома с Кирюхой ей внука родят.
Вернулась домой Зинаида, сын к ней с разговором и подошел. Сказал, чтоб не нагружала мать его супругу, так как беременности непосильный труд вредит.
— А кто ж за неё работу сделает? На мать, поди все повесить хочешь? – прищурившись, спросила пьяная Зина. – Мало, по-твоему, я на хозяйстве здоровье свое гроблю? Совсем свести хочешь в могилу?
— Я за неё все сделаю, ты только скажи, — храбро ответил сын, понимая, что матушка может крепко нагрубить в ответ.
Однако та лишь усмехнулась и кивнула. А с утра в субботу подняла молодых и сказала, какое дело предстоит Тамаре сделать.
— Но ты, Кирюш, можешь жене помочь, конечно, — сказала Зинаида, — козам копыта, первым делом, обрезать надо, а потом обработать им шерсть.
Кирилл, что пообещал накануне работу своей супруги, за неё сделать, побледнел. Совсем не хотелось ему с козами возиться.
— А после, — продолжала мать, улыбаясь, — надо коровник чистить. Вот только у тебя, сынок, еще работа имеется. Крыльцо поправить надо. Там пойдешь к козам, а потом в коровник? Или Тамара пусть работает, а ты крыльцом займешься?
Втянул Кирилл голову в шею, неловко стало ему. И под насмешливым взглядом матушки сказал он, что крыльцо за него Тамара не сделает.
Расплакалась тогда Тома, но делать нечего – пошла работать. Однако через два часа работы сознание потеряла.
Напугались Кирилл и его мать, врача позвали. А доктор строго заявил, что нельзя будущей матери перетруждаться. После этого свекровь перестала нагружать Тамару так уж сильно и до рождения ребенка поручала ей лишь дела по дому – еду готовить и чистоту наводить.
Раньше срока начались роды у Тамары. Появление малютки разочаровало Зинаиду, она очень ждала внука. И, едва она окрепла, свекровь стала вновь нагружать её тяжелой работой. И тут, как ни жаловалась Тома мужу, не пытался он уже вступиться за неё.
— Сил моих больше нет, Кирюшенька, — рыдала Тамара, кидаясь на шею супругу, — давай квартиру найдем, я работать пойду, Веронике няню возьмем, а потом и в детский сад отправим.
— Так ты подбиваешь меня от матери уйти? – возмутился Кирилл. – Решила, что против нее пойду, лишь бы ты ручки свои нежные в навозе не замарала?
— Не могу я так больше, — плакала Тома, — боюсь, не выдержу и умру прямо в коровнике.
— Мать же моя не умирает, — с вызовом ответил Кирилл, — пашет, не покладая рук, и не жалуется. Хотя не молодая она уже. Зато другие вон без зарплат сидят, без денег, а у нас от хозяйства достаток в доме.
Порой ловила себя Тамара на том, что жить ей уже и не хочется. Не видела она просвета, не знала, как выбраться из этого ада. И лишь однажды, когда её родители приехали навестить дочь, посмотреть, как живет она в мужнином доме, забрезжила надежда.
Раньше Тамара писала матери, но никогда не рассказывала о своих бедах, чтобы не тревожить её. Боялась девушка жаловаться на мужа, ведь не бьет он её, не пьет и не гуляет. Еще и мать свою уважает сильно – это ж молодец какой! Потому в письмах родителям дочь сглаживала острые углы.
А как приехали родители погостить, так и поразились, в каких условиях живет Тома. И это ведь при гостях свекровь не нагружала невестку сильно.
В те самые дни Тома хоть ненадолго вздохнула спокойно. Родители приехали со своей младшей дочерью Машенькой. Родной сестренке Тамары исполнилось недавно четырнадцать. Глядя на девочку-подростка, старшая сестра чувствовала невероятную нежность к ней. Маша постоянно возилась с маленькой Вероникой, гуляла с ней, и Тома невольно думала о том, как было бы замечательно жить рядом.
Сестры много общались. Так сложилось, что именно своей младшей сестренке Тамара смогла рассказать, насколько тяжело ей живется. Не рассчитывала она ни на какую помощь, просто выговаривала, что было на душе.
Однако именно Маша помогла Томе вырваться из жуткого ада. Вернувшись с родителями домой, она поведала им о том, как плохо Тамаре. Мать с отцом своими глазами увидели, что старшей дочери приходится несладко. Но они и подумать не могли, насколько безрадостна и тяжела ее жизнь.
Стала мать слать письма Тамаре, уговаривая оставить мужа. Однако Тома первое время и подумать не могла о разводе. Позором ей казалось это, предательством. А всё ж однажды, когда свекровь отругала ее за отказ таскать тяжеленные бидоны с молоком, терпению девушки пришел конец. Собрала она вещи, детские и свои, купила билет на поезд и отправилась к родителям.
— Вот ты какая, Томка! – возмущался Кирилл. – И подумать я не мог, что бросишь меня вот так. Трудностей испугалась, вот такая любовь у тебя!
— Не хотел ты меня слышать, Кирилл, когда я молила тебя о помощи, — спокойно отвечала Тамара, — не видел, что силы покидают меня. Померла, так не сразу заметил бы.
— От чего помирать ты собралась? – воскликнул муж обиженно. – Все бабы по хозяйству хлопочут и не ноют.
Пожала плечами Тамара. Не понимал её муж никогда, и сейчас не поймет. Так чего ж зря объяснять ему что-то?
— Взвоет еще, вернется, а ты, сынок, подумаешь, прощать ее или нет! – сказала свекровь, успокаивая сына. – Так что не беги за ней, сама попросится.
Услышав эти слова, Тамара усмехнулась. Никогда не вернется она в этот ад. Не знала она, какие тяготы ждут её впереди. Однако к любым испытаниям была она готова, лишь бы не возвращаться больше сюда.
****
Поезд мчал девушку навстречу новой жизни. И как бы тяжелой эта жизнь ни оказалась, готова была Тамара встретить любые трудности с гордо поднятой головой.
Мать и отец приняли дочь в родительский дом. Они тоже жили в селе, но жизнь здесь была совсем другой. Не было у родителей большого хозяйства, только маленький огород и несколько кур.
Здесь девушке было хорошо, тепло и уютно. Маленькую Веронику бабушка, дедушка и Маша не спускали с рук, давая Тамаре возможность отдохнуть.
Первое время Тома только и делала, что спала. Родители не торопили дочь устройством на работу. Однако вскоре Вероника пошла в детский сад, а Тамара стала работать на молокозаводе. Устроилась она в большой цех по производству мороженого.
Первое время Тома работала, наслаждаясь жизнью. Избавившись от ненавистного изматывающего сельского труда, ей казалось, что она больше не способна уставать. Тамару окружали приветливые лица, работа ей нравилась. Дома же девушку ждали самые дорогие люди – дочь, сестра и родители.
Вот уж не думала она о том, что когда-нибудь снова захочет выйти замуж. И всё же страстное чувство однажды пришло, волна любви охватила ее с головой. Витя очень нравился Тамаре, пришелся он по сердцу и её родителям. Ах, как красиво молодой человек ухаживал за девушкой! Кирилл никогда не делал ничего подобного.
— Уж не ждать ли нам скорой свадьбы, дочка? – спросила однажды мать, познакомившись с Виктором.
— Витя говорил о том, что хочет жениться на мне, — опустив глаза, ответила дочь, — но я пока не могу решиться.
— А что тут решать, если любовь? – произнесла мать, обнимая Тамару. – Не будешь же ты всю жизнь одна теперь, раз уж с Кириллом не сложилось.
Тома пожала плечами. Очень ей хотелось довериться любимому, и не сомневалась она в его чувствах. А все ж боязно было снова оказаться чьей-то женой и отдать себя во власть мужчины.
***
Но через год Тамара всё же вышла замуж за Виктора. Веселый, образованный, обаятельный парень был совсем не похож на Кирилла. Жизнь с Витей казалась легкой и приятной. Нашел мужчина общий язык с подрастающей Вероникой, тепло относился и к младшей сестренке своей супруги.
Сначала радовалась Тома тому, что у её мужа много друзей. Жизнь с Кириллом была скучна, тяжела и однообразна. Не интересовали его ни развлечения, ни друзья. Потому и чахла Тамара с ним, не ведала никаких радостей супружеской жизни. С Витей же было весело. Мать его жила далеко и не докучала молодым.
— Хочу, чтобы ты мне родила, — сказал однажды Витя, заглядывая в глаза любимой супруге.
— Я тоже очень этого хочу, — ответила Тома, прижимаясь нежно к мужу.
Умолчала Тамара о своих тревогах. Больше двух лет жила она с мужем и не береглась особо, вот только беременность все не наступала. Не очень переживала молодая женщина по этому поводу, ведь времена наступили нелегкие. Витя уволился с работы и перебивался случайными заработками. Куда уж тут дитенка рожать?
Но все чаще задумывалась Тома о том, почему все-таки не может она забеременеть. Пошла она к врачу, сдала анализы. Вот только услышала она от доктора слова совсем не утешительные.
— Ваш диагноз – вторичное бесплодие, — с сочувствием произнес седой врач, поправив очки на носу, — заболевание вызвано длительным воспалительным процессом.
— Но я никогда не болела по-женски, — растерянно произнесла Тамара.
— Но и не обследовались регулярно, — с мягким укором ответил доктор, — вы же работаете в холодном цеху. А это предполагает высокий риск для репродуктивного здоровья.
— Доктор, но ведь, это же лечится, — сказала расстроенная Тома, — как вы полагаете, я могу еще родить ребенка?
— Я, конечно, назначу вам лечение, — кивнул врач, — но, боюсь детей у вас больше не будет.
В расстроенных чувствах вышла Тамара из больницы. Ей хотелось рыдать, ведь она очень любила мужа и хотела от него детей. Да, он временно безработный, но ведь сложные времена когда-то должны были закончиться.
Придя домой, женщина желала получить сочувствие и поддержку от мужа. Вот только в тот самый день он ждал ее дома, будучи пьяным. Выпил он так много, что лег в постель, даже не раздевшись.
Серьезный разговор устроила Тамара супругу на следующее утро. Тот оправдывался и обещал больше никогда не злоупотреблять. Тома поверила мужу в тот раз. Не знала она, что самые серьезные проблемы только начинаются.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ