Устроившись в кресле самолета, Лена успокоилась – все, что в ее силах, она сделала. Главное, передала информацию, а там господа полицейские пусть сами решают, что с ней делать.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
В отеле она купит и установит в смартфон местную сим-карту, и российская останется активной, так что при желании с ней можно будет связаться.
Надо же, заделалась внештатным информатором. Честно говоря, женщина понятия не имела, бывают ли штатные информаторы. Она же никогда не соприкасалась с этой стороной жизни.
Устроившись в отеле, после недолгих раздумий, Лена набрала еще одно сообщение Илье, состоящее из одного слова – названия отеля. Теперь пусть все идет, как идет. Она будет отдыхать и получать удовольствие.
И Лена с головой окунулась в курортную жизнь. Море, солнце и экзотика – в природе, еде, да во всем . Она посещала экскурсии с группой, потом брала мольберт и отправлялась на пленэр. Это был чистый восторг!
Она не обращала внимания на Искусствоведа, ей было не до него. Женщина была целиком поглощена живописью, было сделано множество набросков, в общем, работа вовсю кипела. Хм, она не обращала внимания на мужчину, зато он обратил свое внимание на нее.
Вот и сейчас Елена устроилась за мольбертом, ей очень нравился вид с площадки возле отеля на город. Эта его часть утопала в зелени, цветах. Все было таким ярким, сочным, что так и просилось на холст.
По приезду в отель, народ в группе перезнакомился и Лена узнала, что Искусствоведа зовут Евгением Валентиновичем.
Спросив разрешения, он наблюдал за ее работой. Мужчина стоял позади и немного в стороне от Лены. Сначала молчал, потом подал голос:
— Леночка, ради Бога, извините меня, что вмешиваюсь в ваш творческий процесс, но позвольте мне сделать вам маленькую подсказку.
Лена кивнула в знак согласия.
— Леночка, сюда, — он показал пальцем куда, — попробуйте добавить контраста. Буквально два, три мазка. Картина заиграет по — другому.
Женщина так и сделала. Действительно лучше, результат ее удивил.
— Спасибо, Евгений Валентинович.
Потом еще, он, длинно извиняясь, обращал ее внимание на некоторые моменты. И всегда был прав. Действительно Искусствовед, толк в живописи он знал. Что Лену в нем утомляло, так это витиеватость речи. На вид ему было лет под пятьдесят, а разговаривает он, как восьмидесятилетний интеллигент. Профессор.
Почти правильно угадала Лена, оказывается, мужчина около десяти лет преподавал в художественном ВУЗе. Не профессор, но доцент. Да, с его мнением можно считаться. Даже не так, можно считать за честь, выслушивая его мнение. Это говоря его языком.
— Лена, вам не хватает практики, постоянной.
Лена рассказала ему о своем длительном перерыве в творчестве. Без подробностей, конечно. Еще дома, собираясь в поездку, Елена надела уже снятое было обручальное кольцо. Вдруг (ха-ха), кто-нибудь будет домогаться ее. Ведь курортные романы никто не отменял, некоторые мужчины (без жен, разумеется), на отдыхе открывают сезон охоты на женщин без мужей. Хотя, когда кольцо кого-то останавливало? Это же курортный роман!
*******
Поехали на Остров обезьян. Лена предвкушала, как она будет мартышек с натуры писать.
— Леночка, вы бы не брали мольберт. Обезьяны не дадут вам работать.
Но Лена не послушала совета, решила, что будет следить и, если что, отгонять любопытных животных.
Сначала, прямо из рук, мелкая мартышка выхватила кисть, ловить обезьянку не было смысла. Женщина отвлеклась на воровку, а в это время другая мартышка слямзила у Лены палитру. Ругаясь, Лена засовывала краски в рюкзак, который чуть не стянул у нее здоровый обезьян. Отбить рюкзак помог Евгений Валентинович.
Еще один член стаи взялся за мольберт, но Лена так закричала на него, что тот бросил добычу и скрылся в ветвях деревьев.
Погрызенная кисть нашлась тут же. Не заинтересовала она животинку. Палитра валялась под деревом чуть дальше. Тоже не нашла она применения у обезьян. А что ее с собой таскать? Только руки, то есть лапы, занимает. В, общем, повеселила народ Лена.
Ладно, ничего не написала, не нарисовала, зато сделала уйму снимков этих наглых животных.
За день Лена так уставала, получала столько впечатлений, что засыпала, едва голова касалась подушки. Времени скучать по Саше у нее не было. Она и думать забыла, что Евгений Валентинович преступник. С этим пусть полиция разбирается. А ей просто интересно с ним общаться.
Евгений Валентинович еще в начале знакомства возжелал познакомиться гораздо ближе, но Лена сказала свое категоричное «нет» и показала на кольцо на безымянном пальчике.
— Лена, позвольте поинтересоваться, почему вы без мужа? Он у вас такой доверчивый? Курорт как-никак, а вы красивая женщина и очень интересный человек. Общаться с вами – сплошное удовольствие.
— Мы с ним поссорились, но это не значит, что я, назло ему, заведу здесь любовную интрижку, или роман.
Больше эта тема не обсуждалась, но общение продолжалось. Лена видела, как вокруг Евгения Валентиновича женщины устраивают пляски с бубнами. Причем, женщины молодые, раскованные и не отягощенные моральными принципами.
*******
Илья получил на мессенджер сообщение от Лены, когда она уже была во Вьетнаме. И тут у него встал вопрос, сдавать Александру Лену и сдаваться самому, или опять действовать за спиной начальника. Чего ему совсем не хотелось.
Кстати, соседа Лены по подъезду, взяли «под белы ручки» через два дня, как она о нем рассказала. Александр был доволен, знал, что здесь, в городе жил разыскиваемый, но конкретным адресом он не интересовался. Иначе бы не пропустил тот факт, что это Ленин сосед. И выводы бы сделал. А так… Информатор сообщил. Задержанием руководил Илья.
Илья рассуждал, что Александр уже дважды получил щелчок по носу от жены, но не знает об этом. Что ж, пришло время ему узнать обо всем. А что насчет Искусствоведа, так Лена и не просила не говорить о нем Саше. Да она прекрасно понимает, что это не тот случай, который можно умолчать от начальства. Причем это касается не только Александра, а гораздо более высоких чинов.
Они были в кабинете вдвоем. Илья достал свой гаджет и сказал:
— Сообщения от информатора.
Зачитал:
— Первое сообщение — Искусствовед летит во Вьетнам.
— Второе сообщение – Нячанг и название отеля.
— Ох, ни х*ена себе. Илья, я прекрасно знаю, что информаторов не сдают, но ты мне ничего не хочешь сказать? У тебя их несколько, или один такой… кладезь информации?
— Один, Саша, и ты его, вернее ее, прекрасно знаешь. Только не кричи, ладно? Своим криком ты уже сделал дело.
— Лена?! – Паззлы сложились в голове Александра.
— Да, первый раз с Высотченко, ты ее, можно сказать, послал по известному адресу, заявил, что она лезет туда, куда вход ей запрещен. А она не лезла, Саша. Она работает в отделе кадров и знает его сестру.
— Мы с ней встретились случайно, в кафе, и она меня спросила, актуален ли еще вопрос поимки Высотченко Игоря Пантелеймоновича.
— Лена выдала мне все, что сама знала про Татьяну Пантелеймоновну Комарову, в девичестве Высотченко, что у той есть дача в Завидово. Что брат, скорее всего прячется там, а в близлежащем магазине расплачивается банковской картой на имя сестры.
— Ты был в отъезде, когда Лена приходила сюда. Она оставила ключ от твоей квартиры и твой же портрет. Потом она посмотрела на фото наших разыскиваемых преступников. Увидела Искусствоведа и назвала его красавчиком, затем увидела своего соседа, Неклюдова. Все очень просто.
— Видимо в самолете она увидела и узнала Искусствоведа. Николаевич, Лена художник, и зрительная память у нее хорошая. А еще она взяла с меня слово про ее участие тебе не говорить. Искусствоведа это не касается. Я устал, Саша, быть между двух огней.
— Так Лена во Вьетнаме?
— Да.
— Да уж, плохо я знаю свою жену. Я услышал тебя, Илья. А сейчас я пойду докладывать наверх, Искусствовед – это жирный кусок. Не хочется отдавать его в областное управление.
*******
Оставалось два дня отдыха и – домой. А домой уже хочется, постоянное присутствие Евгения Валентиновича начинало тяготить. К красотам природы глаз привык, обезьяны уже не умиляли, наоборот раздражали.
Лена сидела с мольбертом на набережной. Как обычно справа пристроился ее «кавалер».
Боковым зрением Лена увидела, как напрягся Евгений, повернула голову налево и…
— Какого Лешего ты тут делаешь?!
— К тебе приехал. Что тут непонятного?
— В другую страну на два дня?
— Эти-то несколько дней я за свой счет еле выбил. Я боялся, что ты не вернешься. Уедешь куда-нибудь еще.
Александр поймал взгляд Искусствоведа, направленного на него, в нем было столько ненависти, что Саша, видевший и перевидевший тысячи разных взглядов, поежился.
— Волчара, — подумал он, — а с Ленкой прямо ласковый котенок.
— Саша, ты где остановился?
— Там же, где и ты, дорогая.
— Все, на сегодня я закончила.
В отель Лена шагала между двух мужчин. Зашла к себе в номер, мужчины же встали друг против друга, и Александр прошипел Евгению: — это. Моя. Жена.
Евгений усмехнулся: — Была. Твоей. Да вся вышла.
Почти лицом к лицу стояли они возле двери Елены. Разумеется, женщина прижала к ней своё ухо, и осталась довольна их шипением. Ей Богу, как два гуся. Она резко распахнула дверь, заставив их отскочить от нее.
Из соседнего номера вышла супружеская пара, с любопытством посматривая в их сторону, хотя лифт находился в другом конце коридора.
— Что вы тут выяснять собрались? – дождавшись, когда любопытствующие пройдут, спросила Лена.
— Поговорить надо, — буркнул Саша.
— Через час зайдешь, я хочу отдохнуть.
— Чего тут говорить, и так ясно – твой поезд ушел, — встрял Евгений Валентинович. Из его речи пропали витиеватость и напыщенность
— ДжентЫльмены, я сама разберусь с расписанием поездов.
Недовольные мужчины разошлись.
*******
Ровно через час Александр постучал в Ленину дверь. Лена открыла ее.
Наконец-то, она разглядела почти бывшего мужа. Худой, лицо серое, а взгляд…
— Саша, ты болен?
— Здравствуй, Леночка, милая моя… Да, я болен. Тобой.
— Стоп, здесь никого, кроме меня нет. Так что на публику играть не получится. Оценить твою игру некому.
— Лена, я не играю, какие тут игры. Я ни есть, ни спать не могу. Что я натворил…
— Саша, остановись. Давай по существу. Я не думаю, что ты приехал сюда исключительно из-за меня. Тут я первенство отдаю Евгению Валентиновичу, то есть, разыскиваемому вами подозреваемому. Тьфу, му му му, — запуталась.
— Одно другому не мешает, Леночка.
— Саша, ты меня Леночкой называл первые три месяца после женитьбы. Ах, ты, наверное, не понял, почему я ушла? Ты был удивлен, что я не стала терпеть твоего хамского отношения ко мне? Для тебя это нормально?
— Лена, я люблю тебя. Я признаю себя *ураком и им же, только на букву м.
— Саша, все тоже самое, только без *ураков, было в прошлом году, когда ты звал меня замуж, а я не любительница наступать на одни и те же грабли дважды.
— Я тебе могу чем-то помочь? Я имею ввиду Искусствоведа.
— Нужно держать его на контроле. Где, куда, с кем. Отсюда он куда направится?
— Откуда прилетел, туда и улетит.
— Это хорошо. Арестовать его на чужой территории я не могу, нет у меня таких полномочий. Международных.
— Лена, я ни в коем случае не хочу задеть твое самолюбие, но этот хмырю ты нужна не только как женщина. Он подыскивает мастеров, живописцев, которые бы ему делали копии картин, желательно молодых, но уже известных художников. Картины должны быть не старше двадцати – двадцати пяти лет
— Работами старых мастеров он не интересуется, в его бизнесе это лишняя морока. Такие картины надо старить и еще с ними что-то делать. Лена, я в этом ничего не понимаю и могу сейчас тебе такой ерунды наговорить. Меня, в общих чертах, ввели в курс дела областные коллеги, которые им занимались. От меня не требовалось много понимать.
— Лена, как получилось, что я, не самый плохой опер, не знал, что ты художница?
— Когда мы с тобой познакомились, Саша, а потом поженились, я не занималась творчеством. А ты и не интересовался моей жизнью, моим прошлым. Когда я пыталась узнать о тебе больше, то ты меня осадил, дескать, нечего старое ворошить.
— Какое-то странное у тебя представление о женщинах. Женщинах вообще, и о жене в частности. Ты считаешь, что их следует держать в строгости, а еще лучше в ежовых рукавицах. И чтобы рот у них был на замке.
Снова мы вернулись к этой теме. А что касается Евгения Валентиновича, то я поняла, что он не просто так мне, можно сказать, лекции читает.
Да я от него много чего узнала. Он готовил меня. И рассчитывал продолжить мою подготовку. Он, действительно Искусствовед, причем хороший. Доцент.
— Волк он, в шкуре доцента.
— Я, Саша, закончила Художественное училище. Институт экономики был после.
— Саша, думаешь он поверил, что ты на два дня на крыльях любви ко мне прилетел? Вряд ли…
Лена не стала спрашивать Александра о планах по задержанию мошенника.
Оперативник никаких действий по отношению к Искусствоведу не предпринимал. Он обхаживал жену. Восхищался ее работами, причем искренне. Еще бы, делала зарисовки и писала картины Лена с душой.
Мужчины сквозь зубы, но разговаривали между собой. Искусствовед спросил: — Александр Николаевич, в вас чувствуется офицерская выправка. Служите?
— Было дело, сейчас я в банке службу безопасности возглавляю.
Вот и день вылета. Евгений Валентинович вел себя беспокойно. Что-то его настораживало. Выходил из самолета он последним, у трапа его ждали. Все произошло очень быстро. Пассажиры, ушедшие вперед, сели в автобус и не заметили, или не поняли, как один из прибывших туристов оказался в кольце мужчин.
Лена с Александром видели.
Саша, я чувствую себя отвратительно. Я трех мужиков полиции сдала. Первого мне не жаль. А вот соседа моего… Что такого он натворил, что в бега подался. Хотя, какие бега, несколько лет жил на одном месте.
— Там дело непонятное, виновен или нет. Под подпиской о невыезде твой сосед. По-моему, он даже обрадовался, что страхам его конец пришел.
— Три года назад, он, что называется превысил пределы самообороны. В общей компании один гражданин, назовем его К, под воздействием запрещенных веществ, полез с ножом к твоему соседу. Сосед применил электрошокер. А У К был установлен кардиостимулятор. И все.
Еще тогда бы с этим разобрались, условным сроком мог обойтись Неклюдов, но у гражданина К был брат, высокопоставленный чиновник из областной администрации. И поставил чиновник перед следствием задачу – посадить Неклюдова, причем надолго.
Неклюдов, при перевозке его из СИЗО в суд сбежал. Халатность конвоя. Нарушение правил по многим пунктам. На данный момент чиновник сам пребывает в местах, не столь отдаленных, и влиять на суд никак не может. Но побег, конечно, Неклюдову зачтется.
— Александр Николаевич, а сосед и Искусствовед в курсе, что это я поспособствовала их задержанию.
— Нет. Неклюдов и меня-то не видел. Так что, нас он со своим задержанием никак не свяжет. Допрос проводил следователь.
— Искусствовед? – Не думаю… Нет.
*******
— Лена, ты меня заблокировала, тогда я пошел к тебе. В твоей квартире были посторонние люди, сказали, что сняли у тебя квартиру. Я направился к тебе на работу, кабинет был закрыт. Девушка из соседнего отдела, сказала, что ты в отпуске. И только потом от Ильи я узнал, что ты во Вьетнаме.
— Лена, скажи, как у тебя это получается? Ты, считай за неделю, преподнесла нам трех преступников на блюдечке с голубой каемочкой. Впору создавать отдел по розыску криминальных лиц, а тебя ставить начальником. Ты с нас старые висяки сняла. А Искусствовед, это вообще, песня. Столичным коллегам мы нос утерли. С твоей подачи.
— Лена, поехали домой, а? Я так соскучился по тебе. Я постараюсь тебе объяснить свои поступки и поведение. Только боюсь, что ты в моих умственных способностях сильно сомневаться начнешь.
— Нет, Саша. Я поеду к себе. И буду жить так, как считаю нужным. Я не хочу быть просто кухаркой и уборщицей. А, еще любовницей. Но не женой.
Глядя на расстроенную физиономию Александра, она сказала:
— Но, если ты не против, помоги мне занести багаж домой. А то у меня рук не хватает.
Саша закивал в ответ.
На лифте они поднялись на двенадцатый этаж. Александр удивился, но ни о чем не спросил. Он же знает, что Лена живет на седьмом этаже.
Но она ответила на его удивленный взгляд. — В моей квартире сейчас проживают родственники, завтра они должны съехать. А пока я живу в своей мастерской, она у меня приспособлена для проживания.
Саша завороженно обходил комнату. Смотрел на картины, которых оставалось совсем мало. Теперь их прибавится, Лена привезла с собой и заготовки и эскизы. Будет их дорабатывать долгими зимними вечерами. Это она сама так сказала.
— Леночка, у тебя ко мне совсем никаких чувств не осталось? У меня есть хоть малюсенький шанс?
— Хм, Саша, я тебе сейчас сделаю предложение. Не понравится тебе оно, ну и ладно. Не будем огород городить.
— Слушаю тебя внимательно.
— Я предлагаю тебе гостевой брак. Не надо объяснять, что это такое?
— Живем каждый в своей норе. Соскучились? Давай встретимся или у тебя, или у меня. Я буду много времени проводить в студии. Тебя не должно раздражать мое отсутствие по выходным и вечерам. Будешь хамить – попрошу на выход с вещами, если они появятся на моей территории.
— Уборкой я у тебя заниматься не буду. Буду появляться в твоей чистой квартире, ну, может что-нибудь вкусненькое приготовлю. А там видно будет. Не устраивает?
— Не устраивает, но я согласен. Только я хочу сказать, Леночка, что я уже скучаю. Можно я у тебя сегодня останусь?
— Нет. До завтра ты будешь думать. Хватит с нас скоропалительной женитьбы. Теперь оба сначала думать будем, и только потом принимать решения.
— Главное, дорогая, чтобы ты сама не передумала. Здорово! Если я буду храпеть, ты сможешь выгонять меня сюда, в студию. Мне здесь так нравится!
— Саша, это моя студия! И только моя! Никаких храпунов здесь не будет!
*******
Оказалось, это так здорово любить свою женщину и не оглядываться, на то, как посмотрят на тебя окружающие, дескать, старый пень, а туда же – любовь. Пусть думают, пусть смотрят.
К новому году почти все вещи Александра переехали к Лене. Изредка он появлялся в своей берлоге – пыль протереть, а то Лена грозила с инспекцией заявиться.
Лена никогда не заходит к оперативникам. Боится увидеть чье-нибудь знакомое лицо на стенде «их разыскивает полиция». От греха подальше, как говорится.
Конец
Автор Ольга (Есть что вспомнить)