Диана Сплохова пропала воскресным вечером. Во всяком случае, так утверждал её муж. Сидя напротив участкового, Илья рассказывал, каким был их последний разговор с женой.
— Поругались мы крепко, — склонил он голову. — Диана в последнее время была нервная какая-то.
— Из-за чего поругались? — шариковая ручка в руках участкового оторвалась от бумаги и застыла в воздухе.
— Ну, как… — неохотно ответил Илья, — редко в какой семье не ругаются! По мелочи… я и не помню уже.
— И всё же, постарайтесь вспомнить, Илья Наумович, — посоветовал полицейский, — это может быть важной зацепкой.
Сплохов лукавил. На самом деле он отлично всё помнил. Началось с того, что жена бросила перед ним найденную в его машине кружевную косынку. До сих пор у него в ушах звенел голос:
— Мне это надоело, слышишь?!
— Прошу, не начинай! — привычно оправдывался Илья, — позавчера подвозил девчат до платформы, вот и обронили!
— Знаю я, какую «девчонку» ты постоянно возишь! — Диана смотрела на мужа с плохо скрываемым презрением: — самому не надоело изворачиваться? Не хватает мужества признаться?!
— Да в чём я должен признаваться-то?! — напустив на себя обиженный вид, шагнул к двери Илья, — у тебя, дорогая, расстройство на нервной почве, повсюду измены мерещатся!
Косынка и в самом деле принадлежала его любовнице, Анне Боковой. Похоже, что она обронила её в последнюю жаркую встречу. Нарочно или случайно — вопрос. Может, надоело Анечке делить Илью с женой, вот и решила она, что скандал может быть ей на руку.
— Стой, Илья! — окликнула его жена. — Сядь.
Он нехотя повернулся но садиться не стал.
— Насиделся уже! Ну?
— Хочу дать тебе последний шанс, — голос Дианы звучал ровно и сама она, похоже, немного успокоилась, — расскажи мне правду. Я знаю, что ты изменяешь. И знаю с кем! Все это знают, понимаешь ты?
— Сама хотела в деревню переехать, — буркнул муж, но опомнившись, снова вспылил: — Что знают? Нечего знать!
— Прошу тебя, Илья! — Диана смотрела на него с надеждой, — я больше не вынесу лжи!
Он молча размышлял. Может, и правда всё рассказать? Повиниться, в ноги броситься… а Аньке сказать, что повременить надо со встречами, подождать, пока всё уляжется! Она, поганка, так подставила его своей косынкой!
Но тут жена всё испортила:
— Не хочешь? Можешь не рассказывать, просто разведёмся, и конец. Я и правда, больше не могу, Илья!
Эти слова отрезвили его. Он осознал, что при разводе потеряет почти всё. Дело в том, что пятнадцать лет назад продав свою квартиру в городе, Диана купила небольшое фермерское хозяйство, делить которое вряд ли захочет.
Благодаря наличию реки, количество жителей в деревне не убавлялось, а наоборот прирастало — местные дельцы покупали за копейки бывшеколхозные поля, кромсали их на участки, по накатанной схеме переводили земли в ижс, приписывая их к старой деревне. Горожане охотно покупали участки и поэтому деревня процветала: за последние годы там открыли сетевой продуктовый магазин, да и дороги стали получше. Всё это повлияло и на развитие семейной фермы Сплоховых: у них появились постоянные покупатели на молоко, мясо и яйцо.
Илья оказался толковым организатором. Его труды окупились сторицей: на сегодняшний день хозяйство включало в себя птицу, коз, мини-сыроварню, питомник плодовых кустарников и много чего ещё. В хозяйстве, в зависимости от сезона, трудились от одного до пяти человек.
От старых владельцев фермы остался трактор, и Илья, кроме прочего, зарабатывал на нём, ровняя свежекупленные горожанами целинные участки. И теперь всё это отдать?
— А что с хозяйством? — спросил он жену треснувшим от волнения голосом.
— Наконец-то ты заговорил об этом, — выдохнула она, — теперь я, по крайней мере знаю, что не сумасшедшая. Ты врёшь и не краснеешь!
— Да не врал я! — снова взвился он. — всё сплетни! Нам завидуют и вот…
— Подожди, теперь будем говорить только по делу, — она приложила ладони к запылавшим щекам, как делала всегда, когда пыталась собраться с мыслями, — хозяйство, разумеется, придётся продать. Тебе треть, мне остальное. Думаю, так будет справедливо!
— Что? — от неожиданности подскочил Илья, — Я всё устроил, приумножил, развил! Вот этими вот руками!
И он затряс руками перед лицом жены.
— Знаешь, — вдруг сказала она, — гляжу я на тебя и не понимаю… как я могла тебя любить? Ты же жлоб! Забыл, на чьи деньги мы купили эту землю? Я квартиру продала!
Он не сдержался и схватил её за ворот рубашки. Диана изумлённо хлопала ресницами.
— Это ты забыла, сколько пота и крови мне стоило поднять эту захудалую ферму! Вытянуть на прибыль! — он отпустил жену и указательным пальцем легонько ткнул её в лоб: — Тогда и сейчас — совсем не одно и то же!
— Ладно! Раз так, бери всё! — крикнула она.
Вскоре после этого, Илья пошёл чинить трактор, и обнаружил отсутствие супруги только ночью.
***
Несмотря на тёплую погоду, Илью колотил озноб. Он разминал в пальцах сигарету, но не решался закурить, потому что сидевший напротив участковый мог заметить, как у него дрожат руки.
— Ознакомьтесь и распишитесь, — наконец протянул ему ручку и бумагу лейтенант.
Илья поднёс к глазам записанные с его слов показания. Прочёл, но так и не смог вникнуть в смысл написанного. Вроде его слова, а вроде и нет.
— Где подписать?
— Внизу, — отозвался участковый, напишите: «с моих слов записано верно». И подпись не забудьте!
Илья подписал и посмотрел на лейтенанта:
— Вы ведь её найдёте, правда?
— Конечно, — складывая бумагу в папку, весело сообщил тот, — а если вы нам расскажете, где искать, это произойдёт ещё быстрее! До свидания, Илья Наумович. Как только появятся новости, мы вас известим.
— До свиданья, — упавшим голосом отозвался Илья.
На столе лежал телефон жены. В полиции не обнаружили в нём ничего подозрительного. Никаких лишних звонков или переписок. Телефон был обычный, но это не удивило участкового. Он считал смартфоны игрушкой для бездельников и сам имел обычный, кнопочный телефон.
Тот факт, что женщина, которая ушла из дома его не взяла, показался ему подозрительным. Но ещё более подозрительным казался ему муж пропавшей — Сплохов Илья Наумович.
Соседи-доброхоты поведали ему, что у Сплохова есть любовница, Анна Бокова. К ней и направлялся лейтенант Гузь.
Анны не оказалось дома, или она не пожелала открыть дверь. Участковый, недолго думая, пошёл к её ближайшим соседям, которых знал плохо, это были дачники из Москвы.
Завидев человека в форме, хозяин, похожий на профессора, в очочках и с бородкой клинышком, вышел ему навстречу. Он казался напуганным, но услышав, что полицию интересует соседка, выдохнул.
— Извините, — махнул он рукой, — я думал, с Пашкой что.
— С кем? — не понял полицейский.
— Да внук, Пашка. Бегает где-то с приятелями. Я думал, не натворил ли чего…
— Так значит, не знаете, где Анна? — повторил свой вопрос Гузь.
— Извините… мы не особо дружны с соседями… я даже не знал, что она не дома! — указательным пальцем поправил очки мужчина, — о! Пашка!
По посыпанной щебнем дорожке к ним шёл пацан лет четырнадцати.
— Здравствуйте, — вежливо кивнул он полицейскому и хотел пройти мимо, но тот его остановил.
— Здравствуй, здравствуй. Скажи-ка мне, Павел, давно ли ты видел соседку, Анну?
— Тётю Аню? Так она в город уехала, — ответил парень.
— Откуда ты знаешь? — удивился дед осведомлённости внука, — не знал, что ты общаешься с соседями.
— А зачем она поехала в город, она не говорила? — пристально посмотрел на подростка Гузь.
— Ну, она к подруге поехала, — ответил Пашка не очень уверенно.
— Имя подруги?
— Не знаю, — пожал плечами Пашка. — мы особо-то не общаемся с тётей Аней. Я случайно узнал, что она собирается в город, ну и… — он бросил быстрый взгляд на деда, — ну и… попросил кое-что мне оттуда привезти.
Поговорив с Пашкой, и узнав о том, что Бокова будет только завтра, участковый решил вернуться завтра, как вдруг ему показалось, что в окне дрогнула занавеска.
Гузь выждал несколько минут, и пошёл к крыльцу.
Чем ближе он подходил к двери, тем тревожнее становилось. У окна явно кто-то был — он и второй раз заметил, как дрогнула занавеска.
«Откройте, полиция»! — постучал он в дверь, решив, что быть может, в первый раз ему не открыли, потому что звонок не сработал. Приложив ухо к двери, он прислушался, и взявшись за ручку двери, подёргал её: — «Гражданка Бокова, откройте, это в ваших интересах»!
Вдруг дверь поддалась, и Гузь вошёл внутрь небольшого тамбура. Оттуда он попал в комнату, из которой можно было пройти на кухню и в спальню. Участковый одно за другим обошёл все помещения. Он звал хозяйку, но понимал, что если кто и есть дома, то он избегает встречи, прячется. Спальня Боковой была крошечной и едва вмещала в себя большую супружескую кровать.
Гузь не был участковым, когда муж Анны погиб в пьяной драке, но дело это помнил, как и саму Анну, напуганную, рассеянно отвечавшую на вопросы. Убийца её мужа не таился — отбросив окровавленный нож, он почти сразу пошёл к себе в дом, что был напротив и завалился спать. Так на улице Сиреневой одним днём стало меньше жителей — один отправился на кладбище, а другой в тюрьму. В доме Анны не было фотографий погибшего мужа. Только самой хозяйки, которая позировала с одинаковым лицом на фоне разных достопримечательностей.
А в дом убийцы, что напротив, теперь приезжал на лето профессор с внуком Пашкой.
Последней участковый осмотрел кухню и увидел там кошку. На полу стояли миски с водой и кошачьим кормом.
«Так это ты, что ли, занавески дергала, а»? — выдохнул Гузь. Кошка шмыгнула под скамью и оттуда сердито сверкала глазами. «Ладно, ухожу», — успокоил её Гузь и тут его взгляд зацепил что-то бело-бурое у скамьи. Участковый наклонился над кусочком ткани… бельё? Это оказалась кружевная косынка с бурыми пятнами. Кровь? «Опа»! — сказал сам себе Гузь. — «А вот это уже интересно»!
Он подумал, что как раз сейчас ему бы пригодился смартфон, чтобы снять видео, его старый телефон такой возможности не давал. В окошко лейтенант увидел двух женщин среднего возраста и решил, что те сойдут за понятых.
Он выскочил наружу и окликнул их. Тамара и Галина шли в магазин, и как раз обсуждали пропавшую фермершу. Они с радостью согласились быть понятыми — обеим страсть как хотелось узнать, как живёт вдова Бокова, про которую в деревне болтали всякое.
Аккуратно подняв косынку за уголок, участковый продемонстрировал его женщинам.
— Ох, батюшки, — заохала Тамара, — неужели учительница убила фермершу?
— А что удивительного? Небось и разделались вместе с блудным муженьком, — качала головой Галина, — эх, жалко женщину! — и она приложила носовой платочек к глазам.
— Дамы, у кого-нибудь из вас есть стерильный контейнер? — спросил участковый, чтобы прервать это обсуждение.
— Пакет есть! Магазинные всё время рвутся, вот я свой беру, набрать лук. Прочный… — протянула ему Галина небольшой целлофановый пакетик, — правда, он вряд ли стерильный, но новый.
— Спасибо, — упаковав косынку, Гузь составил протокол, после чего кумушки подписали его.
Напоследок, участковый предупредил их, чтобы не болтали. Кровь на платке может принадлежать и самой хозяйке.
— Конечно, конечно, — закивала Тамара.
— Само собой! — заверила участкового Галина, — это, как его… презумпция невиновности!
— Точно, — похвалил её лейтенант.
Ехать в лабораторию не ближний свет, но Гузь был рад находке.
***
Гузь на следующий день снова направился к Анне. Чтобы наверняка застать её дома, поехал вечером. Оставив мотоцикл на дороге, он глянул на тёмные окна дома Боковой, но всё равно решил проверить: вдруг дома, но спит.
Дверь ему снова никто не открыл, но он увидел вчерашнюю кошку — она сидела на улице, на лавке у плетня. Услышав за калиткой ребячьи голоса, Гузь поспешил к мотоциклу. Действительно, у его «железного коня» толклись ребята.
— «Урал», да? — спросил один из мальчишек, вихрастый паренёк, — у моего дедушки был такой!
— Ребят, а кто-нибудь тётю Аню видел? — большим пальцем показал на дом за своей спиной Гузь.
— Нет, — ответил за всех самый старший, — а что?
— Ничего, просто нужно с ней поговорить, — отозвался участковый. — так никто не видел?
— Я видел, с час назад, с магазина шла, — подал голос загорелый мальчонка.
— Хорошо… — Гузь задумался, и вдруг его осенило. Он развернулся и пошёл по деревенской дороге.
— А мотоцикл? — крикнул ему вслед мальчишеский голос.
— Пройдусь пешком, — обернувшись, подмигнул он пацанам.
Евгений детства любил мотоциклы, но пошёл на тупиковую улицу, где находилось фермерское хозяйство Сплоховых пешком.
Мотоцикл он не взял, потому что хотел подобраться к дому фермера незаметно. К его разочарованию, ворота оказались закрыты, и ему пришлось звонить в электрический звонок. Через рабицу он увидел работника, который шёл к воротам.
— Эй! — крикнул ему через забор Гузь. — Хозяин дома?
— Дома, — кивнул работник и, испытывая уважение к форме, открыл участковому калитку.
— Мне кажется, я тебя раньше не видел, — Гузь рассматривал худенького, как подросток, но жилистого азиата. — а ведь я опрашивал весь персонал.
— Я к себе летал, — ответил тот, не оборачиваясь, — мой отец заболел, пришлось.
— Давно вернулся? — следуя за узбеком, по накатанной дороге, спросил Гузь.
— Сегодня днём, — ответил работник.
— Про хозяйку слышал?
Мужчина молча кивнул и распахнул перед участковым дверь большого ангара. Он указал на группу людей, стоявших у стены и что-то горячо обсуждавших. Среди них был и Илья.
Гузь подошёл к спорящим. Он узнал известного в районе ветеринара Поспелова и ещё пару людей, которых, несомненно, видел прежде. Сам Илья Наумович казался уставшим и каким-то отстранённым.
— А! — завидев участкового шагнул он ему навстречу, — здравствуйте, Евгений Андреевич! Неужели новости?
— Новостей пока нет, к сожалению, — отведя Илью в сторонку, негромко сказал участковый. — Я надеялся найти у вас Бокову Анну. Второй день не могу с ней поговорить. Она случайно, не у вас?
— Почему у меня? — забеспокоился Сплохов, — я сам давно не видел Анну.
— Вот как? Жаль… ну что же, Илья Наумович, тогда… простите за беспокойство!
Узбек, ожидавший на улице, проводил участкового на выход и закрыл за ним дверь. Гузь вздохнул и направился на улицу, где оставил свой мотоцикл. Вернувшись к дому Анны, он увидел, что свет в её окнах так и не зажёгся. Тогда он, немного подумав, повернул назад, к фермерскому хозяйству.
На деревню опустились густые сумерки. Участковый, стараясь держаться ближе к забору, обходил обширную огороженную территорию с восточной стороны. Он думал проникнуть через забор, подняв рабицу, но случайно услышав, как один из работников крикнул другому, чтобы тот отвязал собак, передумал.
«Наверняка Бокова там, у своего любовника, — размышлял Гузь, глядя на розовый свет окошек добротного хозяйского терема, — эх, послушать бы их разговор». Но делать нечего: пришлось возвращаться в свой посёлок несолоно хлебавши.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ