Дверь в прихожей захлопнулась с таким грохотом, что по спине пробежал холодок — значит, муж опять вернулся не в духе. Люда вздрогнула и сжалась над раковиной, едва не выронив тарелку из рук. Мыльная пена шипела, оседая в слив.

Навигация канала

— Грёбаные проверки. Уже в каждой щели поковырялись, в каждую дырку свой нос сунули! Сколько можно? — раздался из прихожей голос Дениса.

Тон был гневный, с той самой ноткой металла, которая не предвещала мира в семье – муж себя уже накрутил.

Он швырнул рюкзак, не глядя, куда тот упадёт, и скинул ботинки, оставив их посреди коридора.

Люда молча подобрала, поставила аккуратно у шкафа.

— Полы опять не помыла, — заметил Денис, проходя на кухню и бросая взгляд на заляпанный пластилином линолеум. — Хотя, чего я ожидал? Ты же тут с утра до ночи занята чем-то поважнее, да?

— Денис, я с детьми…

Попыталась вяло оправдаться она.

— Ага, с детьми! — он поперхнулся, налил себе стакан воды и продолжил: — Это же такой титанический труд — сидеть дома, пока мужик вкалывает. У нас на работе сегодня одна хвасталась: развелась, полквартиры оттяпала, плюс алименты. И ведь все такие, все! Только и ждут, как бы на шею сесть да побольше содрать.

Люда опустила глаза и вернулась к раковине.

С тех пор, как он вышел на эту новую работу два года назад, всё в их жизни пошло кувырком. Денис всё чаще возвращался не в духе. Подчинённые не приняли его, саботировали нововведения. С начальством тоже не сложилось. Он постоянно оставался виноват. Лучший друг, который мог хоть изредка вытянуть его на рыбалку или в баню, уехал жить в другой регион. Звал с собой, но переезд с семьёй – это не так-то просто… Люда и сама в последнее время закрутилась. Дети отнимали все силы. Особенно вечно болеющая дочка. Не успеют вылечить сопли, заболит горло — и так по кругу. Не оставалось у неё ни сил, ни времени на себя, не то что на мужа. Если раньше, уложив детей, они могли налить по бокальчику вина, включить сериал и проболтать обо всём на свете до ночи, то теперь садились каждый в свой угол и смотрели каждый в свой телефон.

— Я бы на месте того мужика… — говорил Денис, накладывая себе полную тарелку картошки, — Женился бы на бабе с деньгами. Родила бы мне двоих- троих, я бы посидел на хозяйстве лет пять. А начала бы артачиться – развёлся б. Детей бы забрал, жил бы на алименты припеваючи. А, да, и квартиру бы отжал. Интересно, как бы тогда заговорили эти бухгалтерши с работы? Свою-то подружку они нахваливали. Мол, молодец, так и надо!

В пюре он налил жирный белый соус, сверху плюхнулись две котлеты.

Денис жадно принялся за еду, не дожидаясь, когда жена тоже сядет за стол.

Люда стояла у раковины, натирая тарелку мыльной губкой по сотому кругу.

Раньше они садились за стол все вместе. Денис помогал накрывать на стол. Зажигали свечи, чтобы было уютнее. Люда нахмурилась, вспоминая, куда убрала подсвечники.

— Ты вообще меня слушаешь? — не успокаивался он.

— Слушаю.

Люда вытерла руки, посмотрела с тоской в окно. На улице темнело. Где-то там, за домами, в невысоком здании с офисами под аренду, её ждала старая работа. Подруга недавно звала обратно в отдел. Теперь всё это казалось далеким сном.

— Мама! – закричал из детской сын. – Скажи Алиске!

— Слушает она, — жуя, возмущался муж. — Хоть бы раз прийти, а дома — идеальный порядок! Чтоб стол накрыт, ванна с пеной набрана, дети сидят тихонечко, не дерутся, не орут. Отдохнуть после работы по-человечески!

Люда не ответила. Знала, что спорить – только сеять ветер. А пожинать бурю она не хотела.

Денис доел, оставив посуду на столе, и потопал в спальню. Умаялся за день. Планёрки, взбучки у начальника, тупость окружающих людей…

— Пап! — закричал, выбегая из детской, Ваня. — Смотри, что я нарисовал!

— Потом посмотрю, я устал! Маме покажи.

Денис вошёл в комнату и хлопнул дверью, вынул телефон из кармана и развалился в зелёном в розовую полоску бархатном кресле.

Это кресло они выбирали вместе. Ещё до рождения Ваньки. Долго в мебельном присаживались в разные, чтобы понять, какой удобнее. Консультант тогда ходил за ними, как надзиратель, ни на минуту не оставляя в покое, будто боялся, что они схватят что-нибудь и убегут, не заплатив. К счастью, в павильон тогда зашла пожилая пара. Они были одеты, как старая интеллигенция, и продавец моментально переключился на них. Денис, украдкой оглядев салон, схватил Люду за руку и плюхнулся в первое попавшееся кресло, дернув жену на себя. Она упала ему на колени, сдерживая тихий смех. Они целовались, страстно сжимая друг друга в объятых, как не знающие стыда подростки. А когда консультант вернулся, застав их врасплох, Люда от неожиданности выпалила: «Мы берем его!»

Денис и не вспомнил об этом. Закинул ноги на угол кровати и уставился в телефон.

Через минуту из комнаты уже раздавался храп.

***

Проснулся он от ужасного звука. Вскочил с кровати, уставился на свой мобильник. Телефон выглядел как-то иначе. Из динамика раздавался военный марш. Этой мелодии он точно не устанавливал. Но хуже всего были два других обстоятельства: звонок был от начальства, а время на часах — десять минут девятого. Будильник не сработал! Сердце бешено колотилось. Он схватил мобильник, но ответить уже не успел — звонок прекратился. Экран погас.

— Ёп… ерный театр! Этого не может быть! Этого просто не может быть, потому что так не бывает!

Денис понял, что вчера забыл поставить телефон на зарядку. В спешке он натянул футболку наизнанку.

— Да чтоб тебя!

Он снова стянул её и надел правильной стороной, натянул первые попавшиеся брюки и, не завтракая, вылетел из квартиры.

Машина стояла на своём парковочном месте. Денис подбежал, рванул дверцу, швырнул рюкзак на пассажирское сиденье и вставил ключ в замок зажигания, повернул, но вместо привычного урчания мотора раздался лишь сухой, хриплый треск стартера.

— Да ё-моё…

Он сжал кулак и в сердцах ударил по рулю. Вторая попытка – картина та же.

— Ну заводись же, чтоб тебя!

Всё было бессмысленно.

Время поджимало. Он схватил рюкзак, хлопнул дверцей. Пнул колесо.

На остановку почти бежал, спотыкаясь о выбоины в асфальте. В горле пересохло, рюкзак болтался за спиной на одной лямке. Впереди автобус уже подбирал последнего пассажира.

— Стоять! — прокричал он, запыхавшись.

Успел.

В салоне было тесно: с одной стороны в нос бил тяжелый запах перегара, с другой — приторный шлейф женских духов.

Денис попытался встать поудобнее, но что можно было сделать в такой давке? Он вздохнул, судорожно соображая, как станет оправдываться перед начальством за опоздание.

«Если зайти с чёрного хода… Сказать, что пришёл вовремя, просто выходил за кофе…»

Даже в мыслях это звучало жалко. Руки сами полезли в карман в поисках пачки сигарет — привычка не отпускала, хотя курить бросил три года назад. Нащупал смятый чек из магазина. Развернул, скомкал, швырнул под ноги.

Вот и нужная остановка. Осталось совсем немного…

Наконец он на месте.

— Денис Сергеевич, к директору зайдите.

В кабинете начальника кондиционер гудит, как шмель. На столе — чашка кофе.

«Пар ещё идет. Значит, шеф сам только пришёл и дело не в моём опоздании…»

Денис расслабился.

— Ситуация в компании… сложная. — говоря, начальник постукивал ручкой по столу. Тук-тук, тук-тук. Будто метроном. — Есть два варианта. Первый — можешь уволиться сам. Второй, если хочешь остаться, — с сегодняшнего дня уходишь в неоплачиваемый отпуск.

Денис онемел.

— На сколько?

— Пока на месяц. Там будет видно.

Из офиса вышел, сжимая кулаки, кляня начальника последними словами. Всю дорогу домой шёл, что-то бормоча вслух и пугая прохожих.

— Нет, нет! Этого не может быть! Этого просто не может быть, потому что так не бывает! – проговаривал он про себя, поднимаясь на лифте в квартиру.

Людмила была на кухне, что-то готовила. Дети высыпали из комнаты, но, увидев недовольное лицо отца, вернулись в детскую.

— Этот урод! Этот…! — Денис швырнул ключи на тумбу. – Представляешь? Отправляет меня в неоплачиваемый отпуск! Это вообще законно? Я буду жаловаться в трудовую инспекцию! Посмотрим, кто потом пойдёт в неоплачиваемый отпуск!

Люда выключила плиту, на которой кипели в кастрюльке макароны, повернулась к нему.

— Вот и хорошо, — неожиданно сказала она.

— Что?!

— Меня как раз на работу позвали. По вахте. На месяц. Заплатят в два раза больше, -продолжала она без эмоций. — Я думала, ты не согласишься, хотела уже написать Лидии Петровне, что не смогу… Но раз так вышло — поеду.

Денис остолбенел.

«Этого не может быть! Этого просто не может быть, потому что так не бывает!» — снова яркой неоновой вывеской вспыхнуло у него в голове.

— Ты… что? Белены объелась?

— Денис, ты теперь без работы. Нам сейчас деньги нужны. Сына скоро в школу собирать. Это хорошая возможность.

— А дети? Кто за ними присмотрит? — выдавил он.

— Ты. В отпуске же. Посидишь дома, отдохнёшь как раз, — поддела Людмила, улыбнувшись. — Котлеты в сковороде. Макароны… слей, пожалуйста, воду сам. Пойду собирать вещи.

— В смысле?

— Завтра вылетаю.

***

Ночью Денис лежал в кровати, не шевелясь, смотрел, как лунный свет ползёт по спине жены, исчерченной тенями от дерева за окном. Она тихо сопела во сне, отвернувшись к стене.

«Ничего, — думал Денис, — съездит, поймёт, каково это – пахать. Вернётся – будет знать своё место. Станет шёлковой. Там тебе ни кафе, ни кино, ни подружек».

Лежал и воображал, как жена вернётся через месяц и взмолится о пощаде. Он, конечно, найдёт выход из положения и милостиво согласится вернуться к труду, отдав детей обратно на попечение матери. А может, и заставит её съездить на вахту ещё на месяцок, чтоб, так сказать, закрепить результат.

Денис потянулся, поправил на жене одеяло.

За окном зашумел ветер. Где-то далеко проехала машина, и свет фар мелькнул на потолке.

Люда вздохнула, повернулась на другой бок. Денис замер, боясь разбудить.

«Пусть спит. Завтра ей рано вставать».

Закрыл глаза и задремал.

А за стеной, в детской, Ваня всхлипнул сквозь сон – коротко, как щенок. Люда мгновенно приподнялась, прислушалась, но, услышав тишину, снова улеглась.

Денис этого не заметил. Он уже спал, улыбаясь.

***

В аэропорт Люда уехала в пять утра.

— Пап… а кто меня в садик отведёт? – спросила Алиса. — А завтрак? Кто теперь будет делать?

Денис махнул рукой.

— Каникулы, дети! Садик отменяется. А завтрак я сейчас сам настряпаю за пять минут. Что там есть в холодильнике? Та-а-ак. Картошка… Будут драники!

— Ура! – запищали дети.

Два часа спустя кухня напоминала поле боя: на столе — картофельные очистки, на плите — мука, брызги желтка. Да ещё сын, убирая решётку с яйцами в холодильник, умудрился уронить на пол банку с солёными огурцами. Она разбилась на сотни осколков, залив пол рассолом.

Денис выпроводил детей из кухни.

— Вот и повод помыть полы, — сказал он себе.

Принёс ведро и тряпку, протёр кафель, встал на пороге, любуясь проделанной работой.

В детской, перекрикивая друг друга, ссорились голодные дети.

— Ну вот, ничего сложного. Пять минут – и чисто!

Он взял ведро и понёс в туалет выливать. Услышал, как босые ноги прошлёпали в сторону кухни, а затем ещё быстрее оттуда, но не придал этому значения. Смыл грязную воду в унитаз и вот тогда уже прислушался.

Что-то было не так.

Тишина.

Уже подозревая неладное, заглянул в детскую.

Алиса и Ваня сидели на кровати и вдвоём собирали пазлы. На них это было совсем не похоже.

Денис пожал плечами.

«Могут же жить мирно. И чего жена жалуется? Пошумели полчаса, а потом глядишь – нормальные тихие дети… Просто нужно поменьше обращать внимание на их истерики и драки. Они сами прекрасно разберутся без нас, взрослых», — рассудил мужчина.

Твёрдо вознамерившись всё-таки превратить то жидкое месиво в драники, Денис вошёл на кухню и замер.

— Нет, нет! Этого не может быть! Этого просто не может быть, потому что так не бывает!

Весь пол, вся столешница, раковина и даже стулья были покрыты ровным слоем муки.

Денис капитулировал ближе к обеду. Он заново вычистил кухню, выбросил жидкие драники в мусор и заказал в приложении доставку пиццы.

Курьер привёз три коробки. Голодные дети набросились на еду, а Денис, запихивая очередной кусок пиццы в рот, понял, что с этим нужно что-то решать. К счастью, был один способ, чтобы значительно облегчить себе жизнь — отвести дочку в садик.

«С одним Ванькой будет значительно меньше проблем. Он почти совсем взрослый. Наверное, даже удастся заставить его прибрать игрушки в комнате за собой и сестрой… Да, неидеально. Но я справляюсь», — размышлял Денис, доедая второй круг пиццы.

***

Лёгкий солнечный луч прокрался сквозь щель в шторах и упал на веко, заставив моргнуть. Денис потянулся. Он проснулся с непривычно лёгкой головой — без тяжёлого осадка вчерашних раздражений. Вместо этого — странное, почти детское предвкушение: сегодня всё будет по-другому. Сбросил одеяло, бодро вскочил с постели, торжествуя: «Никаких планерок! Никакого начальства! Никаких недотёп-подчинённых! Только свобода и счастье без обязательств, как в детстве!»

Быстро натянул спортивные штаны и босиком зашагал в детскую. В голове уже строились планы: «Мелкую в сад, потом велосипеды, парк, может, даже мороженое. До вечера — пицца и боевики с Ванькой. Наконец-то наше мужское время!»

Он приоткрыл дверь детской, ожидая увидеть спящие мирные мордашки.

Но едва заглянул, понял – день пошёл не по плану.

— Па-а-ап! Мне плохо…

Алиса сидела на кровати, закутанная в одеяло, с покрасневшим носом. Её голос был хриплым, а щёки неестественно розовыми. Денис машинально приложил ладонь ко лбу дочери и тут же с досадой выдохнул воздух из лёгких.

У Алисы была температура.

— Вань, — обернулся он к сыну, — ты как?

— Нормально, — буркнул тот, уткнувшись в планшет.

«Ну хоть один здоров», — мелькнуло в голове.

Денис засуетился. «Где градусник? Где лекарства? Почему в этой квартире ничего нельзя найти с первого раза?!»

Мечты о спокойном отдыхе с почти взрослым сыном накрылись медным тазом.

Денис в панике позвонил жене. Та ответила быстро.

— Вызывай врача. Горло поласкайте ромашкой, — велела она сухо. – Ванька пусть рядом с ней не крутится, иначе тоже заболеет.

— А ромашка где?!

— В шкафу, слева, зелёная коробка.

Врач приехала после обеда, назначила лекарства.

В рецепте, написанном неразборчивым почерком, было столько всего… Обычно все эти хлопоты ложились на плечи Людмилы, и ему совершенно не хотелось учиться разбираться в детских лекарствах. «Если жена-кукушка бросила детей, остаётся лишь один вариант…» Денис открыл контакты в телефоне. Набрал номер.

Долгие гудки. Рука нервно отстукивает ритм по столу.

— Алло? Сынок? — голос смешивался с шумом толпы.

— Мам, ты где?! — Денис прижал трубку к уху, но лучше не стало. — Срочно приезжай, тут катастрофа!

За спиной Дениса звякнуло — дочь уронила кружку с полосканием в металлический таз.

— Я же присылала фото в семейный чат… Я в Кисловодске, сынок. Врач грязи прописал.

— Какие грязи?! — взревел было Денис, но тут же получил подзатыльник от совести. — Мам, извини… я семейный чат не читал, там же одни открытки… Какие грязи, мам?

— Обыкновенные.

— Когда ты вернёшься?

— Через две недели, — на заднем фоне что-то зашумело. — Ой, у меня процедуры… Всё, отключаюсь.

Денис опустился на пол.

Дети опять ссорились. Дочка, кривя рот, конючила:

— Па-а-ап, Ваня меня назвал дурочкой! Сам дурак!

Пытаясь взять себя в руки, закрыл глаза, но Алиса подошла и стала дергать его за рукав.

— Папа, расскажи сказку.

— Какую сказку? – обреченно спросил отец.

— Про жужелицу Анжелу.

Волосы на голове Дениса встали дыбом.

— Про кого? – переспросил он, надеясь, что это словосочетание ему послышалось.

— Про жужелицу Анжелу! – твердо повторила дочь, начиная хныкать.

— Хорошо, будет тебе Анжела. Неси книжку.

— Какую?

Ваня подошел к отцу и шепнул на ушко:

— Нет такой книжки. Эту сказку мама придумала.

Денис обречённо закрыл глаза и выдохнул:

— Ложись в кровать, малыш. Папа скоро придёт.

Прошёл на кухню. Достал из ящика початую бутылку рома, привезенного друзьями из отпуска. Налил на дно бокала. Выпил и вернулся в детскую.

— Малыш, расскажи, что там было у жужелицы Анжелы? Чтобы я не начал по второму кругу…

С горем пополам и с подсказками Ваньки, Денис придумывал новые сказки. Алиса заснула.

Ночью Ваня дважды приходил будить его: температура снова поднималась и малышка стонала во сне. Денис держался всю ночь. Утром не выдержал и позвонил Люде.

— Когда вернёшься? — спросил он устало.

— Через три недели.

— Люда, возвращайся. Я найду работу! Детям плохо без тебя, и я… Я больше не могу…

Он сидел, глядя на разгром в квартире, на спящих детей, на грязные полы.

— Странно, – ответила жена. – А я семь лет могла. И вообще знаешь, Денис, у меня к тебе есть разговор. Я устала так жить. Давай разведёмся.

Слова эти ударили его словно обухом по голове.

— Я буду работать по вахтам, дети будут с тобой, — продолжала Людмила. — Деньги тут обещают хорошие. Сможешь сидеть дома и не работать, как ты и мечтал. Квартиру оставлю тебе. Сама съеду на съёмную, чтобы детям садик и школу не менять…

Денис вдруг убрал телефон от уха и уставился на него, как на нечто не вписывающееся в эту картину мира. Нечто чужеродное.

— Нет, нет! Этого не может быть! Этого просто не может быть, потому что так не бывает! – сказал он, охваченный ужасом и… проснулся.

Он лежал розово-зелёном полосатом кресле, и теперь от неудобной позы болела шея.

Жена спала на кровати. Денис вскочил, стряхивая остатки сна, налипшие на сознание, словно паутина. «Выходит, что жена никуда не уезжала? Я что, просто уснул и насмотрелся кошмарных снов? Это значит, что меня вовсе не увольняли?»

На Люду он смотрел теперь совсем другими глазами.

«Алиса!» — пронеслось в голове. Во рту у него пересохло. Денис выскочил из спальни, тихо прошел в детскую. Потрогал лоб дочери. Температура в порядке.

Денис ещё раз прокрутил события дня накануне: пришёл злой, накричал на жену, так и уснул в том самом полосатом кресле…

Он вышел из детской на цыпочках. Тихо включил свет на кухне, огляделся… Следы от испачканных в варенье пальцев Алисы на дверцах шкафчиков. Крошки и игрушки рассыпаны по полу….

Людмила открыла глаза в предрассветной синеве, и первое, что она увидела – белые простыни, развевающиеся на балконе, как паруса. Они колыхались на утреннем ветерке, наполняя комнату запахом свежести.

Денис стоял к ней спиной, вешая детские майки. Его движения были неловкими, можно было по пальцам сосчитать сколько раз за жизнь он проделывал этот ритуал.

— Ты… уже проснулся? — голос Люды прозвучал еле слышно спросонья.

Он обернулся, и в его глазах она прочла что-то новое – не привычную раздражённость, а почти детскую неуверенность.

— Как думаешь, – он вынул прищепку изо рта, – может, отвезём детей к маме? На пару недель…

Люда приподнялась на локте. За окном только-только розовело, и первые лучи упали на Дениса, очертив золотом его фигуру.

— Зачем? – спросила она, недоумевая.

— Отпуск возьму. Уедем вдвоём. Только ты и я.

Тишина повисла между ними, наполненная шелестом белья, пением ранних птиц за окном и далёкими гудками первых автомобилей.

— Куда?

— Куда захочешь. Море. Горы. Да хоть в деревню. – Он сел на край кровати, и матрас прогнулся под его весом. – Ты давно не отдыхала.

За окном всходило солнце.

Автор Дирижабль с чудесами