— Ну, что, Михеич, снова девка? И как это у тебя получается… пятую дочку родили… или ты специально…

— Ага, прям мечтал, — буркнул Михеич с недовольным видом.

— Да погоди, Гриша, дай хоть поздравлю, — сосед Николай торопливо подошел к Григорию Белобородову, сорокалетнему отцу пятерых дочерей.

— С чем поздравлять? – отмахнулся сосед. – Ну, девка снова… и что? Грамоту что ли дали?

— Грамоту, может, и не дадут, а вот медаль твоей Валентине положена.

— Это за что?

— За пятерых. Будет мать-героиня.

— Ага, будет, значит мать… всех пятерых…

— Ну, хоть что-то. – Успокоил сосед. – Понимаю тебя, сына ждали, а тут снова девка… вот и выдай их потом замуж. – Сосед кашлянул, оглянулся, хитро прищурился: — Слушай, может как-то ты не так… сына-то по-другому как-то надо… чтобы раз-два и готово…

— Ну, ты еще будешь учить меня с женой управляться, уж сам разберусь. – Михеич чуть приблизился и сказал: — Это пацана – раз-два и готово, а с девкой все мудрено, там надо так постараться, чтобы получилось…

Навигация канала

Михеич подмигнул соседу и пошел домой.

Старшая Людмила, девчонка пятнадцати лет, уже как хозяйка, дальше Наташка идет, тоже помощница, потом десятилетняя Оля, а четвертая – пятилетняя Маринка.

Михеич взглянул на календарь, вздохнул и уселся на любимое место у окна. – Ну, вот мать теперь ждем с младенцем.

— Папка, как назовем? – спрашивает любопытная Наташка. – Уже лучшие имена разобраны, как называть-то будем.

— Чего это разобраны? – удивилась Людмила. – Я еще кучу имен знаю.

— Ну и как тогда? – не унималась Наташка.

-Тише вы, сороки, — попросил Григорий и взял на колени младшую Маринку. – Нашли о чем спорить, хоть Глашкой, хоть Машкой можно назвать…

— Ой, папка, а давай Машкой!

Григорий задумался. – Вот мать приедет, посоветуемся. А так-то – хорошо, пусть Машей будет. – Маша – она теперь наша!

В небольшой деревеньке с раскидистыми тополями по берегу реки и степным простором, выдать девчат замуж непросто. Кто-то уезжал в город, кто-то в соседнем селе находил, или в райцентре.

Вот и Григорий с Валентиной задумались, когда стали девчонки подрастать. Людка вымахала в свои девятнадцать, бойкая такая, работящая, — на ферму схватили сразу. А вот замуж… тут еще попробуй, найди жениха. Одним словом, в семье Белобородовых пять девок, каждую пристроить надо.

— Ничего, Гриша, они все дружно – одна за другой – так что выскочат.

— Было бы за кем скакать, — с добродушной улыбкой ответил Григорий.

На расходы не жаловался, работал, как мог. А вот старости боялся: вдруг не успеет детей поднять.

— Вот как приведет Людка парня, так сразу зятем и назову, — пообещал жене.

— А вдруг нам не понравится? – испугалась Валентина.

— А голова у нее на что? Не глупая девка, пусть думает, за кого идет.

И вот однажды проводил Людмилу до самого дома молодой комбайнер Витька Железнов. Хоть и не местный, а ведь с самого райцентра на мотоцикле привез.

Михеич как раз собаку на цепь посадил, потому как нечего ночью бегать, дома надо сидеть. И тут за оградой (а уже стемнело) мотоцикл застрекотал. Михеич, от природы любопытный, подошел к воротам и в щелку смотрит: ну точно Людка с парнем стоит за воротами.

Григорий открывает калитку настежь и как ни в чем ни бывало говорит: — Заходи, зятем будешь!

И сказал вроде в шутку, но получилось как-то тепло, с добром что ли.

Людмила покраснела (хорошо, что в сумерках не видно было), парень смутился.

— Папка, ну ты чего? – спросил дочка.

— А я чего? – включил наивную растерянность Михеич. – Я приглашаю. Во времянке на печке чай еще не остыл, зови человека в гости.

В общем, чаем Виктора в тот раз напоили. А он и сам рад, расположил его к себе Михеич.

Было это летом, а осенью Людмила замуж вышла.

— Ну, вот первая пошла, — сказал Михеич после сватовства, будучи уже под мухой.

И с остальными также получилось. Как заметит провожатого у ворот, так калитку настежь: — Заходи, зятем будешь!

Жених сначала шарахается от такого предложения, потом освоится, приглядится и с Михеичем, как лучшие друзья.

Так он всех четырех замуж выдал.

И только пятая – самая младшенькая – ножкой топнула и сказала: — Я позориться не стану, нечего указывать, быть ему зятем или не быть. Это уж я сама решу. А то придумал: — Заходи, зятем будешь…

— Так отец же в шутку, — заступилась Валентина, — а потом и всерьез получается.

Григорий усмехается, улыбку в усах прячет. – Ну, гляди, егоза, сама так сама, я же не неволю.

Двадцатилетняя Маша, самая младшая и избалованная вниманием сестер и родителей, надула красивые губки, зная, что уж она не засидится. Вон Генка Пономарев провожает ее, в клубе караулит, причем, местный.

Но Маша к самому дому подходить запрещает, вдруг отец «номер» выкинет.

Так прошло полгода. И уже Маша с Геннадием о свадьбе говорят, уже родителям сказали… но съездил Генка в город и передумал.

Оборвались их встречи, как пуговицы у пальто.

— И чего вдруг? – спрашивает Григорий. – Может уши ему надрать?

— Не надо, пусть катится дальше, видно невелика его любовь, раз за первой юбкой побежал. – отвечает дочь. А сама в комнатку бежит, садится на кровать и злится, старается, чтобы слезы не побежали.

Григорий вздыхает, проблем и так полно, а тут еще у дочки не совпало. Он уже хотел отказаться от пастушества, надоело коров караулить. А тут еще повадились две пеструхи в совхозное поле бегать. Хоть как карауль, все одно сбегут. А виноват кто? Пастух виноват. Не доглядел.

На Михеича уже заявление написали. А ему это надо? Совсем не надо.

— Гриша, бросай ты эту работу, — просит Валентина, — а то накажут нас, штраф выпишут.

И только проговорила, как подъехал мотоцикл к воротам. Милицейский мотоцикл. Григория как ветром со стула сдуло. – Мать честная! Доработался, все мои грамот коту под хвост.

Вышел из дома, чтобы гостя непрошенного впустить, Валентина за ним. Ну, а Машка во дворе крутится, фартуком подпоясана, на голове ситцевый платочек, из-под которого две золотистые косы виднеются, — ну чисто крестьянка.

Михеич привычным движением распахивает калитку, а там – молодой милиционер с веснушками на лице. Сам еще «зеленый», но старается солидно держаться.

Михеич возьми и скажи: — Заходи, зятем будешь!

Милиционер от неожиданности покачнулся, как будто сильным ветром колыхнуло, Машка ведерко с кормом из рук выронила, услышав слова отца.

Ну, тут милиционер все-таки вошёл. Михеич руку к груди приложил: — Прости, что ляпнул по привычке, не обижайся, понимаю, что ты при исполнении. У нас пятеро девок, все замужем, а младшая, красавица, еще не сватана.

Милиционер только рот открыл, хотел что-то сказать, а Михеич снова: — Знаю, зачем приехал, виноват, не доглядел, мне эти коровы уже поперек горла стали.

— Вот-вот, об этом и хотел поговорить,- напомнил милиционер.

— Ну, так пойдем в дом.

Машка, конечно, с обидой на отца смотрит, а молодой милиционер взглянул на девушку и взгляд опустил. Хотелось бы еще раз на нее посмотреть, да ведь при исполнении.

— Пока только предупреждение, — сказал Владимир Иванович и снова посмотрел на Машу, она как раз у печки стояла, прислонившись. Ни платок, ни фартук не помешали разглядеть ее.

— Ну, папка, ну отчебучил, — возмутилась дочка, когда милиционер ушел, — ты бы еще директору совхоза так заявил.

— Директору нельзя – он женат, — спокойно ответил Михеич. – А Володька холостой, сразу видно. – Он посмотрел на дочку: — Ты носом не вороти, вижу – понравился тебе. Это не то, что Генка, это серьезный человек, хоть и молодой.

Машка фыркнула и ушла к себе.

Григорий подмигнул Валентине. – На день молодежи поедет Машка в райцентр, может и свидится там с Владимиром Ивановичем. А?

— Вот чего ты выдумываешь? — рассмеялась Валентина. – Не так уж она и замуж рвется…

— Это она перед нами кочевряжится, а ведь знаю, чего у нее на уме, моя ведь дочка. И вот заметь, я еще ни разу не ошибся, всех, кого зятем назвал, все теперь наши с тобой зятья.

____________

Маша, и в самом деле, встретила Владимира Усольцева на празднике День молодежи. И повод был заговорить: — Вы уж не обижайтесь на отца, он тогда пошутил.

— А мне понравилась шутка, — ответил молодой участковый. – И вообще, хороший у вас отец, жаль, я своего рано потерял.

Солнце играло в золотистых косах девушки и изумрудная листва шелестела, когда касался легкий ветерок. И было празднично, было тепло, и было легко. Легко от слов, которые станут мостиком к дружбе и любви.

— И вы, Маша, тоже хорошая и … красивая.

_____________

На свадьбе Михеич, не дожидаясь, когда будет под мухой, одобрительно посмотрел на невесту и жениха, кивнул и сказал: — Деток вам побольше! И девчонок, и мальчишек. А если только девки пойдут… это хорошо, девки — это дело мудреное, не каждый справится.

Автор: Татьяна Викторова