— Ты бы, Галина, сына своего к порядку призвала. Негоже это – девок портить, а потом гоголем по поселку вышагивать! Гусь! Как есть гусь, твой Сашка! Натворил дел, и в кусты? Или не так все? Что скажешь? – одышливая, дородная Катерина потопталась возле лавочки, стоявшей у дома Галины, и махнула рукой. – Все равно уж ничего сегодня не успею. Рассказывай!

Галина опустила глаза под осуждающим взглядом подруги. С Катей они были знакомы и дружили столько, сколько себя помнили. И она одна могла сказать Гале все, что думает. Никого другого слушать бы Галя не стала. Давно привыкла своим умом жить.

— Что рассказывать, Катя? Ты и так все знаешь. Что со всем этим делать – ума не приложу! – Галина одернула платьице на внучке, и, пошарив в кармане, выдала малышке горсть конфет. – Иди! Угости ребят!

— Правильно делаешь, что детские уши бережешь! – Екатерина со вздохом умостилась рядом с подругой на лавке, и вздохнула. – А ум приложить надо, Галя! Ох, как надо! И именно сейчас! Что творится с Сашкой, Галь? Если вляпался в такую историю, значит, нужно голову парню поправить. А кто это сделает лучше, чем мать? Что делать думаешь, Галя?

— Думаю, Катя… Думаю…

Галина действительно думала. С того самого дня, как узнала, что у сына неприятности. Ночей не спала, ходила по притихшему, сном порадованному, дому, и думала, не находя себе места там, где все дышало ею. Этот дом был ее убежищем, ее силой, уверенностью в том, что даже в самом страшном, неизбежном, немыслимом, всегда есть место чуду и добру. А теперь ее уверенность пошатнулась. И как вернуть ее себе, Галина пока не знала.

В молодости Галя была красавицей. Первой, на весь поселок. Еще в школе Катерина завистливо вздыхала:

— Ты, Галка, лучше всех! Хоть сейчас на обложку! Красотка! В тебе даже исправлять нечего! Вот, у меня ноги короткие, а у Любани нос, как топор. Верка, так и вовсе лучше бы дома сидела, чем народ пугать!

— Злая ты, Катя! – осаживала подругу Галина. – Все по-своему красивые! У Любаши волос роскошный! Коса такая была, что все девчонки от зависти сохли. Зря она ее, конечно, отрезала. Но и так неплохо. Идет ей короткая стрижка! Да и нос не такой уж и большой у нее. А Вера – самый добрый человек из всех, кого я знаю! Какой еще красоты тебе надо? За ней ребята табуном ходят! А это значит, что не только на лицо смотрят. Умные! С лица воды не пить, Катя! Так мама моя говорит.

— Мало ли, что она говорит! Красивых все любят!

Ох, как же не права была Катя! Красивых не любят, как поняла Галина позже. Их хотят… Подчинить, продавить, заставить… Присвоить себе, да так, чтобы голову поднять не могла… Чтобы не смотрела ни на кого больше… Сломать, растоптать, уничтожить…

Влюбилась Галя впервые перед окончанием школы. Ребята всегда за нею бегали. Даже тогда, когда она еще совершенно не понимала, что им от нее нужно. Дружить – дружила, но близко к себе никого не подпускала. Со всеми ровно общалась. Молчало сердечко.

А заговорило лишь тогда, когда из армии вернулся сосед – Павел. Высокий, красивый, ладный. Они с Галиной были прекрасной парой. Весь поселок любовался ими, когда Павел осторожно вел свою соседку под локоток к поселковому клубу, где должен был состояться вечерний киносеанс. Родители уже сговаривались о том, как будут играть свадьбу, весь поселок гудел, ожидая торжества, как вдруг пронеслась новость – Галинка Морозова в тягости!

— И когда успели только?! Она ведь еще школьница!

— Ой, да много ли умеючи надо?! Жаль только, что свадьбы не дождались. Было бы все честь по чести. А так…

Но не успела первая новость пройти по дворам, как следом догнала ее вторая – не от Павла ребенок у Галины. От другого! Девчонка-то оказалась гулящей! Вот так номер! Такого парня да на негодящего Семена Лыкова променять! Это ж какого ума надо быть?!

Только ленивый не плюнул вслед Галине в то время. В школе был такой скандал, что мать Гали слегла, а отец старался лишний раз из дома не выходить. Даже в магазин в соседний поселок ездил.

Галину же и вовсе под замок посадили, допуская к ней только Катю, которая рвалась к подруге под предлогом того, что уроки делать надо, ведь школу окончить запретить провинившейся никто не мог.

Правду знала только сама Галя. И о том, как заманил ее Павел в дом, когда родители его уехали в гости к дочери в город. И о том, как пришел туда Семен. И о том, как не выпускали ее, измученную и униженную, несколько часов, глумясь и хохоча, словно черти, над ее слезами и мольбой.

— Что, девочка, получила?! Ах, ты уже и не девочка вовсе! Что ревешь?! Не будешь теперь нос задирать!

— Паша, за что?! Ведь я любила тебя…

— Ты?! Да кого ты вообще можешь любить?! Придумала! Молчи! Иначе снова пойдешь с Семеном! А хотя… Веди ее! Я больше не хочу! Противно!

Галя кричала, плакала, умоляла, но ее не слушали. Дом родителей Павла стоял чуть на отшибе и мимо него мало кто ходил даже в грибное время. А уж весной… Ее просто никто не услышал…

Родителям о том, что случилось, Галина не сказала. Понимала, что будет, если отец узнает, как поглумились над нею. Испугалась, что тот порешит Павла с приятелем и пойдет в тюрьму. А потому, на все вопросы твердила одно:

— Я сама виновата…

О том, что ждет ребенка Галина узнала поздно. Цикл у нее был нерегулярный, и задержку она заметила не сразу. А догадавшись о том, что происходит, испугалась так, что решилась на страшное.

Из петли ее вынула Катя, которая забежала к подруге по дороге из школы, и не дозвавшись, махнула через забор, решив, что родители Гали на работе, а ее снова заперли. Увидев распахнутую дверь в сарай, Катя каким-то десятым чувством догадалась, что пришла беда. И впервые в жизни она тогда порадовалась и своему росту, из-за которого частенько похлопывала по макушкам одноклассников на физкультуре, и силе, которой Бог ее не обидел, ведь пошла Катерина в деда, слывшего первым силачом на весь район.

Хлеща по щекам подругу, Катя ревела белугой, причитая, и моля небо только об одном:

— Отдай! Не забирай! Она не виновата!

Катерина была единственной, кто догадался, что в истории Гали все не так просто, как хотелось бы всем думать. Правду выпытывать у подруги она не стала, но к Павлу наведалась.

— Ты, гад такой, если сам из поселка не уедешь, я тебя со свету сживу! За мной не заржавеет! Ты меня знаешь!

— Что-то ты разошлась больно, как я погляжу! – усмехнулся в лицо Кате Павел. – Или хочешь, как твоя подружка? Так я организую! И ничего мне за это не будет! Слышь? Ничегошеньки! Не докажете!

— А я и не стану! – Катерина легко, даже без замаха, приложила насильника, а потом пошла месить его, да так, что родители Павла еле оттащили ее от сына, когда услышали его крик.

Заявления подавать они не стали. Догадались ли, за что получил Павел от Кати, или решили не портить девушке жизнь, а только после двух месяцев, проведенных в больнице, в поселок он не вернулся. А следом за ним пропал и Семен, которого кто-то подкараулил на улице поздно вечером, и отлупил так, что стало понятно – не сделай он ноги, в следующий раз жив не будет.

Мальчика Галя родила в срок. И весь поселок ахнул, до того ребенок был похож на Павла, хотя его родители утверждали, что сын не имеет никакого отношения к беременности Галины. После того, как Катя дала волю чувствам, поселок притих и на Галину пальцем показывать перестали. Догадались, что не так все чисто в этом деле. А уж после того, как мать Павла прошла мимо Гали с коляской на улице, отвернувшись, и вытирая слезы, и вовсе уверились, что неладно все. Но доказать никто и ничего не мог, ведь Галина продолжала молчать.

Мальчика назвали Александром, в честь деда. И родители Галины предложили дочери уехать из поселка. Понимали, что жизни спокойной здесь ей будет.

— Поезжай к тетке, дочка! – обнимал плачущую Галю отец. – Она одинокая. Поможет тебе во всем. Выучишься, образование получишь, а там, глядишь, и жизнь наладится. Время, оно, Галчонок мой, все лечит.

Катя, прощаясь с подругой на вокзале, не скрывала слез.

— Береги себя, Галка! И Сашеньку береги! Он только твой сын, поняла? Ничей больше! Свидимся ли еще – не знаю, но ты помни – ежели что, у тебя я есть. За родителями твоими присмотрю, как обещала. За это не волнуйся! Главное, чтобы у тебя все наладилось!

Галя обнимала подругу, а сама думала о том, что больше никогда не вернется в родной поселок.

Но человек предполагает, а располагает Бог. И семь лет спустя Галина вернется в родные места. Не одна. С мужем и детьми. К тому времени у Саши появится сестренка, а Галина почти обретет так необходимый ей покой. Ее муж, Олег, не будет обладать ни выдающейся красотой, ни высоким положением. Добрый, открытый, умеющий сопереживать, он быстро разберет, что творится на душе у Гали и даст ей то, чего она так хотела – дом, уверенность в завтрашнем дне, и отцовское тепло маленькому Саше. И пусть поначалу любви большой заледеневшая Галина душа подарить ему не смогла, со временем лед начал таять, и Олегу открылось все то, что заперто было ею за семью замками и ста засовами.

— Галинка, какая же ты у меня красивая! – будет то и дело повторять он.

И даже маленький Саша будет понимать, что отчим говорит не только о внешности мамы.

Причной для возвращения в родной поселок, станет уход отца Галины. Его не станет внезапно, и мать вызовет ее, чтобы проститься.

— Не знаю, как жить теперь, доченька… Пусто…

Галя, глядя, как мать ночами бродит по опустевшему дому, решила, что пришла пора вернуться. Олег ее решение полностью поддержал.

— И то дело, Галчонок! Внуки скучать не дадут. Да и ты рядом будешь!

Ему, выросшему в детском доме, отчаянно хотелось, чтобы семья, в которую его приняли, как родного, воссоединилась и была счастлива.

Поселок слегка удивился, посудачил немного, да и притих. Вспоминать старое никому не хотелось. Родители Павла давно уехали, продав дом, как и родня Семена, а потому, Гале некому было напоминать о том, что случилось когда-то. Ее душа еще просила исцеления, но Олег и дети отвлекали от грустных мыслей.

Саша пошел в школу, маленькая Светланка требовала внимания, и Галина запретила себе вспоминать о прошлом.

Катя ее в этом поддержала.

— Забудь! Все не получится, но ты постарайся! Смогла же ты отделить мух от котлет и не отказаться от Саши. Любишь его, я же вижу!

— Люблю… Сын он мне.

— Вот и люби! Его, Светланку, Олега своего, маму… Смотри, сколько у тебя людей, которым ты нужна! Любовь, Галка, дело такое. Может огорчить до невозможности, а может исцелить. Первое у тебя уже было. Дай волю второму! И все у тебя еще будет.

К Катиным словам Галина прислушалась. Ей просто было любить тех, кто любил ее. Но всякий раз, когда она проходила мимо дома, в котором случилось с нею страшное, темнота будто возвращалась, топя душу в воспоминаниях.

— Катерина, ты не знаешь, почему Галя так этот дом не любит? Семь верст в обход готова дать, лишь бы мимо не ходить! – Олег недоумевал, вернувшись в очередной раз из леса, куда ходил за грибами с Галей и детьми.

— Я-то знаю, Олег. Но пусть лучше она сама тебе расскажет, если захочет. Не мое это дело – прошлое ворошить. Да и ты подумай, прежде, чем спрашивать. Не все и не всегда знать надо. Даже, если очень хочется.

— С Сашей это связано? – догадался Олег.

Однако, Катя, которая помогала чистить грибы на Галиной кухне, шикнула на него.

— Дети услышат!

О том, что случилось Галина рассказала мужу в тот же вечер по совету Катерины.

— Ты, Галка, можешь скрывать это хоть до второго пришествия. А только тебе же и хуже от этого. Нельзя такой груз на душе таскать в одиночку.

— Я не одна. У меня ты есть.

— Я-то – само-собой! Но Олег тебе муж! И лучше, чем он, тебя никто не поддержит.

— А если не простит он мне, Катя?

— Простит? А что тебе прощать, глупая? Разве ты в чем-то виновата?

— Наверное, виновата… Не с каждой же такое происходит…

— Виновата ты, Галинка, только том, что любила. В том, что доверилась тому, кого считала своей половиной. А то, что она с червоточиной оказалась, половина та, да и вовсе не твоя – разве есть в этом какая-то вина? Нет! И перестань об этом думать! Так и свихнуться недолго! А с Олегом поговори. Мне кажется, все он поймет правильно. Таких мужиков, как твой муж, на свете мало. И кому ж тогда доверять, если не им?

Разговор вышел тяжелым. Олег молчал, а Галя все говорила и говорила, словно сняв с души разом все оковы. А когда слова у нее иссякли, а душа съежилась в крохотный комочек, ожидая вердикта от любви, та не разочаровала.

— Милая ты моя… Родная… Сколько же вынести тебе пришлось… Иди сюда! – Олег обнял жену, сжав ее в объятьях так, что душа чуть не покинула Галю.

И пришел долгожданный покой в Галину душу. И стало легко и свободно ей впервые с того дня, как увидала она Павла, шагающего по улице поселка, в окружении родни, встретившей его на вокзале после окончания службы.

А потом Олег сделал то, чего Галина никак от него не ожидала. Втихомолку, ни слова ей не говоря, он продал родительскую квартиру, доставшуюся ему от спившейся матери, и купил дом, который так тревожил душу Гали. И выйдя как-то поутру на крыльцо своего дома, она услышала, как где-то работает техника.

— Что это, Олежка? Никак, кто-то строится рядом? Надо же, а я и не знала! Но кто? И на каком участке? Тут же рядом…

Договорить ей Олег не дал. Просто взял за руку и вывел за ворота.

Поначалу Галина даже не поняла, что происходит, а когда разобрала – ахнула. От дома, мимо которого она даже ходить боялась, уже почти ничего не осталось.

— Олег…

— Я не могу стереть из твоей памяти то, что было, Галчонок. Но убрать то, что напоминает тебе об этом, могу. Участок этот теперь наш. Захочешь – дом новый поставим, а нет – сад посадить можно. Земля там хорошая.

— Пусть будет сад… — Галина, не скрывая слез, ревела, обнимая мужа.

— Только, давай-ка, мы не будем его твоими слезами поливать, а? Идем, родная! Дети вот-вот проснутся.

Жизнь шла своим чередом. Росли дети, уезжал в рейсы и возвращался Олег, который работал дальнобойщиком, а Галина словно притаилась, ловя каждую минуту своей жизни. Она почему-то боялась, что это счастье, которое дано было ей просто так, не по заслугам, а по воле случая, такое хрупкое, неуловимо нежное, вдруг исчезнет.

И страх ее, которому не было объяснения и оправдания, вдруг стал вполне реальным, когда она узнала, что Саша, ее сын, стал причиной слез сразу для двух девушек.

— Как же так, сын?! Разве такое возможно?! – Галина рвала и метала. – Как ты мог!

— Мам, ты бы выслушала меня для начала!

— И знать ничего не хочу! Отец приедет – пусть с тобой разбирается! Не по-людски это, Саша! Нельзя девочкам голову морочить! Ко мне вчера мать Алены прямо на улице подошла и чуть в лицо не плюнула! Кричала, что ты ее дочь опозорил! А Лена Красильникова даже и разговаривать не стала! Отвернулась и пошла в другую сторону на глазах у всех! Ее Оля слезы точит, а тебе и дела нет?! Куда это годится, сын?! Я не позора боюсь. Мне перед людьми стыдно!

— Мама! Да услышь ты меня! С Олей Красильниковой у нас все серьезно! Я жениться на ней хочу!

— Да? А Алена как же? О ней ты подумал? Или в двоеженцы собрался? Так это, милый мой, у нас не принято!

— Мам, не было у меня ничего с Аленкой. Она влюблена в Витьку, как кошка! Ты сама знаешь! Весь поселок о том судачит!

— При чем здесь Витька?! Не из-за него она рыдала у магазина!

— Это были показательные выступления! Как ты не поймешь?!

— Ну вот что, Саша! – Галина окончательно потеряла терпение. – Иди-ка ты, займись чем-нибудь полезным. А я подумаю. Мне успокоиться надо.

На языке вертелось еще много всякого, но Галина сдержалась. Сына-то она воспитывала. И что бы там не говорили про осинку и апельсинки, только с нее спрос, почему Саша таким вырос.

Светлана, которая приехала с дочкой погостить из города, попыталась успокоить мать.

— Хочешь, я узнаю, как там на самом деле было, мам?

— Не надо, Светочка. Не хочу, чтобы ты в это вмешивалась. И так все ясно станет не сегодня-завтра. Нужно нам отца дождаться. А потом уж и решать, что делать… Пойду-ка я воздухом подышу. Мутно на душе. Тошно…

Глядя, как топает по лужку вслед за гусятами внучка, Галя думала о том, что упустила сына. Если он творит такое, то что же тогда в Саше от нее? Всегда был добрым, отзывчивым мальчиком, а тут вдруг выдал что-то странное. Алена, поговаривают, ребенка ждет. И если это Сашин ребенок, то ее, Галина ответственность тоже. Ведь это она не объяснила, не донесла, не растолковала, что нельзя так с девушками поступать.

— И о чем же ты думаешь? – Катя, щурясь на солнышко, поставила лицо теплым лучам.

— Как разбирать теперь это все, Катюша. И тянуть нельзя, и взяться страшно.

— Кого в невестки себе хочешь брать?

— Да разве в этом вопрос?! – вскинулась Галина. – Алена, говорят, ребенка ждет! Вот, о чем думать надо!

— Надо, Галя. Ой, как надо! Да только, прежде, чем горячку пороть, ты бы с самой Аленой поговорила. Узнала бы, чего она хочет.

— Думаешь? Я планировала к родителям сразу идти.

— А вот не надо!

— Почему это?

— Птичка на хвосте принесла, что не все там просто. С сыном-то говорила уже?

— Говорила…

— И что он?

— Твердит, что ребенок у Алены не от него.

— Ясно. Что ж, значит, выяснить надо, — Катерина поднялась со скамейки и охнула. – Спина, будь она неладна! Ты, Галка, к порядку сына призывай, но и слушай тоже. Он тебе не чужой! Если уши не открыть, то как понять того, кого любишь? Ладно, пошла я.

— Куда?

— К матери Олиной загляну. И к Аленке зайду. Надо разобраться, что не поделила молодежь.

— Кать…

— Не тревожь себя, Галина! И так натерпелась! Сын у тебя хороший парень, хоть и гусь. Но ничего! Мы ему перышки пригладим, а там, глядишь, любовь подоспеет и все до ума доведет. Я завтра загляну с утра пораньше.

— Я буду ждать, Катя…

И снова ночь прошла, как в тумане. Галина забрала к себе внучку, надеясь, что хотя бы рядом с ребенком ее сморит сон, но не тут-то было. Она смотрела на разметавшуюся по кровати малышку, гладила ее кудряшки и думала, думала, думала…

А к утру решила, что даже если молодежь промеж себя не разберется, помогать ребенку, которого родит Алена, они с Олегом будут. Нельзя, чтобы у крохи не было тех, к кому прислониться можно в случае чего. Да и Алене, которая росла в семье с пьющими родителями, помощь будет совсем не лишней. Что видала эта девочка, кроме пьяных компаний да родительской злости? Поселок знал все. И о том, что Аленка была нежеланным ребенком, и о том, что отчим лупил ее, как сидорову козу, и о том, что Витька, о котором говорил Гале сын, поднял на смех девчонку, которая решила признаться ему в своих чувствах. Разве не заслужила эта девочка, чтобы хотя бы кто-то глянул на нее с сочувствием? Разве должно быть так, чтобы дети отвечали за грехи своих родителей?

Ответ для Галины был понятен. Не ясно ей было только одно – как сделать так, чтобы все снова встало на свои места.

Утро застало ее на кухне. Галина поставила тесто на пирожки, сварила бульон, и готова была уже сама идти искать Катерину, когда та стукнула в окошко, и заявила:

— Узнала все. Буди Сашку!

Сына Галина женит через полгода. И принимая в дом невестку, обнимет зардевшуюся Олю, наказывая ей:

— Мамой можешь меня не звать, если душа не лежит. У тебя своя мама есть. Но знай – ты мне теперь дочка! Такая же, как и Светланка. Пока дом не достроите – будем с тобой кухню делить. Но это ненадолго. Скоро заживешь с Сашей своим домом, а я тебе всегда помогу. Только попроси.

Алена, которая признается-таки Катерине, что обманула не только родителей, но и весь поселок, уедет в город. Там Светлана поможет ей устроиться на работу и на первых порах с ребенком. А Олег с Галей возьмут на себя материальную сторону вопроса. Помогут снять Алене квартиру и купят все, что нужно для малыша. Виктор от своего ребенка откажется сразу, но об этом никто, кроме Алены, да и то поначалу, плакать не станет. Чем такой отец, так лучше и вовсе никакого!

А спустя несколько лет Галина получит по почте красивую открытку-приглашение.

— Катя, Аленка замуж выходит! На свадьбу нас с Олегом пригласила.

— Что ты кричишь? Знаю я! – Катя помашет перед носом подруги точно такой же открыткой. – Вместе поедем!

А вечером Галина усадит рядышком внуков, раскроет книжку со сказками и улыбнется:

— Саш, смотри, какая сказка интересная! Про гуся…

— Мам!

— Что?

— Прекращай, а? Думаешь, я не знаю, что Катерина меня гусем звала, пока я на Оле не женился?

— Больше не зовет. Говорит, что остепенился ты.

— А ты что думаешь?

— Думаю, что ты, сынок, радость моя! Как и вот эти все гусята! – Галина обнимет малышей, и вздохнет.

Олег оторвет взгляд от газеты, глянет на жену с тревогой и вопросом, но она лишь улыбнется ему в ответ:

— Все хорошо, родной… Я в порядке… Гуси, гуси! Га-га-га…

Автор: Людмила Лаврова