Юля только закрыла глаза и тут же их открыла, так ей казалось.
Всё тело ломило, хотелось пить, голова была чугунная, руки болели…
Юля села на кровати, так хочется пить, она огляделась медленно и вдруг до неё дошло, нет ни свекрови, ни сына.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
Юля попыталась встать и тут же упала на кровать.
Надо вставать и идти на поиски этой полоумной и сына, думает Юля, но тело её не слушает, и она опять падает на кровать.
-Ой, спасибо вам, спасибо огромное, — слышит Юля голоса, свекровь? Точно.
Двери открываются и в дом вваливается свекровь с Георгием на руках и какой-то мужик с полными руками банок, каких — то колбас.
Юлька что-то хочет сказать, но видит, что сын весел и доловлен, да и свекровь тоже в добром здравии, опять валится на кровать.
Она опять просыпается, видит свекровь, которая сидит у стола, на котором стоит такая смешная, керосиновая лампа и тихонько светит.
Свекровь читает какую-то книгу.
Юля молча смотрит на неё, свекровь хмурится, улыбается, поднимает брови и шепчет что-то словно ребёнок.
-Наталья Ивановна, — шепчет тихонько Юля, она очень хочет пить, очень, -Наталья Ивановна…
Свекровь смотрит в сторону Юли, потом тихонько встаёт, наклоняется над ней.
-Юля, Юль, ты что?
-Пить…
-Сейчас, сейчас.
Она приносит ей целый ковш воды, девушка выпивает его полностью и откидывается назад.
-Где Георгий?
-Спит, Юль.
Юля удивлена точно ли эта милая, молодая женщина её свекровь? Её грымза свекровь.
-А вы что не спите?
-Я тебя караулю, напугала меня, я думала одна с Георгием останусь здесь, ты всё спишь и спишь, попьёшь и опять спать, я так боялась…Я даже молилась, Юль.
Я умею у меня бабушка была из Горьковских, она меня молитвам учила, тайком от отца, ух, она моего отца боялась, он жёсткий был, а мама хорошая и добрая, молодая ушла.
-Куда ушла, — хрипло спросила Юля, чтобы хоть что-то спросить, она никак не могла прийти в себя.
-Туда, Юль…Меня отец с бабушкой воспитывали, в семнадцать лет отец с Пашей, с Пал Сергеичем сговорились, что он женится на мне…
Юля сидела и ничего не понимала…Это точно не её свекровь та через губу не переплюнет, как говорится, за три года Юлька её выучила, а эта…трещит не замолкая, голос ласковый, нет, точно её подменили…
-Ой, Юля, ты же есть хочешь, трое суток проспать…
-Сколько?
-Трое, Юль говорю же перепугалась.
Я сказала, что я дочь хорошего друга Ивана Петровича, Георгий мой внук, ну так и есть же, а ты…
Юля замерла.
-А ты моя дочь, — свекровь покраснела, — так что никаких Наталий Ивановн, мама и точка, надо Юлька, надо.
Юле вдруг сделалось так хорошо, как не было никогда…
Она взяла и заплакала, некрасиво, как ребёнок, кривя рот, свекровь села около неё, обняла и тоже начала плакать, так и ревели, уткнувшись друг в друга.
Выплакали всё, а потом полночи сидели пили чай и говорили, говорили, говорили.
Будто и вправду мать с дочерью.
-Прости меня, Юлька, Севка был смыслом моей жизни, вырастит Георгий и ты это поймёшь, только не повторяй моих ошибок…
Прими любую, кого бы и во сколько не привёл бы сын, постарайся хотя бы уважать её, не делай как я.
Я ведь столько передумала пока ехали, потом, когда ты уснула, упала замертво, я плакала, я ругала себя и говорила себе, что я никчёмное существо, а ты…
Ты такая сильная и смелая, ты девчонка спасла нас, а я…
И я решила Юля, я встала утром, взяла Георгия и пошла добывать нам еду!
Я решила измениться, судьба дала мне шанс!
Я решила не упускать его!
Юля улыбалась, какая же она, по сути, девчонка, её свекровь, Юля сейчас поняла, за капризной и избалованной маской скрывалась ранимая, всем, по сути, не нужная маленькая девочка, которая так и не выросла, хоть и превратилась в женщину.
Вот и сейчас, она ждёт чтобы Юлька её похвалила.
Юлька!
Которая сама, по сути, ребёнок, которой безумно страшно за родителей, за свёкра, за…
-Севка! — вскрикнула тихонько Юля, — как же Севка…
-Да что ему будет, небось у своей этой тупой Клары с большими си…
Юлька замерла, свекровь тоже…
-Прости, Юль, прости меня…Конечно Иван Петрович…Он…
-Не надо, — тихо сказала Юля, ей вдруг сделалось легко, она ничего не стала говорить свекрови, решила потом с этим разобраться, свекровь же, чувствуя неловкость, начала суетится, накрывать на стол и заставлять Юлю поесть.
Свекровь рассказала Юле кто живёт по соседству, у одних она берёт молоко Георгию и Юльке надо тоже его пить, сосед слева пообещал баню научить топить…
-Думаете мы надолго здесь?
-Не знаю Юль, но знаешь, что…называй меня на ты и мамой, так надо, девочка…
Юля с «мамой» прожили всё лето в деревне с красивым, русским названием Берёзовка.
Однажды в дверь к ним постучали, сначала женщины подумали, что это Иван Петрович, так мужчина был похож на него, но потом поняли, что этот моложе.
Стесняясь и смущаясь, не смотря в глаза, гость сообщил что он младший Иванов брат, привёз новости кое — какие, а чтобы не было подозрительно, сказал всем что хозяин просил проведывать, как там гостьи, не нуждаются ли в чём.
Увидев, что у соседей гости, пришёл сосед.
-Помогаем вашим жиличкам, ничё, молодцы девчата, справляются, будто всю жизнь в деревне жили.
-Спасибо, брата Ивана, армейского товарища дочка, это, как его, с дочкой получается, ну и внуком…Нехай подышат воздухом, да здесь всё равно, хоть продукты есть, а там… — Пётр Петрович махнул рукой.
Женщины выслушали на словах, как Иван Петрович велел пока сидеть, несколько раз был обыск, спрашивали про Наталью Ивановну и Юлю, сказал, что на дачу уехали.
Сева живёт дома, его вызывали пару раз, задавали какие-то вопросы, Зина с Иваном Петровичем пока живут у хозяев, но скорее всего их выселят скоро, такие слухи ходят.
Вещи хозяйские Зина тихонько собирает и уносит к своей двоюродной тётке, старой Авдотье Дмитриевне, по ночам увозят с Иваном Петровичем.
Пусть не переживают, тихонечко всё вывезут, дождутся хозяина и сами уедут.
Август девяносто первого женщины были ещё в деревне, они очень сблизились.
В сентябре приехал Севка, на большой чёрной машине.
Был он весь какой -то дёрганый, худющий, нервный.
-Я за вами, собирайтесь, — отодвигая мать бросил резко, с интересом оглядел Юлю, искренне обрадовался сыну.
-Ничё, заживём теперь.
Теперь наша власть, вот они у нас все, где, — говорил Севка и дёргал нервно бровью.
Наталья Ивановна не узнавала в этом парне своего Севку, своего мальчика.
Женщины тихо сидели вместе, держа по очереди Георгия на руках, тесно прижавшись друг к другу.
Привёз их Севка к огромному особняку, с вычурными колоннами.
— Вот, это наш дворец.
-У цыганского барона отжал что ли? — рассматривая затейливых горгулий на столбах, почему -то с коронами на голове спросила Юля у мужа.
-А ты дерзкая, — он притянул её к себе.
-Пусти, — прошипела как кошка и вывернулась Юля.
-Но-но, я твой муж законный, между прочим…Ладно, иди, -Севка шлёпнул Юлю пониже спины.
Она выгнулась от неожиданности, слёзы брызнули из глаз.
Когда он стал таким? Да, Севка не был идеальным, но и быдлом не был тоже.
Но всё перекрыло удивление, когда, войдя в этот дворец, женщины увидели Юлиных родителей и Павла Сергеевича, а также Зину и Петра Ивановича.
Юля повернулась на Севку, тот гордо смотрел на неё и улыбался, мальчишка, думает Юля, совсем пацан, а хорохорится будто он большой мужик.
Юля же чувствует себя взрослой…
Севка вроде образумился, Юля решила дать ему шанс.
Они с ним съездили в техникум Юлин, Севка сходил, поговорил и Юле выдали диплом.
-Такова жизнь, малыш, — весело сказал Севка, — а теперь в ресторан.
К ним подходили какие-то странные люди, они были одеты кичливо, с большими золотыми цепями и печатками, говорили вроде бы и вежливо, но в то же время неприятно, иногда непонятно Юле.
Девушки с холодными глазами смотрели на Юлю, она понимала, что они знают её мужа, но не подходят, понимая, что он не один.
Юля гонит от себя мысли кто эти девушки…
— Понравилось? — спрашивает немного захмелевший Севка у Юли по дороге домой.
-Что именно?
— Ну это всё, это же для тебя малыш и ради тебя, — Юльке становится опять смешно.
Пацан, какой же он пацан.
Она начинает смеяться, Севка сначала не понимает почему она, смеётся, но потом начинает и сам хохотать.
Юле вдруг сделалось легко, а может это и есть та, настоящая жизнь?
Они едут по ночному городу и смеются, молодые, сильные, дерзкие.
Казалось, что весь мир у их ног.
Всё у Юльки вроде бы налаживалось, но однажды приехали какие -то люди, у которых были ещё больше машины и чернее и велели выметаться, давая благородно два часа на сборы.
Юля с Натальей Ивановной были особенно рады почему — то.
-Мам, а куда мы? — Юля привыкла уже называть свекровь мамой, её мать, сильная, волевая, смелая, она сникла, ходила как тень по дому, постоянно курила и ни на кого не обращала внимания.
Отцы куда-то пытались звонить, ездить чего-то добиваться.
Пока Севка не приказал им сесть и не отсвечивать.
Что случилось и почему они теперь все вместе в этом большом доме, ни Юля, ни её свекровь не спрашивали, шептались между собой и всё.
Севка был растерян, он стоял и не знал, что делать.
-Может быть попробуем в нашу квартиру, — спрашивает Юля, они едут на разведку, оказывается квартира закрыта, ключи у дворничихи тёти Любы.
— Распоряжений никаких не было, так что заезжайте и живите! Это же ваша квартира, у вас и ордер есть?
-Есть кивнула Юлька.
Павла Сергеевича увезли в больницу, стало плохо с сердцем.
Севка пытался добиться справедливости, куда -то ездил, с кем -то встречался…
У него забрали всё, деньги, имущество и он пытался всё это вернуть.
Матери Юлиной становилось всё хуже, она начала забывать, где она и кто эти люди.
— Ей бы лечение, — плачет тихонько Наталья Ивановна, Юлин отец держится, но тоже потерян.
Иван Петрович с Зиной решили ехать в деревню, начали звать всех с собой. Порешали если совсем плохо будет, поедут в Берёзовку.
Деньги, которые тогда собрала Юля в кабинете у свёкра, давно закончились.
Севка лежал на диване, Павла Сергеевича выписали, но он был плох, мать Юлина заговаривалась всё больше, отец нашёл работу сторожем, на каком -то заводе, там платили куриными окорочками, уже веселее.
Однажды Юля встретила Маринку, подруга была шикарно одета, напросилась в гости, хоть Юле и не хотелось, чтобы Марина видела всё, но что сделаешь.
Марина расцеловала Георгия и вызвала на разговор только двоих адекватных в этом семействе, так она сказала и предложила Юле и Наталье Ивановне, по очереди торговать на рынке, у неё Маринки, в павильоне.
-Он тёплый, туалет рядом, даже еду носят, с зарплаты потом высчитаю, само собой.
Юля сидела в раздумьях, а Наталья Ивановна выкрикнула что они согласны.
Вечером Юля пытала свекровь как она собирается это делать?
-Мам, ладно я торгашка, я училась для этого, но ты…
-А что я? Совсем бесполезная, да? Я научусь, Юлька.
И научилась.
И дело -то пошло, и Севку распинали, заставили грузчиком идти, на тот же рынок.
Работали по очереди, чтобы кто-то оставался с Георгием.
Появились деньги, Севка попросил у Юли прощения, у всех попросил…
-Юлька, ты прости меня, дурака. Как бы ни бегал, а всё к тебе возвращаюсь, всё вокруг тебя крутится.
Видно, ты и есть моя судьба, за сына спасибо, жаль, что в такое время растёт, но скоро всё устаканится, я верю в это.
Мама рассказала какая ты у меня смелая девчонка, — Севка притягивает к себе Юлю, — моя девочка, сколько ты из-за меня вытерпела…
-Зато у меня есть Георгий, есть мама Наташа, ты, моя большая семья, у меня было приключение такое, я научилась водить автомобиль…
А теперь представь, что вас бы не было и случилось всё это? Куда бы я? Родителей забрали, а со мной что было бы?
-А со мной, — тихо подошла свекровь, — что было бы со мной?
Так что вы дети и правда судьба друг для друга.
-Юля, где ты была, — заплакала вдруг подошедшая мама, — кто эти люди?
Узнала Юлю, это уже хорошо.
Осенью приехал Иван Петрович, привёз целую тележку овощей, сказал, что хочет остаться, привык за всю жизнь, решил пойти таксовать.
-Опасно, дядь Ваня, — уговаривают ребята.
-А, мне чего бояться? Время такое, что…эх, а пужаная ворона, кажного угла боится…
Решили Георгия, Павла Сергеевича, Юлькину маму и отца отправить к Зине в деревню.
Пока.
— Дети…Мне нужно вам кое-что сказать, не смейтесь, выслушайте…
Ребята уставились на Наталью Ивановну.
-Нам надо открывать свою точку на рынке.
Ребята рассмеялись.
-Мам, нам денег едва на еду хватает.
-А моя шкатулка?
-Какая шкатулка?
-Которую ты тогда спасла.
-Мам, -говорит Севка, — золото ничего не стоит, копейки, поверь мне, к тому же там у тебя камни одни…
-Сынок, я знаю человека, который за эти камни нам столько денег отвалит. Помнишь Ларису? Подругу мою?
-Да.
Она увидела меня, подошла, такой спектакль разыграла, а я и не пряталась…
Лариса появилась у них в квартире через три дня, брезгливо огляделась, её муж, мелкий чиновник, вдруг вырос до какого-то начальника, Лариса кичилась этим, увидеть свою подругу торгующей на рынке, это ли не счастье.
Конечно, всем рассказала, а что?
Пусть поймёт, как это…
Камни и правда хороши, можно купить по дешёвке.
Но Наталья Ивановна усмехнулась и покачала головой.
Лариса, я хоть и работаю теперь торговкой, как судьба обернулась, да? Тебе бы тоже не мешало какой-нибудь профессии выучиться, так вот…Я хоть и торговка, но ум пока не потеряла, я знаю истинную цену этим украшениям, просто решила предложить тебе первой…
Жадность перевесила здравый смысл, и Лариса через два дня приехала с охранником, да-да, важная птица и выкупила у Натальи Ивановны камни…
Этого хватило чтобы начать новый этап жизни.
Турция, Испания, Италия, Китай, нет, это не отдых, это была работа, тяжёлая, выматывающая с содранной кожей на ладонях, с оторванными до мяса ногтями, но…
Оно того стоило.
Они выжили, как и тысячи других семей.
***
В ресторане сидят Наталья Ивановна, ещё довольно моложавая женщина, Юлия Александровна, Всеволод Петрович и Зина, это старшее поколение, оставшееся от большой семьи…
Второе поколение, это Георгий Всеволодович, жена его Марина, младшая сестра Тонечка, названная так в честь бабушки, которую она не увидела, но много слышала от брата, как бабушка играла с ним в машинки в песочке и плакала как девочка, о чём -то вспоминая.
Георгию тридцать пять, всё плохое позади…
Мальчик, а для родителей, бабушки Наташи и Зинули, он мальчик, мальчик многое пережил, хорошо, что детская психика пластичная и умение мозга забывать плохое, сыграло на руку молодому мужчине.
Из того времени он помнит только веселье, совсем юных родителей, какую-то суету, яркие игрушки и клевучего петуха, к которому ему нельзя было подходить…
Автор Всегда ваша Мавридика д.