О том, что Наташа ждет ребенка, Люба узнала первой. Как-то утром Наталья, которая готовила завтра мужу, вдруг вылетела из кухни, зажав рот ладонью, и секрет, который она хранила почти два месяца, был раскрыт.
— Влад знает? – протянув мокрое полотенце невестке, спросила Люба, которая силилась понять, радует ли ее предстоящее событие.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
— Нет пока. Я хотела убедиться… — Наташа глянула на себя в зеркало и тут же отвернулась. – Страшно мне.
— Чего же ты боишься? – удивилась Люба.
— Всего! Того, что сделаю что-то не так и наврежу малышу! Того, что не смогу стать хорошей мамой! Я же ничего не умею!
Люба, улыбнувшись, отобрала у невестки полотенце, снова смочила его холодной водой и, отжав, шлепнула им легонько Наталью по лбу:
— А я тебе зачем тогда? Вместе уж как-нибудь разберемся! Скажи Владу. А я сделаю вид, что ничегошеньки не знала. Так будет правильно. Господи, счастье какое! Я стану бабушкой!
— Ага…
Ходила Наталья тяжело. Донимал токсикоз, отекали ноги. О том, чтобы проявлять внимание к мужу и речи не было. Влад злился, но старался держать себя в руках.
— Мам, а это нормально, что Наташе так плохо?
— Сынок, по-разному же бывает! Я, когда тебя носила, тоже вот так маялась.
— А отец?
— А что отец? Он меня поддерживал. Терпел все мои капризы и бегал за селедкой и пирожными. Иногда мне хотелось и того, и другого разом. И он умудрялся найти требуемое даже среди ночи. Я до сих пор не знаю, как ему это удавалось! Но, поверь, это было для меня самым большим проявлением заботы и внимания, ведь я понимала, чего ему это стоило.
— Ты просила его об этом?
— Нет! Что ты! Он же работал сутками. Приходил домой, падал без сил и мгновенно засыпал. А потом просыпался среди ночи от того, что я вертелась рядом и топал на кухню или в круглосуточный магазин. Сам. Без всякой просьбы. Только спрашивал, чего мне хочется.
— Странно это все.
— Почему, Владик?
— Неужели нельзя потерпеть? Или не выносить мозг своими капризами? Беременность – это не болезнь!
— Разумеется, нет! Но что-то я не пойму, сын. Когда это Наташа выносила тебе мозг, как ты выразился? Разве было такое?
— Да! Нет… Не знаю я! Мне все это надоело! Я буду рад и счастлив, когда она уже, наконец, родит! Устал я, мама.
Люба снова почувствовала, как железный кулак сжал ее сердце. Неужели ее сомнения и страхи были не беспочвенны?! Неужели, ее сын вовсе не такой хороший мальчик, каким она его всегда считала?!
Нет! Не может такого быть! Он просто устал от ожидания. Устал от того, что Наташа неделями лежит «на сохранении», а когда возвращается домой, едва ходит по дому, переваливаясь неуклюжей уточкой, такой смешной и трогательной.
Вот родится ребенок и все встанет на свои места. Ведь так должно быть!
И даже увидев как-то среди ночи, как Наталья стоит на кухне босиком у темного окна и беззвучно шепчет себе под нос молитву, глядя на дождь, плачущий вместе с нею, Люба все-таки еще надеялась на то, что все наладится.
Вот только отношение Влада к Наташе становилось все более холодным и отстраненным, и Люба с этим ничего поделать не могла. Как ни уговаривала она сына потерпеть и уделять жене побольше внимания, тот слушать ничего не желал. В итоге, Наташа плакала украдкой, жалея то себя, то мужа, который злился больше на себя, как ей казалось, чем на нее. И ждала.
Дима появился на свет чуть раньше срока. Наталья, едва придя в себя после операции, затребовала ребенка, и после того, как его унесли, позвонила свекрови.
— Я больше не боюсь.
— Вот и хорошо, Наташенька! Скоро будете дома! Потерпи еще немножко.
Домом Люба называла свой дом. Несмотря на то, что у Натальи была квартира, оставшаяся ей от родителей, Влад настоял на том, чтобы жили они в доме его матери.
Наташе было комфортно со свекровью. Ни разу у них не возникло ситуации, которая давно уже стала притчей во языцех. Кухню они не делили, а сына Люба, присмотревшись к Наталье получше, отпустила тихонько, понимая, что лучшей партии ему не найти. Она видела, что Наташа любит Влада и понимала, что если нарушить эту хрупкую связь, то обернуться все это может большой бедой, которая заденет и ее тоже.
С появлением в семье Димы события начали развиваться так стихийно, что Люба просто за голову взялась, не зная, как помочь сыну сохранить то, что он еще имел.
— Забери его! – ворочался с боку на бок Влад, слушая, как хнычет его сын, у которого резался первый зуб. – Покой будет в этом доме?!
Наташа сначала пыталась как-то оправдать мужа, потом уговаривала себя, что ребенку нужен отец, а после, уже понимая, что ничего у них с Владом не получается, решилась вызвать мужа на прямой разговор.
— Мы тебе мешаем.
— Нет. Ты все не так понимаешь.
— А как я должна понимать то, что происходит, Влад? Ты сторонишься ребенка. Ты всячески демонстрируешь мне, что устал от нас с Димой. Может быть, нам лучше разъехаться на время?
— На время?! На какое еще время?! Ты – моя жена!
— А он – твой сын! И я не понимаю, почему ты так холоден по отношению к нему! Да и ко мне тоже! Влад, я же люблю тебя!
— Как же мне все это надоело! Почему нельзя просто жить?! Обязательно нужны эти мексиканские страсти?! Наташа, у тебя ребенок орет! Иди и успокой его!
— Он с мамой.
— Он с моей мамой. А у него своя есть! Все, я устал от этой беседы! Займись уже сыном. И перестань нагнетать! И без того тошно.
— Влад…
— Иди, я сказал! – впервые замахнулся на жену Влад, сам не понимая, что на него нашло.
Наталья даже не отшатнулась. Она просто-напросто не успела испугаться. Никогда она не видела своего мужа таким и не понимала, что происходит.
Больше она ничего не сказала Владу в тот день. Просто развернулась и вышла из комнаты. Забрала у Любы сына, отказавшись разговаривать и объяснять, что случилось, и долго сидела в гостиной, несмотря на то, что Дима давно уснул.
А утром, когда Влад и Люба уехали на работу, собрала кое-какие вещи и уехала. Она понимала, конечно, что будет скандал, но того, как все обернется не могла представить даже в самом страшном сне.
Влад, вернувшись домой чуть раньше матери, сразу понял, что случилось. И он сорвался…
Сначала разгромил свою комнату, потом детскую, а после схватил ключ от машины и кинулся во двор, столкнувшись в дверях с вернувшейся с работы Любой.
— Сынок, ты что?! Что-то случилось?! С Димочкой?! С Наташей?! Да не молчи ты! Что?!
— Нет их больше! Ни Димочки твоего, ни Наташи! Все!
Люба побледнела.
— Как нет?!
Она бросилась вслед за сыном и успела-таки сесть в его в машину до того, как он рванул с места.
А вот пристегнуться уже не успела…
Авария была страшной. Люба пришла в себя только трое суток спустя. Ничего не понимая, она позвала сына раз, потом другой, а после ее будто толкнуло что-то изнутри, и она расплакалась, словно понимая уже, что Влада больше нет.
Когда она снова открыла глаза, рядом была Наташа.
— Простите меня…
— Ты-то здесь при чем, девочка… Господи, как жить-то теперь?! – Люба снова заплакала, но тут же опомнилась. – А Димочка где?
— С соседкой оставила. Она меня нянчила, когда я маленькой была. Не волнуйтесь. Все хорошо с Димой.
— Нет, Наташенька! Иди к нему! Ты должна быть рядом! У меня теперь кроме вас – никого…
Вердикт врачей был тяжелым.
— Ходить ваша свекровь, скорее всего, не будет. Сложно все с позвоночником. Мы сделали, что смогли. Теперь нужен хороший уход и надежда на лучшее. Мы тоже не боги и не все пока умеем.
Наталья только кивнула в ответ. Она наняла рабочих и в короткий срок переоборудовала дом Любы так, чтобы ей было удобно передвигаться по нему на коляске.
— Наташа, я знаю, что не имею права тебя просить, но… Если бы ты смогла остаться с Димой здесь… Хотя бы на время… Я… — Люба, спустя неделю после выписки, все-таки решилась на разговор с невесткой.
— Мама, перестаньте! Куда мы от вас?! Конечно, вместе! – Наташа кутала свекровь в шаль. – Прохладно уже. Осень ранняя в этом году. Дима пусть спит, я его тепло одела, а вот мы с вами в дом пойдем. Чаю горячего выпьем и поговорим.
Разговор получился сложным. Они то плакали, прося прощения друг у друга, то жалели, что вернуть ничего нельзя, то вспоминали то хорошее, что радовало их, пока Влад был жив.
Жили.
Рос Дима, менялась жизнь вокруг, то радуя, то огорчая, и только в доме Любы было спокойно и тепло. Наташа работала, Дима учился, а Любовь Тимофеевна пыталась встать на ноги. С огромным трудом и невероятным усилием воли ей это все-таки удалось. Правда, ненадолго.
Она ушла тихо, во сне, зная о своих проблемах с сердцем и позаботившись о том, чтобы Наташа и Дима ни в чем не нуждались, насколько это было возможно. Дом Люба завещала невестке, зная, что та правильно распорядится им.
Оплакав Любовь Тимофеевну, Наталья задумалась.
Дом она продавать не хотела. Зарабатывала Наташа неплохо и могла позволить себе содержать такое жилище. Она сдала родительскую квартиру и спросила у сына, чем тот хочет заниматься.
— Танцами, мам! Пожалуйста! Я так хочу научиться танцевать!
— Хорошо. Бабушка тоже любила танцевать. Она бы одобрила. Будут тебе танцы!
Желанию Димы Наталья не удивилась и решила, что танец может стать тем самым утешением, которое так необходимо было мальчику. Наташа слышала, как Дима плачет по ночам. Она приходила в его комнату, крепко обнимала, гладила по темным, как у Любы, волосам, и спрашивала:
— Скучаешь по бабушке?
— Очень! Почему она больше не с нами, мам?
— Потому, что лучшие уходят всегда раньше всех.
— А ты не уйдешь?! Ты же лучшая!
— Я – нет. Пока я тебе нужна – я буду рядом, сынок. Бабушка мне велела тебя не бросать!
— Она была такой хорошей…
— Почему была? – Наташа улыбалась сквозь слезы. – Она есть! Пока мы ее помним – она с нами. Понял?
— Да…
Наталья оказалась права. Танцы стали для Димы той отдушиной, которая помогла пережить потерю близкого человека. Он перепробовал множество направлений, ища для себя то самое. Свое. И в итоге остановился на зумбе. Он подрабатывал тренером, пока учился в вузе, а потом устроился на работу в один из лучших фитнес-клубов города.
Работа Диме нравилась. Он довольно быстро стал популярным тренером и к нему на тренировки теперь записывались заранее.
Но едва наладившаяся жизнь вдруг снова дала сбой. Заболела Наталья.
Теперь у Димы было всего две задачи – спасти маму и не потерять то, что он уже имел. А вот с этим как раз и возникли проблемы. Владелец клуба отказался проявить терпение и понимание и перед Димой встал сложный выбор.
— Эй, сын! – Наталья потянулась и коснулась складки между бровями Димы кончиками пальцев. – Не хмурься! Лучше расскажи мне, что случилось.
— Мам, мне, кажется, придется уволиться.
— Почему?
— Я не хочу оставлять тебя одну. Я должен быть рядом, пока не закончится этот курс. Ты же на ногах едва держишься! А совмещать это с работой уже не получается. Об отпуске и заикаться нечего. Мне не позволят его взять, а других вариантов попросту нет…
— Так уж и нет! – Наталья усмехнулась. – Дима, где-то я уже это слышала. Помнишь, ты говорил мне, что нет варианта договориться с директором детского дома, где вы с ребятами теперь проводите тренировки? А он не просто разрешил, но и сам прошел с вами по инстанциям, доказывая, что детям нужно заниматься спортом, а уж если такие профессионалы за дело взялись, то надо не просто позволить, а предоставить все условия. А фестиваль зумбы, который вы организовали в нашем городе своими усилиями почти с нуля?! Ты тогда тоже говорил, что вариантов нет и ничего не выйдет, так как нет ни спонсоров, ни площадки. А все нашлось, когда вы взялись за дело. Мало тебе примеров? Я могу еще парочку привести. Откуда в тебе, сын, такая неуверенность?!
— Мам, а что я могу сейчас? Владелец клуба даже слушать меня не желает!
— Он не желает, а я хочу. Дима, если в этом клубе тебе не рады, то почему бы не открыть свой? Зря ты учился, что ли?! У тебя же диплом экономиста! Вот и примени свои знания на практике.
— Мама, все не так просто! Нужен какой-то стартовый капитал, а у меня его нет пока. Но идея стоит того, чтобы над ней поработать, ты права…
Наталья удовлетворенно кивнула, заметив, как разгладилась такая знакомая складочка на лбу сына.
— В долю возьмешь меня? – слабо улыбнулась она, глядя, как медсестра проверяет капельницу.
— В смысле?
— Я готова обеспечить тебе стартовый капитал, Дима. Но тебе придется очень много работать, так как я хочу, чтобы мои денежки не стояли на месте, а танцевали.
— Что ты придумала? Продавать бабушкин дом ради этого не надо, мам! Ты что?!
— А я и не собиралась. У нас есть еще и моя квартира. Вот ее мы продадим. Часть вложим в твой проект, а остальное – как получится.
— Мам… Но ты же…
— Не мамкай, сын! И не списывай меня со счетов раньше времени. Мы еще потанцуем! Готовь бизнес-план. А я еще подумаю, утвердить его сразу или отправить на доработку.
Фитнес-клуб Дмитрия довольно быстро завоюет популярность в городе. Еще бы! Ведь там будут танцевать все – от мала до велика. А старшая группа, которую Дима представит гостям очередного фестиваля, и вовсе произведет фурор.
— Что, Дмитрий Владиславович, не нашел, чем тебе еще заняться? С бабульками и детьми танцуешь? До серьезных дел не дорастешь никак? – не преминет поддеть конкурента Илья Сергеевич, глядя, как лихо отплясывают подопечные Димы под аплодисменты посетителей фестиваля.
Дима только улыбнется в ответ. И эта улыбка, светлая и открытая, так обрадует Наталью, сидящую неподалеку, что она смахнет слезу украдкой, понимая, что ей больше не нужно беспокоиться за сына.
Ведь, кто владеет собой – владеет миром. А Дима эту истину усвоил в полном объеме.
Он давно уже понял, что есть вещи куда более важные, чем сиюминутные раздражение и гнев. Здоровье мамы и робкая надежда на будущее, которая крепла с каждым днем, который был отвоеван у судьбы. Любовь, которая пришла к нему нежданно-негаданно вместе со стеснительной и немного неуклюжей девушкой, которая так мечтала научиться танцевать, но так боялась попробовать. Девушку звали так же, как и мать Димы. И именно она придаст Наталье сил, подарив ей одного за другим двух внуков.
— Нельзя мне теперь туда, Дима. Рано! Смотри, какая я богатая! – похудевшая Наталья будет смеяться и плакать, принимая из рук невестки второго внука. – Знаешь, а мечта твоей бабушки все-таки сбывается.
— Да?
— Она всегда мечтала, чтобы ее дом был наполнен детским смехом и радостью. Так и вышло.
— Как думаешь, мам, она это видит?
Наталья вскинет глаза на сына, помолчит немного, обдумывая ответ, а потом скажет твердо:
— Даже не сомневаюсь!
Автор: Людмила Лаврова