— Просто так на проводы в армию не приходят, его это девчонка, — сделала вывод внимательная тетушка Юры Юдина, без пяти минут новобранца.
— Да не секрет это, Наташа, считай, что невеста Юркина, — сообщил отец, — хотели раньше поженить, да подумали, рано, пусть послужит.
Они стояли чуть поодаль от провожающих и смотрели друг другу в глаза. Расставание на два года, и кажется таким долгим, поэтому хочется насмотреться, запомниться, чтобы легче переносить разлуку.
— Жди, — сказал он, — жди меня…. и я вернусь… к тебе вернусь.
— Я знаю, ты обязательно вернешься. – Она старалась держаться, но губы слегка дрожали. – Хорошо, если на побывку приедешь…
— Хорошо, но не обещаю, не всегда отпускают.
— Ну ничего, я буду ждать. Даже не сомневайся, я буду тебя ждать. И письма писать.
Марина, одноклассница Юрия, случайно оказалась в центре, где все ждали автобус, чтобы проводить парней в армию. И эта картина, когда Наташа так пронзительно смотрит в глаза Юрке, потрясла ее. Пока Марина училась, у них тут, оказывается, любовь нешуточная.
— Ладно, пусть служит, — гордо тряхнув каштановыми волосами, подумала девушка и подошла к юной паре.
— Юра, отслужить тебе хорошо и вернуться! – Сказала она, не обращая внимания на Наташу. И также неожиданно потянулась к нему и успела поцеловать в щеку. Опешившие Наташа и Юрий не успели ничего сказать, потому как Марина быстро отошла от них и направилась в сторону своего дома.
Когда тебя ждут, два года проходят быстро
Он никогда не чувствовал себя оторванным от дома, потому что ему писали. Родители отправляли письма, родственники, друзья. И чаще всех – Наташа. Он читал ее письма, будто длинную повесть, связывающую его с домом.
Конечно, хотелось в отпуск, но не случилось. Такая служба досталась ему. Зато ближе к завершению солдатских будней, сердце волновалось от встречи с родными.
Также весной Юра Юдин вернулся в родное село. Он вышел на том же вокзале, откуда два года назад они, безусые мальчишки, уходили в армию. И вот теперь, гордо поглядывая по сторонам, стройный, высокий парень, с чемоданчиком, направился на остановку. Сейчас на автовокзал, потом на автобус и, наконец, дома.
— Здравствуй, Юра! – Он услышал девичий голос, такой приятный и кажется, знакомый. Марина стояла у кассы и смотрела на него. – Вернулся? Домой едешь?
— Маринка? Ты что ли! – Юра был удивлен, даже потрясен видом девушки. За два года она похорошела так, что, как говорят друзья, закачаешься.
— Ну что так смотришь? Изменилась я?
— Изменилась. В лучшую сторону. Тебе и не узнать. А я вот смотрю расписание.
— Да уже скоро, вместе поедем. — Она красивым жестом поправила каштановые волосы (теперь они у нее еще длиннее). – А вот я тебя сразу узнала, хотя ты тоже изменился. И тоже в лучшую сторону.
Всю дорогу они сидели рядом и много говорили. Марина после учебы вернулась в село, работала в сельской администрации в бухгалтерии, и уезжать не собиралась.
— А я тоже останусь, соскучился. Да и невеста у меня дома… писала мне все два года, ждет меня…
— Ты уверен? – спросила Марина. – Ты уверен, что Наталья ждет тебя?
— А что не так?
— Ах, Юра, мы девушки – народ непостоянный, чем больше клянемся, тем чаще нарушаем клятву. Вот я, например, никому обещания не давала, а могла тебе в любви признаться и сказать, что ждать буду. Но не стала связывать подобным обещанием.
— А причем здесь ты? – спросил Юра.
— А при том, что всегда ты мне нравился. Всегда. Но, поверь, перед армией парню голову морочить – смысла нет.
— Наташа меня ждала…
— А ты знаешь, что такое ждать? Это значит быть верной, и ни на кого не смотреть. В смысле на парней не смотреть. А Наташа смотрела. Более того, Витька Кормухин провожал ее как-то… да-да, сама видела, да и вообще, затворницей она не была.
Юрий почувствовал испарину на лбу. Не хочется быть обманутым, но когда такая красивая и уверенная девушка, как Марина говорит, хочется верить.
— Ладно, разберусь, — сказал он.
Она усмехнулась. – Разберись, Юра, разберись. А я пока буду ждать тебя каждый вечер в клубе.
Юрий и сам не понял, к чему это ее обещание — ждать. Но Маринкина красота запала ему в душу.
Конечно, в тот же день он встретился с Наташей. Тот же искренний взгляд, та же радость в глазах, как и два года назад, когда они начали встречаться. Но Юра почему-то теперь по-другому смотрит на девушку. Да, обрадовался, интересуется… но смотрит подозрительно.
— Говорят, ты не скучала…
— Конечно, Юрочка, я старалась отвлекаться, чтобы не так сильно тосковать по тебе… но я очень-очень жада…
Плечи Юрия слегка дернулись. – А Витька Кормухин? Разве он тебя не провожал?
Наташа смотрит, в глазах — улыбка. – Да ты что, Юрочка? Это было один раз… и только потому, что Петровы свою большую собаку отпустили, и она по улице бегала. А было уже поздно…
— Ага, значит ты по ночам ходила…
— Юра, я от сестры возвращалась, с племянниками в тот вечер была, ну вроде няньки что ли…
— Ну да, нашла причину… а потом, откуда ни возьмись, Витек нарисовался, вовремя однако… может ждал тебя?
— Юра, да что с тобой? Я ведь тебе два года письма писала, вся моя любовь в моих письмах… ну что с тобой?
— Да со мной-то нормально. Я к тебе ехал, а тут, оказывается, еще кавалеры…
Он смотрел на нее и уже видно было, что Наташа растеряна, подавлена его словами, но почему-то ему не было ее жалко. Вот когда в автобусе с Маринкой ехал, ему было как-то хорошо, а сейчас будто что-то раздражает.
— Ладно, пойду я, устал. – Сказал он.
— Конечно, Юра, иди… а мы… мы когда встретимся?
Он нехотя повернулся. – Не знаю, дома надо побыть.
Но несмотря на усталость, даже в первую ночь дома ему не спалось. Мать с отцом, конечно, пылинки с него сдували, тискали, как маленького, радуясь возвращению. И Юрка, разомлев от теплого приема и домашней еды, отправился в свою комнату, удивляясь, какой маленькой она кажется после казармы.
Упал на кровать и думал, сразу уснет. Но перед глазами была Марина – казалась она ему какой-то необыкновенной, удивительной. А Наташа… она вдруг померкла в его сознании. Да, она писала письма – нежные, добрые письма, но это уже в прошлом. А Марина – вот она, будто только сейчас взошла на пьедестал и улыбается ему, манит его к себе. И ведь достаточно сделать один шаг, и они будут вместе. Сама ведь сказала: «буду ждать каждый вечер в клубе.
А чего ждать? Вот завтра же и пойдет к ней. А Наташа? Юрию стало неуютно от таких мыслей. Ведь проводила она его как невеста, и все знают, что после армии они должны пожениться.
Как же так получилось, что Марина, которая не провожала, не писала ему, вдруг оказалась в его сердце?
Лучше обвинить кого-то, чем самому остаться виноватым
Юрий начал встречаться с Мариной. И даже родители удивленно поглядывали на них, стараясь не вмешиваться. И все, кто знал, что Юрка с Наташей жених и невеста, теперь тоже удивлялись и шептались.
— Нехорошо с Наташкой-то получилось, — признался Юрка.
— А ты не бери в голову, — сказала Марина, обнимая его горячо, — сама ведь она призналась, что Витька провожал ее…
— Да но… кто об этом знает?
— Я знаю. Соседи видели. Это же село, тут почти каждый разведчик. А если кто не знает причину вашего расставания, так я расскажу. Чего молчать? Пусть знают, что Наталья неверна тебе была, что вовсе не ждала тебя, а так, на всякий, случай письма писала. При случае за другого бы выскочила, но не получилось, вот и кинулась тебе на шею, будто ничего не было. А ты тут вообще не виноват. Вот и надо людям правду открыть, чтобы на тебя не думали.
— Да-аа, ты права, скорей всего так и было.
Вскоре слухи по селу поползли, как змеи, что Наталья Новичкова вовсе не ждала Юру, потому и бросил он ее.
— Мам, ну как так можно? Это же неправда! – Наташа сидела на крыльце и вытирала слезы платочком, который дала мать. Рядом присела кошка, будто понимая что-то и желая утешить. – Это же неправда! За что они меня? Я же люблю его! Понимаешь, только его люблю!
— Всё, всё хватит, прошла любовь. Не любит он тебя, все видят, как с Маринкой женихается, отпусти ты свою боль…
— Не могу, мам, не могу. Я ведь каждый вечер напротив его дома в чужом палисаднике прячусь и смотрю, как он за ворота выходит… так бы и побежала к нему, но ведь оттолкнул он меня, оттолкнул…. Я ведь говорила с ним не раз, а он одно твердит: не ждала ты меня и всё… ну за что? Мам, сходи к ним, ну к Юдиным, расскажи… да они и сами знают.
Валентина обняла дочь и гладила ее по голове. Испугалась она, глядя как дочка бьется в истерике. Видно, не готова была такой удар получить. – Ходила я к ним, все рассказала. Все понимают, руками разводят, говорят, ничего не поделаешь, Маринку он любит.
— Ладно, пусть так, — Наташа перестала плакать, — пусть хотя бы признается, что наговорил на меня, ведь это неправда, что я с Витькой…
— Ой, дочка, там у Маринки мать-змеюка, она уже вмешалась, по селу сплетни разносит, такая вот семейка гадкая.
— Тогда я сама, я еще раз с ним поговорю.
Наташа встала, умылась, успокоилась. В ее голове появился план, как доказать, что не виновата она перед Юркой, ни в чем не виновата. Она уже смирилась, что Юра разлюбил ее, но не могла смириться, что столь гадкую причину нашел для расставания.
Надев свое лучшее платье, Наташа впервые за два с лишним года пошла в клуб. Всё это время, пока Юра служил, она не ходила на танцы. А кино можно и дома по телевизору посмотреть. Ей просто не хотелось никуда идти без Юры.
Она стояла чуть поодаль, чтобы меньше обращали внимания, и когда увидела Юру с Мариной, уверенно подошла к ним.
— Здравствуй, Юра. Ты вот говоришь, что я с Витей Кормухиным гуляла, так это неправда. Вон Витя стоит, давай его спросим.
— Очную ставку решила устроить? Что это еще за балаган? Или тебе неясно, что Юра больше не любит тебя? – Раздраженно спросила Марина.
— А знаешь, Марина, это уже дело чести и совести, доказать, что нет на мне ни одного пятна, — ответила Наташа. Она снова позвала Виктора: — Ви-иить, подойди, пожалуйста.
— Ну-ну, — сказала Марина, лукаво усмехнувшись, — пусть скажет.
— Витя, вот помнишь, ты меня домой проводил, потому что там собака злая была, ее еще забыли привязать…
Виктор, долговязый парень, немного неловкий и смущенный, переминался с ноги на ногу.
Марина строго посмотрела на него: — Ну-уу, Витя, говори, что знаешь. А ты ведь знаешь, признавайся, — настойчиво попросила она.
— Да не помню я про собаку… но провожал, да, гуляли же мы с тобой, на речку ходили, — сказал парень, опустив взгляд и покраснев.
— Ха! Ну вот, ты хотела мне правду доказать, — со злостью сказал Юрий. – И зачем было весь этот цирк устраивать? И так всё ясно.
Наташа побледнела. – Витя, ты зачем это? Как можно? Это же неправда…
Виктор поспешил отойти в сторону. Юрий с Мариной ушли в клуб. А Наташа стояла одна и чувствовала дрожь во всем теле. Даже не заметила, как пошла на реку. Уже темнело, спустилась, вошла в воду в платье… так и шла, отдаляясь от берега…
Течение в этом месте небольшое, вообще место тихое, рыбаки частенько браконьерничают, даже сети ставят. В 80-х (а это было как раз в середине 80-х) рыбнадзор мог внезапно появиться, чтобы местных подловить.
Дед Иван Сермягин уже нюхом чуял, когда появится рыбнадзор, а когда – нет. В этот раз закинул сеть, предвкушая хороший улов. Хотя надо сказать, много не попадалось, на жареху им с женой, да внукам, детям раздадут. К тому же занимался он этим противозаконным делом крайне редко.
Но в этот раз рискнул. И хорошо, что так совпало. Надо было видеть лицо Ивана Макаровича, когда в его сети попалась… Наташа. Она так и потонула, если бы не сеть Ивана Сермягина.
Спешно вытаскивал он страшный улов, потом рьяно работал веслами, приближаясь к берегу. Хорошо, на берег пришли девчата, любят поздно вечером купаться, они и позвали Любу-медичку, да и сами пытались Наташу в чувство привести.
Кто-то испугался, отошёл в сторону решив, что не очнется она, кто-то вспомнил, как первую помощь оказать. Тут и Люба-медичка прибежала, помогла. Из районного центра скорая помощь приехала.
Все, кто рядом был, помнят, как Валентина выла. Не плакала, а именно выла от отчаяния, и замолчала, только когда в машину села, сопровождая бесчувственную дочь, явно решившую в тот вечер руки на себя наложить.
…ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ >