Полина проснулась от шума и увидела, как трое в шинелях выводят Стефанию из избы. Та держала Яшу на руках, но один из мужчин вырвал мальчика из её рук и поставил на пол.
Девочку будто ледяной водой окатили, она вспомнила тот день, когда уводили её отца…
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
— Мама! — кричал испуганный Яша. — Мама!
Полина подбежала к мальчику и прижала его к себе. Мария Ильинична стояла, словно каменная, и лицо её будто почернело от горя.
— Простите меня, Мария Ильинична, простите! — крикнула Стефания, когда её грубо сажали в машину.
— Бабушка, за что Стешу арестовали? — Полина подошла к бабушке и удивленно со страхом посмотрела на неё.
— Врала она нам, Полечка. Врала… Мужа она своего порешила. Всё, что она рассказывала до той самой роковой ночи — было правдой. Обижал её муж, плохим человеком был. Но вот в ту ночь он нашел её в доме матери, приехав за женой вслед из Ленинграда. А она его порешила. Мне же сказала, что просто сбежала…
Мария Ильинична заплакала, закрыв лицо руками.
— Бабушка, но он же был плохим человеком…
— Она не Господь Бог, чтобы решать кому жить, а кому нет. Теперь и нам худо придется.
— Но нам почему? — ахнула Полина.
— Потому что мы укрывали у себя преступницу.
— Бабушка, а что с Яшей будет? — тихо спросила девочка, глядя на притихшего мальчонку. Она вдруг вспомнила свои чувства, когда два года назад увели её отца. С тех пор Полину так и называли: «Немая душа», даже несмотря на то, что она недавно вновь смогла заговорить. А если и Яша так же?
— А что с ним будет? В детский дом ему дорога. И коли родня не найдется, так и расти ему в нем.
— Мы же можем оставить его у себя, — заплакала Поля.
— Ты с ума сошла, Полюшка? Самим трудно, а коли опять, как в прошлом году, не будет урожая?
— Бабушка, но как же он там? — заплакала Полина.
— Не рыдай, не рви мне душу, самой тошно.
Через два дня Мария Ильинична отвезла Яшеньку в детский дом. Сердце её разрывалось от жалости к сиротке, который, к тому же, молчаливым стал и тихим. Смотрела на него женщина и вздыхала — еще одна немая душа, что ли?
И оставила бы она мальца при себе, только вот времена нелегкие. К тому же сейчас женщине предстоят долгие допросы…
Она смогла доказать, что не знала ничего о том, что Стефания от отчаяния мужа жизни лишила. Стефания так же дала показания, в которых объяснила, что прибегла ко лжи при встрече с Марией Ильиничной.
Ей назначили 10 лет лишения свободы.
Допросы, приговор и арест, всё это было ничем по сравнению с тем, что Полина опять замолчала. Мария Ильинична уже сердилась на внучку, считая, что та «своё выколачивает», а Полина просто замкнулась в себе, постоянно думая о мальчишке с огромными умными глазами, в ушах стоял его крик «Мама!», а потом несчастный и печальный взгляд.
Не только ей было тяжело, но и бабушке. Мария Ильинична не находила себе места, она не могла спать, есть. Однажды, уже в октябре, она поехала в город и пошла к детскому дому. Ей разрешили увидеть Яшу, но когда Мария Ильинична глянула на мальчонку, сердце её сжалось, а душа будто в пятки ушла — худющий, на лице только глаза-блюдца видны, лысый и с грязной шеей.
— Не ест он ничего, и не говорит. Только всхлипывает и стонет, — жаловалась нянечка.
— Прости меня, малыш, слышишь? — шептала она, глядя на него. — Я заберу тебя.
Обняв ребенка, она пошла к заведующей.
А вернувшись в поселок, отправилась в сельский совет и потребовала дать ей характеристику, а в управлении колхоза взяла справку о том, что она там работает на полевых работах и на ферме.
— Для чего тебе, Маша? — спросил Андрей Савельевич, председатель колхоза и давний приятель женщины.
— В детском доме требуют.
— Какой детский дом, ты чего? — удивился он.
— Яшку забрать хочу. Не могу я, понимаешь, Андрей… И ранее душа за него болела, а теперь и вовсе мается. Как увидела его, так худо стало.
— Ты понимаешь, на что идешь, Маша? — тихо спросил он, глядя ей в глаза.
— Понимаю. Нельзя ему там оставаться.
— Но это лишний рот.
— Ничего, уж найду как этот рот прокормить. Ты справку дай, остальное моя забота.
— А возраст? — спросил Андрей Савельевич и густо покраснел, увидев разъяренный взгляд Марии Ильиничны.
— Эт-та чего… На что ты намекаешь? Что стара я стала? — она будто в фурию превратилась. — Да мне всего пятьдесят четыре года! Да я любой молодой бабе в работе фору дам!
— Маша, так я же не о том…
— Справку пиши. Ишь, в старухи меня записал! — сердито произнесла она тоном, не терпящим возражения.
***
Уже на следующий день Мария Ильинична забрала Яшу домой. Увидев Полину, мальчик радостно крикнул:
— Поля!
Двухлетний малыш только и твердил одно и то же слово: «Поля, Поля..»
А Мария Ильинична лишь вздыхала и говорила, что еще одна немая душа заговорила.
****
Шло время, жизнь в селе постепенно становилась лучше, поля давали урожай, надои увеличивались, открыли новую лесопилку рядом с поселком и теперь мужики многие уходили на неделю, а то и на две, работая в бригаде.
В деревне жил мальчик Володая Кузнецов, он был старшим из трех сыновей лесоруба Сергея Кузнецова. Учился Вова в одном классе с Полиной, и чем старше становились дети, тем сильнее понимали, что между ними не просто детская дружба, а зарождается более сильное чувство.
В 1941 году им было обоим по девятнадцать лет, вот тогда они и начали гулять как пара. Хотели пожениться, но Володя ждал призыва в армию, а Мария Ильинична уговаривала их подождать:
— Вот дождешься его, чувства свои покрепче проверишь, а как из армии вернется, так и играйте свадьбу, — твердила она внучке.
Но ждала Володю иная служба, и повестка ему пришла сразу в начале боёв, в конце июня, когда началась Великая Отечественная война.
****
Володя, понимавший, что он будет в первых рядах, готовился к службе. А когда пришла повестка, то успокаивал свою мать, а потом любимую.
— Я вернусь, — сказал он Полине у ручья, когда они пошли гулять в последний вечер. — Обязательно вернусь.
— Иначе и быть не может. И как только вернешься, то мы поженимся, — Полина смотрела ему в глаза, пытаясь сдержать слёзы.
— Ты только береги себя, Поля. И за Яшкой присматривай, настоящим сорванцом растет.
— Это правда, — улыбнулась Полина, вспоминая его проделки.
— Мать его когда в последний раз писала?
— Полгода назад, — вздохнула девушка. — Нет возможности часто писать. Еще три года… Три долгих года…
Он ушел, а Полина начала работать в колхозе с удвоенной силой, так как мужчин теперь осталось только мало — либо начальство с бронью, либо многодетные вдовцы, либо старики да совсем еще юноши.
Яша будто враз позврослел, он стал помогать Полине и Марии Ильиничне. Девятилетний мальчик научился щи варить, белье стирать, да полы в избе мыть, пока они в поле спину гнули.
А по вечерам Полина садилась и писала письма Владимиру, либо перечитывала ту весточку от любимого, которая пришла в начале августа.
…ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ >