— Нельзя так близко, кран работает, — напомнили мужики, заметив Зою. Она уже полчаса терпеливо ждала Бориса.
— Мне крановщик нужен, — ответила она, и в ее взгляде было и оправдание, и просьба.
— А может, я нужен? – молодой стропальщик подмигнул Зое, видно настроение у него было хорошее.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
Она отошла, чтобы не привлекать внимание. Вскоре работа стихла, Борис спустился и сам подошел к Зое. – Ну, что ты тут крутишься? Ну, что еще непонятно? Так и будешь караулить меня на каждом шагу?
— Я так и не успела тебе сказать. Но, думаю, ты должен знать… ребенок у меня будет, твой ребенок, Боря.
— Та-ааак, сюрприз значит… ты уверена?
Горькая усмешка появилась на лице Зои. – Ну, если врач уверен, то что уж тут сомневаться, я уже на учет встала…
— Давай отойдем, — он взял ее за локоть и отвел в сторону, оглядываясь и понимая, что их разговор привлекает внимание.
— Слушай, это ты мне в отместку придумала? И врача сюда приплела…
Зоя отшатнулась. – Да ты что? Разве так шутят?! Да меня на днях в больницу отвезли, мне плохо было… стали бы мне врачи справку липовую выдавать… зачем им это?
— Ладно, допустим, — Борис закусил с досады губу, новость ошеломила его, — ну, а сейчас-то ты чего хочешь от меня?
— Боря, это же наш ребенок, ты же сам говорил, что мы поженимся…
Борис опустил голову и носком сапога ковырял выпавший снег.
— Про ребенка я тебе ничего не говорил. – Он посмотрел на нее, собираясь сказать что-то важное. – Зоя, мне двадцать пять лет… я хочу жениться… но не на тебе. Знаю, нравился многим, наверное, любили… и тебе понравился, я это сразу заметил еще весной на берегу, когда этот пацан в воду свалился, и ты мне понравилась, но я хочу и сам любить, по-настоящему. Так что не получится у тебя привести меня в ЗАГС, как бычка на веревочке.
— Так значит все было понарошку, как в детской игре? – надломленным голосом спросила Зоя.
— Как было, так и было, мало ли чего в жизни бывает. А вот сейчас я люблю Наташу! И мне хочется ее любить, это моя девушка, на всю жизнь моя! Хочу любить, заботиться о ней… понимаешь, чтобы не только меня любили, а чтобы и я любил… понятно тебе?
— Зачем ты мне все это говоришь? – закричала Зоя. – А своего ребенка ты не хочешь любить?
— А как ты себе представляешь нашу жизнь? Ну, женюсь на тебе ради ребенка, а жизни-то не будет… короче, увольняюсь я, уезжаем мы с Наташей на гидростанцию, а город пусть другие строят. И подумай насчет ребенка… надо ли тебе…
— Все поняла, — сказала она. Поднялся ветер, срывая снег с бетонных плит, уложенных одна на другую. Зоя поправила платок, стараясь закутаться лучше.
— Не маленькая, — сказал Борис, — сама уж как-то реши этот вопрос… с ребенком. Да и вообще, не было у нас речи о детях, не пытайся меня удержать.
Зоя, не сказав больше ни слова, повернулась и медленно пошла со стройплощадки. Она почувствовала опустошение, будто высохло все внутри от расставания с Борисом и от его слов. И обиднее всего было то, что он, и в самом деле, любит Наталью. Эта девчонка с кротким взглядом и красивым личиком, не прилагая никаких усилий, завладела его вниманием и всей его жизнью. И он, такой сильный, спортивный, полностью поддался ей, и готов отдать за нее свою жизнь.
— Зойка, ну так нельзя, его надо наказать. – Таня сидела рядом в той же комнате, где они жили вместе и, выслушав рассказ Зои, предложила свой вариант. – Нет, надо расписаться, повод есть – общий ребенок.
— А что мне это даст? Да и не заставишь его.
— К главному инженеру сходить, он дядька серьезный, быстро выволочку сделает этому Боре. – Предложила Татьяна.
— Таня, пойми ты, не любит он меня и ребенок ему не нужен. Да и зачем это все?
— Как это зачем? Это чтобы потом ребенку, как подрастет, свидетельство о рождении показать: вот, мол, у тебя мама и папа есть.
Зоя плотно сжала губы и смотрела в одну точку, словно отрешилась от происходящего. – Главное, что я у него есть, это мой ребенок. И не хочу о Борисе слышать ничего, тем более уехал на ГЭС.
— Подумаешь, тут всего ничего расстояние, всегда достать можно и к стенке припереть. – Татьяна была настроена решительно.
— Ну, не хочет он жениться нам мне, — устало сказала Зоя.
Татьяна вздохнула. – Подружка ты моя, все понимаю, верю, что не хочет, но мне тебя жалко.
— Не надо меня жалеть, сама виновата, — она взяла подругу за руку, — не переживай ты так, сама ведь скоро мамой станешь, хватает тебе забот. А я справлюсь.
— Родителям сказала?
— Нет. И не собираюсь пока. Звонила им, сказала, что работы много приехать не могу. Лучше пусть ничего не знают, а то отец ругать будет. Им и так внуков хватает, а тут я… в положении, будущая мать-одиночка.
___________
Так быстро завьюжило, и спешно наступила зима, сковав морозами огромную стройку. Но работа шла своим ходом, и каждый выполнял свое дело. Зою перевели в отдел снабжения, где выделили отдельный стол, и она, загруженная документами, справлялась на совесть.
— Это кто тут, новенькая что ли? – Дубровин, заглянув очередной раз в отдел, заметил Зою.
— Старенькая, — улыбнулась Зоя, — здравствуйте, Александр Дмитриевич, это я – Гончарова.
— Погоди, кажется, Зоя…
— Да, Зоя, вы меня еще по сени в больницу сопровождали.
— А-ааа, ну молодец, вот видишь, нашлось место, в твоем положении – это решение правильное. В общем, береги себя, а как родишь — поздравим. – Он хотел уйти, но остановился в дверях. – Я чего приходил-то, насчет спецодежды уточнить, а то там стропальщики, как оборванцы ходят, уже мастеру участка выговор вкатили, да вот решил сам проверить.
— Да-да, уже заказали, вот и документы есть,- ответила Зоя.
— Это хорошо. Слушай, а еще спросить хотел, может не мое дело… а как отец ребенка…
— А нет у него отца, — мгновенно ответила Зоя, — вы, наверное, осуждаете меня…
— Перестань! Я не в осуждение. Просто… несправедливо это, хотя в жизни много нестыковок. Ну, держись, Зоя, не болей больше. – И он ушел так же быстро, как и появился.
***
Татьяна родила девочку еще зимой, и Зоя часто забегала к ним, наблюдая, как счастливые родители склонились над дочкой.
— Готовься, подружка, скоро твой черёд, — напоминала Таня, — и не бойся ничего, настраивайся на хорошее.
— А я и так настроена.
— Ну, а этот, как его… Борис не объявлялся? – осторожно спросила Татьяна.
— Не видела я его. Знаю, что женился, квартиру ему в поселке дали, рядом с ГЭС. А больше ничего не знаю.
— Гад. Вот гад он. И квартирка уже есть… Зойка, добивайся, тебе тоже квартиру должны дать…
— Я не семейная…
— Как это «не семейная»? А ребенок – не семья что ли? – возмутилась Татьяна.
— Ребенка еще родить надо, — ответила Зоя.
Родила Зоя весной. А за месяц до родов ездила в деревню, предварительно известив родителей. Ошеломленные отец с матерью и старшими сестрами, были подавлены известием. Не ожидали они, что послушная, трудолюбивая Зоя вытянет жребий матери-одиночки.
— Что случилось, то случилось, — сказала она родителям, — материально я справлюсь, денег просить не стану.
— А кто тебе с дитем помогать будем? За ним же смотреть надо, одного же не оставишь, — сказал отец.
— Мне помогут, есть добрые люди. Главное, чтобы подросло дите, тогда и в ясли можно отдать.
Мать горестно вздыхала, расспрашивая об отце ребенка.
— Да что ты, мама, он и слышать ничего не хочет.
__________
В новенькой однокомнатной квартире Бориса играла музыка – Наташа купила новую пластинку. – Боря, представляешь, последняя досталась, урвала пластинку, можно сказать.
Борис, прилег на диван, и, закинув руки за голову, наблюдал за молодой женой. – Наташка, какая ты у меня красивая…
Наташа, застегнув новую блузку, крутанулась на месте. – Боря, и как по-твоему такая красота должна на стройке работать?
— Да обще не должна работать, — сказал Борис, любуясь женой.
— Придется работать. Да я и не против. Только не на стройке, надоело мне в грязи возиться, посмотри на мои руки…
— Иди сюда, я поцелую твои ручки, — позвал Борис.
— Это не поможет. Я лучше работу сменю… продавцом хочу пойти, тут в продовольственный требуется.
Борис приподнялся. – Наташка, а ты сможешь?
— А почему нет? Чего там уметь, к тому же обещали, что научат.
— Ну, так и хорошо, главное в тепле и в чистоте, а то жалко мне такую принцессу на стройку отпускать.
Борису казалось, что он счастлив, ведь он впервые по-настоящему любил. Он работал как стахановец, даже грамотой отметили, премии давали, квартиру получил, и у начальства был на хорошем счету.
Так протянулось до самого лета, и Наташа уже три месяца как работала в магазине. О том, что Зоя родила весной мальчика, он не знал. А точнее сказать – не хотел знать. Как говорила Татьяна, подруга Зои, ему невероятно повезло: Зоя не беспокоила его. Назвала Сашей, фамилию дала свою, а отчество своего отца – Алексеевич.
Борис, счастливый, возвращался домой, открыв дверь, обнимал Наташу. – Подожди, задушишь, — на ее красивом личике появлялось недовольство.
— Наташка, ты даже когда злишься все равно красивая. Тебе даже злиться идет, — сказал он.
— Боря, нам надо поговорить.
— Ну-уу, Наташка, не делай такой серьезный вид, вот чего не идет, так это быть серьезной, честное слово, мне физиономии мастера хватает, он вечно серьезный, улыбнись, солнце мое.
— Боря, подожди. Разговор серьезный, хочу по-честному…
— Что такое? Не пугай меня.
— Боря, я уезжаю. Не хочу больше селедкой торговать, я хочу работать в красивом магазине, в универмаге в большом городе. Надоела мне эта нескончаемая стройка, наелась я этой романтики… в общем, на курсы продавцов поступаю, уезжаю…
— Погоди, а я как? Один что ли останусь? Если на то пошло, давай вместе уедем…
— Нет, Боря, — Наташа чувствовала неловкость положения, чувствовала себя виноватой, — нет, я одна уезжаю. Поторопились мы с тобой…
— Как это? Я люблю тебя… Наташка, да я ради тебя, хоть на Луну готов…
— Да не надо мне твоих звезд! Я же сказала: нам надо пожить отдельно, подумать надо, мне кажется, мы поторопились… и вообще, я не собиралась так рано замуж выходить… это ты настоял.
— Ну, почему? Тебе же девятнадцать недавно исполнилось… вроде нормальный возраст… короче, не отпущу я тебя.
Она усмехнулась. – Ну, привяжи тогда меня. А что изменится?
Борис, наконец, понял всю серьезность положения, понял, что вот сейчас его избранница абсолютно искренне призналась, что не хочет жить с ним, и от этой мысли ему стало душно. Впервые в жизни от него отказывались. И кто? Любимая женщина.
— Да я… я знаешь на что пошел… я своего ребенка бросил, — прошептал он.
Наталья подскочила, как сорвавшаяся пружина. – А я тут причем? Ты мне, между прочим, ничего не сказал…
— Ты знала о моих отношениях с Зоей…
— И что? Я сама должна была догадаться? Так что не надо мне рассказывать о своих жертвах.
— Наташа, давай вместе уедем… не смогу я без тебя.
— Боря, я устала, мне не нравится здесь, и я хочу пожить одна.
— Значит, в твоей жизни мне нет места?
***
— Зойка, смотри, сколько колясок вокруг? Вот точно молодежный город, и мы его, между прочим, строили.- Таня шла рядом с Зоей, направляясь к скверу, где были высажены молодые деревца.
— Правда, хорошо, — Зоя подставила лицо осенним лучам, — вот подрастут ребятишки, будем за ручку их водить, потом играть вместе будут…
— Зоя, мне показалось, или ты хочешь что-то сказать?
— Не показалось, хочу сказать. Ты удивишься, но ко мне Борис вчера приезжал.
— Что-оо? Борис?! Как это он вспомнил? Или совесть заела? Что говорит?
Увидев скамейку, подруги присели. – Борис предложил сойтись. Ну, и зарегистрироваться, конечно, Саньку на себя записать предложил.
— А как же его жена?
— Говорит, нет никакой жены, уехала она. Сначала надеялся, что поживут отдельно и снова сойдутся, но Наталья не вернулась.
— Вот это поворот! Ну, а ты что, согласилась? Только не говори, что отказала…
— Тань, я, правда, отказала.
Татьяна закрыла лицо руками. – Зойка, ты дурра что ли? Тебе отец ребенка предлагает зарегистрироваться, а ты отказываешь… — Татьяна выпрямилась и со злостью посмотрела на подругу. – Вот скажи, чего тебе теперь надо? Ведь он наступил на свои грабли, одумался, вернулся, а ты гордость включила. Короче, Зойка, немедленно поезжай к нему и соглашайся.
— Не соглашусь. Отказала и не жалею. Не любит он меня. Мямлил вчера о каком-то долге, о семье… а какая семья, если сам себя заставил ко мне приехать. Нет, не будет у нас с Борисом семейной жизни.
— Не понимаю я тебя, — продолжала Татьяна, — мужик сам пришел, а ты снова себе испытания устраиваешь, хоть бы сына пожалела, ему ведь отец нужен.
— Так я его и жалею! – В сердцах сказала Зоя. – Подрастет и все поймет, все будет замечать, да и где гарантия, что Борис снова не убежит, — Зоя вздохнула. Да и я кое-что понимать стала. Увидела я его тогда, со скалы прыгнувшего… я ведь еще и не разглядела его, а влюбилась. В поступок его влюбилась, а потом уже самого полюбила.
Не хочу больше себя мучить. Да и сын ему не нужен. Это он не ради нас, а ради себя… тоску по Наташке заглушить хочет. Нет, Таня, мне от своей любви к нему полностью вылечиться надо, я ведь еще верю, что всё у меня будет, но не так как с Борисом.
…ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ >