Мне выпала участь родиться младшей в нашей семье. Две родных старших сестры, две двоюродных. Наш род оказался богатым на девочек. И все они, кроме меня, как говорила мама, «нашли своё место в жизни». То есть вышли замуж. Замужество в глазах старшего поколения считалось чем-то сродни высшему достижению. Ни успехи в учёбе, ни карьерный рост не заслуживали такого уважения мамы и моей тётушки, как штамп в паспорте. Будь ты хоть семи пядей во лбу, всё равно останешься в аутсайдерах. Вот удачно выйти замуж — это да!
— Юлька непутёвая у нас уродилась. — Мама разговаривала по телефону. — У сестёр семьи, дети. А эта всё порхает.
Юлька — это я. И, если честно, порхать мне совершенно некогда. Я работаю переводчиком в крупной торговой компании и в командировки езжу чаще, чем бываю дома. Но езжу совсем не развлекаться, как считает мама. Красный диплом просто так не вручают. Мой шеф считает меня ценным специалистом и доверяет работу на самых важных переговорах. Но она говорит обо мне со знакомыми, недовольно поджав губы.
Нет, я люблю свою семью, обожаю возиться с племянницами, когда есть время, с удовольствием выбираю и покупаю подарки. Надюшка и Света, мои сёстры, не стесняются подбрасывать мне малышек. Свой прошлый отпуск я практически провела в их компании.
— Юль, тебе же всё равно нечем заняться. — Света подталкивает вглубь квартиры шестилетнюю Анечку. — А мы с Олегом на дачу к друзьям съездим. Там не детский формат мероприятия, ну куда её? И потом, мы хотели побыть вдвоём. Тебе, правда, этого не понять.
Разумеется. Я ведь не замужем. Но против присутствия Ани ничего не имею. Она хороший ребёнок, к тому же довольно умненькая для своих лет.
— И почитай с ней, ладно? — закрывая дверь, бросает сестра.
— Почитаем. — говорю я защёлкнувшемуся замку. Ане скоро в школу, буквы племянница знает, а вот складывать их в слова получается не очень.
— Юля, а мы много будем читать? — осторожно интересуется она, услышав последние слова матери.
— Нет, много не будем. — обещаю я. — Чуть-чуть, чтобы интерес не пропал.
Анечка веселеет и взахлёб рассказывает мне о своих детских заботах.
Снова разрывается телефон. Надя. Кто б сомневался.
— Юль, Светка сказала, Анюта у тебя.
— У меня. — Осторожно отвечаю я, уже зная, что услышу дальше.
— Кира с Полинкой так соскучились… — Елейно начинает Надежда. — И Анечке будет веселее.
Три ребёнка — это уже не один. Однако я понимаю, что скажи сейчас «нет», и обида вырастет до катастрофических размеров.
— Так я собираю девчонок?
— Собирай. — Я сбрасываю звонок. — Анютка, давай сейчас почитаем, а то приедут Кира с Полей, и будет не до этого.
— А можно только Поля? — Аня смотрит на меня вопросительно. — Ну её, эту Кирку.
— Киру. — машинально поправляю я. — Ну скажи, почему вы с ней никак не поладите?
— Она вредная. — Вздыхает Аня, уже поняв, что ничего не изменится. — Ты знаешь, что она даже Полю бьёт?
— Так уж и бьёт?
Вообще Кирюша может наподдать любому. Она девица решительная. Но, зная Надежду, не думаю, что та позволяет дочери бить младшую сестру. Наша мама, например, всегда строго следила за подобными вещами.
— Ну не бьёт. — Идёт на попятный племяшка. — Но дразнилась и конфеты отнимала. Не веришь?
— Верю. — Киваю я. — А вот напраслину возводить не надо. Постарайтесь подружиться. Вы же сестрички. И вообще, тащи книжку.
Как-то так. По крайней мере, было, пока я не познакомилась с Алемом. Его отец африканец, мама — русская, а потому внешность молодого человека притягивала взгляд. Кажется, таких людей называют мулатами. И хотя отцовские гены оказались сильнее, Алем был по-настоящему красивым парнем. Работал в одной из корпораций, с которой мы сотрудничали. Несколько раз мы с ним встречались на переговорах, но не общались, а потом он вдруг подошёл.
— Простите, Юля. — Он отлично говорил по-русски. Не знаю почему, но это меня удивило. — Не согласитесь выпить со мной кофе?
Почему бы и нет. Он был приятен мне и, что скрывать, красив.
— Хорошо.
Так мы начали встречаться. Спустя некоторое время я была полностью очарована этим человеком. Он чувствовал меня так, как никогда и никто, даже самые близкие.
— Откуда ты знаешь? — С некоторых пор эта фраза слишком часто звучала из моих уст.
Алем хитро прищуривался.
— Знаешь, что означает моё имя? Алем — это «человек, знающий всё».
Когда он сделал мне предложение, я, не задумываясь, ответила согласием. И ничего не сказала своим. Почему? Казалось бы, странно, да? Ведь мама так мечтала о моём замужестве. Вот только цвет кожи жениха её дочери не вписывался в эти мечты. И совершенно неважно то, что он родился и жил в России, что он самый лучший человек на свете, добрый, умный, порядочный. Ничто из этого не убедило бы её в моём выборе. И не её одну.
Как-то в тёплый весенний вечер мы шли по набережной. Машину оставили у кафе, хотелось пройтись, подышать, подержаться за руки. В нашей жизни мало счастливых моментов просто потому, что мы их не замечаем, не умеем выделить среди суеты и вечных проблем. Счастье нельзя откладывать на потом, потому что позже для него может просто не остаться времени. У Алема зазвонил телефон, он посмотрел на номер.
— Извини, Юля, мне надо ответить.
Отошёл в сторону, чтобы поговорить, а я смотрела на воду и мечтала, как хорошо мы будем жить…
— Ты что, с…ка, своего парня найти не могла? Что ж вас так к этим тянет?
От резкого, полного ненависти возгласа за спиной я вздрогнула. Вы знаете, что словами можно ударить? Тогда мне показалось, что невысокий, налысо бритый парень хлестнул меня по щеке. Ещё двое, стоявших рядом, смотрели глумливо.
— Ей показать надо, что свои есть, чтоб сравнила.
— Отойдите от девушки! — Алем, не задумываясь, бросился ко мне.
Их было трое, и спас нас тогда только дежуривший на набережной полицейский патруль.
— Испугалась?
Я сразу поняла, о чём он спросил, имея в виду, что так будет, если и не всегда, то часто, и отрицательно покачала головой.
— Тогда позволь мне всё же познакомиться с вашей семьёй. Я хочу просить твоей руки.
Звучало старомодно, но, как знать, может быть, именно это растопит мамино сердце.
— Хорошо, давай через неделю, после следующих переговоров.
Он широко улыбнулся и прижал меня к себе.
* * * * *
Переговоры прошли успешно. Мой шеф, чрезвычайно довольный результатом, любезно предложил подвезти нас.
— Сейчас купим цветы… — Алем держал меня за руку. — Не волнуйся. Всё будет хорошо.
Это было последнее, что я услышала. Нет, последним всё же ввинтился в мозг визг тормозов. Потом я уже так и не увидела моего любимого человека. Когда очнулась в больнице, вдруг отчётливо поняла, что его больше нет.
— Вы, видимо, в рубашке родились. — Тихо сказал мне врач. — Единственная, кто выжил. Травмы вылечим. Главное, ребёнка удалось сохранить.
— Ребёнка? — Я смотрела и не понимала.
— Не знали? — Доктор вздохнул. — Да, срок ещё совсем небольшой. Везунчик он у вас. Будете оставлять?
— Буду. — Прошептала я. — Только пока, пожалуйста, не говорите никому.
— Не скажу. — Он внимательно посмотрел на меня. — Будьте спокойны. Вам волноваться нельзя.
Мама узнала потом, когда уже основные волнения остались позади, а о страшной аварии напоминали лишь лёгкая хромота и шрам над бровью.
— И до того замуж не брали, а теперь как? — шептала она в трубку, думая, что я сплю. — И с работы как пить дать попросят, там строго с этим.
Попросят. Я и сама знала. Ещё когда шеф был жив, многие шептались, что он слишком выделяет меня. А теперь, после смены руководства… Но до этого были больничные, потом декрет, беременную нельзя уволить просто так. А ещё мамины истерики, заламывание рук, требования отказаться от «нагулянного» ребёнка — позора семьи.
Спасибо бабушке, папиной маме, когда-то оставившей мне, как «последышку», свою крохотную квартиру в старом доме.
— А то и не достанется тебе ничего. — Она гладила меня по голове. — Родители твои всю заботу на старших растратили.
— Твоя мать сделала это назло мне. — Говорила мама отцу. Он, как всегда, отстранённо пожимал плечами.
Честно, я думала, что как только мама поймёт бесплодность своих попыток заставить меня отказаться от того, кто мне дорог, она успокоится и смирится с ситуацией, но нет.
Девочка родилась очень похожей на своего отца. Я ловила на себе осуждающие взгляды, когда Амелию приносили кормить. Даже санитарки шептались за спиной. И лишь одна из соседок по палате присела рядом.
— Хорошенькая девчонка у тебя какая. Муж-то где? Чего не приходит?
— Погиб. — Я старалась держаться.
— Ну ничего-ничего. — Она гладила меня по спине. — Ты молодая ещё, встретишь своего человека. А не встретишь, так тоже не страшно. Меня мать одна вырастила, трудно жили, но не пропали же. Родители-то живы твои?
— Живы. И сёстры старшие есть, племянницы.
— Вот видишь, какая богатая. Нянек сколько. На одежду для малышки тратиться не придётся, на кроватку, коляску. У меня две первых тоже девочки. Так я младшей почти ничего не покупала. Теперь вот парень, тут уж придётся.
Я не стала говорить, что кроватка и коляска давно стоят в небольшой комнате. Ни одна из сестёр не предложила свою помощь. Они словно договорились не замечать меня и моего ребёнка. Покупали мы всё вдвоём с Ариной, коллегой по работе и подругой по жизни. Аринка — единственная, кто никогда не завидовал. Мы подружились сразу же, как только я устроилась в компанию, потому что и там оказались самыми молодыми. Только Арина видела и знала Алема, только она была со мной все эти дни. И она же приехала забирать нас с дочкой из роддома.
— Какая красавица! — Подруга с восхищением рассматривала малышку. — Я уверена, что она будет даже красивее своего отца. Будешь вписывать Алема в свидетельство о рождении?
— Нет. — Я посмотрела на тёмный ободок ресниц, лежащих на смуглых щёчках. — Амелия только моя дочь. Алем уже не сможет увидеть её, а другим совсем не обязательно знать. Его матери не было в стране, и она слышала только о том, что сын начал встречаться с девушкой. Мы даже не знакомы с ней лично.
— А твои?
— Отправила маме фотографию. Не хотела недоговорённости.
Я замолчала, и она сама всё поняла.
— Поэтому сегодня и не приехали?
— Не захотели, чтобы на них показывали пальцем. Теперь я не просто родила без мужа, теперь я их вселенский позор. Мама, наверное, замирает от ужаса, представляя, как будут смаковать эту новость окружающие. Она никогда не станет бабушкой для моей дочери.
— Амелия… Красивое имя для красивой девочки. Ты назвала её так, чтобы сохранить память об Алеме?
— Наверное. — Мне вдруг захотелось плакать. — Просто почему-то решила, что ему понравилось бы. И значение у имени хорошее, хотя версии его происхождения разнятся. Если я всё сделаю правильно, то наша дочь вырастет милой и трудолюбивой девочкой. И очень надеюсь, что она будет счастлива.
Я всё же заревела. Слишком уж всё в малышке напоминало мне о её погибшем отце. Я ведь действительно любила его.
— Юлька, ну что ты, в самом деле. — Арина огорчённо вытирала мои щёки своим платком. — Прости, это всё я со своими расспросами.
— Нет, Ариш. Спасибо тебе за то, что ты пришла.
— А как я могла не прийти? — Удивилась она.
— Но они же смогли.
Как бы мне ни было горько от такого отношения самых близких людей, я готова была забыть всё и обрадовалась бы их приходу. Но мы провели этот день втроём.
Проводив Арину, я долго не могла уснуть. Смотрела на спящую дочь и молилась только о том, чтобы судьба была справедлива к ней. А любовь… Ей хватит моей, потому что я знала, что буду любить её так сильно, как только смогу. Мне лучше, чем кому бы то ни было, известно, что только дети, которых любят искренне и бескорыстно, способны чувствовать себя счастливыми.
…ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ >