Павел крутился в школьном коридоре, разглядывая фотографии отличников. Его модная крутка, идеально выглаженные брюки и начищенные ботинки были заметны еще издали и оставляли впечатление, будто приехал какой-нибудь начальник из города.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
Евгения вышла из класса, уроки у нее закончились, и все тетради учеников аккуратной стопкой остались лежать в шкафу, а сама она собралась идти домой.
— Надо же, это ведь мой родственник, — намеренно громко сказал он у стенда, — потом повернулся к проходившей мимо Евгении и обратился к ней: — Витя Власенко – это же мой племянник, вот смотрю и горжусь.
Женя улыбнулась, мальчика из старших классов она не знала, но было приятно, что молодой мужчина с гордостью о нем отзывается.
— Здравствуйте, — обратился он к Евгении, — я ведь тоже учился в этой школе, вроде не так давно было, но приятно вспомнить.
— Здравствуйте, — сказала Женя, — это и моя родная школа, а теперь работаю здесь.
— Здорово, наверное, вернуться в родные стены учителем… дайте угадаю… малышей учите…
— Да, так и есть.
Они вместе вышли из школы, и Женя пошла по центральной улице домой. Мужчина шел рядом.
— Приехал на днях и вот решил заглянуть в родную школу… кстати, меня Павел зовут.
— А меня Евгения Геннадьевна.
Он остановился. – Строго-строго по отчеству?
Она смутилась. – Да это я по привычке, можно просто Евгения.
— Значит Евгения, Женя, Женечка… красивое имя. Да-ааа, когда я в старших классах учился, ты, наверное, еще маленькая была.
— Возможно. Знаете, Павел, мне сюда, так что всего вам доброго.
— А можно я завтра снова приду в школу? – спросил он. – Хочется пройти, посмотреть, школьные годы вспомнить… выполни мою маленькую просьбу: будь моим экскурсоводом, там ведь многое изменилось.
Женя растерялась. – Я даже не знаю, чтобы я могла вам показать и рассказать, школа та же, только ремонт был недавно.
— Ну хотя бы по классам пройти после занятий.
— Да, пожалуйста, приходите, — ответила она, попрощалась и пошла домой.
Всё это время она думала об Александре, вспоминая его и даже мысленно обнимая его. Но сама боялась своих чувств, старалась спрятаться от них, как улитка в раковину. И неожиданно появившийся бывший ученик родной школы не смог завладеть ее вниманием.
Но Павел сдержал слово и пришел на следующий день, напомнив про обещание, пройтись вместе по классам.
— Некоторые классы уже закрыты, но у нас ведь теперь школьный музей, могу показать, — сказала она.
— Это очень интересно, обязательно посмотрим.
В коридоре они встретили учителя физики, и он вспомнил Павла, тепло поздоровавшись с ним.
Через полчаса Женя уже поглядывала на часы.
— Я отнял у тебя время, — виновато заметил Павел, — обязуюсь проводить домой более короткой дорогой.
— Это необязательно.
— Женя, просто нам по пути, я тоже в ту сторону.
И в этот раз он шел с ней до самого ее дома. Евгения думала, что на этом всё закончилось и добродушно попрощалась.
Но после этого дня Павел неожиданным образом появлялся то на улице, то у школьной калитки.
— Вы меня преследуете? – спросила она строго.
И он, отбросив натянутую любезность, откровенно сказал ей. – Женя, ты мне нравишься. Понравилась с первого взгляда, и я хочу ухаживать за тобой.
— А я не хочу, — уже сердито ответила она.
— Я не тороплю. Но ты хотя бы не отталкивай меня, присмотрись, и вообще очень хочется поговорить с тобой не на улице, а где-нибудь в приятном месте… давай съездим в райцентр, там хотя бы кафе есть.
— Павел, я никуда с вами не поеду, не провожайте меня больше. — В голосе у нее появились железные нотки, и было заметно, говорит она серьёзно, а самое главное, судя по интонации, она, и правда, не хочет его ухаживаний.
Павел немного стушевался, произошла заминка. Он никогда не был обделен женским вниманием, с самой школы в него влюблялись девчонки, а потом он стал головной болью девушек. Еще ни одна из его временных подруг не отказалась от него сама, надеясь на продолжение отношений.
И вот теперь стоит эта щуплая учительница начальных классов, смотрит на него своими карими глазами и уверенно отказывает ему.
— Женя, не спеши… просто мы мало знаем друг друга, поверь, я не хочу ничего плохого, я просто… ну можно сказать, влюбился в тебя…
Павел выдавил из себя эти слова, потому что никогда еще никому их не говорил. А сейчас готов на всё: признаваться в любви, дарить подарки, ухаживать за ней и даже жениться,
— Женя, как-то неудобно здесь на ветру стоять… ну если не хочешь в кафе, давай завтра в клуб сходим, кино посмотрим…
— Павел, вы не обижайтесь, но я не хочу…
— Со мной не хочешь?
— Извините, не хочу.
В тот день он ушел ни с чем, но отступать не собирался. Время поджимало, уже прошла неделя, а ведь Аля дала ему срок всего две недели.
Он снова встречал ее после школы, пытался проводить, но увидев неприятие, отчужденность, пошел на крайние меры.
— Женя, мне надо с тобой серьезно поговорить, но не здесь. Давай выйдем хотя бы на окраину, там площадка, ты, наверное, знаешь, скамейки стоят – молодежь раньше собиралась.
— Павел, говори здесь. – Она смотрела на него, ожидая, что же он ей скажет, чтобы потом уйти и не встречаться больше с ним.
— Это серьезно, и я не хочу посреди улицы обсуждать твою жизнь.
— Мою жизнь?
— Да, это тебя касается. – Он взглянул на часы. – Жду тебя через час.
Они расстались, и Женя решила раз и навсегда распрощаться с навязчивым кавалером, поэтому решено было идти на встречу.
Ветра не было, и даже под вечер выглянуло солнце, словно посылая осенний привет и предвещая наступление холодов. Женя надела пальто, накинула на голову шарф, обула осенние сапожки и сказав матери, что скоро придет, вышла.
Она шла и мысленно представляла их разговор, уже знала, что ему скажет. Во-первых, попросит, чтобы больше не встречал с работы, а если и встретит, то она категорически против, чтобы провожал ее, не надо ей его ухаживания. И если будет настойчив, то скажет ему, что любит другого человека.
Павел мерил шагами короткое расстояние между двух сосен, увидев Женю, предложил присесть (скамейка сохранилась еще с его школьной поры).
— Не хочется, давай уж сразу все выясним, я тоже хочу сказать, что не надо меня встречать… неужели ты не видишь, что мне это не нужно.
— Погоди, погоди, какая ты еще… девчонка упрямая. – Он пытался взять её за руку, — она убрала руку.
— Женя, ты мне очень нравишься, я знаю, ты не замужем, я тоже свободный. И поверь, готов жениться на тебе хоть завтра… да-да, понимаю, так быстро, но это потому, что ты не даешь мне никакого шанса, постоянно ускользаешь от меня.
— Я… я не собираюсь за тебя замуж…
— Погоди, ты послушай… я старше тебя, знаю немного жизнь и уверен, мы стали бы хорошей парой.
— Неужели тебе никто раньше не нравился? – спросила она немного насмешливо, и это означало ее глубокое сомнение в нем.
— Нравились. Я ведь мужчина, нравились мне девушки, но потерять голову впервые – это только сейчас.
— Это все, что ты мне хотел сказать? Если все, то иду домой.
И тут Павел, наконец, понял, что он проиграл этот «бой», впервые в жизни ему отказали. Женя тем временем уже направилась в сторону дома, а он догнал и взял ее за руку.
— Подожди, не уходи! – Он достал деньги и показал их Жене. – Вот, видишь, это мне за тебя дали… стоишь ты на пути у кое-кого… попросили сделать так, чтобы ты больше не мешала…
— Павел, ты это сейчас придумал? Деньги… за меня… что за чушь ты несешь… и вообще, что ты привязался ко мне?
— Умная ты девчонка, но бесхитростная совсем… вспомни, о ком думаешь…
Лицо Жени будто вспыхнуло, сразу вспомнила Александра, конечно, она о нем думает. А ведь он женат…
— Кажется, начинаешь догадываться… да, это его жена за тебя деньги дала, думала, Пашка без грамма совести…
— И что же она сказала? – спросила Женя растерянно.
— Подставить тебя просила, ну как это там по-деловому говорят, вроде того, чтобы скомпрометировать.
— А ты?
— А я решил посмотреть, на кого она зуб точит, вот и увидел тебя… понравилась ты мне, Женя.
— А что же ты деньги-то взял у нее?
— Да чтобы она другого кого-нибудь не наняла. Слушай, Женя, зачем тебе это всё? Живут они там как-то, ну и пусть живут, ссорятся, мирятся… а мы с тобой давай уедем. И деньги эти, — он снова показал на пачку, — не нужны они мне. У меня свои есть, я ведь обеспечиваю себя, и все эти годы на Севере работал. А сюда приехал мать проведать, так-то мне наше село уже ни к чему, тесно мне тут и неинтересно. Уехал бы еще три дня назад, остался ради тебя… ну, решайся, Женя.
— А почему я должна тебе верить?
— Послушай, я бы мог еще месяц и даже полгода за тобой ходить, но времени нет, условие такое – две недели, чтобы тебя скомпрометировать.
— Спасибо, что предупредил, буду знать теперь.
— Женя, Женя, ты на что надеешься? Думаешь, она отступится? Да у Альки бульдожья хватка, ни за что не отцепится, все равно своего будет добиваться.
— А разве можно забрать то, что ей не принадлежит? – спросила Евгения. – Паша, если это правда, спасибо тебе, хотя мог и сразу рассказать.
Он усмехнулся. – Да я вообще не хотел ничего рассказывать, пока не увидел тебя.
Они расстались, и как понял Павел, навсегда. Впервые в жизни ему стало жалко девушку, да еще такую милую и чистую. Эта чистота была во всем: в ее взгляде, в ее улыбке, в каждом слове без тени фальши. И ему захотелось прикоснуться к этой чистоте, как уставшему путнику к роднику.
Алевтина уже попадалась Павлу два раза, и это неслучайно, потому что в глазах застыл вопрос: «Где результат?»
Павел не стал тянуть время, к тому же осталось всего два дня, после чего все село должно было судачить о его отношениях с молодой учительницей. Но ничего такого не произошло, всё было спокойно. И даже то, что их видели вместе на улице, никакого подозрения не вызвало. Среди бела дня двое молодых людей просто прошли – на этом все.
Павел сам сказал, что будет ждать возле березняка, и Алевтина в тот же день помчалась туда.
Он пришел минут на пять позже, подошел к ней и неспешно, даже как-то лениво, достал нетронутую пачку денег. – Держи свой «банк», не пригодились.
— Это что? Где результат? Мы о чем договорились?
— А ни о чем. Ничего я тебе не обещал… я тебе не собачка команды выполнять.
— Ах ты, зараза… ты меня обманул? Ты зачем деньги взял, зачем время тянул? – глаза ее полыхали злостью, она замахнулась на Павла, но он вовремя перехватил ее руку, больно сжал и процедил сквозь зубы: — Не махайся, а то ведь и ответить могу, моя рука потяжелее будет.
Он отпустил ее руку и засунул в ее карман деньги. – Можешь пересчитать, если сомневаешься.
Он быстро пошел по знакомой тропинке к селу, оставив Алевтину в полном отчаянии. Сразу созрел план мести, хотелось ославить его на все село, рассказать, что бросил ее беременную… но потом одумалась. Не подходит этот план, потому что есть еще надежда, что Александр останется с ней.
Когда-то она влюбилась в Павла Вохминцева и уже представляла, как выйдет за него замуж. Но он жениться не собирался, а вот от смазливой девчонки не хотелось отказываться. Но как только она призналась, что, скорей всего, беременна, Павел сразу охладел к ней. «Я же предупреждал тебя, — напомнил он, — рано мне еще, к тому же дети – это не для меня».
Она подумала, что все равно женится на ней, потому что ребёнок ведь его. Но Павел быстро уехал из села, тем более, давно такую цель ставил, поехать на Север.
И тогда Аля ухватилась за Сашку, как за соломинку. Она сама удивилась, как ей повезло, что он обратил на нее внимание. Всего один танец и Аля своими цепкими руками вцепилась в него и больше не отпустила.
Потом уже она оценила его и как мужа, и как отца ее ребёнка и как мужчину во всех смыслах. Одно не давало покоя: Сашка так и не полюбил ее. И она это чувствовала.
А тут еще эта Евгения появилась, и он, как считала Аля, запал на нее. Невдомек ей было, что Александр полюбил по-настоящему.
Появление Павла дало ей шанс, она думала, он согласится на сделку, но все получилось не по сценарию и Аля возвращалась домой совершенно расстроенная, теперь надежда на то, чтобы продлить обследования и придумать недомогание.
***
Санька, решив развестись с Алей, терпеливо ждал, когда она поправится. Ему казалось, он близок к тому, чтобы выпутаться из этой ситуации, или как сказал дядя Захар – «из силков выпутаться».
Теперь Саня понимал, что значит «поставить силки на птицу», он и сам чувствовал себя такой же птицей. И вот близка развязка, как ему казалось, и никакие слезы Алевтины не смогут его удержать. Но самое главное, зачем ему нужен развод – чтобы быть честным с Женей. Он совсем не хотел, чтобы о ней говорили плохо. А люди ведь разбирать не станут, быстро ярлыки вешают, к тому же Аля постоянно в курсе, если он даже мельком с ней виделся.
На следующий день, после того как Алевтина встречалась с Павлом и он вернул ей деньги, сам Павел решил найти Сашку. Он, конечно, сомневался, надо ли ему это, проще всего уехать и дело с концом. Но уж очень зацепила его Женя, видимо, понравилась она настолько, что даже захотелось как-то уберечь ее от неправедного Алькиного гнева.
Павел даже не погнушался, пришёл на работу к Сане и застал его в гараже.
— Короче, времени у меня мало, сразу скажу: твоя жена хорошему человеку яму роет.
— Аля… яму… кому?
— Догадайся сам, тебе ведь лучше знать твою ревнивую жену.
Павел был старше Сани, но тот помнил его еще со школы, зная всех старшеклассников в лицо. – Так, расскажи-ка подробнее, что имеешь ввиду.
— Я ничего не имею, я тебе прямо говорю: Алька одного хорошего человека «заказала», вроде того, чтобы скомпрометировать ее…
И Саня понял. Если бы он не знал Алевтину, не поверил бы, но теперь можно даже не удивляться. Больше всего его взвинтило, что она почти добралась до Жени, и с помощью Павла хотела оговорить ее.
— Так она что – деньги тебе дала?
— Ага, только я вернул. Ладно, я все сказал, а дальше сами разбирайтесь, мне, если по «чеснаку», Женю жалко, хорошая девчонка, честная… и верная будет.
Они также внезапно расстались, как и встретились, и Саня остался со своими мыслями. Был конец рабочего дня, но он готов был бросить все и бежать домой. Его даже немного трясло от рассказа Павла, и совсем не хотелось ждать никаких заключений врачей о здоровье жены, хотелось просто развестись.
Он вошел в дом молча, также молча умылся и, не взглянув на жену, тихо сказал: – У родителей сегодня ночую, а завтра на развод подаем.
Алевтина, потерпев неудачу с «заговором» против Евгении, тихо ахнула и присела на кровать. – Саша, мы же договорились, дай мне хоть выздороветь.
— Чем болеешь? – спросил он. — Вчера к подружке бегала, только пятки сверкали, ешь нормально, спишь отлично… где болезнь? Покажи хоть одну справку…
— Почему ты такой жестокий?
— Хватит! – грозно сказал Александр, но старался не кричать, чтобы не напугать сына. – Завралась уже совсем, деньги готова платить, чтобы человека грязью облили… кстати, мои деньги.
— Кто тебе сказал? Это сплетни, или ты сам не с той ноги встал.
— Не ври мне лучше, тошнит от твоего вранья. Оставляю тебя здесь на время только из-за Андрюшки, но запомни: завтра на развод подаю.
И тут Аля сорвалась. – А кто тебе даст этот развод? Не получишь ничего!
— Не ори, сына напугаешь.
Но Алю уже невозможно остановить, гнев охватил ее, она понимала, из-за кого он с ней разводится.
— Я все расскажу, как эта училка у меня мужа увела, да ее после этого из школы выгонят…
— Замолчи, твоя грязь не пристанет к Жене, она ни в чем не виновата.
— А кто виноват? Я виновата? Ах ты… — Аля кинулась на Саньку с кулаками, и ему пришлось удерживать ее, стараясь успокоить. – Уймись, не кричи, ребенок плачет, ты же напугаешь его.
Он пытался сдержать ее, потом усадил на постель, Но она подхватилась и, взяв, ковш, бросилась на мужа. Ничего не оставалось, как вырвать «орудие мести» и попытаться усадить на кровать. А в результате, она сама неудачно повернулась и ударилась о кровать.
— Ты меня ударил!
Она поднялась, на ходу схватила осеннее пальто, выскочила из дома. Ребёнок плакал в кроватке, и Саня пошел к нему, взял на руки и стал успокаивать. Он ведь даже не замахнулся на жену, и упала она сама, поэтому подумал, скоро вернется.
Алевтина тем временем появилась в доме родителей, пробежав почти половину улицу. Без головного убора, в расстёгнутом пальто, с растрёпанными волосами, хлопая дверями, предстала перед родителями.
— Сидите, да? Сидите тут… а меня… а меня там… убивают… — и она зарыдала.
— Доча, что такое? Что стряслось? – Клавдия кинулась к ней, Василий бросил газету и не мог понять, что же произошло.
Алевтина подняла подол платья и показала синяк. – Вот, посмотрите, что он сделал… выгоняет меня с ребенком…
— Ах ты, собака, ты на кого кинулся? – Василий сразу взъерепенился, увидев синяк у дочери, да и сама она плачущая и растрёпанная, вызывала неподдельную родительскую жалость.
Он успел схватить свой старый брезентовый плащ, который был на случай дождя, и побежал к дому Александра.
Клавдия дала воды Але и та немного успокоилась.
— Ой, чегой-то будет, — ахнула Клавдия и тоже засобиралась. Вместе они вышли и направились к дому Самойлова.
Василий буквально ворвался во двор и увидел, что в окнах гори свет. – Я тебе счас… погоди, собака, проучу, будешь знать, — трясущимися руками нащупал под навесом, где ещё остались стройматериалы, топор и побежал к крыльцу.
Санька как раз вышел на улицу, чтобы освежиться и подышать.
Василий налетел на зятя, и лицо его было перекошено от гнева. – Ты как посмел руку на нее поднять?
— На кого это я руку поднял? Вы что придумываете? Она сама истерила весь вечер.
— У Альки синяки, ты избил ее, — и он замахнулся…
Александр успел перехватить руку, и они сцепились. С трудом удалось вырвать топор и бросить в сторону, а потом оттолкнуть и самого Василия. Приземлился он неудачно и вскрикнул.
В это время прибежали Клавдия и Алевтина, и увидев Василия, вскрикнули обе.
— Ой, что делается, ирод ты эдакий, ты мне мужика покалечил… доктора, доктора надо.
Пришлось просить соседа, чтобы отвез Василия в медпункт, Клавдия и Аля поехали с ним. Оказалось, закрытый перелом.
В ту ночь Саня не уснул, зато уложил спать Андрюшку. Аля пришла только утром, чтобы собрать вещи и забрать сына.
Хорошо, что был выходной, и не надо ехать на работу, иначе он просто не смог бы. Собиралась она, выговаривая ему, какой он жестокий, и еще пообещала, что теперь уж точно его накажут, потому что Василий написал на зятя заявление.
Санька махнул рукой и сказал: — Пусть пишет, мы с тобой все равно разводимся.
— Посажу тебя, — сказала он, — не видать тебе Женьки.
Саня уже и не обращал внимания на ее слова, он вообще не понимал, за что ему все это.
Вскоре пришли родители, они уже узнали, что случилось, Аля сразу стала жаловаться, показывая синяк. Николай молчал, нахмурившись и только посматривал на Саньку.
— Если он такой изверг, что же ты ребёнка бросила с ним и побежала к родителям жаловаться? Только утром явилась, значит доверила мальчишку плохому отцу… — сказала Зоя Ивановна в гневе.
— Я уйду, но ему отвечать придется и за отца, и за меня.
Оставшись с сыном в доме, родители сначала упрекнули его, что так опрометчиво женился, а теперь столько проблем. Но видя его состояние, замолчали и теперь уже думали, как исправить ситуацию.
Санька готов был ответить за все, если виноват. – Он ведь топор схватил, а я вырвал у него из рук, он потерял равновесие и упал на доски… он ведь сам на меня кинулся. А вот Аля… ну не мог я ее успокоить, ударилась она возле кровати.
— Так, будем думать, что делать, — сказал Николай, — надо к Захару сходить, может он подскажет.
— Я одно знаю, мне надо с ней развестись.
— Ой, сынок, да они ведь посадить тебя хотят.
— Не за что меня в тюрьму.
***
Субачи решили проучить зятя, тем более, что он все равно разводится с Алей, так что терять нечего. Но дальше события развернулись таким образом, что пришлось думать не о мести, а самих себя спасать. А точнее сказать, Василия.
Вот уже несколько лет вся кормовая база двух ферм была на нем, он отвечал за поступление кормов и за то, сколько съедено буренками. Однако совхозные бурёнки давно уже не доедали, потому что корм чудесным образом исчезал. Нет, конечно, не весь, но немалая часть просто растворялась.
А потом уже он потихоньку его продавал «налево». И никто не мог заподозрить честного труженика в воровстве, хоть и не всё сходилось по документам. Но это ведь бывает: мешком меньше, мешком больше, за всем не уследишь.
Но у совхозного начальства давненько закралось подозрение о «летучести кормов». Сначала не хотелось верить, что Василий Егорович нагрел на этом руки, поэтому тщательно проверив, подключили соответствующие органы и убедились, на ком шапка горит.
Василий Субач был уверен в своей правоте и показывал на руку, дескать, увечье нанёс непутевый зятек.
— Ладно, с этим разберёмся, — сказал следователь и достал внушительную папку с доказательствами воровства.
Василий давно чувствовал безнаказанность, поэтому учинённый допрос ввёл его в ступор. Тут уже было не до Сашки. В тот же день его арестовали.
…ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ >