Олегу удалось добиться опекунства над девочкой, хотя это было очень непросто.Об одном только он не сказал в том, первом, разговоре — Ирине Сергеевне. О том, что увезет маленькую Маргариту в другой город.
Именно тут, в небольшом городке, у Олега была квартира, занимавшая половину одноэтажного коттеджа. Здесь же ждала его работа.
НАЧАЛО ЗДЕСЬ
ЧАСТЬ 2-3 ЗДЕСЬ
И еще в этом городе стоял дом, который несколько лет назад принадлежал другу Олега. Этого человека уже не было на свете, не осталось и никого из его родных. Старый особняк был заве-щан Олегу, но тот не спешил с ним что-нибудь делать. И это всех удивляло. Место было замечательное – одно из лучших в городе. У подножья горы – сразу за участком поднимался склон, густо поросший лесом.
Неподалеку была модная гостиница – свежий воздух, насыщенный ароматом хвои, с балконов открывался вид на город – и все приезжие старались остановиться именно здесь.
Соседние участки давно были скуплены – богатые горожане построили на них особняки. Олег же и не строился, и не продавал – хотя мог выгодно сбыть даже землю, без учета дома. Не раз предлагали ему заключить сделку, и цену давали хорошую, выше рынка. Он неизменно отвечал отказом. Пробовали пригрозить, но чем? Тем, что подожгут старый дом? Он все равно был непригоден для жилья – местами провалившаяся крыша, выбитые окна, трещины в стенах. Любой хозяин начал бы обживаться с того, что снес его до основания.
А отобрать каким-то путем этот дом у Олега – было невозможно. Чистые документы, не подкопаешься.
В каждом городе обязательно есть место, которое пользуется дурной славой. Будто людям не хватает острых ощущений, и тогда включается воображение. Так детям говорят, что в каменном строении в парке, том самом, где нет окон, а только одна дверь – живет Баба-Яга, которая выходит оттуда по ночам. Хотя в этой будке всего-навсего дворник хранит метлы и лопаты. Про местный пруд тоже сложена страшная байка – о том, сколько людей в нем уто-ну-ло когда-то. Хотя пруд недавно осушали, чтобы почистить – и всем было видно, глубина там никакая – человеку среднего роста по пояс.
Оброс своими легендами и заброшенный дом. Говорили, что там живет привидение, которое набросится на всех, посягнувших на эти стены. Находились даже мальчишки, которые забирались туда ночью, когда друзья проверяли их «на слабо» – или просто из интереса. И ребята эти уверяли, что видели и слышали что-то, обраставшее в их рассказах совсем уж фантастическими подробностями.
Одно было несомненно – в заброшенном доме никогда не ночевали бо-мжи, хотя такие места для них обычно заманчивы. Если подойти близко, и заглянуть в разбитое окно – можно было увидеть куски штукатурки и осколки стекол на полу, неведомо как уцелевшую люстру и сломанную мебель. С удобствами не расположишься, но от непогоды вполне можно укрыться.
Конечно, Олегу даже в голову не приходило привезти сюда ребенка.
Он выполнил обещание, которое дал Ирине Сергеевна – уволился с прежней работы и устроился на новую, позволявшую ему вести спокойную жизнь — уходить в свой трест утром и возвращаться вечером, иметь выходные дни – и больше не ездить в командировки.
Когда он говорил в отделе семьи про няню – это был не пустой звук. Олегу повезло с соседями. Вторую половину дома занимала на редкость славная семья. Муж с женой средних лет, у которых недавно родился первый долгожданный ребенок. Тоже девочка, и Олег думал, что у Маргариты будет подружка.
Илья и Света были людьми простыми и трудолюбивыми. В теплую пору года с наслаждением занимались садом – превратив свой небольшой участок в райский уголок. Но Новый год в этом же саду наряжали елку. Света нередко появлялась у Олега на пороге – то с пирожками, то с каким-нибудь вкусным салатом. Ей, как многим женщинам казалось, что одинокого – то есть неприкаянного – мужчину надо опекать. Олег же с Ильей нередко помогали друг другу в делах, требовавших мужских рук.
Когда у соседей появилась маленькая Соня, Илья категорически запретил жене работать. Света была поваром в школьной столовой, и муж знал, что это нелегкий труд. Илья не хотел, чтобы Света уходила готовить чужим детям, забыв про свою дочку.
Соня должна расти с мамой, – сказал он, и устроился на вторую работу.
Судьбу Маргариты, ее неожиданное появление у Олега, супруги приняли близко к сердцу.
Конечно, приноси девочку к нам, – сказала Света, – Они вырастут даже не как подружки, а как сестренки. И я буду считать, что у меня теперь близнецы.
Олег был рад, что Свете и в голову не пришло опасаться неизвестной наследственности. Он платил соседке значительно больше, чем в среднем брали няни, и хотя Света поначалу отказывалась от денег, потом она согласилась их брать, и Олег видел, что женщина довольна.
Правда Света задала тот же самый вопрос, что раньше Ирина Сергеевна:
А как быть, если ты захочешь жениться? Не каждая женщина пойдет на чужого ребенка….
И хотя Олег очень хорошо относился к этой паре, все-таки в откровенные разговоры он не пускался ни с кем. Он мог бы сказать, что никогда не женится на женщине, которая не примет Маргариту. Но ограничился кратким:
Давай ничего не решать заранее. Если до этого дойдет – тогда и посмотрим.
А Маргарита лежала в кроватке и старалась дотянуться до разноцветного кольца, подвешенного на веревочке. И когда у нее получилось задеть его ручкой – она впервые засмеялась.
*
Все последующие годы Михаил и Женя жили как самая обычная семья. Та памятная поездка к южным морям действительно оказала благотворное влияние на молодую женщину. Женя «вернулась». Правда, она сильно изменилась, уже не было в ней прежней «лихости», эпоха романтики и авантюризма ушла навсегда. Женя стала тихой, серьезной, продумывала каждый свой шаг – но близкие радовались и этому. Теперь с ней можно было общаться, строить какие-то планы.
Отец Жени не ограничился покупкой заграничного тура. Он купил молодой семье квартиру. Правда, скромную двушку – но все равно это был царский подарок.
Мать Жени терялась в догадках – почему человек, которого она любила, сначала забыл на долгие годы о ней и дочери, отделывался формальными поздравлениями с праздниками, а теперь вдруг потянулся к Жене? Ходили слухи, что с его собственными детьми не все благополучно, что-то они там затеяли…
И мать, и муж деликатно напоминали Жене, что стоит подумать о ребенке. Но, помня, через что она прошла, никто не решался настаивать, к тому же Женя сразу обрывала такие разговоры. Она больше не говорила, что ее дочка жива, но видимо, не отказалась от этой мысли полностью, таила ее где-то внутри.
Она окончила институт, стала работать в Салоне модной одежды.
Жизнь семьи стала идти так ровно, как бывает, когда один день похож на другой, и год предыдущий мало отличается от года последующего. Утренние сборы на работу, небольшие успехи, позволявшие каждому из супругов числиться на службе – на хорошем счету, мирные вечера с книгами и фильмами. Нечастые походы в кино или в театр. И отпуск, который Михаил и Женя неизменно проводили в одном и том же городке не берегу Черного моря – место это стало для них почти родным.
Мать Жени хоть и постарела, но по-прежнему играла в театре, только уже другие роли, конечно. Михаил теперь думал: мать теперь сделалась в чем-то моложе своей дочери. Она не утратила способность безудержно восхищаться, нередко у нее от чего-то загорались глаза. Женя же словно рано состарилась – сильные эмоции были ей больше недоступны. Она вела себя так, словно уже все видела и знала, и Михаил гадал – останется ли жена навсегда такой, или что-то всё же заставит ее встряхнуться?
А вот Елена изменилась очень сильно. Она давно вышла на пенсию, о которой так мечтала. Но теперь это не доставляло ей радости. Да, можно подниматься с постели хоть после обеда. Можно смотреть фильмы всю ночь. Можно ничего не готовить для самой себя – попить кофе с бутербродами и оставить посуду не мытой.
Но Елена смогла наслаждаться такой жизнью лишь первые пару месяцев.Потом она почувствовала, что здоровье ее начало рассыпаться. Оказывается, необходимость каждое утро вставать, делать легкую гимнастику и собираться на работу, а вечером ложиться в одно и то же время – каким-то образом придавали ей бодрость.
Сейчас никто ничего от нее не требовал и, глядя на себя в зеркало, Елена повторяла, что нужно как-то изменить образ жизни, потому что она стала выглядеть как старуха. Лицо отеч-ное, неприбранные волосы, один и тот же любимый халат, ни грамма косметики…. Может быть, записаться в Группу здоровья? Или начать откладывать деньги на санаторий? Но Елена боялась общаться с людьми – она знала, что начала заговариваться. Теперь нередко говорила она сама с собой, и какие-то отрывочные, несвязные фразы – вырывались у нее так же непроизвольно, как люди чихают.
Кончится тем, что молодежь сдаст меня в сумас-шедший дом, – говорила она вслух.
Елена больше не вмешивалась с жизнь сына и его семьи. Она убедилась, что там и на горизонте нет мыслей о разводе. На смену гневу и раздражению, вынудившим Елену когда-то пойти на отчаянный шаг – пришел страх.
Да, с тех пор как Елена узнала, кто отец у ее невестки – она боялась, что секрет будет раскрыт. Все это заставляло ее поддерживать дружеские отношения с Нелли Александровной и делать ей непомерно дорогие подарки, даже урезая в чем-то себя.
Со стороны могло показаться, что женщины души не чают друг в друге. Хотя на самом деле они стали друг друга ненавидеть. Елена – за то, что ее благополучие и добрые отношения с сыном — полностью зависели от врачихи. Вскройся правда – Женя и ее отец могли бы больно отомстить ей, а Михаил порвал бы с матерью отношения. Нелли Александровна же зубами скрежетала, вспоминая бывшую одноклассницу, которая подтолкнула ее совершить настоящее пре-ступление. Где был тогда ее собственный разум? Нелли Александровна твердила себе, что –вернись та минута – она ни за что не пошла бы на подлог. Но теперь поздно было что-либо отыгрывать назад.
Прежде Нелли Александровна увлекалась сахаджа-йогой, теперь же ее потянуло к православию. Она стала появляться в храме – сначала несколько раз в месяц, потом – каждое воскресенье.Казалось бы – с течением времени должно прийти некое успокоение. Но нет, Нелли Александровна все глубже осознавала свою вину.
*
Максим и Людмила – старшие дети Сергея Анатольевича, Жениного отца, действительно задумали недоброе. Кажется, все было у них. Для начала отец дал им высокие должности, синекуру в своем бизнесе, когда работать надо не так уж много, а доходы при этом большие. Люда вообще числилась «секретарем по связям с общественностью», и могла приходить в офис, когда ей вздумается.
Брат с сестрой построили себе дома – два величественных особняка. Резные ворота для Максима делали мастера из Санкт-Петербурга, а дом Людмилы формой своей напоминал корабль под парусом.
Но и брату, и сестре не хотелось оставаться не только в городе, но и в стране. Оба уже вкусили прелесть жизни заграницей. На этом и строился их план. Максим собирался доказать отцу, что ему уже не по возрасту заниматься бизнесом, нужно все продать. Оставить себе сумму, достаточную для того, чтобы ни в чем не нуждаться, а остальные деньги поделить между детьми.
Людмила согласилась – если брату удастся уговорить отца – взять себе меньшую сумму. И все равно этих денег хватило бы на безбедную жизнь в одной из чистых и ухоженных европейских стран. Но в душе Люда не верила в успех Максима. Она знала, что для отца его бизнес – не просто способ заработать деньги, это дело, которому от отдал жизнь, о котором он не может говорить без страстных интонаций в голосе. И это было – по мнению Люды — очень и очень досадно!
Когда Максим решился на откровенный разговор, отец выслушал его внешне спокойно. Потом позвонил дочери, спросил ее мнение, и узнал, что она полностью поддерживает брата.
Максим имел глуп-ость намекнуть, что в случае чего, он может надавить на отца. Пообещает рабочим другие условия, рост зарплат, и они будут ратовать за то, чтобы именно он, молодой и энергичный – взял все в свои руки.
В ответ на это Сергей Анатольевич сказал, что Максим с Людой могут считать — отца у них больше нет.
Я понял, с таким подходом вы и ки—ллера для меня наймете, дорогие дети! Но уверяю вас – и после моего ухода вы не унаследуете ничего. Я вам уже дал достаточно. И мне есть, кому оставить остальное…
часть 5
То ли разговор с детьми не прошел бесследно для Сергея Анатольевича, то ли сказалось напряжение, в котором он жил в последние годы – куда не кинь, бизнес – это жестокий бой, в котором нельзя расслабляться, а только Никитина надолго уложили в больницу. Врачи говорили о том, что ему один шаг остался до ин-фаркта, который может стать фатальным. Так что нечего думать о скором возвращении к делам, а нужно подбирать хороший санаторий, и после выписки – провести еще месяц там.
Ну он же дед уже, настоящий дед, – чуть ли не стонал Максим, – Ну куда он рвется рулить всем…При таком состоянии здоровья уже место на кл—ад—бище присматривают, и меню на поминки составляют, а он по-прежнему хочет командовать…. Старый ду—рак!
Сестра его, Людмила, молчала. После резкой отповеди отца – она вела себя очень осторожно, избегала любых слов, которые кто-то может передать отцу, и они ему не понравятся.
Людмила не видели ничего трагичного для себя в том, что отец лишит Максима наследства. В душе она была уверена в том, что ее-то интересы не совпадают. Людмила всегда была любимицей отца, и он не раз повторял, что дочерей нужно защищать, так как у них гораздо меньше возможностей пробитья в жизни, чем у сыновей.
О существовании Жени наследники Никитина были прекрасно осведомлены. Но ни ее мать, ни сама Женя — до сей поры им нисколько не мешали. Для Максима и Людмилы – Женя была чем-то вроде недорогого хобби отца. Подарки, которые он делал дочери, представлялись им совершенно незначительными.
Краем уха слышали они и о том, что Женя потеряла ребенка, и до сих пор не обзавелась новым.
Максим работал, и это отвлекало мысли, позволяло ему в какой-то степени держать себя в руках. Людмила же откровенно тосковала в России. Стоял октябрь. Осень в этом году была на редкость теплой, но Людмила привыкла проводить осень и зиму в теплых краях, и теперь не знала, чем себя занять. Брат запретил ей уезжать, пока отец в больнице, и она бродила по своему огромному дому, изнывая от скуки.
Лишь вечера, когда к ней приходили подруги – и велись долгие разговоры под французское вино – только эти часы Людмила не считала потерянными зря.
Брат позвонил ей в один из таких вечеров.
Ты дома? – спросил он. И уточнил, – Ты одна?…
Дома, но я…, – Людмила обвела взглядом своих «девчонок». Она не собиралась их выгонять, они так хорошо сидели…
Ладно. Даю вам время до десяти вечера, потом разгоняй свою ша-йку-лейку, я подъеду поговорить – есть очень интересные новости.
Это произвело на Людмилу впечатление. Она знала – для Максима мало что может показаться «интересным». Поэтому к тому времени как брат подъехал, Людмила освободилась – и ждала его в гостиной, откуда еще не выветрился сигаретный дым – несколько ее подружек «дымили как паровозы».
Ты помнишь Кирюху? – спросил Максим, усаживаясь.
Какого?
Того при—дур-ка, который пошел в семинарию.
Людмила поняла о ком речь.
Зря ты его обзываешь. Он весьма ушлый и далеко пойдет. Пяти лет не служит, а уже успел «сож-рать» благочинного, который его опекал, и занять его место…. Комсомолец-доброволец, бл-ин… Всегда в первых рядах….
Речь не об этом…Исповедовалась ему тут на днях одна бабка… И рассказала такую любопытную вещь…
Постой, а как же тайна исповеди?
Да ладно тебе, сними розовые очки. К тому же, нас это касается напрямую. Бабка эта раньше работала в родильном доме. И долгие годы мучилась, что совершила страшный грех….
Максим коротко пересказал всю историю. Бабка эта, то бишь, Нелли Александровна, рассказала о происшедшем, не скрывая имен и фамилий. Она-то в тайну исповеди верила…
И Кирилл совершенно верно рассудил, что эта новость может меня заинтересовать. Нас с тобой.
То есть, погоди…., – Людмила поднесла руку ко лбу, – Выходит, Женя не знает, что ее дочь жива?
Точно. Но, судя по тому, что других детей у нее нет – там что-то серьезное. Может быть, она больна, и больше родить не может…В любом случае – если она узнает про девочку, то просто с ума сойдет…
Максим поднялся с дивана и стал ходить по гостиной.
И вот, что нам нужно сделать. Разыскать эту девчонку…. Я думаю, это будет нетрудно. Имя-фамилия-адрес той бом-жихи, которая ее забрала – сохранились же…. Короче, когда мы ее найдем – мы ее увезем, сделаем тест ДНК, и тогда, когда все козыри будут в наших руках – свяжемся с Женей….Пусть откажется от любого наследства – и получит дочку. Это надежный способ решить вопрос….
А может быть, нужно действовать как-то иначе, – прикидывала Людмила, – Если мы просто поговорим с Женей, объясним ей, что для нашей семьи – она никто, и звать ее — никак….
Максим воззрился на сестру с искренним изумлением.
Ты чё, сегодня перепила? Скажи мне, кто в здравом уме откажется от ТАКИХ денег? Ты чё, думаешь Женька ответит: «Да-да, конечно, забирайте всё, мне ничего не нужно»? Да я просто уверен, что она нен-авидит нас с тобой. Потому что всю жизнь нам доставалось всё, а ей – почти ничего. Она будет считать, что справедливость, наконец, восторжествовала… И ф-иг мы с тобой увидим хоть копейку, если отец отпишет ей своё состояние.
Максим видел – Людмиле страшно. Сестра помолчала, разглаживая на коленях юбку, потом сказала:
От меня ты чего хочешь? Или это я — на твой взгляд — должна это девчонку отлавливать и прятать?
Не беспокойся. Я рассказал про всё это просто, чтобы ты была в курсе. Есть у меня люди, еще не забывшие благословенные девяностые годы… Им – что найти человека, что ук-расть его – раз плю-нуть… Вижу, вижу, что ты хочешь сказать. Хорошо…Значит, если отец тебя спросит – ты совершенно ничего не знала, и вообще тут не при делах.
*
Рита и Соня и вправду никогда не надоедали друг другу, и с годами сделались почти неразлучны. До того, как обе обзавелись мобильными телефонами, достаточно было одной подружке постучать по трубе, чтобы другая знала – ее зовут, и тут же мчалась в гости.
Мать Сони, Светлана, не раз говорила в шутку, что пора уже сделать дверь из одной квартиры в другую. Так будет еще проще. Эта мысль приходила ей в голову еще и оттого, что Олег так и не женился.
Столько времени упустил! – пеняла ему Светлана, – Ты выглядишь моложе своих лет, а Рите уже без пяти минут шестнадцать. Теперь, когда вы идете по улице, вас за пару можно принять…Но у Ритки уже скоро начнется своя жизнь, а ты, пока не поздно – заводи жену и детей.
Олег только пожимал плечами. Что ж делать, если любовь так и не встретилась на его пути, а «заводить жену» просто для собственного удобства, и потому что «так положено» в глазах общества – он не собирался.
Все эти годы Олег уделял много внимания обеим девочкам. С малых лет он брал их в походы – сначала короткие, по окрестностям. Но все равно – познакомиться с тайнами леса, научиться пользоваться компасом и различать голоса птиц, устроить пикник на поляне – все это было захватывающе интересным. Когда девочки стали старше – и маршруты сделались длиннее. А отпуск Олега всегда превращался для них в настоящее большое путешествие. Они уже обошли «живой ногой» побережье Черного моря, побывали на Урале и замахивались на Алтай.
При этом девочки очень отличались по характеру. Собственная мать звала Соню «вертихвосткой». Девчонка любила наряды, всегда имела несколько поклонников одновременно, и ей ничего не стоило пуститься в какую-нибудь рискованную авантюру.
Глядя же на Риту, Олег не раз задумывался о том, кто ее отец – потому что на его сестру девушка не была похожа абсолютно.
Олег знал, что из роддома Аллу забрали не на машине, она шла пешком. А ее очередной друг нес маленькую Маргариту. Выглядел он эпично – с синяком на половину лица.
С электричкой столкнулся. – хихикая, объяснила Алка.
Не было сомнения -она не могла дождаться момента, когда окажется дома, чтобы обмыть рождение дочки. Возможно, этот парень с фингалом и считал себя отцом Маргариты, но Олег в этом очень сомневался.
Рита с детства много читала, всегда была не по возрасту развита, и понимала Олега с полуслова. И еще была в ней какая-то изысканная красота – порой на девчонку оборачивались на улице.
«Какая же генетика нужна, чтобы уравновесить Алкину», – думал Олег.
Рите не было еще десяти, а Олег ловил себя на том, что разговаривает с ней, как со взрослой. И ни с кем он не был так искренен, и никого не было для него дороже этой девочки с черными глазами.
«А ведь если бы я не ввязался в эту историю, Рита могла остаться у Алки, в ее квартире, где постоянно трутся какие-то хахали, и где дня не проходит без пьянок», – думал Олег и цепенел от этих мыслей.
Как бы ты хотела отпраздновать свое шестнадцатилетие? – спросил он Риту.
Соня еще ничего не говорила.
Обычно подружки обдумывали подобные моменты сообща. Но на этот раз Соня заявилась с предложением самым неожиданным.
Слушай… Хочешь получить незабываемые ощущения на свою дню-ху?
Ну, – осторожно начала Рита, зная, что подруге в голову могут прийти самые бредовые мысли.
Ты же знаешь, что твоему Олегу принадлежит этот проклятый дом?
Рита даже не поняла сначала – о чем речь. Потом догадалась.
Боже мой, ты говоришь об этой развалине… Ты что, хочешь пригласить туда гостей?
Обычно в этот день к Рите приходило несколько девчонок из ее класса. Принять их в «этих руинах» – была дурная идея, которая могла прийти в голову только Соне. Но оказывается, подружка пошла дальше.
Да нет, – объяснила она нетерпеливо, – Девчонки могут посидеть у тебя как всегда – с тортом и шампанским. А мы с тобой…Короче, давай пойдем туда вечером и останемся там до утра…
Рита выразительно покрутила пальцем у виска, но Соня проигнорировала этот жест. Она рассуждала вслух:
Ключ придется попросить у Олега, хотя ключ, собственно, не нужен, там можно залезть через выбитое окно. Но ты же все равно ему скажешь, куда пошла. Или нет…можно не говорить… Скажем с тобой вместе, что решили заночевать у Ирки Латышёвой….Ирку я предупрежу.
Олегу я врать не буду, – твердо сказала Рита.
Ну тогда просто отпросишься у него. Прикинь, как будет круто….
Что там крутого? – не выдержала Рита, – Мыши? Битые стекла?
Мышей там нет, там же жр-ать, извини, нечего…Зато если мы увидим призрака….Я у отца фотоаппарат возьму – были случаи, что их удавалось сфотографировать…Привидения…
Может, ты лучше с фотошопом посидишь? Там ты не только призрака, там ты любого монстра за пять минут наклепаешь….
Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Рита терпеть не могла, когда подруга складывала руки на груди и начинала вот так умоляюще частить, будто от ответа зависела ее жизнь. Обычно Рита говорила в таких случаях: «Хватит играть в деточку!»
Мы просто замерзнем и не выспимся, – сказала Рита, – Но если для тебя это вопрос жизни и с-м-ерти – хорошо, я поговорю с Олегом.
И вечером она завела разговор на эту тему.
Сонина задумка? – сразу догадался Олег.
К удивлению Риты, он не отверг сразу план ее подружки. Олег сказал.
Ты знаешь, почему ходят легенды про этом дом? Он принадлежал моему другу…
Об этом я слышала.
Но может быть, я не говорил тебе о том, что он тра-гич-ески по-гиб, и, возможно, так и не нашел покоя – и дух его до сих пор обитает в этих стенах. Так что не на пустом месте появились эти слухи. Я сам однажды его видел. Поэтому я и не продаю дом – это все равно, что продать последнее пристанище.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СКОРО БУДЕТ
