Переезд в Москву он даже не рассматривал. Да, там зарплата больше, но и расходы выше.
И можно было промолчать о том, что, реши они жить в Вериной квартире, он там сможет остаться максимум на пять лет, а то и вовсе через три года понадобится отдельный угол искать, если Вера захочет с шестнадцати жить и отвечать за себя самостоятельно.
ВСЕ ЧАСТИ РАССКАЗА ЗДЕСЬ
Глава 32. Интересы подопечной
Прошло две недели с того момента, как Андрей оказался в больнице, а Игорь отправился за решетку.
Рука по большей части знать о себе не давала, да и не первый раз Андрей от маргинала с ножом отмахивается…
На работу он вернулся уже через пару дней после выписки, да и документы, касающиеся наследства, собирал потихоньку.
Надо будет взять пару дней выходных, съездить в Москву и подать Верины документы нотариусу, который занимается наследственным делом ее бабушки.
Как раз он сейчас недостающие оформляет, благо что есть возможность дистанционно все выписки и справки получать.
Свидетельство о см ерти матери, все перипетии смены Верой фамилии и отчества, ну и еще всякое по мелочи.
С опекой, опять же, дело иметь пришлось дополнительно.
Это только в мыслях Игоря наследство подопечной все равно что твое, а на деле каждый вдох в сторону унаследованной квартиры будет рассматриваться с точки зрения возможного нарушения интересов малолетней наследницы.
Чем дольше Андрей погружался в эти дебри, тем отчетливей понимал одну вещь – жизнь Веры после удочерения Игорем была бы недолгой.
С Веркой он своими размышлениями не делился, конечно – не та у них атмосфера. Да даже если бы и та – все равно не сказал бы.
Хватит с нее и того, что любящий «папа» оказался вовсе не любящим, а обычным таким жадным до денег чудаком на букву «м», который решил поживиться за счет чужого кармана. И не погнушался для этого пойти на крайние меры.
Всю ошибочность своих суждений и действий товарищу теперь предстоит осознавать за колючей проволокой.
И первые года эдак два – еще и на голодном пайке, потому что мать его хоть и отделается наверняка минимальным сроком, но все же совсем без него не обойдется.
Билеты на поезд удалось взять на раннее утро среды. Как раз в четверг с утра они будут в Москве, за четверг-пятницу успеют (Андрей на это надеялся, по крайней мере) увидеться с нотариусом и передать все нужные документы для получения Верой наследства, может быть даже смогут осмотреть ту самую квартиру, из-за которой разгорелся весь сыр-бор.
Квартира, на самом деле, придется очень кстати. Андрей уже посмотрел на стоимость аренды недвижимости в том районе даже с «бабушкиным» ремонтом, а то и вовсе без оного, и просчитывал все возможные варианты.
Переезд в Москву он даже не рассматривал. Да, там зарплата больше, но и расходы выше. И содержать ребенка на зарплату полицейского в Москве даже при наличии жилья будет намного сложней, чем здесь.
И можно было промолчать о том, что, реши они жить в Вериной квартире, он там сможет остаться максимум на пять лет, а то и вовсе через три года понадобится отдельный угол искать, если Вера захочет с шестнадцати жить и отвечать за себя самостоятельно (возможность такая у нее по закону будет).
На жилье можно даже не рассчитывать, да и работа в большом городе будет на порядок сложней, чем в Хурделево.
Если же квартиру сдать – деньги можно будет складывать на счет, с которого в дальнейшем Вера сама, как вырастет, сможет либо институт оплатить, либо купить себе нормальную квартиру пусть и не в Москве, но хоть бы в их райцентре.
Либо вовсе по достижении восемнадцати лет промотать все накопленное за пару месяцев, как делали порой выпускники детских домов и просто люди, не знающие цены деньгам и не умеющие с ними обращаться.
Но это уже, в любом случае, будет не зона ответственности Андрея и не его проблема.
Ключи от дома Андрей оставил Надежде. Просто на всякий случай, потому что за пять дней без присмотра со Следом и Фортуной ничего не случится.
Во двор они смогут выходить через вентиляционное окошко в подполе, благо что маршрут этот щенок следом за кошкой освоил буквально через неделю проживания в их с Верой доме.
Корма обоим товарищам мужчина насыпал в два тазика, возле печки поставил две кастрюли с водой.
— А они не замерзнут, пока нас нет? – с беспокойством в голосе спросила Вера, когда узнала, что двое друзей человека будут сидеть, фактически, без их присмотра.
— С чего бы? Метель обещают только через три недели, вот прямо такую, что ад промерзнет насквозь. А когда на улице от нуля до плюс пяти, в утепленном жилом помещении, пусть даже временно не отапливаемом, ниже четырнадцати-пятнадцати градусов все равно не будет.
— Это же холодно, — поежилась Вера зябко.
— Нам – да. А двум сытым животным, которые еще и спят либо в кресле, либо на кровати – вполне комфортно, — заверил девчонку Андрей.
На вокзал они попали за час до прибытия поезда и за полтора часа до его отправления. И первое, что увидели – большую очередь на досмотр, толпящуюся у входа.
В этот момент Андрей как никогда раньше радовался своей привычке приезжать в такие места заранее.
Заняв очередь и поставив Веру рядом с чемоданом, он отправился взять стаканчик кофе в ближайшем автомате.
Цены, конечно, конские, но кофе хотелось. А еще хотелось спать, но это ему светит только в поезде.
Вернулся он как раз в тот самый момент, когда здоровенная ба…ища попыталась выдавить Верку из очереди, вопя что-то о том, что она опаздывает и ей надо.
— Э, слышь! – больше Андрею ничего говорить не потребовалось.
Увидев рядом сорокалетнего мужика с мо.рд..ой кирпичом и стаканом горячего кофе в руке, бабища тут же потеряла интерес к Вере и метнулась куда-то в хвост очереди.
Там донесся снова чей-то крик, причем нецензурный, на доступном яз ыке объясняющий тетке, где именно она не права.
– Что она от тебя хотела? – хмыкнул Андрей, выпадая из «образа».
Вера шмыгнула носом и, схватив покрепче ручку своего чемодана, нервно рассмеялась.
— Хотела на мое место в очереди. Причем попыталась меня буквально вытолкнуть. Ненормальная какая-то.
Ну если реально опаздываешь, попроси вежливо, кто-нибудь пропустит. Так нет же, надо орать и толкаться…
Ненормальная.
Пойду тоже кофе себе возьму, где тут этот автомат?
— За углом после второй колонны налево.
Только давай, чтобы за пять минут управилась, скоро уже до нас очередь дойдет.
Причина столпотворения стала понятна, когда они добрались наконец-то до зоны досмотра: из трех проходов работал только один, что и привело к затору.
Ну да им ничего, время еще есть, а вот некоторые люди возмущались. Кто-то из пришедших после Андрея разворачивался и уходил, понимая, что на нужный транспорт уже не успеют.
Кто-то сдавал билеты через приложение, отслеживая при этом свою очередь и явно надеясь уехать следующим рейсом.
Ну а они неспешно прошли досмотр и в итоге как раз вышли на платформу в момент объявления посадки.
— Мы без соседей? – удивленно уточнила Вера, первой проходя в купе.
— Да, — Андрей не колебался с ответом.
Поезд был дальнего следования, а их райцентр был остановкой в середине пути между Москвой и дальневосточным городом на другом конце страны.
На верхних полках не лежало комплектов постельного белья, значит – пассажиров не будет.
Вполне возможно, что они были, но сошли за пару станций до посадки в купе Андрея и Веры. А может быть их и не было изначально.
Сейчас не новогодние каникулы, когда поезда были до отказа забиты студентами и работягами, спешащими на историческую родину.
Ну а верхние полки в принципе не пользуются популярностью.
Андрей же выбрал две нижних, чтобы можно было посидеть нормально за столом с ноутбуком, а еще – из-за руки, которая хоть и не беспокоила, но все же еще не позволяла вести полноценную спортивную жизнь со всеми этими карабканьями вверх-вниз по десять раз в день.
Взяв у проводника стаканы, они сгоняли к титану и сели пить чай. Вера не пыталась начать разговор, за что ей отдельное спасибо (доходить что-то начало, видимо), а Андрей предпочитал до определенного момента делать вид, что рядом никого нет.
Так что в полной тишине они попили чаю, распихали по нижним ящикам сумки и легли спать.
В молодости, еще во времена учебы, Андрей часто катался на поездах. Как правило – с кем-то из товарищей на юг летом, чтобы и в море покупаться, и подзаработать.
Реже – в какие-то поездки по своим личным или рабочим делам. Но всегда его отличалась способность отлично высыпаться под стук колес. Но только не в этот раз.
Ведь, казалось, стоило закрыть глаза, как он снова оказался на той улице. Снова почувствовал спиной движение чужого человека, развернулся – и тут же замер, неспособный пошевелиться.
Потому что за спиной все это время находилась Вера. С ножом в руках. И он бы справился с ней, он ведь и мужику здоровому накостылять может влегкую, вот только сейчас на тело накатила странная волна слабости и он даже шевельнуться не может.
Лишь наблюдает за тем, как светловолосая девчонка делает шаг, другой, а потом замахивается и…
— … дрей, Андрей! Проснись, ну же… — чужой голос выдернул обратно в реальность. На узкую нижнюю полку едущего в сторону Москвы поезда.
При виде Веры, нависшей над ним, тело сработало прежде, чем включился мозг. Резкий толчок – и девчонка с изумленно-испуганным воплем отлетает на свою полку, в то время как сам Андрей выскакивает из купе и замирает, как вкопанный, у окна, с трудом переводя дыхание. Черт… Приснится же такое…
Глубоко вдохнув и выдохнув, мужчина мысленно извинился перед всеми пассажирами, чей сон их с Верой возня могла потревожить. После чего вернулся в купе и извинился уже вслух.
— Прости. Рефлексы. Лучше вот этот фокус с приближением ко мне спящему на «бис» не повторяй.
— А что, мне надо было просто лежать и слушать, как ты орешь? – возмутилась девчонка.
— Ну плеснула бы водой издалека. Все равно лучше, чем рисковать получить фингал или перелом носа.
— Ты и так можешь?
— А ты думаешь, что человеческому носу много надо?
У нас во времена учебы один дятел решил над однокурсником пошутить и напал на него из-за угла.
Потом сидел на новый год весь такой красивый с фи нгалом, сломанным носом и корсетом на ребрах, — Андрей фыркнул.
Тут же осекся, вспомнив, что он вообще-то с Верой не разговаривает иначе как по делу. Замолчал и забрался обратно на полку. Прижался спиной к стене и с головой накрылся одеялом. Спать больше не хотелось.
В Москву он приехал в итоге с гудящей головой и первые десять минут решал проблему с помощью ассортимента ближайшей аптеки, пока Вера караулила сумки.
Ну а дальше все просто: вещи в камеру хранения, девчонку с собой – и по адресу нотариуса, указанного в присланных приятелем документах.
Что-то Андрею подсказывало, что просто не будет. Ведь наверняка на двушку в Москве есть и другие желающие, так что просто так Вере сейчас никто ее не отдаст.
Впрочем, если по закону что-то мелкой полагается – он это выгрызет любыми доступными средствами.
В конце концов, он все еще должен защищать интересы подопечной. И следить, чтобы никто ее не обижал.
В том числе, чтобы она сама себя по доброте душевной на скамью запасных не посадила, а ведь это в итоге едва не случилось…
Правда, мнение о Вере после этого Андрей поменял. В очередной раз.
— А вот и Вера. Что, племяшечка, приехала в наследство вступать? … старухе мыть не толпились вы с матерью, да и лекарства ей покупать не покупали.
Да что там – поговорить с пожилым человеком – и то вас не видно было.
А как квартира освободилась – так нате вам, прознали, приехали, — женщина вытерла мокрые руки о фартук и, вздохнув, посмотрела на Андрея. – Ты Игорь, что ли?
А ничего такой… зятек.
Глава 33. Справедливо ли забрать квартиру?
Вера о Москве не знала практически ничего. Ну, кроме того, что там есть Красная Площадь, Кремль, куча других исторических памятников и, конечно же – что этот город является столицей родной страны.
Но одно ей было известно точно – в Москву на поиски лучшей жизни ежегодно отправлялись тысячи людей со всех концов страны.
И если в девяностые, когда толком не было работы, продуктов, денег и прочего, это еще было понятно, то сейчас…
Сейчас вот Вера стояла у кофейного аппарата точно такой же «Пятерочки», как и у них в Хурделево, и ждала, пока чудо-машина нальет ей точно такой же кофе, чтобы было, чем запивать точно такую же слойку с ветчиной.
Кстати, по той же самой цене, что и в ее нынешнем пункте проживания. Спрашивается, где будут отличия?
Перекусив, они с Андреем отправились дальше по маршруту. Метро, выход из него на нужной станции – и наверх.
Еще десять минут пройти – и вот он, офис нотариуса, который им нужен.
Пока идут, Вера с интересом рассматривает окружающее пространство и понимает, что здесь все слишком непривычное.
Много людей, много шума, и при этом непонятно, какое именно преимущество ты получишь, если будешь жить здесь, а не…
Нет, вот в Хурделево мало людей живет – это понятно, почему. Работы нет, предприятий особо нет.
Поэтому те, кому места на местных предприятиях не нашлось, мотаются на заработки вахтами, или же уезжают в поисках лучшей жизни в райцентр.
Но вот отличий от райцентра у этого района не было прямо вот вообще никаких. Но это на Верин взгляд.
Ей, так-то, вообще все равно было, где жить. Дома у них с Андреем сухо, чисто и тепло, а больше ничего особо и не надо.
Она бы еще обои другие наклеила на стены, но этим явно надо будет заниматься не сейчас и вообще не зимой. Школа… Спорный вопрос.
Чем дальше, тем сильней Вера склонялась к мысли о том, что Андрей был прав: кто хочет учиться – выучиться и в обычной деревенской школе, а кто не хочет…
У них и в гимназии были такие «ученички», которых к двенадцати годам таблицу умножения никак не могли запомнить.
А вся информация вообще в интернете сейчас есть, школа больше для контроля ее усвоения нужна, чтобы совсем на самотек все не пускать.
А ведь где-то рядом тот дом, в котором находится та самая квартира. Двухкомнатная, за шестьдесят миллионов…
Для Веры эти цены, как и такие суммы, были вообще за гранью понимания.
Если взять райцентр, там все понятно. Однушка с «бабушкиным ремонтом» где-нибудь на окраине, где деревни и ничего почти нет – два миллиона. В центре – четыре. С ремонтом – пять.
Но вот в Москве ценообразование было каким-то вообще непонятным. Да, точно так же была окраина и «центр», но помимо этого было метро.
И логично, что дом рядом со станцией подземки стоил дороже, чем дом, от которого до подземки идти полчаса легким прогулочным шагом.
Но вот почему дома на разных станциях, расположенных на одинаковом расстоянии от этих самых станций, могли иметь разброс в несколько миллионов рублей при условии, что сами по себе они были одинаковыми?
Раньше бы Вера с интересом обсудила бы все, что творилось в ее голове, с Андреем.
Получила бы ответы на вопросы, узнала бы что-то новое, но сейчас эта возможность была недоступна, поэтому оставалось только вести мысленный диалог с самой собой.
Похоже, она такими темпами к выпускному из школы вообще разговаривать разучится…
— Здравствуйте, — удивительно, но в офисе нотариуса не было очереди.
Наверное, Андрей их записал, вот и не сидит в приемной других людей, придут к назначенному им времени.
В кабинет они заходят вместе, но Вера молчит. Ее никто и не спрашивает ни о чем – весь разговор нотариус и Андрей ведут друг с другом.
В основном мужчина проверяет принесенные Андреем документы, после чего – сообщает, что все в порядке и что Андрею теперь надо написать от имени Веры заявление о праве вступления в наследство.
— Где мы сможем документы на квартиру увидеть?
— В данный момент там проживает дочь наследодателя. Как вы могли понять, наследственное дело уже открыто. Мне объяснить, что это значит?
— У меня юридическое образование, я в курсе, — чуть улыбается Андрей. – Надо полагать, вторая дочь решила попытаться бороться за наследство, несмотря на наличие завещания.
— Вы сможете все это обсудить с ней. Или встретиться в суде, если обсуждать не захотите.
В любом случае, я выполняю свою работу, принимаю у вас документы, а затем предлагаю явиться ко мне через полгода с даты сме рти наследодателя, чтобы получить нужные бумаги.
Вера с трудом сдержала улыбку. Она только в фильмах видела, как юристы говорят обтекаемыми формулировками, чтобы не сообщить важную информацию, потому что не имеют права указывать какие-либо личные данные, разглашать другую специфику и вообще слова лишний раз говорить.
Наверное, Андрей на время учебы тоже натренировался вытворять что-то подобное. Иначе бы не выдержал столько молчать. Вера вот уже не выдерживает…
До квартиры они добрались буквально через десять минут. Стоило Андрею позвонить в дверь, как на пороге возникла…
Нет, не мама, просто очень похожая на нее женщина. Старше на добрый десяток лет, если не больше, и, главное – с каким-то словно уставшим лицом.
— А вот и Вера. Что, племяшечка, приехала в наследство вступать? ..пу старухе мыть не толпились вы с матерью, да и лекарства ей покупать не покупали.
Да что там – поговорить с пожилым человеком – и то вас не видно было.
А как квартира освободилась – так нате вам, прознали, приехали, — женщина вытерла мокрые руки о фартук и, вздохнув, посмотрела на Андрея. – Ты Игорь, что ли?
А ничего такой… зятек. У Лидки всегда вкус на мужиков был хороший, да и они на нее смотрели… Ну заходите, что ли, родственнички.
Столько осуждения и презрения было что во взгляде ее, что в словах, что Вера даже как-то стушевалась и растерялась. Но не Андрей.
— Во-первых, квартира должна быть опечатана. Вы ведь здесь не прописаны, доли не имеете, так почему хозяйничаете, как у себя дома?
— Ишь какой выискался, грамотей. Да чтобы ты знал, я тоже на эту квартиру право имею, причем побольше твоего.
— Наши с вами права в данный момент равнозначны. Квартира должна быть опечатана. Даю вам час покинуть ее добровольно, в противном случае вызываю полицию, церемониться с вами они не будут.
— Ну правильно, давай, зови мен…в п…зорных сюда, что…
— Прежде, чем вы договорите, сообщаю, что я сам работник этой структуры. И если вы продолжите разговор в таком тоне – наговорите себе уже не на административную, а на уголовную статью.
Вещи собрала и на выход, живо.
— Что, бизнеса тебе мало, надо еще последнее жилье у человека отжать? Я мать дохаживала, мне и полагается по праву.
— Свои права вы можете доказать в суде, если таковые действительно имеются.
— Ох, да не слушайте вы ее, — раздался со стороны входа усталый голос.
Обернувшись, Вера принялась рассматривать новое действующее лицо – девушку года на три-четыре постарше самой Веры. – Елена Дмитриевна, ну вам-то не стыдно ни капли?
Где же вы дохаживали маму свою, когда сами с ней, как Лида, все связи оборвали. Да только она за дело, а вы потому, что вам любимка ваш запретил.
— А ты тут что еще лезешь в разговоры чужие, мало…летка? Иди, куда шла.
— Куда мне лезть и куда идти, без вас разберусь. Зашла, кстати, сказать, что если прямо сейчас не замутируете громкость своего ора, у меня отец проснется и напомнит вам, что с часу до трех вообще-то по закону в нашем доме шуметь запрещено.
Давно в обезьяннике не ночевали? – отчеканила девушка. После чего развернулась и прошла к двери напротив.
Вера восхищенно выдохнула. Вот бы ей так – на три слова ставить на место всяких ха бал.. истых теток, как это делает Андрей и вот эта вот девчонка.
Так нет, у нее характер не тот. Иногда она знает, что сказать, но чаще до нее доходит это уже через полчаса-час, когда конфликт остался далеко позади.
А тут сходу взяла – и разложила по полочкам так, что баба аж словами подавилась.
Полицию и еще кого-то Андрей все-таки вызвал.
Ждать, правда, пришлось долго, потому что их вызов не относился к категории срочных.
Но пока ждали, Вера прошлась по незнакомой, чужой квартире и с каждой минутой чувствовала себя все более неуютно.
— Андрей, а может быть, та женщина права? В смысле, если она мамина сестра, разве не должно дочерям поровну все доставаться.
Тогда и квартиру надо поделить, чтобы по-честному было… ТЫ чего?
Андрей не засмеялся – он заржал. Минут десять хохотал, спрятав лицо в ладонях и содрогаясь от громогласного рева, будучи неспособным сказать ни единого слова.
— У тебя еще остались представления о семейных ценностях? Серьезно?! Ты не знаешь, что за человек твоя тетка, но уже думаешь о том, что честно было бы поделиться с ней квартирой.
— Ну, она вроде как сказала, что за бабушкой ухаживала. Может, помогала чем, разве…
— Ой, знаешь, Вер, вот разных я …р встречал за все время своей жизни. И тех, кто в машину к четырем пьяным мужикам садились, а потом ревели белугами, что не ожидали от них такого.
И тех, кто на всякие «безопасные счета» деньги переводил и много кого еще.
Но вот твое мышление – это что-то настолько сферическое в вакууме, что у меня слов сейчас нет, одни выражения.
Ты же с мозгами вроде, так почему логику отключаешь, как только о родственных связях разговор заходит?
— Мама всегда говорила, что семья – это самое важно в жизни. Да, знаю, она многое сделала не так. Наверное даже больше, чем я знаю.
Но все-таки она ведь заботилась обо мне.
— Ага. А мужу врала в лицо, примерно как… — Андрей осекся. Не договорил.
Глубоко вздохнул, а потом принялся рассказывать. Вкратце, без подробностей.
– Твоя мать посадила мужа своей сестры. За очень нехорошую статью и с большим количеством доказательств, то есть дело там явно было не сфабриковано.
Да и времена были не те, чтобы просто на мужика показать пальцем – и того в «браслеты» да на нары отправят на основании одних лишь слов.
Сестричка заняла позицию «сама спровоцировала, сама виновата, нарочно перед ним хвостом крутила», ну а мать старшую дочь поддержала.
Младшая уехала восвояси и оборвала с семьей все связи. Вот и решила, видимо, мать хоть как-то от совести откупиться – оформила завещание на дочь.
Кстати, вторая дочь могла бы претендовать на долю, если бы на иждивении у матери находилась, то есть была, скажем, инвалидкой, живущей с матерью или еще что-то в таком духе. Но у нас тут явно не та ситуация.
— Оу, — произнесла Вера, чувствуя, как стыд и неуместность испаряются. – С этой стороны ситуация как-то совсем по-другому выглядит. Ты поэтому решил, что будет правильно на квартиру претендовать?
— Я решаю не «потому» или «поэтому», а по закону. За тебя я отвечаю, если тебе полагается по закону какое-либо имущество, я должен проследить, чтобы ты его получила в целости и сохранности.
И если возникнет какой-то спор – отстаивать твои интересы, а не думать о том, что будет справедливо, а что нет.
Андрей помолчал, а потом выдал, словно бы в пустоту.
— Справедливость – она вообще у каждого своя. Кто-то считает определенные поступки правильными, а другой человек именно их никогда не сможет простить.
Вера не ответила. Да и не требовалось этого. Просто думала над словами Андрея и нет-нет да возвращалась к мысли о том, что…
Вернись она в прошлое – все бы сделала по-другому. Вот только назад дороги нет, а прошлое на то и прошлое, чтобы не было возможности его изменить.
Остается жить дальше. И по-возможности не усугубить их отношения с Андреем до той фазы, когда мужчина окончательно ее возненавидит и сдаст в детдом.
Может быть, конечно, он так и не сделает, но проверять Вере это не хотелось.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ
