1947, село Пушилино
— Глядишь и поженим, когда подрастут, — сказал Федор, глядя на Кирилла и Люсю, что веселились во дворе.
Было ребятам в ту пору по четырнадцать лет. Вроде и дети, а все ж невольно думалось о них, как о парне с девушкой.
— Сам о том же думаю, — признался Борис.
День выдался нелегкий, спина от тяжелого труда ныла. Но выпить по стакану бражки с дорогим другом он не отказался.
Уже и настроение повеселее стало. Да и приятная мысль грела душу.
Славно будет, если слюбятся молодые. Ох, и закатят отцы свадьбу влюбленным! Шумную, хмельную да веселую!
***
Федор Крапивин и Борис Кашин родились Пушилино. Ребята их в школу пошли в один год.
Как сели за одну парту Люся Крапивина и Кирилл Кашин, так и не расставались больше. И ссорились, и дрались, бывало, но дружили так, что не разлей вода.
Ребят женихом с невестой дразнили. А Кирюха, хотя и буйный парнишка был, но на тех, кто дразнился с кулаками не кидался. Он и не против был, что однажды красавица Крапивина с косой до пояса однажды его невестой станет. Так чего кулаками махать почем зря?
В сорок первом призвали Федора и Бориса на фронт. И оказались они в одном полку.
Многое вместе пережили. Про хлеб-соль и одну шинель на двоих не из песен чужих узнавали. И огонь вражеский на собственных шкурах испытали. Случалось и в рукопашной схватке с немцами биться. И всё рядом – плечом к плечу. Сколько раз друг друга из лап смерти вырывали.
В родное село они возвращались, будто на крыльях летели. А по приходу радость ожидала верных товарищей – дети-то их тоже дружны. И учатся вместе, и озорничают, и по грибы да по ягоды вдвоем ходят.
1950 год
— Уходи, Кирюха, — сверкнув глазами, прошипела Люська, — да побыстрее, пока батя мой тебе шею не свернул.
— Зря недотрогу из себя строишь, — выкрикнул Кирилл, уязвленный тем, что его возлюбленная не ответила на поцелуй, — всё равно ведь моей станешь!
— Не бывать этому! – топнула ногой красавица да кочергу схватила, замахнулась на незадачливого ухажера.
Кирилл поспешил увернуться. Знал он, что горячий характер у Люськи. Она ж не заробеет, кочергой крепко залепить может.
— Все равно поженимся, — насмешливо произнес парень, двигаясь к выходу, — отец сказал мне, что с твоим батей давно уж сговорился. Жить будем в доме бабки моей покойной. Детей мне родишь.
Ушел Кирюха, что-то весело себе под нос насвистывая.
А девушка задумалась. Не знал никто, что любовь у неё с Иваном Белозеровым. Веселый и добрый парень Ванька, а еще нежный и ласковый. И неназойливый. Не то, что Кирюха, который к семнадцати годам утратил былую легкость и озорство, стал ревнивым и завистливым.
— Чего ж мы тобой, Люсенька, прячемся ото всех? – спрашивал Иван у возлюбленной. – Давай уж скажу отцу твоему да матушке, что сговорились мы. Федор понимающий мужик, да и ко мне со всем уважением. Не осерчает на нас.
— Не ходи, Ванечка, — просила любимого девушка, — не время еще. Папенька счастливый ходит, все мечтает с Кашиными породниться. Прогневается он, коли узнает, что другой мне люб.
Покачал головой Иван. Ох, тяжело было ему держаться, слушать, как Кирилл Кашин говорит о Люське, как о невесте.
— Не могу терпеть я, Люсь, — произнес Ваня, — ведь Кирюха в ваш дом как жених вхож. Того и гляди руки распускать начнет, невеста ведь.
— Не волнуйся, Ванечка, — поспешила успокоить любимого Люся, — не дамся я никогда. Да и Кирилл побоится отца моего, не посмеет дотронуться, покуда свадьбу не сыграли.
Услышав о свадьбе, сжал Иван кулаки. Сколько ж тянуть можно с объяснениями? Поговаривают, что старшие Крапивин с Кашиным осенью детям свадьбу играть собираются. Вот будет молодым по восемнадцать – там и поженят их.
— Сколько ждать мне молча? – нахмурившись, спросил Иван. – Сколько терпеть Кирюхину рожу довольную, когда он о тебе хвастает?
— Потерпи, — успокаивала девушка, — сама поговорю с батюшкой. Любит он меня, потому не пожелает несчастной видеть. Объясню, что Кирюха как брат мне.
С тоской поглядел Иван на любимую. Вот бы пойти против её воли, да признаться Федору, что желает на его дочери жениться. И Кирюхе прямо в лицо заявить, чтобы не смел больше к Люське ходить.
Но как обмануть глаза эти синие, что смотрят на Ивана так умоляюще? Боится чего-то Люська, сама желает с отцом поговорить. Что-ж, пусть поступает по-своему. Не затянулся бы дольше обман. Ведь там и до беды недалеко.
***
— Пойдем, красавица моя, побеседуем, — приобняв дочку, произнес Федор.
Увел отец дочурку в сторону, чтобы ни жена, ни младшие дети не мешались. Любимицей его была Люська, гордился он, что красавицей такой она вышла.
Небогато жили Крапивины, но ради Люськи Федор готов был рубаху последнюю снять. Будет у нее свадьба всем на зависть. О том и поговорить он хотел с дочкой. Может, платье да туфли из города заказать? Или ткань достать, да с деревенской портнихой договориться?
— Жених твой скорее свадьбу играть хочет, — сказал Федор. — А я вот хочу, чтобы по-людски все. Ничего не пожалею для тебя, потому говори, чего желаешь.
Забилось сердце у девчонки, поняла она, что дальше медлить нельзя. Пора батюшке признаваться. Ох, как тяжело-то.
— Отец, ты вот спрашиваешь, чего желаю я, — начала Люся и покраснела.
Кивнул Федор с одобрением. Не зря разговор затеял. Видно, дочка давно надумала чего.
— Так вот признаться я должна… — робко произнесла девушка. — Не надо свадьбы мне. Не хочу.
— Как не хочешь? – переспросил Федор, непонимающе глядя на дочь. – Совсем не хочешь?
— Не люб мне Кирюха…- ответила Люся. — Друг он мне, как в детстве, так и сейчас.
В жар Федора кинуло. Вот те раз… О таком он даже не думал. Да и как можно было усомниться в чувствах Люськи и Кирилла, коли с малых лет эта парочка вместе?
— Ты понимаешь, чего говоришь, дурная? – сердито произнес Федор. – У меня ж с Кашиным все оговорено уже. Много лет свадьбу готовим вашу. А ты мне тут…
— Стыдно мне, отец, что поперек твоей воли иду, — тихо ответила Люся, — уважаю твое слово, потому и не могла сказать тебе, что не хочу Кирилла в мужья. Вы же три года об этой свадьбе толкуете.
— От чего ж сейчас перечишь, коли слово уважаешь мое? – нахмурившись, спросил отец, — Кирюха парень хороший, батя его мой товарищ боевой и друг близкий. Слюбится со временем.
— Не могу, — прошептала Люська и заплакала. Горько заплакала, так жалобно, что у Федора сердце дрогнуло.
Обнял он дочку, приголубил как маленькую. Вот женщины, от чего ж так с ними все сложно?
— Полно тебе, лапонька, — произнес отец ласково, — неужто сотворил Кирюха что непотребное? Обидел чем? Так ты скажи, я шкуру с него сниму.
Покачала Люся головой. Нет, не обидел.
— Другого люблю, отец, — тихонько произнесла Люся и голову опустила.
Оттолкнул от себя Федор дочь в ужасе. Какой такой другой?
— Ты чего несешь, глупая? – сквозь зубы прошипел отец. – Чего выдумала?
Ох и страшно было Люське, да делать нечего. Осерчает отец, уже и ладно. Назад пути нет.
— Ваньку Белозерова люблю, — ответила девушка, подняв на отца глаза, — и он любит. Пожениться хотим. Коли свадьбу мне красивую справить хочешь, так отдай за Ивана.
Побагровело лицо Федора, стукнул он кулаком по стене сарая. Схватился потом за голову и застонал.
Как в глаза ему смотреть теперь другу Борису? Кашин ведь тоже спит и видит, как дети поженятся и поселятся в том большом доме, где раньше бабка их старая жила.
Мечтали ведь они породниться семьями. Были товарищами фронтовыми, друзьями закадычными, а тут бы еще и сватами стали. И Кирюха весь в нетерпении. А дочь вдруг любовь к другому почувствовала?
— В дом ступай, — глухо произнес отец, — выходить без моего ведома не смей.
— Батя… — прошептала умоляюще девушка, и слёзы вновь полились из прекрасных синих глаз.
— Молчи, — приказал Федор, — если Иван явится, велю всем гнать его из дома, а тебя, коли надумаешь хитрить, да встреч с ним искать – высеку.
Пошла Люся в дом, как отец наказал, вся в слезах. За Ваньку боялась она отныне. Вдруг отец чего натворит, рассердившись?
***
Целыми днями Люся плакала, но отец был неумолим. С Ванькой Федор поговорил по-мужски. Потребовал оставить дочь его в покое.
— Коли добра ей желаешь, уйди с дороги, — произнес Федор тихую угрозу, — не то несдобровать и тебе, и ей.
Одолело его беспокойство, что пойдет Иван прямо к Кириллу. Прознают Кашины, что Люська его любовь на стороне крутила, и конец их дружбе.
Беспокойства были оправданы лишь отчасти. Иван на самом деле пошел к Кириллу, признался ему, что любит Люсю, и что она отвечает взаимностью. Да только Кирилл не пожелал отказываться от невесты. Увидел преграду и пуще прежнего пожелал жениться на Люське.
Да и Борис встал на сторону сына. Не смутило его, что у невесты есть чувства к другому.
— Мало ли чего у девки в голове? Одно важно, что не тронутая, — сказал Кашин, — а тут не может быть сомнений. У Федора под носом не загуляешь. Да и кто сказал, что это любовь, а не блажь бабская?
Однажды Кирюха пришел домой весь в крови, побитый и злющий. Как оказалось, затеял он драку с Иваном, да сам и получил крепко. Ребро нестерпимо ныло, уж не переломал ли ему кости соперник?
Обозлился Борис, решил дело в свои руки взять. С позволения Федора сам поговорил с невесткой будущей.
— Ты, Люська, сама думай, как быть, — начал разговор Кашин, — ухажер твой моему Кирюхе два ребра сломал. Он не стал заявлять на Ивана, не то б разговор короткий был. А я б подсобил, связи имеются.
— Чего вы хотите от меня, дядя Боря? Не встречаюсь я с Ваней, отец меня взаперти держит, — ответила девушка, стараясь не показать волнения. Что же будет с Ванькой-то? Не упекут ли его за решетку будущие родственнички?
— А вот надо бы встретиться, — произнес Борис, — встретиться и сказать, что любви у тебя к нему нет и не было. Глупая, мол, была, Кирюху позлить хотела, чувства подогреть.
— Никогда я не смогу пойти на это, — покачала головой Люся. — Ведь не люблю я сына вашего. Ванька дорог мне, понимаете?
— Ну как знаешь, — кивнул будущий свекор, — выходи за Ваньку, будешь ему передачки в тюрьму носить.
Показывая, что разговор окончен, Борис направился к выходу. Но Люся окликнула его, расплакалась.
— Поговорю я с Иваном, скажу, что не люблю и никогда не любила, — сказала девушка, глотая слезы, — и замуж за вашего сына выйду.
— И не просто выйдешь, — удовлетворенно кивая, ответил Борис, — а с улыбкой, и с огоньком в глазах.
Молча кивнула Люся. Не было у нее сил отвечать, но понимала она, что должна подчиниться. Ради любимого.
— И сыну моему скажешь, что его всегда любила, просто дурь детская в голову забралась, — продолжал Борис, — Поревновать, мол, хотела заставить. Ну поворчит Кирюха и перестанет. Будете жить, как люди.
Заручившись обещанием Люськи, покинул Борис дом Крапивиных. Ни капли не сомневался он, что поступает верно. Искренне счастья желал сыну и дочке своего друга. Молодых направлять нужно, помогать головы от дури освобождать.
Вот он, Борис Кашин, тоже когда-то влюблен был в девчонку из соседнего села. Убивался по ней, бегал ночами на свидания, но ничего хорошего из той любви не вышло. Бабка мудрая вовремя нашла невесту внуку.
Не хотел ведь Борис жениться на своей Наташке. А потом слюбилось, и ни дня не пожалел, что стала она его женой. Вот и у Люськи с Кириллом сладится, тем более что парень влюблен в свою невесту по уши.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ
