— Мама, вот не понимаю я твоей этой выдумки. — Максим отодвинул тарелку. — Спасибо. Вкусно. Скажи, зачем тебе лишняя обуза?
— На здоровье. — Галина Станиславовна подвинула сыну кружку с компотом. — Ты когда женишься?
— Запрещённый приём. Это здесь при чём?
— При том. Если бы ты женился, осчастливил меня общением с внуками, может быть, подобные идеи меня бы и не посещали. А так, лезть в твою жизнь я не хочу, дома мне летом делать нечего, в городе жарко очень, путешествовать одна я не могу…
— Путешествовать одна не можешь, а на какой-то даче сидеть одна сможешь?
— На даче есть соседи.
— А в путешествии попутчики.
— Максим, в кого ты такой языкастый? На всё у тебя есть ответ.
— В тебя, мамуля. Я же твой сын.
— Ну, раз ты мой сын, не смог бы ты меня провезти по нескольким адресам?
— Дачи посмотреть что ли?
— И догадливый тоже в меня. — Похвалила Галина Станиславовна. — Так что?
— Поедем, куда же от тебя денешься.
В субботу они выехали рано утром. В одном дачном посёлке Галине Станиславовне не понравились соседи.
— Слишком обеспеченая публика здесь. Я им не ровня. Мне бы попроще что-нибудь.
— Зато чисто и от города недалеко.
— И цена, как у виллы на побережье. Нет, Максим. Не моё это.
Второй вариант забраковал сын.
— Нет, мама. Дом разваливается почти. Проще пустой участок купить и новый построить. Да и дороги здесь такие, что после дождя не то что не проедешь, а даже пешком не пройдёшь.
Третий участок оба рассматривали долго. Максим несколько раз порывался уехать, но Галину Станиславовну не отпускал старый дом. Так бывает, когда встретишь давно забытого приятеля, о котором давно ничего не слышал. И вроде, человек тебе чужой, а уйти просто так не можешь, потому что память, и потому что когда-то ты с этим человеком во дворе в прятки играл и на одном велике катался.
— Поехали, мам?
— Подожди, Максимка. — Она села в машину. — Куда спешишь? Здесь, вроде, и дорога хорошая, и дом крепкий.
— Дом хороший. — Согласился сын. Ещё и мансарду отделать можно, место будет дополнительное. Но, мам, от города далековато.
— Так автобусы ходят. Мы же с тобой остановку проезжали. Или боишься, что возить меня придётся?
— Не боюсь. Отвезу, если надо. А от остановки идти сколько.
— Надеюсь, что с тяжёлыми сумками ты меня ходить не заставишь, а налегке — милое дело прогуляться.
— Участок заросший.
— Зато деревьев не так много. Выпиливать не придётся. А трава — дело не такое сложное. Справлюсь.
— Мам, тебе что, реально нравится что ли? Давай ещё поищем. Поновее, поближе.
— Нравится, Максим. — Призналась Галина Станиславовна. — Внутренний голос подсказывает, что это моё место.
— Лучше бы твой внутренний голос подсказал бесперспективность этой затеи. — Вздохнул сын. — Ну, ладно. Пойдём тогда с хозяевами разговаривать.
Хозяйкой оказалась та самая девушка, которая встретила их на участке.
— Я думал, вы риелтор. — Сказал Максим. И добавил солидно. — Как-то окружающая обстановка с вами не коррелируется.
Девушка посмотрела на него с лёгкой усмешкой.
— Так это не моя дача. Бабулина. Бабушка умерла, родители давно живут в другом городе, а мне некогда сюда приезжать. Вот и не скоррелировались.
Поговорили об оплате, о транспорте, о соседях.
— Соседей я толком не знаю. Напротив женщина живёт, одинокая. Она как приезжает весной, так в город ездит только за продуктами. Уезжает, когда сезон заканчивается. Слева, дачу продали, но новых жильцов я не видела, а справа, пожилая женщина, кажется, с внучкой маленькой. Ну, потом сами со всеми познакомитесь.
* * * * *
Галина Станиславовна ещё раз обошла дом и участок. Хозяйка. С оформлением документов не тянули, и вскоре Лиза, так звали внучку прежней владелицы, отдала ей ключи.
Сначала принялась за уборку дома. Максим всё, что нужно, ей привёз, и она отправила сына обратно. Чтобы не ворчал и не сетовал на то, что мать и ему головную боль купила. Да и не нужна ей пока его помощь. Разбирала вещи, чистила, мыла в своё удовольствие. Вечером пила чай, слушала птиц и треск цикад, смотрела на звёзды, и ложилась спать. И, что удивительно, голова не болела и давление ни разу не повысилось.
Дом постепенно приобретал новые очертания. Галина Станиславовна заранее присмотрела лёгкие белые занавески на чисто вымытые окна, недорогие, но милые пледы, на большой стол легла простая чистая скатерть.
Что-то она выбросила, но некоторые вещи бережно отряхнула от пыли, протёрла начисто. Старая керосиновая лампа, необычный цветочный горшок, книги с потёртыми корешками. Всё это ещё хранило в себе чью-то добрую энергетику. Рука не поднялась вынести их вон, вещи жили здесь давно, это был и их дом тоже.
— Шторы-то быстро запачкаются.
Галина Станиславовна выглянула в окно. У забора стояла женщина, примерно одного с ней возраста.
— Здрасьте! Купили никак?
— Здравствуйте! Купила.
— Ну, слава Богу. А то я всё думала, кто поселится. Меня Людой звать. А вас как же?
— А я Галина.
— Галя, значит. Хорошо. С огородом тебе, Галина, повозиться придётся. Хочешь, телефончик дам человека одного? Он приедет, тебе под плуг всё разроет.
— Да мне не надо под плуг. — Галина Станиславовна улыбнулась. — Я вручную расчищу. Где-то цветы посажу, где-то так оставлю.
— Сорняки оставлять? Тю. — Видно было, что женщина с трудом удерживается от желания покрутить пальцем у виска. — А выращивать что же, не будешь ничего?
— Не в этом году, точно.
— А, ну, гляди сама.
— Люда, может быть, вы зайдёте?
— А чего на вы? У нас здесь по-простому. Некогда сейчас. На огороде дел невпроворот.
И она гордо удалилась. Галина Станиславовна усмехнулась. Да, кажется, не поймут её здесь.
Она решила ещё раз неспеша осмотреть свои огородно-садовые владения и наметить фронт работ, чтобы соседи не считали её такой уж никчемной городской бездельницей. Вспомнила, что в углу участка видела что-то вроде компостного ящика и решила проверить его состояние. Надо же будет как-то утилизировать вырванную траву. Подойдя ближе заметила, что нижняя доска отсутствует, а в углублении под ней копошатся два бело рыжих котёнка.
Она ахнула и принялась оглядываться в поисках матери. Не могла кошка уйти далеко, котята слишком малы.
— Куда же делась ваша мамочка? — Озадаченно спросила Галина Станиславовна у котят.
— Если ты их утопишь, я тебе все окна перебью. Каменями.
Детский голос за спиной заставил её вздрогнуть. Она обернулась и удивлённо уставилась на маленькую лохматую девочку в серых мальчишечьих шортах и растянутой розовой майке. Глаза незнакомки смотрели гневно и непримиримо, но где-то в самой их глубине метались едва заметные искорки растерянности и страха.
— Серьёзная угроза. — Галина Станиславовна покачала головой. — А если я их накормлю, ты что мне сделаешь?
Глаза девочки расширились от удивления.
— Они молочко мамино едят. — Уже мирно сообщила она. — Китьку кормить надо, а она потом их.
— Китьку?
— Ну да, мамку их. Китти. Вот видишь. — Она ткнула пальцем на полинявший рисунок у себя на животе. — На майке — Китти. Кошка такая.
— Теперь, конечно, понятно. — Галина Станиславовна постаралась не улыбнуться. — Ну, и где же эта неизвестная Китька?
— Пожрать ищет. — Не смущаясь, ответил ребёнок. — Найдёт и вернётся.
— А ты знаешь, что она ест? — Сознательно пропустив мимо ушей 0″пожрать», спросила Галина Станиславовна.
— А что найдёт, то и ест. — Девочка почесала на руке комариный укус. — Жрутся заразы. Бабка говорит, их этим летом тьма.
— А ты почему бабушку называешь так нехорошо? Бабка — это грубо.
— Не грубо. — Возразила её нежданная гостья. — В сказках так и пишут: жили-были дед да бабка или старик и старуха. Да ты не бойся, так-то я её бабой Валей зову. А Митька бабушкой.
— Митя — это твой брат?
— Ага. Я его Ваней хотела назвать, чтобы были сестрица Алёнушка и братец Иванушка.
«Значит, ты у нас Алёнушка». — Смекнула женщина.
— Но бабка не захотела. Сказала, пусть будет Дмитрий. — Девочка сморщилась. — Как будто она его народила.
— Алёна, а ты сказки любишь?
— Люблю. А тебя как зовут?
— Галина Станиславовна. — Глядя, как нахмурился лобик под лохматой чёлкой, она улыбнулась. — Сложно? Можно баба Галя, если тебе так привычнее.
— Какая же ты бабка? — Совершенно искренне изумилась Алёнка. — Ты на бабку совсем не похожа. Я тебя буду тётя Галя звать. Ладно?
— Договорились. Ну что, пойдём посмотрим, что у нас есть, чтобы накормить твою Китти.
— Она не моя. — Девочка смело пошла следом. — Бабка её прибить грозилась, а котят утопить. Я поэтому у тебя на участке её и спрятала, здесь никто не жил. Тёть Галь, а ты их не выгонишь?
— Не выгоню. — Пообещала Галина Станиславовна, размышляя, в каком месте крыльца или дома разместить кошачье семейство. — Бабушка не хочет, а родители? Может быть, мама с папой разрешат?
— Не. — Девочка безнадёжно махнула рукой. — Мамка баб Валю с папой Витей боится. А они кошек не любят.
Она задумчиво поковыряла пальцем в носу.
— Собак, кажется, тоже.
— С папой Витей? — Переспросила Галина Станиславовна, начиная что-то понимать. — Он не родной тебе?
— Не родной. Мой папка нас с мамой выгнал. А бабка ругалась, пока Митька не родился. Говорит, у меня внук один. А эту быстрючку, ну меня то есть, сами воспитывайте. Быстрючка, потому что бегаю быстро. Поняла?
— Да поняла уже.
Она открыла холодильник, соображая, что из имеющихся продуктов можно предложить кошке. Алёнка тактично отвернулась.
— Она колбасу копчёную очень любит. — Как бы между прочим сообщила девочка.
Галина Станиславовна улыбнулась. Дети, они дети и есть.
— Ну, этого ей, положим, нельзя. А мы чай с бутербродами попить можем. Ты-то колбасу ешь?
— Я всё ем. Как и Китька. — Алёна с готовностью устроилась за столом.
— Только руки помой.
Она неохотно подошла к рукомойнику, но тут же оживилась.
— Это мыло такое красивое у тебя? Прозрачное и с ракушкой внутри. Дорогое, да?
— Не знаю, Алёнушка. Это сын подарил.
— Хороший у тебя сын.
— Хороший. — Согласилась она.
Кошка появилась только к обеду. К тому времени Галина Станиславовна и Алёнка обустроили ей и котятам новое место на крыльце.
— В доме нельзя. — Со знанием дела учила девочка. — Она же дикая, тётя Галя. Сначала была домашняя, там у одних жила. А после они уехали, и Китька уже после зимы дикая стала. Бабка орала, когда она к нам в дом зашла. Говорит, будет гадить.
— Ну, давай пока так, а потом посмотрим. — Согласилась Галина Станиславовна.
С соседнего участка раздался раздражённый крик, и Алёнка исчезла так же внезапно, как и появилась. Не успела она уйти, как в калитку постучали.
— Галя! — Людмила стояла с тяпкой, руки в земле. Видно было, что лишь на минуту оторвалась от важного дела, чтобы предупредить неприятности. — Ты Алёнку не приваживай. Нахальная девица. На голову сядет.
— Да какая же девица, Люда. Она ребёнок. Маленький ещё.
— Маленький, да удаленький. Валентина спуску ей не даёт. Но она ж ей никто. Витька, сын, бабу припёр с дитём. Уж как Валя с ней боролась, но не сладила. Мать Алёнкина второго родила, куда тут денешься. Митяйка у них покладистый, а девка — чертёнок в юбке.
Галина терпеливо слушала.
— И Юрка если денег придёт просить, не давай. Ни в жисть не вернёт.
— А это ещё кто?
— Так мой сосед, через угол двор. Он мужик рукастый, но верить ему нельзя. Денег не давай, слышишь?
— Слышу. Спасибо, Люда.
— Ты, Галь, если спросить чего, обращайся. Я тебе всё объясню! — Она торжественно потрясла тяпкой и умчалась к себе.
Довольная и сытая Китти мирно кормила котят. Заметив Галину, открыла и вновь прикрыла глаза, мол, всё хорошо, я тебе доверяю.
— Вот и переехали. — Задумчиво сказала ей Галина. — Никакая ты не дикая. Надо будет как-то помыть тебя, да переселять в дом.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ
