— Юр, вообще-то, так не поступают. Особенно с собственными детьми!
— Я ничего не могу поделать, Яна! Понимаешь, ничего! Это решилось буквально вчера. Там будет взрослая компания. Артёму там нечего делать! И, будь добра, объясни ему как-нибудь.
— Э, нет! — Яна на мгновение прикрыла рукой трубку, потому что ругаться на бывшего мужа хотелось громко и нелитературно. — Нет, Юрочка. Объяснишь ты всё это Артёму сам. И не просто объяснишь, а извинишься перед сыном.
— Это ещё за что?
— За то, что испортил ему Новый год. Он так ждал этой поездки, вещи собрал, мечтал, как весело проведёт новогоднюю ночь в твоём обществе. Скажи, неужели так трудно отказаться от собственных удовольствий ради сына?
— Ради каких-то нескольких часов, пока он поест салат, вытащит подарок из-под ёлки и пойдёт спать? Ян, ты серьёзно сейчас? И я, как столетний дед, завалюсь на соседнюю койку рядом с ним и всё? Праздник псу под хвост? И за что я должен извиняться? Он парень взрослый, должен понимать, что у отца могут быть свои дела.
— Но не тогда, когда ты дал обещание. Я видела твои дела с грудью пятого размера около ресторана. Ты Тёмку хоть бы в кино раз за полгода сводил.
— Своди сама. Я плачу алименты.
— Я и вожу, Юра. Но он просится к тебе, с тобой. И у меня язык не поворачивается сказать ему, что он больше не нужен собственному отцу.
— Только попробуй! Я догадался: ты ревнуешь, хочешь меня вернуть с помощью сына. Ничего не выйдет, дорогая!
— Да уж, сообразительностью ты и раньше не отличался, дорогой. — Яна сдержалась, и теперь ей хотелось только одного — поскорее закончить этот бестолковый и ненужный разговор. — Позвони Артёму и всё объясни ему сам.
Она положила телефон на стол и подошла к окну. Ну что за человек? Они развелись два года назад во время очередного Юриного загула. Яна, пытающаяся сохранить брак ради сына, просто не стала больше терпеть. Она ни разу не сказала Тёмке худого слова про его отца, как могла объяснила, что в жизни взрослых людей иногда так бывает, но папа всегда останется его папой. Артём сделал вид, что понял, но, кажется, всё равно был обижен на мать.
Рвался, тянулся к отцу, а Юра — человек настроения — то приближал его к себе, то отталкивал снова. Запретить Артёму встречаться с ним она не могла. И не хотела. А разобраться в перипетиях взрослых отношений и настроения отца десятилетнему мальчику было не под силу. Вот и сейчас. Ещё месяц назад Юра пообещал Тёмке, что Новый год они встретят вместе, то ли на турбазе, то ли в каком-то комплексе, но Артём очень ждал праздника. Без умолку перечислял, чем они с папой займутся, тащил Яну в магазин фейерверков, клятвенно общая не притрагиваться ко всем этим пиротехническим сокровищам вплоть до тридцать первого декабря.
«Поговори с ним сама». Яна знала, чем чреват этот разговор. Это новая обида на неё, Яну. Слёзы и срывы в школе. Хорошо, что уже сейчас выставили оценки за четверть. Нет и ещё раз нет. Пусть бывший муж объясняется сам.
Но тридцатого числа Артём ещё всё так же собирался ехать к отцу. В коридоре стояли две сумки. Одна с вещами, которые мальчик собирал сам, другая с фейерверками.
— Тёма, — осторожно начала Яна, — ты бы позвонил папе, уточнил, поедете ли вы вообще и во сколько.
— Зачем, мама? — Тёмка смотрел удивлённо. — Папа же сказал, что заедет после обеда. Чего его дёргать? Он не любит.
«Не поговорил. Не сказал ничего. Да что же это за человек такой?»
Ел Тёма плохо, всё время вскакивал, выглядывая в окно, не подъехала ли случайно машина отца.
— Знаешь, какие всегда пробки тридцатого? — Спрашивал мальчик, пытаясь найти у Яны поддержку. — Ты просто не представляешь, мам!
— Позвони. — Мягко говорила она.
— Да не надо, папа сейчас приедет. — Спорил Тёма, но в голосе его она уже слышала сомнение и страх. Это был не первый случай, когда их сыну приходилось разочаровываться, но…
— Это же Новый год!
Чтобы успокоиться, Яна принялась мыть посуду. Артём вошёл с видом побитой собаки, сел на стоящий в углу стул.
— Папа не берёт трубку. Занят, да?
— Наверное.
Он вздохнул и ушёл к себе в комнату. Не появлялся долго и больше ничего не спрашивал. Яна забеспокоилась. Постучала. Тёма не отозвался. Она осторожно заглянула в комнату. Сын лежал в темноте лицом к стене, но не спал. Яна чувствовала это.
— Тём, ты дозвонился?
— Вот. — Он, не поворачиваясь, протянул ей телефон.
«Прости, старик, планы изменились. Увидимся после праздника. Хорошо повеселись. Папа».
Яне хотелось швырнуть телефон, желательно в Юрину голову. Он даже не нашёл смелости поговорить с ребёнком. Отделался сообщением со смайликами.
— Мама, он же обещал! — Тёма наконец повернулся к ней. Лицо его было мокрым от слёз. — Он всё время говорил, как будет здорово и весело! Зачем он говорит, если потом не делает?
Она не знала, как ответить, чтобы не сказать то, что она думает о Тёмкином папе, чтобы не выйти за пределы корректности и не травмировать ребёнка, чтобы не нарушить законы педагогики и психологии, потому что сказать хотелось по-русски, назвав человека тем словом, которого тот заслуживает в полной мере.
— Тём, понимаешь, сынок…
И тут он расплакался по-настоящему, со вздрагивающей спиной, с захлебываниями и никак не выплакивающимся детским горем.
Она гладила его по острым лопаткам, говорила какие-то ласковые слова, понимая, как необходимо ему сейчас сбросить накопившееся напряжение ожидания, вылить боль очередного разочарования от несбывшихся надежд. Потом, перебирая мягкие волосы, спросила вдруг неожиданно для себя.
— Тём, а хочешь, поедем с тобой на дачу завтра утром? Встанем, позавтракаем, соберём в сумки салаты и поедем?
— Зачем? — Он уже успокоился, но ещё вздрагивал от нервного возбуждения.
— Отмечать Новый год. Можем даже попробовать пожарить шашлык. Я мясо купила на горячее, но ещё не готовила. Пусть будет маленькое приключение.
— Поедем. — Вдруг согласился сын. Яна растерялась, потому что говорила так для того, чтобы как-то утешить его. — А ёлка, мам?
— Завтра ещё целый день впереди. Придумаем что-нибудь. И фейерверки твои возьмём. Там, если отойти от домов к полю, есть, где запускать. Не опасней, чем в городе.
— А если мы там будем только вдвоём? — Тёмка поднял голову. — Не страшно?
— Не думаю. — Пожала плечами Яна. — Туда же некоторые приезжают зимой. И свет там всегда есть. Пойдём посмотрим, какие у нас игрушки ещё остались в коробке, и гирлянды проверим.
Мальчик с готовностью встал. Весь вечер провозились, собирая нужные мелочи.
— Как же мы понесём это всё? — Яна озадаченно посмотрела на сумки.
— Мам, да я помогу. — Тёма с готовностью приподнял одну. — Я же сильный.
* * * * *
И всё равно, пока дошли по сугробам до заснеженной калитки с электрички, устали знатно. Ещё и снег пришлось отгребать, чтобы открыть. Радовало только одно, что люди в дачном посёлке были. Колеи от колёс, доносящаяся откуда-то музыка, свет в окнах.
— Вот и люди есть. — Яна огляделась. — Из соседей, правда, никого, но всё равно мы с тобой, Тёмка, здесь не одни.
— Жаль, что снег не лепится. — Мальчик отряхнул руки от снежной серебристой пудры. — Можно было бы слепить большого снеговика.
— Мороз. Вот и не лепится. Сейчас обогреватели включим. Надо дом прогревать быстрее, а то замёрзнем.
— Мама, дай ключи, я открою пока.
Артём весело поскакал через двор и вдруг замер у крыльца.
— Мама, здесь следы! И с той стороны.
«Неужели, залезли в дом?» — Мелькнула испуганная мысль.
— Тёма, иди сюда! Вдруг эти люди в доме.
— Да не человеческие, мам. Ой, здесь собака.
— Тёмка, иди сюда осторожно. — Яна отчего-то перепугалась ещё больше. — Только не беги. Вдруг она бешеная.
— Мама, она там, под крыльцом. Только она, кажется, замёрзла.
Яна поняла, что надо идти.
— Нет! Шевелится! — Сын, в отличие от неё самой, совершенно не испытывал страха. — Мама, а колбаса в какой сумке?
— Тёма, умоляю, отойди!
Мальчик попятился, а из-под крыльца показалась собачья морда, а следом выдвинулось дрожащее, но виляющее хвостом длинное тело. Пёс был молод и игрив. Даже небольшой опыт знакомства Яны с собаками указывал на это. Он, конечно, замёрз и, наверное, ослабел, но этот факт ничуть не мешал неожиданному гостю радоваться появлению людей. Он улыбался своей белозубой пастью и танцевал на снегу.
— Ух ты какой! — Глаза Тёмы заблестели. — Мама, а мы его покормим?
— Покормим и согреем, только если войдём в дом и попытаемся не замёрзнуть на крыльце сами. Открывай уже, Артём.
Тёма, бесстрашно гладя пса одной рукой, пытался попасть ключом в замочную скважину.
— Ай, не толкайся! Мам, смотри, он лезет!
— Давай я. — Яна сама открыла дверь, впустила внутрь сына с собакой и принялась заносить сумки.
— Мам, я, кажется, знаю, в какой сумке колбаса! Он в ней носом ковыряется!
Яна торопливо включала оборудование. Хорошо, что с электричеством здесь никаких проблем, а нагреватели они в своё время поставили хорошие, мощные.
— Скоро тепло будет. Что тут у вас?
Пёс сидел около сумки с продуктами и, умильно облизываясь, смотрел на Яну. А Артём смотрел на пса и улыбался во весь рот. Она порадовалась, что к сыну наконец вернулось хорошее настроение.
— Сейчас поедим, и будем заниматься делами. Надо будет протереть пыль, украсить дом и подготовиться к Новому году. Времени осталось мало, а нам, Тёмка, ещё шашлык жарить. Правда, теперь каждому достанется меньше.
Она показала глазами на собаку.
— Мама, а ты не выгонишь его? — Тревожно спросил мальчик.
— Куда? На мороз? — Удивилась Яна. — Не выгоню, конечно. Правда, потом, когда мы будем уезжать, придётся думать, что нам с ним делать.
— А давай возьмём его с собой. — Замирая от собственной смелости, попросил сын.
Яна не знала, что ответить, поэтому сказала строго то, что всегда говорит любая мама, когда вопрос ставит её в тупик.
— Посмотрим на ваше поведение!
Перекусив сами и накормив собаку, они принялись за уборку. Тёмка старался изо всех сил. После, когда они с Яной решили просто украсить комнату, а вместо ёлки принести из ближайшего леска несколько сосновых веточек «для запаха», мальчик старательно хмурил брови и командовал.
— Рэм, не трогай гирлянды! Нельзя, Рэм. На место!
— Почему Рэм? — Удивилась Яна.
— Не знаю, слышал где-то. Мама, а мы с собой его в лес возьмём?
— Давай возьмём. Только не убежит он?
— Не убежит. — Уверенно заявил Тёмка. — Там в сумке ещё много еды осталось.
Пока шли через посёлок, Тёма и Рэм, веселясь, догоняли друг друга. Около одного из домов возле калитки стоял пожилой мужчина. Смотрел на мальчика и собаку нахмурившись, а когда Яна поравнялась с ним и поздоровалась, произнёс укоризненно.
— Здравствуйте. Ваша, значит, собака? Как же можно так, животное детям завести, а потом выбросить за ненадобностью? Вы в городе, небось, в тепле сидите, а он голодный-холодный по посёлку мотается. Хорошо, если покормит кто, а то ведь и палкой могут. А он доверчивый. Тот же ребёнок ещё, только собачий.
— Подождите. — Яна остановилась. — Но это не наша собака. Мы вообще не приезжаем сюда зимой. Случайно получилось в этом году. И нашли мы его у себя под крыльцом, покормили, теперь вот сын просит с собой в город забрать. Зачем вы так? Вы ведь не знаете нас совсем.
Старик заметно смутился, кашлянул в кулак.
— Прости, дочка. Промашка вышла. Я вижу, играют больно хорошо, да и пёс этот ожил. Думал, радуется, что хозяева приехали. Ты уж не обижайся на меня, глупого деда.
— Ничего. — Яна поправила шарф. — А давно он здесь появился? На бродячего не очень похож, и не худой.
— Несколько дней, как вижу. — Старик покачал головой. — Подбегает иногда. Без ошейника был. Но видно, что с людьми вырос, не дичится. Может, убежал у кого, а? В праздники из-за салютов этих много собак пугается. Хоть у нас здесь, тоже такие случаи были.
Подошедший Артём внимательно слушал.
— А вы куда же это? Погулять? Тут, раз такое дело, я спросить хотел: ёлка-то есть у вас? А то я внучке готовил, из города вёз, а она не приедет. Ёлочка маленькая, но пушистая.
— Спасибо. — Яна улыбнулась. — Только мы уже украсили всё. Хотели до леса дойти за сосновыми веточками.
— Зачем они вам, когда целая ёлка есть? Подождите, вот она у меня. Я даже в дом не заносил. Так в сугробе и воткнута. Зачем ветки резать, когда эта без дела стоит.
— Мама, давай возьмём. Она правда лучше, чем ветки. — Шепнул Артём и улыбнулся старику. — Спасибо.
— С Новым годом, внучек! А ты, дочка, не сердись, что обидел зазря.
— Я и не сержусь. — Яна взяла ёлочку. — И вас с Новым годом! Спасибо. — Если желание появится, приходите к нам на соседнюю улицу. Вы нас сразу найдёте, мы там одни сегодня.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ
