— Ну, что, головастый, жену-то себе нашёл? А то ведь ум-то еще и кормить надо, мысли на голодный желудок в голову неохотно идут. А ты человек учёный, жизнью кручёный, тебе одному несподручно… слышь, Юрий Романыч, жену, говорю, тебе надо.
Антонина Никитична распрямилась, оперлась на швабру, к которой привыкла, и никаких современных устройство не признавала. Да и контора сама невелика, так что хватало ей времени справиться с вверенной площадью.
Тарасов поперхнулся чаем, отставил кружку и посмотрел на уборщицу. – Сплюньте, Антонина Никитича, какая жена, я еще от бывшей не отвязался.
— Так ты женат?
— Уже нет. Полгода вместе не живем, на развод подал.
— Ну вот, самое время вторую жену найти. Новый год скоро. Считай, что в подарок тебе будет.
— Спасибо, спасибо, не до подарочков, — отмахнулся Тарасов.
— Ну и зря, у вас в столице таких нет. Глянь, вон девчонка, — Антонина указала на вторую уборщицу в синем рабочем халате и в белой косынке, туго повязанной назад. Чёлки не видать, только русый хвостик выглядывает. – В самый раз тебе.
Тарасов усмехнулся. – Ботинки я что ли примеряю – «в самый раз».
— Что? Брезгуешь? – спрашивает навязчивая Антонина. – Думаешь, полы трёт, значит в жёны не годится?
— Да ничего я не думаю, занят я, тороплюсь…
— А-аа, понимаю, занятой значит, — ну прости, милок. А то ведь я как лучше хотела… бегаешь по столовкам, по кафешкам, давишься казенной едой, а с женой-то сытнее, теплее…
— Говорю же: мне первой во как хватило, — повторил Тарасов. — Вторую, точно не надо.
Никитична рассмеялась, даже раскраснелась от смеха. – А чего? Вторая жена к новому году в подарок – где еще такое видано? Вот радость будет! – Она заметила, как Тарасов еще сосредоточеннее стал смотреть в монитор, и отступила. – Ладно, ладно, не мешаю, прости, я тетка старая, жизнь повидала, знаю, что говорю… да, видно, невпопад талдычу тебе.
Тарасов и в самом деле торопился. Осталось немного подкорректировать после проведенных испытаний. Он, инженер-проектировщик по топливному оборудованию и кондиционированию, к сорока двум годам достиг определенных успехов. На столичном заводе – на хорошем счету с приличным окладом, с премиями за многочисленные усовершенствования и разработки. Он из тех людей, кто увлечён делом, и может сутками зависать над очередным проектом. Даже про парикмахерскую вспоминает, когда волосы начинают мешать и лезут в глаза. Нет, он следит за собой, вполне себе симпатичный с серыми глазами и темно-русой шевелюрой, которая, конечно, поредела за эти годы.
Вот и сейчас он торопится, хотя всё уже принято. Но последние штрихи остались, и он корректирует, чтобы оставить заказчикам приличный проект. Для него вообще не сложно уехать на три дня, на неделю, на месяц в командировку и внедрять новшество, как говорится, прямо на месте.
Это небольшое предприятие в сутках езды от Москвы, он изучил досконально, точнее сказать, его возможности. И вот именно сейчас, перед Новым годом, проект готов и можно постепенно запускать в производство.
Тарасов с удовлетворением выключил компьютер, предварительно забрав флэш-карту, на которой была ценная информация – почти год его скрупулезной работы.
Полдня провел в разговорах с начальством, отказался от фуршета и поехал в гостиницу собираться. Через пару дней Тарасов уже был на железнодорожном вокзале.
Разглядывать зал не любил. Если есть цель, то шел к этой цели. Сейчас цель – просто поесть, успеть сесть в поезд сытым. Он прихватил портфель, в котором, в отдельном «отсеке», хранились важные бумаги и флэш-карта с его трудами. Пожалуй, для Тарасова, эта карта была самым ценным из его вещей. Он даже над дорогим сотовым телефоном и банковской картой не дрожал так, как над флэшкой, ведь на ней труд, за который ему «светило» приличное вознаграждение и патент.
Он неторопливо прошел через зал, направившись в кафе, которое расположено за пределами вокзала – там как раз вкусно готовят (он об этом уже знал).
На улице оставался еще снег, правда уже посерел за прошедшую неделю, зато было скользко. И Тарасов как раз чуть не поскользнулся, но его, будто кто-то поддержал за локоть. А на самом деле портфель наглым образом выдернули у него из руки, и парень в куртке, которая, казалась ему велика, и в накинутом капюшоне, помчался прочь, держа портфель Тарасова.
— Стой! Портфель отдай! – Тарасов бросился за ним, уже не боясь поскользнуться, ведь там, в портфеле – самая большая ценность на сегодняшний день – его флэшка. – Полиция, помогите! – Он бежал за вором, насколько хватало сил. Даже успел пожалеть, что игнорировал утренние пробежки.
Народ растерянно расступался, не понимая до конца, что происходит… и вдруг (откуда она взялась – непонятно) девчонка бросилась наперерез вору и столкнулась с ним. Казалось, сила столкновения была так велика, что их отбросило в разные стороны, портфель тоже упал. Парень, вероятно, ударился, но поднялся и схватил рядом с девчонкой ее сумку. Сумка среднего размера, дорожная, бордового цвета, вероятно, легкая, хоть и набита чем-то. И также прытко убежал с этой чужой сумкой…
— Ой, сумка, сумка, — захныкала девчонка, — моя сумка… — Она пыталась подняться, нелепо, опираясь руками о грязный лед.
Тарасов поднял портфель и помог подняться девушке. – Ну, цела? – спросил он.
— Ага, цела… сумка… моя сумка… он украл ее…
— Какая сумка?
— Моя, — слёзно объясняла она.
— Так он что – твою сумку теперь спёр?
— Ну да… что теперь делать… у меня же билет.
— Так, вон полицейский, пойдем, расскажем, может помогут.
Они просидели в отделении полчаса. – Я вам еще раз объясняю, заявление приняли, но вора найти сиюминутно – невозможно. Хотите, ждите!
— Товарищ полицейский, — хныкала девчонка, — у меня там вещи… понимаете, мои вещи, и мне ехать надо, у меня поезд скоро.
— Ну что я могу сделать, телефон ваш записали, заявление приняли, ждите.
— Так, ладно, мне тоже ехать надо, — сказал Тарасов, — мой портфель, так сказать, жив остался, а вот девушке не повезло. Ладно, пойдем мы.
— А я? А как же я? – растерянно спросила девушка.
— Вместе уходим, — сказал он и взял девчонку за локоть.
Они вышли и девушка, расстроенная, пошатывалась от случившегося.
— Ты зачем на него кинулась? – спросил Тарасов.
— Ну как же, вы ведь сами просили…
— Я полицию звал, а не тебя… ну или сам бы догнал, в конце концов, — сказал Тарасов в запальчивости.
— Куда я теперь без вещей, — хныкала девчонка. Ее вязаная шапка съехала ей почти на глаза, рукава куртки казались велики и она закатала их немного. Потёртые джинсы и коричневые полусапожки – далеко не новые, да еще сумочка в руках, которую она теперь крепко держала. Вот и весь багаж: всё, что на ней и все, что в руках.
Тарасову вдруг стало жаль ее – блёклую, несчастную, оставшуюся без вещей. Он понял, что, вряд ли, догнал бы воришку, так нагло вырвавшего из его рук портфель, а потом, после падения, схватившего сумку случайной девчонки.
— Ну не плачь, сделаем что-нибудь. Ты куда едешь?
— В Москву.
— Хм, — усмехнулся Тарасов, — и что вас всех в Москву тянет… родственники что ли там?
— Нет никого родственников, на работу надо.
— Работаешь там?
— Еще нет. Хочу устроиться… а как теперь без вещей… у меня в сумке моё новое платье…
— Ну да, новым платьем ты обязательно покоришь столицу… так уж надо ехать?
— У меня билет… мне надо.
— Ладно, давай так, — миролюбиво начал Тарасов, — я тебе дам денег, чтобы ты вещи купила… как приедешь в Москву, сразу и купишь. – Он достал телефон. – Перекину тебе сейчас и дело с концом.
— А куда перекинете? У меня карты нет…
Лицо Тарасова вытянулось. – Слушай, ты точно из этого города, или может из тайги? Как это – карты нет? Тебе лет сколько?
— Тридцать. Но дело не в этом, просто я потеряла… вот недавно карту потеряла, мне и зарплату на бывшей работе наличными выдали.
— Ну и чудо… без перьев, — пробормотал Тарасов. – Ладно, сначала надо снять деньги, но похоже не успеваем, десять минут осталось до отправления, я ведь тоже в Москву. Как приедем, сниму наличку и отдам тебе, сколько скажешь, отдам.
Она подняла на него заплаканные глаза.
— Ну что, устраивает? – спросил он. – Я по деньгами нормально дам, как приедем.
— Ну-уу, хорошо… а то ведь билет пропадет, а я настроилась…
— Настроилась она, пошли уже, несчастная… у тебя какой вагон?
— У меня в плацкарте.
— Понятно. Будет свободное место – договоримся с проводником. Лучше тебя поближе держать, а то снова что-нибудь случится.
Примерно через час, когда равномерно постукивали колеса и за окном проплывали заснеженные перелески, припорошенные снегом поселки, Тарасов сидел в своем купе, а напротив, съежившись, та самая девушка.
— Вот так-то, Ульяна, обо всем можно договориться. Видишь, место свободное есть, так что будешь с комфортом до самой Москвы.
— Спасибо вам, но не стоило, — пролепетала она.
— Стоило! Ты ведь не просто мой портфель отстояла, ты мой труд спасла, мой доход, моё имя спасла. Прости, не понял сначала, думал, сам догоню, поэтому и ворчал на тебя. А ты ничего, молодец, как рысь, бросилась наперерез, смелая, наверное, по жизни…
— Да что вы, — Ульяна впервые улыбнулась, — я вообще трусиха, это так получилось, случайно…
— Вот смотрю на тебя и думаю, где я тебя видел…
— А вы же на экспериментальный приезжали… так ведь? – спросила она.
— Так и есть. Откуда знаешь?
— Кажется, я вас видела там.
Он внимательно посмотрел на нее. Невзрачной показалась она ему, в глазах не было того огонька, что присуще молодым, задорным девушкам. Волосы светло-русые собраны в хвостик без челки. Свитерок на ней бежевый, джинсики, сама худощавая, непонятно, где там фигура спряталась… и всё же он её вспомнил. – Кажется, ты на втором этаже убирала на Экспериментальном…
— Ага, это я была.
Он усмехнулся, вспомнив занозистую на слова Антонину Никитичну. – Не тебя ли она замуж хотела выдать? – спросил он насмешливо.
Ульяна помрачнела. И без того безрадостное выражение лица осунулось еще больше. – Вовсе нет, не собираюсь я замуж. Спасибо, был у меня муж…
— У тебя? Муж? – Тарасов рассмеялся. – А я думал ты до тридцати лет в башне просидела, хвостиком мух отгоняла…
— Спасибо, но я лучше в свой вагон пойду, — она резко поднялась, и было видно, что хочется ей скорей покинуть общество Тарасова.
— Да сядь ты, обидчивая какая. – Он взял за руку и силой усадил ее. – Ну извини, пошутил. Не доводилось раньше таких девушек встречать. Какая-то ты… то ли слишком скромная, то ли несчастная…
Она кивнула в ответ. – Невезучая. Вот решила всё в своей жизни поменять, найти хорошую работу в большом городе…
— А что делать-то умеешь?
— На продавца училась. Работала даже… но ушла.
— Почему?
— Растрата была, — призналась она, — но я, не брала, честное слово, — глаза ее стали еще больше, она искренне смотрела на Тарасова, готова была поклясться чем угодно.
— Да ладно, верю я, тебе точно верю. Ну а потом?
— В столовой работала, я готовлю хорошо… нет, не хвастаюсь, но получается…
— И что? Муж не оценил тебя?
— Ну-уу… он … пил он…
— Дрался поди?
— Один раз.
— Понятно. А потом?
— Столовая закрылась. Хотела место найти хорошее, а пока на Экспериментальном подрабатывала… уборщицей… а что вы так смотрите? Разве чистота не нужна?
Тарасов словно опомнился. – Даже не думал плохо… конечно, нужна. Ну а в Москве – где жить?
— Ну пока сниму что-нибудь дешёвое…
— Слушай, меня Юрий зовут. Юрий Романович Тарасов. Так что можешь просто Юрой звать, мне ведь всего сорок два… да-да, выгляжу старше, волосы поредели, живот отрастил… но это ничего я бегать буду.
Она подозрительно посмотрела на него.
— Тьфу ты, я не про это, ты не поняла, — опомнился он, — мне твоя личная жизнь, в общем-то не нужна. Я вот что подумал. У меня за городом в поселке дом, ну скажем так, домик вполне приличный. Я сам строил, всё сам сделал, я ведь инженер-проектировщик… справился. Короче, на первое время, пока освоишься, работу, жилье найдешь, можешь остановиться у меня.
— Я так не могу.
— Знаю, что не можешь. Во-первых, деньги за украденные вещи я тебе отдам. Во-вторых, на время нанимаю тебя… ну, например, личным поваром…. Хотя, нет, как там, домоправительница… «домоучредительница…»
— Домработница, — подсказала девушка.
— Да! Пусть так. Но работать много не надо. Прибрать и приготовить. У меня даже комната отдельная есть с отдельным входом – под кабинет себе делал…
— Я не могу.
— Ну ищи тогда себе приключения на пятую точку, — сказал насмешливо Тарасов, — я ведь дело предложил, помогать надо людям. Ну а насчет доверия… сама же вспомнила, что на Экспериментальном меня видела, меня там все знают…
— Но вы ведь меня не знаете.
— А мне тебя Антонина Никитична рекомендовала, — Тарасов снова рассмеялся, — второй женой в подарок к Новому году.
Ульяна покраснела. – Разве так можно?
— Да не принимай ты всё за чистую монету, Никитична, со своей колокольни всем советы раздает. А вообще, смешно ведь – вторая жена в подарок. – Он еще громче рассмеялся. – Я с первой расквитаться не могу, полгода как не живем, а Ангелина всё с разводом тянет…
— А где она? – испуганно спросила Ульяна.
— В своей квартире живет. Я ей нашу квартиру полностью оставил. А еще у меня сын есть, студент, в Питере учится, будто в Москве ему ВУЗа не нашлось… ну да ладно, так захотел, девчонка у него там. Ну что, невезучая, примешь руку помощи? Только учти, мне тебя развлекать некогда, у меня проект, да не один, я человек занятой…
— А это даже хорошо! – Обрадовалась она. – Мне от вас ничего и не надо.
— Ну вот и договорились. Значит, в магазин за продуктами сходить, дома прибраться, ну и сварить чего-нибудь…
Москва встретила серым небом, будто вот-вот пойдет то ли снег, то ли дождь. – Ну что, Ульяна-несмеяна, теперь на электричку, я ведь не в самой столице живу.
— Знаю, поняла, согласна, пусть не в столице.
— Вот и хорошо. Поживешь, поймешь, надо ли тебе это или лучше домой вернуться. Кстати, в Москву по надобности всегда скататься можешь.
***
Со станции шли не торопясь. Ульяна поглядывала по сторонам, изучая местность. Особенно понравился сосновый бор, с припорошенными снегом соснами. И казалось, подойди ближе, потяни за ветку и вся эта белоснежная шуба рухнет на тебя, накроет с головы до пят.
— Ой, как здорово! Здесь, оказывается снег.
— Да уж, чистить придется, — отозвался Тарасов.
— Я и снег во дворе убрать могу, — охотно согласилась девушка.
— Да ладно это уже я сам. – Он остановился, показал в сторону станции. – Тут недалеко до электрички, если что.
Кстати, вот тебе деньги, в Москве снял. В поселке магазин есть, довольно большой, там можешь купить себе что-нибудь из вещей, а в выходной в Москву съездить, там присмотришь еще что-нибудь.
Они уже шли по улице, на которой чёткой линией выстроились дома – видно, не так давно построенные. Но дом Тарасова выделялся. Какой- то он аккуратный, даже внешне уютный, и вроде небольшой, но вполне вместительный.
— Что за ерунда? – спросил хозяин, заметив, что калитка не закрыта полностью. Он повернул ключ входной двери, топчась на крыльце. – Пойдем, — позвал Ульяну.
Они вошли в небольшую прихожую. Он сразу снял пуховик. – Скидывай одежду, проходи, грейся, сейчас проверю, как тут дома.
Ульяна только успела раздеться и хотела помыть руки, как послышался стук каблучков и в прихожей появилась светловолосая женщина. Волосы свободно падали ей на плечи, длинный халат из шелковистой ткани будто струился по её телу.
— Здравствуй, милый… ты приехал?
— Ангелина, ты каким «макаром» здесь оказалась?
Она показала на ключ: — Твои запасные.
— Ну это я понял, что ты их стянула у меня, я спрашиваю: как ты здесь оказалась?
— Фи-ии, Тарасов, ты неисправим, на каком жаргоне ты изъясняешься…
— По-русски изъясняюсь. Или тебе привычен больше английский?
— Английский язык – это моя работа, — вытянув презрительно губки, сказала женщина. – Если ты еще не забыл – я переводчик.
— Ангелина, я устал, хочу отдохнуть, так что твой приезд неуместен. И отдай ключи.
— Сначала объясни, что это – она кивком указала на растерянную Ульяну.
— Вообще не обязан тебе объяснять. Мы уже давно не живём вместе. Я тебе оставил квартиру, развод скоро состоится.
— А я не желаю с тобой разводиться, — сказала женщина. – И жду объяснения, что это за девица… только не говори, что ты женился, не поверю, тем более мы с тобой по-прежнему законные муж и жена.
Тарасов подошел к ней почти вплотную и, четко выговаривая каждое слово, напомнил: — Юридически – да. Пока что да. А фактически – нет. Мы давно чужие, Геля. Так что одевайся и на электричку…
— Извините, — тихо сказала Ульяна, — я пойду.
— Стой! Куда ты пойдешь? Мы договорились, — решительно сказал Тарасов. – Ты остаешься. А Ангелина Геннадьевна уходит.
Но женщина не спешила покинуть дом. – Тарасов, это аморально приводить в дом постороннюю женщину при законной жене.
— Геля, не вынуждай меня, иначе я выставлю тебя…
— Нет, лучше я уйду, — захныкала Ульяна.
— Успокойся, разве ты не видишь, мы посторонние люди, и эта выходка – лишь бы позлить меня.
Ангелина подошла к Ульяне и, поскольку была выше ее ростом, посмотрела сверху вниз. – И вот это… вот она останется, а меня выгоняешь… ну и вкус у тебя Тарасов…
— А что не так с моим вкусом? – спросил он.
— Да тебя засмеют, если ты на ней женишься, — она указала на Ульяну.
— А может я уже женился?! – крикнул Тарасов, которого трудно было вывести из себя. Но здесь он уже не сдержался.
Ульяна испуганно посмотрела на своего знакомого, хлопая ресницами. На лице Ангелины застыло недоумение. – Вторая жена? – пробормотала она.
— Да, представь себе, вторая жена. Акция, понимаешь, новогодняя: вторая жена в подарок. Потому как первая давно не оправдала себя.
— Юра, опомнись, это неправда, я всегда тебя любила…
— Ой, не начинай, а то меня стошнит от твоих слов. Короче, Ульяна будет жить здесь. И точка. Я сказал. А тебе лучше уехать.
Он взял девушку за руку и отвел в ванную. – Вот здесь можно умыться, вот полотенце… и очень тебя прошу: не включай заднюю скорость. Появление Ангелины – временное явление. Так что не раскисай, я здесь хозяин.
Ангелина села в самой большой комнате на диван, и сложив руки, умоляюще посмотрела на Тарасова.
— Юра, прошу тебя, не будь таким жестокосердным… у меня тяжелая ситуация…
— Что такое? Ноготь сломался? Тушь потекла? – язвительно спросил он.
— Нет, не надо так. Понимаешь, там, дома, меня затопили, да-да, гадкие соседи устроили настоящий потоп, там невозможно жить, мне надо где-то переждать, пока всё высохнет.
— А твои подруги? А твоя сестра?
— Ну ты же знаешь, у Аллочки другая семья теперь, не хочется их стеснять, ну а подруги… как-то неловко ютиться в чужом доме.
— Докажи, что нашу квартиру затопили.
Она растерянно пожала плечами. – Пожалуйста, если не веришь мне… вот даже фотография есть… это ведь наша ванная… узнаешь?
Тарасов взглянул на фото и ему стало стыдно. Это, действительно, ванная комната его бывшей квартиры, которую он оставил Ангелине. Да, он был обижен на нее, он не хотел ничего слышать о ней, пытаясь поскорей развестись. Но всё равно стало стыдно, что не поверил ей. Характер, конечно, у неё не сахар, но непредвиденные ситуации с каждым могут произойти. У него самого чуть портфель не украли, если бы не Ульяна. Помогла ведь незнакомая девушка, так почему бы не помочь бывшей жене, ведь у них общий сын.
Тарасов унял свой пыл, начиная принимать ситуацию и обдумывая, как быть дальше. – Послушай, ты можешь снять квартиру на время, денег я тебе дам.
Ангелина расплакалась. – Неужели столько лет совместной жизни не позволят воспользоваться твоей помощью? Неужели в критической ситуации я должна скитаться по чужим людям? А что скажет Антон? Что он подумает? Ты не пускаешь меня даже на несколько дней?
— Ну хорошо, — сказал Тарасов. – Но и ты пойми, что твои претензии по поводу моей личной жизни неуместны в такой ситуации.
— Да, я понимаю, ты вполне еще молодой мужчина, тебе надо… но можно ведь потерпеть…
— Ты не поняла. Ульяна – моя домработница. Девушка меня выручила, я ей благодарен, просто хочу помочь. С этого дня она будет жить в моем доме, будет готовить… прибираться… кстати, ты уж за собой сама следи, для тебя тут прислуги нет… неделю тебе даю. И не вздумай выкинуть какой-нибудь фортель по поводу нашего развода, в этот раз точно разведемся.
— Хорошо, Юра, спасибо за понимание, я всегда знала, что ты отзывчивый…
Юрий сморщился, будто лимон надкусил. – Ангелина, не начинай, это уже лишнее.
Он вышел и проводил Ульяну в отдельную комнатку, показав, также отдельный вход. – Ну вот, располагайся. А я пойду на стол что-нибудь соберу.
— А как же ваша жена?
— Ты всё слышала. Я чист перед тобой. И перед ней тоже. Да и никаких личных отношений быть не может. Ангелина поживет неделю, пока в квартире не подсохнет, а то в сырости, сама понимаешь, тяжело. Если будет колкости говорить, не обращай внимания… в общем, закаляй характер, а то так и будут тебя по жизни обижать разные там, навроде твоего пьющего мужа.
— Ага, хорошо, спасибо. Я с вами пойду, приготовлю ужин.
— Ну вот и хорошо, — одобрил хозяин. – И смелее, смелее, а то так и до пенсии не вырастешь.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ