Полина приезду мамы не обрадовалась. Она ее почти не помнила, а те воспоминания, что еще оставались, ничего хорошего в себе не несли. Полина смутно помнила какую-то кухню и чужую, тесную квартиру, которой какие-то люди пели песни и дрались, бросая друг в друга бутылки. Воспоминание было смазанным, почти темным, без особых деталей и Полина не могла знать, что в тот вечер Галина отбивала ее у пьяной компании, которую возглавляла Ольга.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
И так страшна была в гневе ее баба Галя тогда, что мать безропотно отдала ей Полину, стоило только поднять голос этой прекрасной женщине и махнуть разок с плеча всею силою, которой наделила ее природа. Ребенка Галя забрала, а Ольга больше месяца ходила по поселку окраинами да огородами, чтобы не попадаться на глаза той, чей гнев, так неосмотрительно, вызвала.
О том скандале Полина забыла. А вот Ольга помнила… И потому, не решилась «качать права» сразу по приезде. Она понимала, что Галина ребенка ей просто так не отдаст.
Почти три года после возвращения в родной поселок Ольга лисой вилась вокруг дочки. Приносила подарки и зазывала к себе. В тот дом, который достался ей от Марии. Ольга привела его в порядок, устроилась на работу, и решила, что сделает все, чтобы забрать дочь и воспитывать ее самостоятельно.
Галина за всем этим наблюдала с опаской и недоверием. Ей ли было не знать, что люди так быстро не меняются…
Впрочем, старания Ольги не прошли даром. Полина все-таки потянулась к матери, и Галя решила, что нужно дать этим двоим шанс. Конечно, без присмотра она их не оставляла. И какое-то время Ольга радушно принимала ее в своем доме, позволяя видеться с Полинкой.
А потом отрезала:
— Тетя Галя, не ходите к нам так часто, пожалуйста. Я очень благодарна за все, что вы для нас сделали, но вы поймите – подрастет Полина, и я с нею не справлюсь. Будет метаться между нами. Сами знаете, как тяжело с подростками. Вспомните меня в ее возрасте. Не дело это. У ребенка должен быть в авторитете кто-то один.
Галина, понимаю, что Ольга отчасти права, скрепя сердце, согласилась.
Полина продолжала после школы забегать к ней, чтобы помочь по хозяйству или просто перекусить перед тренировкой. Ольге об этом она не говорила. Боялась, что та запретит ей приходить в тот дом, который девочка давно уже считала родным. Еще до разрыва Галя уговорила Ольгу отдать Полину в волейбольную секцию, и теперь, хотя бы отчасти, была спокойна – ребенок не болтается по улице, а занят делом.
Спустя какое-то время Галина поняла, что с большим домом, построенным для нее мужем, ей справляться уже не под силу. Она продала его, купив две небольшие квартирки на одной лестничной клетке. В одной жила сама, а вторую сдавала.
О том, что творится дома, Полина долгое время Галине не рассказывала. Ольга хорошо поработала над ее чувствами, и девочка не хотела беспокоить Галину.
— Поля, бабе Гале обо всем знать вовсе не обязательно! Она уже в годах. Разволнуется, не дай Бог! А дело-то выеденного яйца не стоит.
— Мам, ты опять пьешь! Это, по-твоему, не проблема?!– Полина уже не стесняясь говорила матери все, что о ней думает.
— Ее удар хватит, если она узнает! Ты же это понимаешь? А я не буду, доченька! Обещаю тебе! Ты только не бросай меня! Без тебя я совсем сопьюсь!
Полина, у которой сердце было таким же добрым, как и у той, что ее растила и воспитывала долгие годы, маму свою прощала. И Галине ничего не рассказывала.
А потом на свет появились двойняшки.
От кого мать их прижила, Полине она не сказала. Та, узнав, что мать беременна, сразу спросила у нее, кто отец будущего ребенка.
— Не твоего ума дело!
— Мам!
— Ну ладно… Извини! Не хотела тебя обидеть. Просто… Уехал он… Бросил меня… А я так хотела, чтобы у нас семья была… Дом хороший… А он, вишь, как… Умотал, и адреса не оставил! Не понравилось ему, как я живу, видишь ли… Чтоб ему пусто было! Все! Не тревожь больше, если не хочешь, чтобы я опять сорвалась! Буду пить – ребенок больным родится. Нельзя этого, Полина! Поэтому, молчи!
И Полина молчала.
Она встретила Ольгу из роддома, и поняла уже через пару дней, что ее детство навсегда ушло в прошлое. Нужно было заботиться о детях.
Полина вставала к двойняшкам по ночам. Помогала матери заботиться о них, иногда даже пропуская школу, если кто-то из малышей болел. Со временем Ольга поняла, что Полина куда лучше ее знает, как нужно обращаться с детьми и с радостью переложила все заботы на нее, не спрашивая, согласна ли на это девочке.
А потом и вовсе словно с цепи сорвалась. Ольгу снова закружило в вихре веселья. Да так, что в один, вовсе не прекрасный момент, она объявила дочери, что ждет еще одного ребенка.
— Мама, ты что?! Совсем?! – Полина не сдержалась, и отвесила матери такую пощечину, что Ольга с размаху села на диван, схватившись за горящую от удара щеку. – Куда нам еще одного?! Куда?! Я же не справлюсь! Я и так уже устала врать бабе Гале, что у нас все хорошо! Потому, что плохо все! Плохо! Меня скоро из школы выгонят! Сашка все время болеет! Воспитательница сказала, что не пустит его больше в группу, пока мы его не вылечим. А Маша… Маша плачет по ночам и боится каждого шороха! Если бы не я, она давно удрала бы от тебя! Просто со страху! Она тебя боится, мам! Ты это понимаешь?! Сделай хоть что-нибудь!
— Я сделаю, дочь… Сделаю! Дай мне только время…
Но Полина уже понимала, что времени у нее нет. И все-таки пришла к Галине с разговором, долгих два месяца репетируя перед этим, что скажет той единственной, которая могла бы помочь.
— Что ж ты раньше молчала! – ахнула Галина. – Давно надо было мне обо всем рассказать!
— Баба Галя, ты прости меня… — плакала Полина. – Я так боялась, что ты заболеешь или еще чего похуже с тобой случится… Мама сказала, что тебя нельзя волновать! У тебя давление и сердце…
— Я ей устрою – давление! Я ей такое давление сделаю, что она у меня забудет, как ее звать! – бушевала Галина, спеша к дому Ольги.
Детей она забрала к себе в тот же вечер.
— У меня будут жить!
— Ты права не имеешь! – Ольга яростно кидалась на собирающую вещи двойняшек Галину.
— Еще как имею! Я такое право имею, что тебе и не снилось! И пусть мне кто-нибудь попробует запретить о них заботиться! Я такое устрою, что мало никому не покажется! Где метрики детей?! Давай сюда! Или я за себя не отвечаю!
Ольга скрутила кукиш и сунула его под нос Галине:
— Накось! Выкуси! Ничего не получишь!
Полина, тихонько обойдя спорящих женщин, вытащила из ящика комода папку с документами, и поманила за собой детей.
— Бегом за мной! У бабы Гали теперь жить будем!
Уговаривать двойняшек не пришлось. За сестрой они готовы были пойти на край света и дальше. Стоило только позвать. А потому, через пару минут Ольга, обернувшись, не увидела в комнате никого, кроме Полины, которая задержалась на минутку на пороге.
— Ты сама виновата, мама! Мы тебе не игрушки!
Ольга кинулась было за ней, но Галина ухватила ее за шиворот, и прошипела в ухо:
— Не смей! Иначе, никогда ее больше не увидишь! Не понимаешь, что ли?! Она же тебя не простит!
В каком бы состоянии ни была в тот момент Ольга, но Галину она услышала.
— Довольна? Твои они теперь…
— Ох, Оля… Что бы мать твоя сказала, если бы видела все это…
Галина отпустила Ольгу, покачала головой, отряхнула руки, и поспешила вслед за ребятами.
Хлопот, конечно, теперь невпроворот будет, но когда она работы боялась? Да и дети ей не чужие. Свои…
Через год Полина окончила школу, и Галина собрала ее в город. Учиться.
— Вы без меня тут не справитесь!
— Еще как справимся! Что мы, маленькие? – смеялась Галина, перемигиваясь с двойняшками. – Не бойся, Полюшка! Учись спокойно! Мы сдюжим.
Полина уезжала с тяжелым сердцем. Что-то подсказывало ей, что оставлять Галину с детьми нельзя. Никакого дара ясновидения у нее, конечно, не было, но она слишком хорошо знала свою мать, чтобы быть уверенной в том, что та не объявится снова.
Так и вышло.
Ольга родила мальчика, которого назвала Матвеем, и какое-то время была ему, на удивление, неплохой матерью. Даже соседки, у которых языки гуляли от души, а рот не закрывался никогда, примолкли, одобрительно кивая ей при встрече.
— Так, Оля, так! За ум взялась? Молодец! Сколько ж уже можно гулять-то? Пора и честь знать! Вон, какая у тебя Полина красавица! И Сашка с Машкой – загляденье, а не дети! Галя, конечно, молодец! Что тут скажешь?! Но мать-то детям – ты! Вот и блюди себя! А то совсем истрепалась! Глянуть не на что!
Ольга все эти проповеди пропускала мимо ушей. У нее была цель. Она хотела вернуть детей. Для чего ей это было надо – об этом она молчала даже под хмельком. Но цели своей она готова была добиваться любой ценой.
Даже пойти на мировую с Галиной.
— Тетя Галя, дай мне детей с ночевкой, а? Пусть побудут у меня! Я так скучаю по ним!
— Нет, Оля! Не дело это! Вот, Полина приедет – с ней и разговаривай!
— Так, то когда еще будет!
— Вот, что ты за мать такая, а?! Даже не знаешь про то, что дочь твоя каждые выходные из города домой мотается, чтобы с детишками побыть хоть немного! Ей это надо. А тебе – нет. Кто им мать-то, а? Ты или она? Взвалила на девчонку свои обязанности и в ус не дуешь! Не будет тебе детей! И не проси! Полина позволит – тогда и будем разговаривать! Ей решать.
Разговор этот был в четверг. А в пятницу Галина пришла в детский садик за двойняшками и чуть не разругалась с воспитательницей.
— Как это отдала?! Ольге?! Это что еще за самоуправство?!
— Галина Матвеевна, ну что вы так резко?! Она же их мать!
— А то вы не знаете, какая она мать! Когда она детей забрала?!
— После обеда. Сказала, что сама их к вам отведет, как пообщаются. Что плохого-то? Тут же все на виду! Куда она из поселка денется?!
Но оказалось, что даже в таком небольшом поселке, где все друг друга знают, можно затеряться так, чтобы тебя искали и не нашли.
Полина, которая в тот день приехала на последнем автобусе из-за того, что задержалась, готовя курсовую, обегала всех соседей матери, разыскивая Ольгу и детей.
— Не видали, Полюшка, — качали головами соседки. – Да что ты так растревожилась? Найдутся! Куда они денутся?!
Полина не слушала. Что-то ворочалось у нее в душе, не давало покоя, вещуя беду. Она то и дело забегала к Галине, чтобы проверить, не там ли дети. Но их не было…
И только к ночи она, наконец, добилась от одного из «друзей» матери, уже пьяненького и оттого доброго, дяди Паши, что Ольга была у него все это время, но ушла домой, прихватив с собой детвору.
К дому матери Полина не шла, а летела. Липкий, противный страх обнимал ее, не давая двигаться быстрее, и хихикал, шепча на ухо: «Не успеешь! Не успеешь!»
Когда Полина свернула в проулок, где стоял дом, она поняла, что опоздала.
Дом горел…
Старый, бревенчатый, он занялся сразу. Словно спичка вспыхнул и припомнил разом все – и засушливое жаркое лето, и отсутствие дождей, и невнимание к себе от непутевой хозяйки.
Полина, не останавливаясь, перепрыгнула через хлипкие, давно требующие замены, ступеньки крылечка, пнула дверь, и ворвалась в дом, не обращая внимания на крики соседей, которые спешно сбегались к дому.
— Маша! Сашка! Где вы?!
Времени у нее не было совсем. Дети могли быть где угодно. Полина кинулась было в детскую, но вовремя сообразила, что там ребят надо искать в последнюю очередь. Комнатка была маленькой, тесной, и годилась лишь для того, чтобы протиснуться бочком между впритирку стоящими кроватями и лечь спать. Дети эту комнату никогда не любили, и играли всегда или на кухне, или в большой комнате, которую Ольга называла «зала». Полине не нужно было смотреть на часы, чтобы понять, что уложить детей Ольга еще не успела бы. Она никогда не ложилась рано сама и всегда позволяла детям играть допоздна столько, сколько им будет угодно.
Чутье Полину не обмануло. Дети были на кухне. Она каким-то неимоверным, богатырским усилием, выволокла из-под стола сначала Сашу, а потом Машеньку. Подхватив табурет, выбила окно, и подсадила одного за другим детей:
— Прыгайте!
Потом она не смогла объяснить Галине, почему поступила именно так. Будто кто-то подсказал ей, что выбраться из дома по-другому они уже не успеют…
Передав детей соседям, она кинулась было обратно в дом, но тут уже мужики, стоявшие за воротами, не решаясь войти даже во двор, одумались, и скрутили ее, не давая приблизиться к полыхающему дому.
— Ты что, шальная?! Сгоришь!
Мать Полины и Матвея спасти не успели…
Галина, ничего не знала. Увидев на пороге детей, от которых за версту разило дымом и отчаянием, она чуть с ума не сошла.
— Да чтобы я вас еще хоть на шаг отпустила! Не будет этого!
— Баба Галя, мы сами не уйдем! – ревели ребятишки.
И только Полина молчала. Она села на пол прямо в коридоре, уткнулась лицом в колени и выла в голос, уже не боясь напугать ребятишек. Знала, что теперь они в надежных руках и корила себя за то, что не успела помочь матери…
Галина, видя, что творится с Полиной, силком подняла ее на ноги и увела в свою комнату.
— Ты не виновата, Полюшка! Слышишь?! Ни в чем не виновата! Ольга мне не чужая и оплачу я ее так же, как и бабушку твою, а может и побольше слез выйдет. Но судьбу свою люди выбирают сами, детка… Почти всегда… А уж Оля сама все сделала для того, чтобы так конец свой встретить. И не тебе себя корить за то, что случилось! Детей спасла? Вот и все, что ты могла сделать!
— Не всех… — Полина зашлась, и Галя кинулась к телефону.
Стало понятно, что без помощи ей не справиться…
Утром Полина проснулась от того, что маленькие ладошки гладили ее по лицу и перебирали волосы, пропахшие дымом.
— Поля! – Маша, увидев, что сестра открыла глаза, кинулась обнимать ее и закричала так громко, что Полина чуть было не оглохла. – Баба Галя! Саша! Она проснулась!
Обнимая сестру и брата, Полина снова заплакала, но Галина не дала ей снова нырнуть в ту бездну отчаяния, откуда накануне едва вытащила девушку при помощи старенького фельдшера.
— Нет-нет, маленькая! Не вздумай плакать! А то придется будить человека. Пожалей его, Поля! Он всю ночь не спал! Тебя караулил. Еле-еле уговорила его прилечь на часок уже под утро. Перестань реветь! И иди детей покорми. Я там сырников нажарила и молочка свеженького принесла. Поешьте! А потом надо тебя в порядок привести. Вчера не до того было…
Простые, такие знакомые и обыденные дела, отвлекли Полину. Она умыла ребятишек и умылась сама, покормила детей завтраком, а потом застыла у окна, размышляя о чем-то своем, и даже не заметила, как на кухню пришла Галина.
— Что ты, Полюшка?
— Куда их теперь, баба Галя?
— Кого?
— Ребят… Мне их не отдадут. У меня жилья теперь нет. Мамин дом сгорел, а у меня и денег нет, чтобы что-то снять на время.
— С ума сошла?! – ахнула Галина, и рассердилась так, что даже не сразу нашлась, что ответить. – Да как же тебе не стыдно, Полинка?! Все у тебя есть! Что у меня есть – то и твое! Квартира, вон, стоит! Чья она по-твоему?
— Ваша.
— Нет, моя хорошая! Твоя это квартира! И эта тоже будет твоей, когда меня не станет. Кому мне это все?! На тот свет с сундуками не принимают! Все оформим как положено и заберешь ребятишек! Разрешат! Никуда не денутся! Я сегодня же с участковым поговорю и выясню, какие документы нужны, чтобы опеку оформить. Ты и так им за мать была столько лет. Кому же отдавать, как не тебе?
— Мне работа нужна, баба Галя! Без работы меня сразу завернут и отправят двойняшек в детский дом.
— Будет работа! Вот, только… С учебой как же?
— Придется оставить пока ее. Может, потом получится восстановиться… Не до того сейчас!
— Ох, девонька! – Галина обняла Полину. – Досталась же тебе судьба-злюка! Ну ничего! Не печалься! Мы ее уговорим тебя пожалеть! Нельзя же так, чтобы совсем без радости? Не бывает такого!
За детей пришлось побороться, но Полина справилась. Помогали ей всем поселком. Галина переоформила на девушку квартиру, а соседи помогли сделать там свежий ремонт. И скоро уже Сашка с Машкой прыгали на новеньких кроватях в детской, а Полина покрикивала на них, отмывая окна и наводя порядок в новом жилище.
Казалось, чего еще желать? На работу Полю Галина устроила. Хозяйка небольшого продуктового магазинчика с радостью приняла Полину, так как знала ее с детства и понимала, чье воспитание стоит за желанием девушки работать и заботиться о брате и сестре.
— Работай, Поля! По сменам договоримся так, чтобы ты могла ребятами заниматься. Они уже большие. Еще немного, и в школу пойдут. Будет тебе полегче.
— Спасибо!
— Да не за что, Полинка! Тебе спасибо! За то, что заставляешь людей вспомнить о том, что важно в этой жизни. Другая бы детей в детдом сдала и жила в свое удовольствие. А ты с маленького их тянешь. Все это знают. А это ох, как непросто! Я одного сына подняла, а чуть не надорвалась. А у тебя сразу двое!
— Да! Я богатая! – Полина улыбалась, но веселого в этой улыбке было мало.
Она не питала иллюзий насчет того, какая жизнь ее ждет. Кому нужна девушка с таким довеском? Да и времени на личную жизнь у нее не оставалось. Друзья, конечно, иногда звали ее погулять или провести время в компании, но она всегда отказывалась. Ей не хотелось слишком уж утруждать Галину. Двойняшки росли, становились шустрее и смекалистее, и нужен был глаз да глаз, чтобы успевать за ними.
А Галина болела. Давал о себе знать возраст и стрессы. И частенько, вернувшись с работы, Полина заставала ее лежащей на диване с книгой в руках и смирно сидящими рядом двойняшками, которые очень любили, когда Галина им читала вслух.
И все-таки, постепенно жизнь налаживалась. Детвора ходила в садик, Полина работала, а Галя гадала, как сделать так, чтобы девочка продолжила обучение. Ведь уговорить Полину уехать в город даже на время было даже ей не под силу.
И как раз в тот момент, когда Галина ломала голову над этой непростой задачей, в поселке появился Михаил.
Кто и как донес до него весть о том, что Ольги больше нет, так и осталось загадкой. Как и то, почему он решил вернуться в поселок, бросив все. У него была хорошая работа на Севере и квартира, которую он купил в том городе, где трудился, так как думал осесть там навсегда.
Но еще большей загадкой стало то, что он до того момента, как ему сообщили новости об Ольге, не знал, что у него есть двое детей. Она скрыла от него известие о том, что ждет ребенка. А уж о том, что там двойня, он не знал и подавно.
Поэтому, когда он пришел к Галине, и попросил посодействовать тому, чтобы забрать детей и освободить Полину от такой ноши, женщина задумалась.
— Что думаешь делать, Михаил Алексеевич?
— Детей заберу и уеду. У меня там все есть. И работа, и жилье. Город большой, богатый. Детишкам там хорошо будет.
— А как ты думаешь с ними управляться? Они хоть и подросли уже, а все ж маленькие. И мама им нужна. Полина им сестра, конечно, но давно уже мать заменила. А ты их от нее оторвать хочешь. Это как? Понимаю я, что не родная она тебе и заботиться о ней ты вовсе не обязан, но с твоими детьми родными она так связана, что не тебе эту связь рвать, Миша. Понимаешь ты это?
— Чай, не маленький… Только, не знаю я, как мне с нею вообще разговаривать. Пошлет она меня в тайгу к медведям, и будет права! Столько лет гулял, горя не знал, а теперь – явился! Папаша! И, ведь, не докажешь никак, что про детей я буквально три дня назад узнал!
— А как получилось, что ты Ольгу бросил и в бега подался?
— Да это не я ее бросил, а она меня! Прогнала и запретила появляться! – развел руками Михаил.
— А ты и пошел! Ишь, какой послушный! – усмехнулась Галина.
— Не в этом дело, Галина Матвеевна. Пила она очень. Сколько я ее просил! Сколько уговаривал… Она ничего слушать не хотела! А потом вдруг бросила. Я и обрадовался! Думал, что за ум взялась. Семью хотел строить. А она меня в шею… Да еще и вслед плюнула. Сказала, что у нее другой есть… А я и так это знал. Много утаишь в поселке? Все и всё знают! Вот гордость у меня и взыграла. Подался я, куда глаза глядят. Не знал, ведь, что она ребенка ждет…
— А сомнение тебя не возьмет? А ну, как дети не твои? Был же еще кто-то…
— Мои. Тут никаких доказательств не надо. Я детей видел. Специально к садику ходил, чтобы посмотреть на них. Так, даже спрашивать никого не пришлось, которые мои… Маша на мать мою похожа, как две капли воды. А Саша – на меня в детстве. Я потом фотографии привезу, покажу. Против природы не попрешь… Галина Матвеевна, я вас попросить хочу. Вы бы поговорили с Полиной. Я ей ничего плохого не хочу. И детей силой забирать не стану. Но пусть она позволит хоть помогать им, что ли… Все-таки, не круглые они сироты, если я у них есть! И положено мне заботиться о них так, как отцу должно. Разве не так?
— Говоришь-то ты правильно, а вот, на деле как оно будет?
— Если поможете, то мы сможем договориться. А без посредника оно сложнее будет. Полина – девушка с характером. Одному мне с ней не сладить…
Галина видела резон в просьбе Михаила, но точно знала, как отреагирует Полина.
— Баба Галя! – снова потеребила ее за подол Маша. – Ну почему Полина сказала про чайник?! Сказала, а сама с нами чай пить не стала! Почему?
— По кочану да по капусте! – Галина расцеловала Машу в румяные щечки и выдала двойняшкам по конфете. — Идите, обувайтесь. Я вас с садик отведу! А потом буду пирожки печь! У нас вечером гости!
Галина оказалась права. Полина восприняла весть о том, что Михаил хочет установить отцовство и забрать детей, не просто в штыки. Все то, что связывало Полю с братом и сестрой, обострилось донельзя. И весь день, после разговора с Галиной, девушка то плакала, то сердито рвала на клочки каждую попавшуюся на глаза ненужную бумажку. Хозяйка магазина, где работала Полина, видя такое ее состояние, уговорила девушку пойти домой.
— Иди, Поля. Я тебя подменю. Отдохни, успокойся, с детьми время проведи. Даю тебе выходной на завтра. И вот еще что…
Она насыпала в пакет самых вкусных конфет и протянула Полине со словами:
— Побалуй себя немножко.
— Я думала, это вы ребятам…
— Поля, милая, не надо о себе забывать! Давно ли ты из того возрасты вышла, когда конфеты хоть немного, но радуют? Вернись туда хоть на минутку. Поверь, иногда это здорово помогает! А теперь, иди! И подумай о том, что я сказала.
Хозяйка сунула в руки Полине пакет и выпроводила ее из магазина.
Домой Полине идти не хотелось. Она брела по улице, пытаясь собраться с мыслями и придумать себе список дел на выпавший так неожиданно выходной. Можно было провести генеральную уборку или съездить с ребятами в город. Она давно обещала отвезти их в зоопарк, но все как-то не получалось. То работы было много, то Маша болела, то Галина плохо себя чувствовала…
— Полина!
Человека, который спешил ей навстречу, Полина уж точно видеть не хотела!
— Я не хочу с вами разговаривать!
— Понимаю! – кивнул Михаил, и подстроился под шаг Полины, которая пошла быстрее, пытаясь удрать от так некстати случившейся встречи. – Ты можешь ничего не говорить. Просто, послушай. И не отвечай мне, если не будет желания. Хорошо?
— Чего вы хотите?! – Полина остановилась так резко, что Михаил по инерции сделал еще несколько шагов прежде, чем остановился. – Детей я вам не отдам! Это не обсуждается!
— Полина, я их отец…
— И что?! Где вы были все эти годы?! Почему не помогали им?! Почему не встречали маму из роддома и не заботились о них тогда, когда нужны были?! Почему я, а не вы, училась мазать зеленкой пупок Саше и часами укачивала Машу?! Почему я, а не вы, стирала пеленки и сделала все, чтобы мои брат и сестра не попали в детский дом при живой матери?! Где вы были, когда она пила?! Где вы были, когда она…
Полина осеклась, и отвернулась, пряча злость и слезы.
— Уходите… — голос ее звучал глухо, но Михаил расслышал ее требование.
— Я не уйду, Полина. И больше не брошу своих детей. И тебя не брошу тоже. Ты можешь думать обо мне все, что хочешь. Что я подлец и плохой человек, что недостоин даже того, чтобы мои дети назвали меня отцом, и вообще чудак, который живет в каком-то своем, выдуманном и странном мире. Но вот, что я тебе скажу – я не бросал твою маму. Она меня сама прогнала. Сказала, что не хочет меня больше знать. Если бы она мне позволила, я был бы рядом с ней. И как знать, может быть, и не случилось бы того, что произошло… Что сейчас гадать об этом? Есть дети и есть ты. И я понимаю, сколько ты сделала для них. Ведь, благодаря тебе они вообще живы! Мне Галина Матвеевна все рассказала. Я знаю, как ты заботилась о них все это время.
— И вы всерьез думаете, что я позволю их у меня забрать? После всего, что было?
Полина внимательно посмотрела на Михаила, уже понимая, что нужно остыть. Этот человек, может быть, и не хочет ей или детям плохого…
— Конечно, нет! Я и речи об этом не веду, если ты заметила. Да, у меня были такие намерения, но сейчас я понимаю, что был не прав. Они очень привязаны к тебе. И я был бы плохим отцом, если бы попытался оторвать их от той, кого они так любят…
— Так, чего же вы хотите?
— Сначала хотел увезти вас отсюда. У меня на Севере хорошая должность, перспективы, большая квартира. Я живу один и был бы рад, если бы у меня появилась семья. Но теперь понимаю, что так не пойдет.
— Как же вы это поняли?
— А с тобой пообщался, — усмехнулся Михаил, глядя прямо в глаза Полине. – Понял, что мой кредит доверия стремится отрицательным значениям, и удивляться здесь нечему. Мы же с тобой почти незнакомы. И я понимаю, что мне придется приложить немало усилий для того, чтобы поднять его до приемлемых значений. А еще я понимаю, что ты со мной не поедешь. Не бросишь Галину одну.
— Вы правы.
— Тогда остается только один вариант. Я уеду один. Но ненадолго. Мне нужно уладить дела там, продать квартиру и купить что-то рядом с вами. Ты же не захочешь жить со мной, а я хочу каждый день видеть детей и принимать участие в их воспитании. Это ты мне позволишь, если я не буду оспаривать твои права?
— Не знаю…
— Вот и подумай. Время у тебя пока есть. А сейчас – пойдем. Галина Матвеевна там пирожки затеяла. Думаю, помощь ей не помешает.
И все получится…
Пусть не сразу, и с большим трудом, но Михаил и Полина найдут общий язык. И дети, наконец, обретут отца, которого у них никогда не было.
А когда несколько лет спустя на крыльцо роддома выйдет Полина, неся своего первенца, первым, кто ее поприветствует после мужа и его родни, будет именно Михаил.
— Дайте-ка деду на внука поглядеть! Ух, какой богатырь! На Сашку похож! Саш, слышь? На тебя похож!
— Конечно, похож, пап! Мы же, вроде, родственники!
— Шутник! – легонько щелкнет сына по носу Михаил и уже тише спросит у Полины. – Ты как? Как самочувствие?
— Все хорошо! – так же тихо ответит ему Полина. – За врача – спасибо! Все прошло замечательно! Зря баба Галя волновалась! Где она, кстати?
— Дома вас ждет. Наготовила на целый полк и грозится, что будет тебя кормить и беречь.
Полина улыбнется:
— Она только этим и занимается. Поехали! Познакомим ее с правнуком!
Автор: Людмила Лаврова
