— Будь я сзади – была бы вместе с мамой сейчас.
Вера плачет. Слышно по голосу. Но то, как она говорит все это, заставляет что-то внутри оборваться.
Что делать? Зайти к ним? А порадуется ли Вера неожиданному визиту?
ВСЕ ЧАСТИ РАССКАЗА ЗДЕСЬ
Глава 50. Группа поддержки
— Прости, я свалилась тебе, как снег на голову, еще и Матвея с собой притащила.
— Брось, — приказал Андрей.
Нечего было и разговаривать о том, что человек, оказавшийся в трудной ситуации, пришел за помощью и поддержкой к тому, с кем был близок.
— Ладно, как скажешь. Просто столько всего навалилось.
Мама болела, как выяснилось. Мне ничего не сказала.
А ведь как чувствовала – на прошлой неделе снова мне рассказывала, что где лежит, какие где пароли, если вдруг что с ней случится… — Надя всхлипнула.
Андрей не стал успокаивать и говорить, чтобы прекратила. Пускай ревет. Некоторым от слез легче.
А даже если нет – в такой ситуации можно, не из-за сломанного ногтя рыдает женщина.
Вообще, как-то не по-человечески в небольших населенных пунктах дела обстоят.
Морга нет, тело не забирают, если только не подозревают криминал какой. Хотя даже лучше, что не подозревают криминал, потому что в этом случае все подозрительное идет к Наде на стол, а это вообще ситуация хуже не придумаешь.
Нет, главный бы выкрутился, дал бы Наде отвод, пригласил бы кого из соседних отделов, но все же… Лучше уж так.
Когда Надя успокоилась более-менее, по крайней мере – оказалась в состоянии слушать, Андрей ей начал рассказывать о том, какие документы потребуется собрать ради получения опеки над Матвеем.
Уж это он на зубок знал. Сам недавно бегал, как савраска, от одной инстанции до другой. Зато вот, теперь знает, как действовать.
Хотя лучше бы эти знания пригодились в какой-нибудь другой ситуации, а не…
Графин с водичкой опустел подозрительно быстро. Вообще, хорошо бы в эту водичку чего успокоительного капнуть, ну да без рецептов Андрей не рисковал, да и не было у него ничего такого.
Просчет, однако, а он считал, что от всего застрахован. Взяв упомянутый графин и поправив на Наде одеяло, он отправился на кухню, стараясь не шлепать босыми ногами по полу.
Но, проходя мимо Вериной комнате услышал то, от чего волосы на всем теле дыбом встали, а ноги словно к полу приклеились.
— … захожу, а она не отвечает. Я в комнату, а она там лежит. Холодная уже, я потрогал. Позвать попробовал, но не ответила уже. И не ответит.
— А я в машине была. Мама раньше меня всегда заставляла на заднем сиденье ездить. В детском кресле.
Меня это злило-злило, представляешь как сильно? Мне уже тринадцатый год тогда пошел, а я все в этом кресле, как маленькая.
Она бы и дальше меня в нем катала, но я за лето выросла сильно, пришлось кресло убрать. И я наконец-то начала кататься на переднем сиденье.
Раньше не разрешали, а теперь было можно. И видно хорошо.
Только мама все равно никогда не разрешала. Заставляла сзади садиться. Всегда говорила, что так безопасней.
Тогда она везла что-то на задних сиденьях. То ли какую-то технику, то ли что-то еще… Большое. И поэтому пришлось мне впереди сесть.
А потом нас начала обгонять другая машина и я больше ничего не запомнила.
Только потом фотографии видела в газете. Где вся задняя часть машины – покореженный металлолом.
Более менее целая как раз та часть, где я села. А все говорят, что это самое опасное место.
Будь я сзади – была бы вместе с мамой сейчас.
Вера плачет. Слышно по голосу. Но то, как она говорит все это, заставляет что-то внутри оборваться.
Что делать? Зайти к ним? А порадуется ли Вера неожиданному визиту?
Раз уж рассказывает все, как было, делится своими переживаниями с чужим мальчишкой, а не с Андреем, значит – не хочет, чтобы он знал об этом?
Но просто уйти… Да, это неправильно, наверное, по крайней мере – какая-то часть Андрея (видимо, проснувшийся отцовский инстинкт) говорила ему, что оставлять плачущих детей в комнате одних не очень-то и правильно.
Вот только правильного выхода, казалось, не было. И ему надо более-менее привести в чувство Надю. Им на работу завтра, между прочим. Да и пацана надо бы в школу отвести.
Горе горем, но если оставить их мариноваться во всем этом – будет еще хуже. Андрей по себе знал, что когда занимаешься хоть каким-нибудь делом, ненужные мысли уходят на задний план.
— Вуль-вуль-вуль… — раздалось впереди тихое поскуливание.
А потом дети завозились на Вериной кровати, тормоша пришедшего к ним щенка.
— Это Следик. Он маленький еще. Папа его с задания принес, — похвасталась Вера.
— И он тоже без мамы? – уточнил Матвей.
— Ага, без мамы. И Фортуна без мамы, мы ее по пути сюда подобрали, когда переезжали.
— Здесь ни у кого совсем-совсем мамы нет. Это хорошо, — неожиданный вывод Матвея Андрея огорошил. – Тогда все меня будут понимать и никто не будет дразнить сироткой.
— Это когда же тебя дразнили?
— В садике, — доверчиво ответил ребенок Вере. – Потому что у меня папы нет. Он тоже ум.ер, но еще когда я в животике у мамы был, поэтому я его даже не видел никогда и не помню.
Поэтому, наверное, и мне не было никогда так, как сейчас из-за мамы. А твой папа с моей Надей целуются.
— Я в курсе, — Вера, судя по голосу, пожала плечами.
— А если они поженятся, ты мне сестренкой будешь?
— Племянницей. Причем сводной.
— Племянницей? Ты же старше меня. Так неправильно как-то. Лучше будь сестренкой, как Надя. Ты ее младше, но старше меня, а значит – все нормально. Пить хочу.
Вот тут Андрей и понял, что надо валить тихо и незаметно, пока дочь не узнала о том, что он тут невольно шпионит за ней.
Прежде, чем Вера успела встать, Андрей на цыпочках прошел на кухню, набрал в графин воды и вернулся в свою комнату.
Надя к этому времени успела заснуть, так что мужчина просто поставил свою ношу на тумбочку и забрался рядом с женщиной.
Обнял ее было, но наткнулся пальцами на что-то меховое, когтистое и тут же вцепившееся ему в палец.
— Фортуна, твою же… На хозяина с когтями? – едва слышно прошептал он.
Кошка, спящая в Надиных объятиях, на эту реплику никак не отреагировала. Нет, все-таки животные – это те еще психотерапевты. Еще и работают в команде.
Песик, значит, к детям, Фортуна – к Надежде. Знает же, что Надя кошек обожает. К собакам еще поровней дышит, а вот любая кошка в радиусе километра гарантировано будет заглажена, затискана и залюблена.
Утренний будильник поднимает не только его, но и Надежду. Той рано, Андрей ведь поднимается с расчетом на то, что с утра надо печку протопить. Но решила, видимо, раз уж встала, заняться приготовлением завтрака.
— Надеюсь, Вера на меня не обидится за то, что я ее подвинула на кухне, — бледно улыбается она. – Хоть руки чем-то занять…
— Она не монополист, скорей обрадуется, что не надо самой думать над завтраком. Хотя мы обычно либо бутерброды, либо яичницу.
А ты у нас что затеваешь? – с интересом посмотрел на сковородку Андрей.
— Блинчики. С начинкой. В роли начинки, — женщина открыла холодильник и вытащила банку слегка заветренного плавленого сыра. – Вот, плавленый сыр с зеленью. И можно еще немного колбасы добавить, для вкуса.
О, как раз про нашу честь, — из недр холодильника был выужен хвостик «докторской».
Пока Андрей растапливал печку, на столе росла горка блинчиков. Надя умудрялась готовить на трех сковородках одновременно, при этом только одна из этих сковородок была блинной. Вовремя они вчера с Верой дополнительной утварью затарились.
— Добрутр, — пробурчала Вера, показываясь на пороге кухни.
За ней на расстоянии шага шел спящий на ходу Матвей, словно и сейчас не желающий отпускать «группу поддержки».
Только когда перед лицом мальчишки закрылась дверь санузла, тот немного проснулся и понял, что едва не оконфузился, зайдя за девочкой следом туда, где с девочкой вместе быть ну никак нельзя.
— Матвейка, дожидайся своей очереди, ручки мой и садись за стол.
— Спать. С Верой, — буркнул мальчишка, подпирая своим телом ближайшую стенку.
— Он же во вторую смену у тебя? – уточнил Андрей.
— Да какая школа при таких новостях, Андрюш?
— Я пойду, — отозвался Матвей. – Но сейчас спать.
— Трон свободен, мой царь, — буркнула Вера, выходя из уголка задумчивости.
Не садясь за стол, умыкнула с тарелки пару блинчиков и принялась машинально жевать. – А ничего так, зачетно. Кофе не варил никто?
Ну и не варите, я все равно не проснусь.
— Поднять подняли, разбудить забыли, — прокомментировал Андрей в своем привычном стиле.
— Вот только не надо говорить так, будто в побудке твоя заслуга.
— Вот уж точно – не он тебя заставлял столько воды на ночь пить, — машинально отозвался Матвей, проходя в освободившуюся «одноместную комнату».
Дверь закрылась. Вера, с которой весь сон слетел, растерянно переводила взгляд с Андрея на Надю.
— Это что, еще один тролль на мою голову? Это же сколько вас теперь на одну бедную меня.
— Какие все вокруг ужасные тролли, еле от троих отгавкалась, — не упустил случая подначить дочь Андрей.
Фырканье было ему ответом.
— Ну не злись, бука, я тебе кофе налью. Со слив…
— Туна, фу! – помешала договорить Наде Вера, заметив, что к сливкам из-под стола уже тянется мохнатая рыже-серая лапка с белым «носочком» на ней.
То ли кошка решила послушаться команды, то ли поняла, что ее спалили и насладиться добычей не получится, но лапка исчезла вместе со своей обладательницей, а Вера, удовлетворенно улыбнувшись, передвинула сливки ближе к середине стола.
— Никогда в этом доме ничего не оставляй на краю. Унесут. След так однажды окорочок утащил и сметелил прежде, чем я слово вякнуть успела.
— Краткая история о том, почему иногда мы устраиваем вегетарианские дни, — машинально вставил Андрей.
Шутилось сегодня без огонька, но атмосферу поддерживать надо было. А еще – надо было дождаться начала рабочего дня и поговорить с Димой.
Он, вроде, разбирается в этой во всей психологии, вон как их с Верой конфликт в прошлый раз разрулил.
И до Андрея достучался правильными словами, и подсказал, как сделать так, чтобы не было больше подобных инцидентов.
Авось придумает что-нибудь и с их непростыми обстоятельствами. Подскажет Андрею, как же поступить так, чтобы никому еще хуже не сделать и при этом – сделать ради этих троих хоть что-то.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ