— Но я не хочу! – возмутился мальчик. – Нам ведь и тут хорошо.
— Матвей, здесь дом Андрея и Веры. У нас есть свой, мы должны жить там.
— Но ведь с ними лучше!
— Да, но мы не можем постоянно пользоваться чужим гостеприимством. Сам подумай.
Вера чуть не прыснула за столом. Вот она, детская непосредственность.
ВСЕ ЧАСТИ РАССКАЗА ЗДЕСЬ
Глава 51. А давайте жить все вместе
В школе все было как обычно, если не считать того, что после занятий в холле ее ждал Матвей.
— А ты чего здесь сидишь? У тебя же на два урока меньше, — изумилась Вера, заметив мальчика, приткнувшегося на стуле рядом с техничкой.
В руках у ребенка были спицы, судя по неровному полотну, выходящему из-под них – это был первый его эксперимент с вязанием.
Но Матвей явно не собирался сдаваться, потому что спицы и моток с пряжей убрал в рюкзачок, а не оставил здесь.
— Тебя жду.
— Ладно, пойдем, — Вера вздохнула.
Как чувствовала ведь, что все из-за случившегося в Надиной семье пойдет наперекосяк. Вот сегодня даже…
Обычно она после школы собирала компанию и тащила ее к себе домой. Это уже было в порядке вещей для них для всех.
Но из-за присутствия в доме Нади и Матвея друзей не позовешь. Да и гулять с ними в то время, когда дома такое творится, как-то неправильно.
Опять же, Матвей абсолютно один будет сидеть, получается. И это не дело.
Нет, Вера не злилась на мальчика, его сестру, их маму и даже сами обстоятельства произошедшего.
Просто чувствовала в очередной раз, что только-только жизнь устаканилась – и в ней начали происходить какие-то перемены.
Все-таки хотелось уже какой-то стабильности, постоянства, а не вот это вот все.
Сколько с ней за последние месяцы произошло? Сколько всего того, что заставило переосмыслить свою жизнь и многое теперь считать ложью.
Все чаще Вера, как ни странно, думала о маме. И скучала по ней, конечно, хоть и расплакалась впервые с тех дней только вчера, когда засыпала рядом с Матвеем.
И в то же время – задавалась множеством вопросов, ответов на которые не мог дать ей никто.
Наверное, не смогла бы ей их дать и ее мама, даже если бы была жива.
Любила ли она Веру? Если да – то почему подложила единственной и вроде как любимой дочери такой сюрприз?
С другой стороны – а что еще она могла сделать? Рассказать маленькой Вере, что папа ей вовсе не папа, сделав ее соучастницей своей лжи?
Тоже так себе идея.
Еще и все эти закосы в воспитании, без которых обходился Андрей. И ведь не поговоришь ни с кем, потому что о таком рассказывать не пристало.
Наверное, Андрей заметил неладное. Или, может, ему опять что посоветовала Надя.
Иначе как объяснить тот факт, что он привел на следующий день девочку к себе на работу и познакомил с Димой.
Сразу представив его, как «местного правщика мозгов».
— Ну ты загнул про правщика, конечно, но что могу — делаю, — ответил Андрею темноволосый коротко стриженый мужчина, чуть улыбаясь Вере. – Сразу говорю, если ты не захочешь разговаривать – можешь в любой момент встать и уйти.
Но что-то мне подсказывает, что тебе нужно выговориться. А я и секреты хранить умею, и, может, посоветую что.
Андрей вышел из кабинета, оставив их один на один.
— И зачем вам это?
— А ты дочь своего отца, как я погляжу, — чуть улыбнулся Дима. – Наверное, девочке, которая всю жизнь прожила в городе, сложно это воспринять, но здесь всех коллег, друзей и просто знакомых воспринимаешь, как близких людей.
У Нади вот мама умерла – так это всех нас касается, а не только ее, понимаешь?
— В общем, да, — Вера вздохнула. А потом решила, что была не была. Если все равно это дальше кабинета этого их Димы не уйдет…
В конце концов, он ей никто, фактически. Коллега отца. Не друг, не родственник, не… Просто встречный человек.
Удивительно, но порой действительно что-то рассказать незнакомцу проще, чем кому-то из родных.
Полчаса спустя Вера выдохнула, закончив свой рассказ тем градом вопросов, которые накопились и так и не получили ответа.
— Любовь у каждого своя, Вер. Ты сама сказала, что твоя мама в юности пережила не самые приятные события.
Это накладывает отпечаток на психику, что бы там не говорили другие.
Просто одни люди становятся настолько нестабильными и неадекватными, что их приходится принудительно лечить в психиатрической лечебнице, а другие сохраняют нормальность.
Это не значит, что они не нуждаются в помощи, вот только ни адекватного обследования, ни нормальной психологической помощи у нас получить практически невозможно даже сейчас.
Молчу уже про то, что было пару десятилетий назад, когда вся эта история произошла.
Человек пережил нечто неприятное, а потом – пытается всеми силами от этого неприятного защитить своего ребенка.
Отсюда и гиперопека, и видение «вуль гар ности» в красном постельном белье, и многое другое.
Ну а крики, ругань и контроль… Есть люди, которые считают, будто бы это показатель любви.
Мол, смотри, я о тебе беспокоюсь, забочусь так, что аж все нервы вымотаю и тебе, и себе заодно.
— Намекаешь, что у мамы с головой было не все в порядке?
— А у кого из нас в порядке? Тебе вот встречался человек, у которого не было бы вообще никаких «бзиков»? – вопросом на вопрос ответил Дима.
Вера растерянно замерла, пытаясь припомнить хоть одного такого человека и… не находила.
Андрей был самым близким к ее представлению об идеальном человеке, но при этом имел кучу проблем с привязанностью, доверием и прочими вещами.
Что обычно бывает, когда ребенка бросает в детском доме родная мать. Ну а остальных оценивать…
Как-то еще неясно, какие тараканы в голове у той же Маши могут быть.
Да, они дружат. Да, на многие темы разговаривают. Но под кожу друг к другу на пять сантиметров не лезут.
В смысле, Маша никогда не пыталась копаться в Верином прошлом, да и Вера не лезла с расспросами там, где подруга явно так пыталась перевести разговор на другую тему.
Поэтому на Димин вопрос она лишь пожала плечами.
Странно, но Андрей был прав. С ним действительно было как-то все просто и понятно.
Он умел объяснять, при этом не принимая чью-то сторону и не делая всех вокруг виноватыми.
Похожее что-то было у Маши, но Маше бы Вера не решилась рассказать все то, что сейчас сообщила Диме.
Потому что с Машей ей еще вместе минимум два года учиться, а Дима… Он с отцом работает. Не с ней.
Максимум, что «здрасте» сказать при встрече, а уж что он там о Вере думает – значения особого не имеет. Да и вообще…
После школы ее в холле встретила та же картинка – вяжущий, как выяснилось, носок, Матвей под руководством технички и его рюкзак рядом на полу.
— Матвей, ты можешь сам ходить домой, если хочешь. Мы ведь дали тебе ключи. Или ты боишься, что тебя След обидит?
Щенок уже дорос до размеров взрослого спаниэля. И если для Веры с Андреем его размер еще не представлял никакой угрозы, то ребенок помладше мог и бояться.
— Нет, он милый. Просто… — Матвей нахмурился и посмотрел в сторону.
— Скажи мне. Я не буду смеяться, хорошо?
— Только ты Наде не рассказывай, ладно? Она и так плачет постоянно, не хочу, чтобы еще и за меня переживала.
— Хорошо, договорились, — Вера взяла мальчика за руку и вместе с ним пошла со школьного двора.
С ребятами она уже договорилась, мол, в ближайшую неделю не получится собираться.
Никто не возражал, потому что у Сени с Мишей приближались какие-то важные контрольные, да и за подготовку к ОГЭ они уже вплотную взялись, не дожидаясь девятого класса.
Да и Маша находила, чем заняться, а будучи девочкой понимающей – не строила типичных для подруг из телевизора истерик «ты меня променяла на другого ребенка».
— Боюсь, что когда приду домой – найду там что-то… Не то. Что лучше не видеть, понимаешь? И да, я знаю, что это не так.
Но пока лучше тебя подожду. Тем более что с Марией Васильевной интересно – она меня вязать учит.
— А не боишься, что тебя дразнить будут? Все-таки вязание – вроде бы как женское занятие.
— Ага, конечно. Историю поучи, вязание изначально появилось из-за необходимости плести сети и вязать силки для охоты.
И женщин к таким занятиям не допускали. Даже потом в гильдии вязальщиков не соглашались взять даже при угрозе штрафом.
Это сейчас все перевернулось и мужское занятие женским считается. А вообще – я же не вяжу не тем местом, которым писаю, а руками.
А руки у нас у всех одинаковые.
А он довольно умный ребенок, этот Матвей. И тролль знатный.
— Готовка вот считается чисто женским занятием, но я, когда дома никого нет, спокойно и пельмени варил, и бутерброды резал и мог яйца вареные с крабовыми палками и зеленью покрошить да майонезом заправить, чтобы салат получился.
А в Китае вот вообще наоборот – всю работу по дому мужчина делает. Или в Японии? Не помню точно, но я что-то об этом читал.
Матвей любит читать. Живет у них второй день, а на тумбочке у кровати уже лежат четыре книги. Он их читает по очереди, то одну, то другую.
Вера не понимает этой увлеченности именно бумажными книгами, ей проще все с экрана воспринимать. Хоть на телефоне, хоть на Андреевом ноутбуке.
На ноутбуке лучше даже, потому что там экран больше и крутить его мышкой проще, чем телефонный пальцами.
Эх, надо будет и правда, когда все уляжется, выпросить у отца себе хоть какую-нибудь, но свою собственную «машину». И принтер, чтобы не бегать распечатывать доклады каждый раз за три девять земель.
Ладно, на самом деле через три дома, но все равно вставать раньше и топать в местный «фотосалон», где делали распечатки, Вере не хотелось.
Да и дешевле будет свой принтер иметь. А это в ней экономия говорит.
На похороны Матвей не пошел. Да и Вера с ним дома осталась.
— Все равно мамы уже нет. А смотреть на тело в гробу или на могилу – что изменится? – совсем не по-детски рассуждал ребенок.
Вера пожала плечами и согласилась. Потому что ей самой совсем не хотелось прийти на мамину могилу.
Она сделает это скорей всего, когда будет родительский день. Попросит Андрея свозить ее, она знала, где мама похоронена.
Но на самом деле это только потому, что надо порядок навести. Мама не любила беспорядок, пусть на ее могиле будет чисто. Без сорняков.
И оградка свежепокрашенная чтобы. Но разговаривать там, как с живым человеком, Вера точно не будет.
Не верит она, что кто-то там их слышит. Да и в загробную жизнь не особо-то и верит.
Благо, что и Андрей, и Надя адекватные. Не стали заставлять Матвея идти на эти похороны.
Лишь спросили, хочет ли он, чтобы Вера с ним посидела и написали записку Вере в школу, мол, так и так, по семейным обстоятельствам ее не будет.
Вере это было только на руку, так как в школе бы все равно ворон считала. Все-таки, когда чужая беда заставляет вспомнить о своей собственной, пусть и достаточно давно уже случившейся, особо не поучишься.
Так что этот день они с Матвеем провели дома. Мальчишка вязал, а Вера смотрела ненапряжные для мозга видосики по урокам макияжа.
Мама бы точно телефон отобрала, а Андрею хоть бы что – лишь бы на сайты «для взрослых» не лезла, а уж косметика там, видео с котиками или еще что – его не интересовало.
Вернулись взрослые поздно.
От Нади слегка пахло, да и движения у нее были заторможенные. Отказавшись от ужина, женщина сразу же пошла спать.
Андрей посидел с ними, натаскал дров, чтобы просыхали, а потом пошел к ней в комнату.
Уже на следующее утро Вера, выйдя на завтрак, обнаружила, что Надя как-то привычно суетится у плиты.
А за самим завтраком женщина поблагодарила Андрея и сказала, что они с Матвеем сегодня соберутся и пойдут обратно к себе.
— Но я не хочу! – возмутился мальчик. – Нам ведь и тут хорошо.
— Матвей, здесь дом Андрея и Веры. У нас есть свой, мы должны жить там.
— Но ведь с ними лучше!
— Да, но мы не можем постоянно пользоваться чужим гостеприимством. Сам подумай.
Вера девочка добрая, но это не значит, что можно постоянно отбирать у нее половину комнаты.
— Тогда пусть переезжают к нам, — мотнул головой ребенок. – У нас в доме три комнаты, как раз вы вдвоем и мы с Верой каждый в своей комнате. Здорово же я придумал?
Вера чуть не прыснула за столом. Вот она, детская непосредственность.
Красная как рак Надя все же уговорила Матвея собираться, потому что «не надо торопить события.
Может быть, когда-нибудь мы и будем жить все вместе, но сейчас этот момент точно не настал, у нас и у Андрея с Верой сейчас другие заботы».
Засыпая в своей кровати и чувствуя, что она непривычно большая без приткнувшегося рядом Матвея, Вера начала понимать, что ей, в принципе, нравится эта идея.
Надя адекватная, Матвей тоже не вредный сводный брат-скандалист из киношки. В принципе, с ними можно было бы и вместе жить, но…
Как сказала Надя – не стоит торопить события.
— Про меня не говори. Вообще скажи, что мужчинами не интересуешься.
Мол, сначала брата воспитывать помогала, а сейчас уже поздно тебе. Они такое любят.
— А чем ты-то им не угодил?
Глава 52. Мужская помощь
— Что бы я без тебя делала, Андрей, — в который раз за этот месяц произнесла Надежда.
Андрей пожал плечами. Что бы делала?
То же, что и сейчас, только пришлось бы искать некоторую информацию самой, да и в части вопросов свои шишки набивать, а не руководствоваться опытом Андрея.
Он же всю эту муть с опекой проходил не один раз. Да и как полицейский знает, на что обращают внимание порой не совсем адекватные люди из органов опеки.
Вот, например, холодильник. Почему все сразу лезут в холодильник, как будто на нем свет клином сошелся?
И почему ждут, что он будет забит под завязку, а если нет – сразу делают у себя там заметку, мол, еды в доме нет?
Были у Андрея знакомые, однокурсник бывший с женой – так у них и холодильника-то не было в квартире.
Потому что на первом этаже их дома размещалась шикарнейшая столовая, работающая с семи утра и до десяти вечера.
И вся семья, состоящая из мужа, жены, бабушки и двоих детей, ежедневно моталась на завтрак-обед-ужин в это славное заведение. Финансы им позволяли.
Да и однокурсник сам говорил, мол, что он с женой за те полтора часа, что потратятся на готовку, денег больше заработают, чем стоит все дневное меню для их семьи. Выгодней им даже в общепит заглянуть, чем самим кашеварить.
— Главное, засунь в холодильник яблоки. Хотя бы яблоки, — посоветовал он Наде перед визитом опеки в ее дом.
— Андрей, да зачем яблоки-то? Их все равно ни я, ни Матвей ни едим.
— А потому, Наденька, что если у тебя в холодильнике нет фруктов – значит, ты не можешь обеспечить здоровое питание растущему организму. Витамины там всякие и тому подобное.
— Андрей, так все те же витамины есть в замороженных овощах, которые я и в суп кидаю, и просто размораживаю да в салат засовываю, и тушу, и что только не делаю.
— А вот наплевать. И поставь в его комнате коробку с игрушками.
— Да какие игрушки, он их в шесть лет еще забросил. Все на чердак убрали давным давно. Он же книги читает, сейчас вот вязать взялся, говорит, носки мне сделает, — похвасталась Надежда.
— А вот наплевать, — широко ухмыльнулся Андрей. – И вино спрячь. Ты же не хочешь, чтобы кто-то увидел у тебя бутылку и решил, что ты алкоголичка?
— Андрей, вот тебе ли не знать, что у алкоголиков дома как раз-таки нет ничего и никогда – все сразу выпивается.
— А вот наплевать, — в который раз за день произнес эту фразу Андрей. – У меня бутылек со спиртом стоит пятый год, уже просроченный, по-моему, я им копьютер протираю, когда разбираю и от пыли чищу, так вот угадай, не прицепилась ли к нему на первой же проверке тетка из опеки?
— Да… — вздохнула Надя. – Ладно, поняла.
В холодильник яблоки, все поубирать, игрушки поставить… Что еще?
— Вещи в шкафу аккуратно сложить. И погладить.
— А зачем их гладить-то, если это не рубашки?
— А я откуда знаю? К нам приходили, так спросили у меня, почему Верины вещи неглаженые.
Я сдержался и не заржал, но было это очень, очень тяжело.
Если не хочешь оказаться в моем положении – следуй моим советам.
— Ладно, — развела руками Надя. – Что еще?
— Про меня не говори. Вообще скажи, что мужчинами не интересуешься. Мол, сначала брата воспитывать помогала, а сейчас уже поздно тебе. Они такое любят.
— А чем ты-то им не угодил?
— А потому что это раз врат. У меня у Веры тоже спросили как-то вскользь, водит ли папа каких-нибудь тетенек в гости.
Она, конечно, глазами похлопала и сказала, что нет.
— Да какой раз..врат? Можно подумать, мы этим в одной комнате с кем-то из детей занимались! – всплеснула руками Надя.
— Раз…врат чистой воды. Их бы воля, как мне кажется – они бы при выдаче разрешения на опеку на всякий случай меня бы вообще каст..рир..овали.
— Ну, я женщина, может, мне хоть какое-то послабление будет, — фыркнула Надя.
— Не надейся. Тебе – ужесточение, потому что приличной женщине вообще не пристало по мужикам бегать без штампа в паспорте.
Да и со штампом только ради зачатия детей раз в неделю под одеялом при выключенном свете, ты что думала?
— Может, я еще девочкой должна быть в тридцать семь-то лет? – тут же принялась троллить Надежда.
— А это вообще идеальный вариант. Это же какие моральные устои, какое соответствие облику идеальной женщины, самое то ребенка воспитывать.
Надя не выдержала и прыснула. Андрей мысленно сам себе пожал руку за то, что превратил все-таки нервотрепку, которой были сами по себе приготовления к визиту органов опеки домой, во что-то смешное.
Сейчас они дружно готовили к этому самому визиту Надин дом. Вера с Матвеем разбирали мелочевку на чердаке, чтобы найти игрушки.
Судя по доносящимся сверху разговорам – девочка тоже учила мальчика, как правильно говорить с тетками из опеки и что именно им говорить не следует.
Андрей с Надей делали всякую накопившуюся мелочевку из области мелкого и не очень ремонта.
Андрей стол подремонтировал, чтобы не шатался, Надя в комнате Матвея обои обновила, чтобы не придирались.
Они с мамой все равно планировали это сделать, но чуть позже, ближе к лету, когда придут отпускные. Но пришлось вот так вот…
Надин дом они с Верой покидали глубоким вечером. Уставшие, но полностью довольные и самими собой, и получившимся у них результатом.
Что вышло из этого – Надя рассказывала Андрею два дня спустя. Почти без ма та рассказывала, что свидетельствовало о крепости характера женщины и подготовленности к сражениям за опеку над братом.
— Зубки ему не лечат, понимаешь ли! Визиты все в медкарте – только профилактические осмотры, а значит – проблемы запущены и здоровью наносится ущерб.
Я сдержалась, Андрей, и не прочитала ей прямо там лекцию о генетической предрасположенности к кариесу. Я не знаю, каким чудом, но сдержалась.
А уж как Матвей на нее смотрел, когда она попросила ротик открыть и улыбнуться – это даже матерно не передать. Спрашивает еще потом меня, когда они ушли:
«Надя, а тетенька …упая, да?»
Андрей расхохотался. Пацан ему при более близком знакомстве нравился все больше и больше.
— И что я должна ему была сказать? Что да, …упая, как валенок, поэтому и вопросы такие задает и ведет себя ненормально совсем.
Вот все, как ты описывал.
— Надя, а что ты удивляешься, если она одна на наш участок ездит? Я вот в городе когда проверку проходил еще перед тем, как Веру взять – никаких вопросов не было вообще.
И в холодильник никто не нырял, и за жилье не высказался. Я тогда справки собирать все заранее начал, ну и объяснил, как есть: мол, в процессе перевода, там дом дают, все будет, вот копия документа официального о переводе на новое место, вот выписка из трудовой книжки, вот характеристика, вот от нарколога справка, что не состою на учете.
Так у меня просто документы все изучили, подписали, сказали, мол, уже оставшееся, что осмотра жилья касается, решите по месту прибытия…
А тут повезло, что когда я только приехал и показывал этот дом опеке, этой не было. Только мужик приезжал, ну ты видела, мордатый такой дядька, лысый.
— Ага, он у меня тоже был. Только от него слова не было слышно. И в каждый угол нос свой не совал, больше изучением документов занимался.
— Ну вот, он адекватный. А эта тетка… Не уволили, видимо, потому что заменить некем. Там же синдром вахтера в терминальной стадии.
— И не говори. Она мне сказала знаешь что? Мол, нехорошо, что мальчик будет воспитываться в неполной семье.
Я ее и спрашиваю, мол, а то, что он изначально без отца рос, вас не смущает? Семья изначально неполная и однополая, только у людей из мамы и бабушки, а у нас из мамы и сестры.
И у половины села матери либо одиночки, либо формально мужик есть, но его, считай, нет.
Такое ощущение, что она в мире розовых пони живет.
— Ага. И радужных единорогов. Да ты не переживай, Надь. Главное, что документы она все подписала и Матвей с тобой остается.
Главное – через три месяца опять все круги Ада пройти – и потом можешь его окончательно забрать. Одно радует в этом маразме.
— Это что же? – нахмурилась негодующе Надежда.
Андрей широко ухмыльнулся и заявил.
— А то, что они о своем визите обязаны заранее предупреждать. И у нас всегда было время подготовиться к появлению «вахтерши» этой.
— Это уж точно. И ведь ты не жаловался даже никогда.
— А что жаловаться? Тем более, все нормально проходило, ну, кроме первого раза. Потом я уже научился. Как там у нас по статистике? Каждый десятый с поехавшей крышей?
— Да уж поболе, как мне кажется.
— Ну не суть. Суть в том, что рано или поздно эти поехавшие будут на пути попадаться. Главное – научиться с ними взаимодействовать.
— Ну, у меня был хороший учитель, — чуть улыбнулась Надя. – Спасибо тебе еще раз, Андрей. Вот что бы я без тебя делала!
Вот опять она за свое! То же самое бы и делала.
Ладно, проявляет эмоции, все понятно. Он уже мог бы и привыкнуть к этому, на самом деле. А все никак что к ней, что к Вере.
Иногда вроде бы как притерся, а иногда стоишь и не знаешь, как реагировать. Вот как сейчас.
Как оказалось, Надины проблемы на этом не закончились.
Началось все с визита сестер с мужьями и детьми.
Снова Андрей убедился, что родственники – это далеко не всегда хорошо. Некоторые такими бывают, что лучше бы их не было.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СКОРО БУДЕТ
ВСЕ ЧАСТИ РАССКАЗА БУДУТ- ЗДЕСЬ
Автор: Екатерина Погорелова
