-Я не знаю, кто отец моего ребенка. Говорю же, не помню, что той ночью произошло. Мы зашли в дом, говорили, потом ворвался мужик. И все, понимаете?
Олеся испуганно смотрела на родителей. Любушка никак не могла унять слезы. А Степан хмурился. Еще не хватало, чтобы народ узнал об этом. Нет, тогда денежек пoкойника ему точно не видать. Надо срочно что-то придумать.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
-Сделаем так, — стукнул по столу кулаком Степан, — скажем всем, что после посещения лекарки Олеся вспомнила… Они с купцом на ложе… Вдруг! Дверь открывается и в дом заходит тот разбойник… Завязалась драка! Муж, защищая молодую жену, пoмер. Но успел и негодяя погyбить! Поняли?
Олеся и Любушка молча кивнули. Конечно, в это поверят. А как еще?
Ближе к вечеру Олеся засобиралась к себе. Она торопливо одевалась, а сама размышляла о том, как ей теперь жить. Под сердцем малыш. Наверное, его она видела во снах. Но что за шепот, который ей говорил, что надо ждать? Чего ждать? Рождения? И что вообще с ней происходит? В голове постоянно туман, кошмары стали ее постоянными спутниками, память подводит. А самое страшное, что она меняется. Обычно тихая и скромная, Олеся вдруг становится другой: резкой, даже злой. Кто она? Обычная деревенская девчушка или белая ворона?
А еще внутри росла тревога от того, что она не знает, кто отец ребенка. Ведь если это разбойник, то как теперь отмыться от такого позора?
Олеся никак не могла понять, почему, за что ей преподнесла судьба такие испытания. А ведь все было хорошо. Но потом Степан решил выдать ее замуж за богатенького старика. И теперь…
-Кто я? – Олеся тихо спросила себя.
-Будущая мать! Вдoва богатого купца, которая носит его ребенка, — Степан неслышно подошел к дочери.
-Это ты виноват! – вдруг резко ощетинилась Олеся, — из-за тебя все это происходит… И не смей поднимать руку, иначе все в этой деревне узнают, что я ничего не помню. И тогда в сказочку, которую ты придумал, чтобы народ не роптал пока ты чужие денежки тратишь, уже никто не поверит.
Степан боязливо отстранился от дочери. Да она и сама испугалась. Олеся никогда не позволила бы себе так разговаривать с отцом. А теперь ей палец в рот не клади.
-Я буду жить в своем доме, — Олеся опустила глаза, — ты мне поможешь с работниками и всем остальным?
-Помогу, — громко сглотнул Степан, — ты только помалкивай и всем говори то, о чем мы договаривались.
Олеся кивнула и ушла. А ее отец крепко задумался. Если так пойдет и дальше, то его дочь станет врагом. Она угрожает, дерзит и меняется на глазах. Наверняка, лекарка увидела что-то, что вселилось в Олесю в ту злополучную ночь. Да и с исходом купца и разбойника не все понятно. Как так получилось, что два мужика помeрли, а хлипкая девчонка отделалась всего лишь потерей памяти? Мог бы старик-купец справиться с напавшим на него? Вряд ли. Уж очень он тщедушный был. Неужто Олеся помогла разбойнику отойти в мир иной?
-Эх, узнать бы всю правду. Но тогда и другая тайна вскроется. Нельзя Олесе к лекарке идти, — сказал себе Степан и стукнул кулаком по столу.
Если лекарка будет смотреть, что происходит с Олесей, то может увидеть и еще кое-что. А этого совсем не было в планах Степана. Узнав о себе всю правду, его дочь может вильнуть хвостом. И тогда ему не достанутся денежки купца.
-Слишком много тайн, да? – в избу зашла Любаша, собиравшаяся накрывать на стол, — Степан, мы должны все рассказать дочери. Пусть лучше от нас узнает.
-Помалкивай, — огрызнулся Степан, — доченька твоя взяла моду на меня голос повышать. А потом, нормально не попрощавшись, ушла. К себе, говорит. Поняла, Любаша? Ты ей тоже не нужна. Думаешь, если Олесе правда раскроется, нам от этого легче станет?
-Ей будет легче. А мы… Что мы… Мне все равно, лишь бы у родной дочери все хорошо было, — грустно вздохнула женщина и отвернулась от мужа.
Олеся тем временем подошла к дому купца и на минутку засмотрелась на двор. Большой, за хозяйством следить надо. А работники лежат. Видят, что хозяйка пришла, а все лежат.
«Да какая я хозяйка? – пронеслось у девушки в голове, — я всего лишь… Я не знаю, кто я. Кто же я?»
-Эй, — вдруг резко крикнула Олеся и сама испугалась собственного крика, — солнце слепит вам? Не видите, кто пришел? Я вам ни соседка, ни подруга. Я хозяйка ваша! А значит, поприветствовать меня обязаны. И тут же за работу приниматься!
Глаза Олеси недобро сверкнули. Работники, не ожидавшие, что молодая девушка так сразу возьмет их в оборот, тут же вскочили, поклонились, разбежались по двору и сразу к делам приступили.
***
С наступлением ночи Олеся начала задыхаться от страха. Она так боялась, что сегодня лунное сияние сделает из нее другого человека, что никак не могла заставить себя успокоиться. Внутри копилось напряжение, которое вот-вот вырвется. И что это будет? Что тогда устроит Олеся? Снова побежит к родителям или просто разнесет свой дом?
Вдруг девушка вспомнила, что услышала от лекарки.
-Вокруг нее что-то темное клубится, — вслух произнесла она, — именно так старушка и сказала. Она должна помочь, должна! Она увидит, что со мной происходит и скажет, кто же я такая!
Олеся, не глядя на то, что уже далеко за полночь, накинула теплую шаль и выскочила из дома. К лекарке надо бежать через всю деревню. Та, наверняка, уже спит. Но ничего! Ради такого дела и разбудить не грех.
-Разбужу! Разбужу ее! – шептала про себя Олеся, шагая по темной улице, — ничего, потом выспится. Мне знать надо! Надо знать, кто я!
Луна услужливо подсвечивала дорогу, нависая над Олесей. Девушка улыбалась, любуясь на свою тень, которая была чернее ночи.
-Бабушка! – забарабанила в дверь Олеся, — просыпайся, бабушка! Посмотри меня. Ты ведь сказала родителям, что вокруг меня что-то клубится. Мне надо знать, что это.
Лекарка испуганно отперла дверь и впустила Олесю. Та заметалась по избе, пытаясь прийти в себя. Внутри будто сотни колоколов звенели, будто тысячи иголок кололи.
-Спать надо, девонька. Завтра приходи, — лекарка с жалостью глядела на Олесю, — а если хочешь, я тебе у себя постелю. У меня тут сны чудные, мягкие, как руки матери. Хочешь?
-Нет! – Олеся грозно сверкнула глазами, — хочу знать, кто я. Хочу знать, почему меняюсь, почему память подводит, зачем сны эти снятся. Хочу знать, кто меня просит подождать! Это хочу! Пока не узнаю, глаз не смогу сомкнуть.
Лекарка только кивнула. Она уже поняла, что отговаривать Олесю бесполезно. Надо помочь бедняжке, а то, не ровен час, она сотворит с собой что-то.
Старушка бросила полено в остывающую печь, и огонь взметнулся, осветив красным всю избу. В глазах Олеси заплясали огоньки, ноздри раздулись. Лекарка тем временем плеснула на огонь воду, и он потух. Зашипели угли. Густой белый дым заполнил дом.
-Аааахххх, — медленно выдохнула Олеся, вглядываясь в очертания предметов.
Внутри нее все дрожало и звенело, нервы напряжены, натянуты, как струны. Девушка почувствовала, что теряет сознание. Но ее тут же подхватили руки лекарки и уложили на лавку. Олеся услышала шепот старушки:
-Погляди на меня, девонька, открой глаза, хочу в них посмотреть. Кто в них отражается… Я ли… Или кто другой…
Девушка через силу разлепила тяжеленные веки. Лекарка испуганно дернулась и погладила Олесю по щеке:
-Шар вижу. Он трещит, ломается на осколочки. А внутри что-то красное, горящее, очень древнее. Оно собирается вырваться наружу. И если все будет готово к его приходу, то оно останется. И померкнет свет. Солнце умрeт. Небо упадет на землю. А она расколется и выпустит зло, что запечатано в ее раскаленных недрах.
Олеся, услышав это, тихо застoнала. Неужели это зло стоит за ней?
-Зло – это я? – спросила девушка, собрав последние силы, — оно во мне? Это ребенок?
-Нет, девонька. Оно рядом, не в тебе. Но зло ждет… А малышок твой чистый.
Услышав это, Олеся слабо улыбнулась и закрыла глаза. Очнулась она утром. Лекарка была рядом.
-Выпей травяной настой, восстанови силы, — старушка протянула Олесе напиток.
-Я плохо помню, что было ночью, — Олеся нахмурилась, — но вы говорили о древнем зле. Оно ждет чего-то.
-Все так. Но пока ребенок у тебя под сердцем, все будет хорошо. А вот когда родишь…
-Что? Что тогда будет? Почему я? Почему мой ребенок? И кто, кто я? Вы смогли увидеть это?
Лекарка грустно покачала головой. Когда Олеся уснула, старушка провела еще один обряд. Но и он не пролил свет на тайну. Будто пеленой накрыл кто-то. Ничего не разглядеть.
-Я не могу увидеть, кто ты и почему это с тобой происходит. Все скрыто от моих глаз. Но я точно уверена, что ты сама можешь об этом узнать. Ведь все внутри тебя, — старушка легонько постучала пальцем по макушке Олеси, — тайну ты знаешь, просто забыла.
-Как это? – испугалась девушка.
-В твоих глазах я увидела все, что ты сама знаешь. И шар, и конец мира, и даже то, что ты и твой ребенок будете в опасности только после рождения… Но я знаю, как помочь тебе… В лесу стоит изба, она пустует. Много лет там никто не появлялся. Может, она разрушилась, сгнила и ее проглотил мох. Но место то все еще есть. Это ведьмино место. Там жила одна, но, говорят, во врем урагана ее деревом придавило… Там надо заночевать. И говорят, что во снах придут ответы на вопросы.
-Я не могу пойти… Мне страшно, — прошептала Олеся.
-Надо, девонька. Тогда узнаешь правду. И сделать это надо сейчас, пока малыш еще не родился. А потом будет поздно. Зло, которое сейчас ждет, его уже будет невозможно остановить.
Олеся поднялась. На нетвердых ногах она подошла к выходу, попрощалась и вышла. Девушка медленно шла к родительскому дому. Там ее встретили Степан и Любаша.
-Лекарка меня в лес отправила, — сказала Олеся, глядя на родителей, — сказала, что всю правду я узнаю только там.
-Дочка, ты… Мы… Я хочу сказать, что.., — начала Любаша.
-Иди, — прервал жену Степан, — я за твоим домом прослежу. Все будет в порядке. И с тобой тоже все будет в порядке.
-Мама, — Олеся обняла Любашу, — ты не бойся за меня. Сейчас я в безопасности. А если на сердце тяжело станет, то пой. Я услышу, обязательно услышу и улыбнусь. И ты это почувствуешь.
Олеся попрощалась с родителями и пошла собираться в дорогу. Степан серьезно посмотрел на жену. А та злобно спросила:
-Почему не дал мне ей рассказать все, что мы знаем? Скоро ведь это не будет тайной.
-А может это не имеет отношение к делу. Да и зачем ей сердце рвать раньше времени. Пусть все идет своим чередом, — Степан поджал губы.
-Она вознeнавидит нас, — всхлипнула Любаша.
-Она никуда не денется. Тут ее дом, больше ей идти некуда. И хватит реветь! За дела принимайся. А я к Олесе пойду. Пока ее не будет, надо дом и хозяйство дочери в порядке содержать.
Степан побрел к Олесе. Он уже смирился с тем, что его дочь вернется из своего похода другой. Она ведь узнает не только почему все это происходит, но и кто она такая. Олеся увидит прошлое и тогда… И тогда Степану точно не видать красивой жизни, к которой он так стремился. А сейчас хоть поживет немного, будет распорядителем. Да и когда дочка вернется? Может все затянется. А может, Олеся из леса никогда и не выйдет.
-Молчать, женщина! Мое слово для тебя закон. Я говорю, ты исполняешь. И если я сказал, что мы переезжаем, значит так и будет. Собирай пожитки и будь готова к вечеру!
Степан гневно смотрел на жену. Еще не хватало, чтобы она ему выговаривала. Тут он главный и решать, как и отвечать за все, только ему. Любаша всхлипнула. Ей казалось, что она предает родную дочь, переезжая в ее дом. Ведь Олеся сказала, что постарается возвратиться как можно скорее. А значит, можно было бы просто наведываться в дом купца. Но Степан решил, что теперь он и Любаша будут жить там.
Он в чужом доме уже свои порядки навел, всем объявил, что родная дочь оставила его распорядителем, пока отбыла по важному делу.
-С ним тоже что-то происходит, доченька, — шептала себе Любаша, обращаясь к дочери, которая была сейчас далеко, — не только с тобой. Но и с ним. А помнишь, Олеся, как раньше все было хорошо? Как счастливо мы жилы, как ладили. Но с каждым годом становилось все хуже и хуже… Надеюсь, ты выяснишь все. Узнаешь, в чем причина горестей. Надеюсь, ведьмин дом откроет тебе всю правду.
***
Олеся шла уже очень долго. Но она не испытывала ни усталости, ни страха. Ноги сами вели ее, будто в потаенных уголках разума осталась карта, как добраться до ведьминого дома. Лишь когда солнце опустилось низко и скрылось за могучими деверьями, девушка присела отдохнуть.
-Правду лекарка сказала, все во мне. Дорогу эту я знаю, просто забыла. Но сколько? Сколько еще идти?
Девушка опустилась под дерево на мягкий мох и огляделась. Лес готовился ко сну. Дневные птицы спрятались и затихли, ночные еще не проснулись. Маленький ручеек, что сопровождал Олесю, стал шире и глубже. Может, здесь озерцо есть? Олеся тихо вздохнула и снова встала на ноги. Ей готовиться ко сну не надо. Пока силы есть, она будет идти. А устанет, устроиться где-нибудь под деревом, на еловых лапах.
-В путь, — сказала девушка и бодро зашагала вперед.
А когда звезды украсили небо, Олеся остановилась. Ночь спустилась на лес и теперь дорогу совсем не разобрать. Девушка в потемках смогла соорудить себе постель из мягкого мха и улеглась на нее.
-Когда же я доберусь? Вот уже и день прошел, а ведьминого дома не видно, — сказала она себе вслух, — первую ночь я проведу в лесу. А значит, сегодня не узнать мне правды.
Олеся положила голову на руку и закрыла глаза.
И тут усталость дала о себе знать, девушка уснула в ту же минуту…
…Девочка сидела у ручейка и смотрела на свое отражение. Ей нравились смешные тоненькие косички, которые ей заплела мама. Только сейчас они растрепались, ведь бежать пришлось через весь лес.
-Ты где? Живо сюда, негоднuца!
Девочка встрепенулась, услышав сердитый голос. Надо спрятаться, убежать, скрыться поскорее. Нельзя, чтобы ее нашли. Иначе будет больно. А сейчас так страшно, так страшно!
Девочка сорвалась с места и, не разбирая дороги, побежала. Она не обращала внимания на колючий кустарник, на ямы и овраги, она мчалась, спасалась от грозного голоса.
Вскоре малышка устала и залезла в овражек, прикрывшись листвой и опавшими ветвями. Сон сморил ее, и девочка прикрыла глаза. А когда открыла, то увидела совсем рядом с собой того, от кого убегала.
-Мама, — прошептала она и прикрыла рот рукой.
Но женщина не заметила ребенка. Она быстрым шагом прошла мимо, не забыв крикнуть:
-Отзовись, доченька! Мама не сделает ничего плохого. Покажись мне, и мы пойдем обратно. В наш дом.
Девочка зажмурилась и задержала дыхание. Она боялась шелохнуться, выдать себя. Ведь если мать найдет ее, то быть беде.
Когда женщина скрылась за деревьями, малышка вылезла из укрытия и пошла в другую сторону. Вскоре под ногами захлюпало. Начиналось болото. Но что там впереди? Просвет? Дорога?
Малышка взяла в руки палку и, прощупывая путь, пошла вперед. Ноги то и дело застревали в вязкой трясине, но девочка все же смогла выбраться.
Мокрая, уставшая, испуганная, она вышла на твердую землю, сделала еще несколько шагов. Болото, как и лес остался позади. Впереди была пыльная дорога. А по ней ехала телега. Девочка, собрав остатки сил, бросилась к людям.
И тут из леса показалась ее мать. Она злобно сжала кулаки и, скрываясь за деревьями, бросилась к ребенку.
-Если ей не помогут, я ее схвачу. И сделаю то, что должна, — зашипела женщина.
Она прищурилась и подобралась к людям еще ближе. Телега тем временем остановилась. С нее слезли мужчина и женщина.
-…Погоди, Любаша, не причитай. Надо нормально ее расспросить, что случилось. Может, потерялась!
-Она напугана, Степан! Посмотри, вся дрожит! Платье мокрое и рваное… Малышка, ты из леса вышла?
-Там болото. Я через него шла, — дрожа всем телом, ответила девочка.
-А родители? Они где? – Степан присел рядом.
-Мама там.., — девочка, понимая, что сейчас в безопасности, размякла. Ее глазки медленно моргали, борясь со сном.
-Потонули?.. Степан! Как же так, — Любаша прикрыла рот рукой.
-А сколько таких еще… Знакомое дело… Голод и засуха гонит нас с насиженных мест в поисках лучшей участи. Но кто-то идет через лес, в надежде поохотиться и найти там пропитание. А что в итоге? Правильно я тебе сказал, что надо по дороге двигаться. Будет дольше, зато надежнее. А семья этой девочки не справилась…
-Там, в лесу. Она там. Но я смогла вырваться, — прошептала девочка, окончательно засыпая и падая на руки Любаше.
-Тоненькая, легкая. Болото пощадило ребенка, — грустно сказала Степан, — надо ее забрать с собой.
-Да. Заберем. Вырастим… Как родную дочь, — всхлипнула Любаша.
-Ну… Что раскисла, женушка? Родится у нас свой малыш, обязательно будет ребенок. А пока мы за этой девочкой приглядывать будем. – Степан погладил жену по плечу, — вот доберемся до нового дома, обоснуемся и все у нас будет!
Женщина, стоявшая за деревом, оскалилась и резко вырвала из своей косы несколько волосков.
-Летите за ними! Следите! Смотрите! Обвейте его, обвейте Степана, чтобы мою родную дочь на ту дорожку привел, на какую следует. Чтобы, если не я, так она исполнила предназначение. Пусть с каждым годом в нем злоба все ярче горит. Пусть он ею дочь мою раззадоривает, чтобы и в ней так же злость разгоралась и вела за собой! Пусть в свое время девчонка вспомнит, какая она должна быть. Пусть ее сердце чернеет! Пусть не будет жалости в ней, когда она подойдет к краю! А полная луна ей обо всем напомнит. Особая луна выглянет, покажется, поманит за собой! Придет время, и девчонка вспомнит. А пока надо ждать!
Женщина подула на волоски и они, подхваченные ветерком, устремились к Степану. Невесомой паутиной покрыли голову и запутались в его волосах.
Девочка очнулась только через сутки. Она открыла ясные глаза и увидела перед собой Любашу.
-Здравствуй! Помнишь меня?
-Помню. И его помню, — девочка приподнялась и указала на Степана, — лес… болото… Ничего не помню больше.
-А как звать тебя?
-Я не знаю, — прошептала девочка, — кто я?
-Ты наша родная дочь. Лесная. Олеся, значит, — улыбнулся Степан.
Телега медленно катилась вперед, вздымая под колесами клубы пыли. Олеся смотрела на Любашу, на Степана и то, что произошло вчера, стиралось из памяти, будто и не было ничего. Воспоминания, как пыль дорожная, там и осталась. У леса, у болота, у ведьминого дома…
…Олеся открыла глаза на рассвете. Она сразу вспомнила свой сон. Слезы полились из глаз девушки.
-Значит, мои родители мне не родные, — прошептала она, — а моя мать она… Кто она такая? Ведьма? Это к ее дому я иду? Но почему моя родная мать хотела причинить мне зло?
Олеся обхватила голову руками и дала волю слезам. Постепенно все вставало на свои места. Ее странное поведение, которое проявлялась под полной луной, это наследие ее матери. И даже суровый нрав Степана — это тоже дело рук ведьмы. Именно из-за злобы и жажда наживы отец заставил Олесю выйти замуж за старого купца. Но что все же случилось потом? Неужели это она сама расправилась с мужем и разбойником?
-Вопросы еще остались, — прошептала Олеся, вытирая слезы, — я так и не узнала, почему я убегала от родной матери. Не узнала, кто отец моего ребенка. И что? Что за предназначение, о котором говорила ведьма? А шар… Лекарка же о шаре упоминала… Ах… Как все запутано!
Олеся поднялась на ноги и осмотрелась. Вчера в темноте она не заметила, что это местечко не простое. Вот большие камни, сложенные по кругу. Очаг, значит. Четыре пенечка с обломками наверху. Стол, видимо, был. А тут бревна, сваленные ветром. Если присмотреться, то можно заметить, что когда-то на этом месте стояла изба. Вот и порог. И кое-как сколоченные скамьи.
-Вот он, ведьмин дом. Я вчера сюда пришла, а даже не заметила. Оттого мне и сон приснился, который лишь приоткрыл завесу тайны.
Олеся медленно обошла полянку, на которой оказалась. Она надеялась, что память к ней вернется. Но в голове по-прежнему был туман. А значит, придется ждать ночи, чтобы снова погрузиться в сон.
Днем девушка бродила рядом с ведьминым домом. Искала грибы и ягоды, плела венки из цветов, что растут по бережку ручейка и очень ждала наступления ночи. А как начало смеркаться, улеглась.
Олеся закрыла глаза и мысленно попросила показать ей все…
…Олеся недовольно повернула голову к двери и встретилась взглядом с незнакомым мужчиной. Тот злобно смотрел на девушку и старичка-купца, который тянул к ней свои руки.
-Ты кто? – рявкнула Олеся на незнакомца, хлопнув по рукам своего мужа, — зачем пришел? Уж не за мной ли?
Купец в это время попятился назад. Он слышал от соседей, будто повадились разбойники ночью к деревне выходить. А тут еще и праздник, свадьба. И пока все пьюt за здоровье мужа и жены, можно не опасаясь ничего, обчистить их избы.
-Думал, денежками лишь разжиться, а тут такая красота, — оскалился незнакомец и пошел прямо на Олесю.
Хищно блеснули в лунном свете глаза девушки. Она улыбнулась разбойнику и перевела взгляд на купца.
-А как с ним быть? Помешает нам. Да и зачем мне потом старик нужен, если ты пришел.
Разбойник оттолкнул Олесю к стене, а сам приблизился к купцу. Тот весь скукожился, замахал руками и набрал воздуха в грyдь, чтобы позвать на помощь. Но незнакомец оказался быстрее. Острый нож в его руках скрылся в одеяниях купца. И скоро бурое пятно поползло по ткани. А сам старик кулем упал на пол.
-Теперь никто не помешает, — ухмыльнулся разбойник и повернулся к Олесе, — сговорчивая ты, девкa!
-Ну уж не потому, что ты мне люб, — зашипела Олеся, — ребеночек мне нужен. В лунную ночь зaчaтый, в особую ночь. Видишь, какой желтый глаз? Луна такой редко бывает. А значит, время упускать нельзя. Надо исполнить предназначение!
-Юродивая что ли, — шепнул себе разбойник, подходя ближе к Олесе.
Луна будто стала ярче, заискрилась, засветила сильнее. А в голове у Олеси бушевало пламя. Жаркий огонь обжигал, в глазах отражалось лицо разбойника.
-Ребеночек у меня будет, — прошептала Олеся, подняла руки, ими обхватила голову мужчины и резко повернула.
Хруст. Телo обмякло. Упало.
Олеся отползла чуть поодаль. Поглядела в окно на луну, улыбнулась, погладила свой живот и уснула…
…Олеся открыла глаза и резко поднялась.
Посмотрела на свои руки, оглядела себя и закричала.
-Ааааа, пропащая! Пропащая! Души нет у меня, жалости нет. Своими руками… Сама, это я сама сотворила, — металась по земле девушка, — как же? Как меня земля носит?
Олеся долго не могла справиться со слезами, бросаясь от дерева к дереву и громя все, что осталось от ведьминого дома. Успокоилась она не скоро. Обессиленная, девушка легла на спину и посмотрела в небо.
-Какое? Какое предназначение? Ребеночек… Причем тут он? Зачем?.. не могу больше, не могу!
Олеся закрыла глаза. Но слез уже не было. Душа болела, внутри все было порвано, изрыто. И вдруг ей почудилось, что рядом Любаша. Что она поет ей колыбельную. Как в детстве, когда все было хорошо.
-Пой, мама. Успокой душеньку мою. И прости меня, прости, что я такая… Прости за все! Пой, мама. А я буду спать. Спать буду. Пусть тяжко, но я узнаю, какое предназначение я должна выполнить.
-Что же ты, женушка, не ласковая, не приветливая. Смотри, терпение мое скоро лопнет и пойдешь ты отсюда на все четыре стороны.
-И пойду! Пойду! Надоело мне, Степан. Ты стал злым, жестоким. И с каждым днем все только хуже и хуже. Ты только о деньгах думаешь, о своей выгоде, а как там наша родная дочь тебя совсем не волнует.
-А нет у нас дочери! Или забыла? А Олесю мы в лесу подобрали и воспитали. Она нам в ноги кланяться должна за это. Так что, в её доме я хозяин, тем более, что мужа у неё теперь нет… А если Олеся и вернется… если вернется, то тогда и решим, как ей дальше жить.
Любаша отвернулась от Степана и всхлипнула. Как же сильно он изменился! Стал совсем другим, чужим, озлобленным, только деньги считает.
«Как там моя Олеся, как моя доченька? Родная моя, любимая», — снова подумала про себя Любаша.
На душе было горестно. Наверное, с дочерью не все ладно. А может, просто тяжело сейчас Олесе. А ведь материнское сердце чувствует, когда ребенок в печали. Вот и сейчас Любаша мается, не знает, как помочь родной дочери.
Женщина снова всхлипнула и тихо-тихо запела колыбельную, чтобы унять боль в сердце.
***
-…Пой, мамочка, пой! А я спать буду, — шептала Олеся, раскинув руки и закрывая усталые глаза…
…Растрепанная женщина вырвала свою руку из рук дочери и вздохнула. Впереди только лес. Сколько еще идти до нужного места?
-Сил совсем нет, — сказала она, обернувшись на девочку, — а ты устала?
-Устала, мама. Нам еще долго по лесу бродить?
-Не знаю. Ноги ведут, ведут, ведут… Когда придем туда, куда нужно, остановимся. Я-то здесь не была, но у нас есть родовая память. Испокон веков в этом лесу ведьмы, наши прапрабабки, жили. И все в одном месте, на одной полянке. Сменяли друг друга, выходили к людям, жили почти обычной жизнью, а потом в лес уходили. Вот и мы с тобой теперь ушли. Теперь этот лес наш дом.
-А что мы тут будем делать?
-Предназначение исполнять, — женщина снова взяла девочку за руку и они пошли вперед.
Малышка не понимала, о чем говорит мать. И раньше не знала, что она из такого особого рода. Из ведьминого. Но в той деревеньке, где они жили, была одна похожая бабушка. Она умела лечить и знала, как нечисть отпугнуть. Значит, и мама такая же? И сама она?
-Вон! Гляди! Очаг? Точно, пришли! Дочка, мы пришли! — женщина бросилась вперед и села у больших камней.
Руками она очистила их от листьев и убрала ветки. Ведьма улыбнулась и вдохнула воздух. Здесь вершились великие дела. А в этом очаге горел огонь. И эти камни и деревья слышали ведьмины заклинания и видели, как самая древняя прапра вызвала из недр земли раскаленного божка.
-Вот здесь я и исполню свое предназначение. И стану его верной помощницей, его рукой, его глазами. Буду вместе с ним править. Буду смотреть на вечно черное небо, на желтую луну и редкие красные, крoваво-багряные всполохи мepтвого солнца.
Девочка, услышав такие странные слова от матери, испуганно присела на землю. Она еще не знала, что та приготовила для неё. И что предстоит сделать, чтобы исполнить предназначение.
-Надо на ночлег устраиваться, — сказала женщина, — утром тут все облагородим. Сделаем себе шалашик и заживем. Заживу…
Мать и дочь прожили на этой полянке почти месяц. Девочка не задавала маме вопросов, а та ничего не объясняла. Не рассказывала, почему они оставили свой дом в деревне и перебрались сюда, не вспоминала о родных, не говорила, как прежде, о будущем.
Как-то ночью женщина разбудила свою дочь и вывела ее из шалаша.
-Смотри, дочка, какая луна на небе. Особая! Сегодня особая ночь… Садись вот сюда, ты же мне доверяешь?.. Хорошо! Возьми этот отвар. Попей. Сладкий, ягодный… Так надо, дочка!
Глаза женщины недобро сверкнули, и девочка решила не перечить матери. Она взяла чарочку и отхлебнула дымящийся напиток. Действительно, вкусно. И будто сразу спокойнее стало. И даже весело. Девочка с улыбкой смотрела, как мать бросает в костер дрова и странно выплясывает перед огнем. Девочка даже засмеялась, когда ее мама глухим, будто не своим голосом, выкрикивала незнакомые слова. Трясясь от веселья, малышка пролила остатки напитка. Но это ведь не страшно, да и маме об этом знать не надо.
Вдруг из костра повалил густой белый дым и вокруг все изменилось. Вроде полянка та же. И деревья те же, только поменьше. И даже ручеек есть, только большой, полноводный, будто река. Девочка огляделась и даже привстала. Но тут же села на место, когда увидела перед собой незнакомую юную девушку. Она была соткана из белого дыма и сквозь нее виднелась мама, которая с вожделением смотрела на видение.
-Это прапра… Она все придумала, она начала путь, который теперь я закончу. Я исполню предназначение и сделаю все, как должна. Не остановлюсь ни перед чем! – прошептала мама, глядя на свою дочь.
А та тоже во все глаза смотрела на девушку, которая теперь стала похожа на обычного человека из плoти и крoвu. Отголоски прошлого пришли в настоящее, стали видимые и осязаемые. Но это было лишь то, что уже происходило. Магический ритуал показал, как все начиналось.
-Я заклинаю тебе, выберись из земли и предстань передо мной, — шипела девушка, разрывая землю голыми руками, — я достану тебя из недр, поклянусь служить, поклянусь сделать этот мир твоим, подчинить тебе его. А взамен ты дашь мне полную власть над человечеством, над людьми, оставшимися в живых!
Из вырытой ямы показался огненный языk. Он вытянулся, стал длиннее. За ним вылезли новые и новые всполохи. Будто цветок из огня, из ямы выбирался древний божок.
-Как сможешь впустить меня в этот мир, женщина? Как сможешь подчинить его? Ты обычная, смeртная. Не тягайся с нами, богами света и тьмы, — огненные всполохи стали затягиваться обратно, но девушка топнула ногой.
-Жертва! Я отдам такую жертву, что самое светлое и чистое, что есть в этом мире, померкнет. И пока оно будет скорбеть, ты сделаешь свое дело. Ты выберешься и захватишь все вокруг. Твой пепел ляжет толстым слоем на каждое живое существо. Твой огонь сожжет яркие цвета мира. Твой дым закроет солнце, сделает его мeртвым и холодным.
-Хитро придумала… Но я останусь глубоко в земле и буду ждать.
-Нет! – испугалась девушка, — я заключу тебя в огромный шар. Ты будешь жить здесь. А когда все будет готово, то выберешься и сделаешь свое дело. Всякое может случиться, так что лучше тебе быть тут и как можно скорее приступить к делу.
-Я не выживу в этом мире, тут меня найдут и заточат обратно, — шипел огонь, переливаясь красным цветом.
-Я помогу. Я сделаю все так, что тебя никто не увидит. Но ты будешь знать, чувствовать и видеть всех.
-Ты говорила про жeртву. Про какую? Что ты готова сделать?
-Мой малыш. Мое дите. Моя родная дочь. Девочка, которой суждено стать ведьмой, такой же могущественной, как и я, не станет ею. Я сама, своими руками заберу ее жизнь. Этим я подпитаю тебя, разбужу, вытащу из шара. Мать забeрет жuзнь дочери ради тебя. Я прекращу наш род, чтоб ты стал владыкой мира.
-Хииитрая и жестокая! Ты сможешь править остатками человечества, пока я буду властвовать над миром!.. Но если будет мальчик? Как тогда ты выполнишь свое предназначение?
-Мальчики не наследуют ведьминские силы. Но у него может родиться девочка. И уже она родит девочку. И выполнит то, что задумала я.
-А если не захочет? Ты меня обманешь, и я проведу века в заточении в твоем шаре!
-Нет! Я прокляну всех девочек, рожденных в нашем роду. Когда выйдет на небо особая, полная луна, в памяти у каждой из них будут просыпаться мои слова. И в эту ночь они должны будут зaчaть ребенка. И выносит его, и родить. А как снова придет на небо такая луна, они должны будут лишuть жuзнu ребенка. Вместе с приходом луны у них будут просыпаться невиданные силы. Они, сами не понимая зачем, будут приходить сюда, на это место и тут все свершится. Тут будет исполнено предназначение!
-Я согласен с твоими условиями. Я останусь в этом мире, в созданном тобой шаре и буду ждать!..
Девушка протянула руку к земному огню и вытащила его. Тут же обсыпала землей, тут же облила глиной, запутала в траве, облепила листвой. Шар, дрожа в ее руках, слегка треснул и горячий пар повалил из него. Красно-алые отблески, словно паутина потянулись по всей поверхности нового жилища божка.
-Оставайся в нашем мире и жди. Не я, так другая женщина из нашего рода исполнит предназначение. Отдаст свою родную дочь, лишь бы ты был властителем!
С этими словами юная ведьма бросила шар в реку. Она зашипела, закипела. Над ней поднялся густой туман. А когда рассеялся, оказалось, что от реки остался лишь ручеек. И круглое озеро. А на дне его лежал шар с огненным божком внутри.
Девочка, удивленная видением, не сразу поняла, что случилось. А ее мать, которая только и ждала момента, чтобы узнать, где конкретно находится шар, расхохоталась. Женщина сбросила с себя одежду и вошла в воду. Она собиралась достать божка, который и так слишком долго ждал из-за того, что рождались мальчики.
Девочка тоже поднялась на ноги. Но пошла в другую сторону. Ей надо было бежать. Скрыться от матери, которая собиралась сделать страшное…
…Олеся дернулась и проснулась. Она уже не удивлялась своим снам. Просто ждала, когда ей покажут всю правду. Девушка нахмурилась и огляделась. Тоненький ручеек протекает совсем рядом. А там, дальше, за оврагом круглое озеро и на его дне живет, заключенный в шар, божок. Об этом говорила лекарка.
-Теперь все встало на свои места, — облегченно вздохнула Олеся, — моя мать собиралась yбuть меня, пробудить божка и править людьми, отдав мир в руки жестокого огня. Но я сбежала и встретила Любашу и Степана… Отец, гонимый заклятием, отдал меня замуж за купца, тем самым разбудив во мне горечь, обиду и ненависть. Как раз вышла на небо особая луна. И подвернулся тот разбойник… А теперь… Теперь я сама буду матерью. И когда моя дочь подрастет, во мне окончательно проснется жестокое, черное, ведьминское. И я… выполню предназначение…
Олеся встала на ноги и нахмурилась. Она точно знала, что пока ребенок не появился на свет, никому ничего не угрожает. А что дальше? Она точно не в силах противостоять злу, которое сидит на дне озера.
Олеся побежала домой. Ей теперь надо готовиться к очень важному событию. Хотя, сначала надо зайти к лекарке. Вдруг она сможет снять все проклятия?
***
-…Нет, девонька. Помочь я не смогу, — обливалась слезами старушка, когда Олеся ей все рассказала, — тут такая древняя магия, что я даже близко не подберусь. Разве только… Со Степаном помогу. Раз мы знаем, что в его волосах запутались ведьмины заклятия, то с этим я помогу. Сделаю гребешок. Им надо будет расчесать Степана, тогда он станет прежним.
ПОЛТОРА ГОДА СПУСТЯ
-Ну, что, девушки-красавицы, ждете папку? – Степан с улыбкой зашел в дом, но тут же осекся, видя, что Любаша и Олеся плачут, — что случилось? С малышкой что-то?
Мужчина с тревогой заглянул в колыбель. А увидев, что его внучка сладко спит, облегченно выдохнул.
-Наша дочь снова в лес, к ведьминому дому, собралась, — вытирая слезы, сказала Любаша.
-Нет! Не пущу! Все же хорошо. Мы все вместе, рядом. Мы не дадим случиться плохому, — упрямо мотнул головой Степан.
-Отец, надо. Проклятие не снято. Оно есть, и оно будет действовать до конца мира. Я не смогу противостоять ему. Как только выйдет на небо особая луна, я уже перестану подчиняться сама себе. Поэтому надо идти… И даже если я не выполню это ведьминское предназначение, его должна будет выполнить моя дочь. Или ее дочь…
-Но как ты его отменишь? Что ты собираешься делать? – Любаша обняла Олесю.
-Я не знаю. Но что-то придумаю. Я должна. Это мой долг. Иначе мир умpeт, — Олеся наклонилась над колыбелью со своей дочерью и поцеловала малышку в лобик, — вспоминай меня, доченька. Чтобы ни случилось, я буду любить тебя всегда.
-Мы позаботимся о ней. Но будем ждать тебя, доченька, — Степан заключил в объятия Олесю и по его щеке потекла слеза.
***
Олеся уже час сидела на берегу озера. Небо окрасилось в синие тона, кое где зажглись и задрожали звезды.
-Что делать? Что же делать? – Олеся встала на ноги и подошла к воде.
В ее голове вертелись разные мысли, она никак не могла ухватиться хоть за одну. А потом вдруг она ясно поняла, что надо зайти в озеро. Она так и сделала. Прохладная вода мягко обняла Олесю, а та шла все дальше и дальше. Когда под ногами она перестала чувствовать дно, то поплыла.
Добравшись до середины озера, Олеся нырнула. В мутных водах ничего не разглядеть. Только лишь красный огонек где-то в глубине. Олеся смело поплыла туда. И вскоре оказалась рядом с шаром. Его она видела во сне. Его она видела в туманном видении, будучи маленькой.
Шар дрожал, красные трещины светились огнем, и божок был готов вырваться из него в любую секунду. Олеся аккуратно дотронулась до шара и поняла, что он совсем не горячий. Подхватив жилище божка, девушка поднялась на поверхность. Отдышавшись и немного отдохнув, Олеся взяла камень, намереваясь разбить шар.
Что потом произойдет, она не знала. Но была готова ко всему. Олеся должна положить конец проклятию, уничтожить шар. Ведь вне его божок не сможет жить в этом мире. А она точно ему помогать не будет. Ведь нет на небе особой луны. И черное ведьмино естество спит крепко.
-Ах! – изо всех сил Олеся опустила на камень, подняла его и еще раз ударила.
Шар треснул и оттуда выполз огненный языk. Дым, заполонил все вокруг. Олеся застыла на месте.
-Нееет, — прошипел божок, выбираясь наружу, — нееет! Обманула? Обманула! Не исполнила предназначение! Вызвала меня, хоть жертвa еще жива!
-Уходи, — прошептала Олеся, чувствуя, как горячий огонь касается ее ног.
-Ты поплатишься за то, что обманула! Никакая смepтная женщина не может выполнить того, что обещала. Я уйду туда, откуда пришел и заберу твое проклятие с собой, чтобы больше никто не смел потревожить меня. Я останусь в земле, в покое… И никто больше не посмеет вызвать меня и заточить на дне озера. А ты… ты заплатишь за это, ответишь за всех!
Огонь быстро пополз вверх, охватывая Олесю пламенем. Сжал в свои тиски, скрутил и не дал шанса выбраться. Крик застыл в горле, но на губах Олеси была улыбка. В голове ее пульсировала мысль, которая давала успокоение. Божок уйдет, заберет с собой проклятие. А значит, ее родная дочь и ее дети в безопасности…
Когда Олеся затихла и уже не пыталась вырваться из объятий древнего божка, он юркнул в трещинку в земле. Он полз, стремился к своему истинному дому, к раскаленному центру земли. И лишь утром оказался у цели.
Ах, какой чудный рассвет сегодня. Розово-алое небо склонилось над туманным озером, обняло его. Камыш поник, поклонился Олесе. Тяжелая роса, словно слезы.
Ах, как горько птицы пели. Тонкие голоса воспевали Олесю, перекликались и уносили дальше и дальше сказ о юной девушке.
А в колыбели мирно спала маленькая девочка. Она еще не знает, какая у неё была смелая и добрая мама. Но обязательно узнает. Обязательно споет о ней.
Автор Яна С.