Любочка жила с бабушкой. Родители развелись, когда девочке было всего четыре года. Отец сразу же уехал в другой город. Квартира, в которой все они жили, принадлежала бабушке, и «ловить здесь», по мнению Любиного отца, ему было нечего. Он быстро обзавёлся другой семьёй, снова переехал, да так удачно, что следы его потерялись на просторах нашей необъятной Родины, а вместе с ним и копеечные алименты на дочь.
Начало — ЗДЕСЬ
Мать недолго тянула лямку одиночки с ребёнком и тоже разбогатела очередным избранником. Но её новому мужу Любочка нужна не была, и, видя, как новоиспечённый зять относится к её внучке, бабушка решительно восстала.
— Не дам дитё обижать! — Грозно заявила она. Бывшая учительница, обладающая связями в отделе образования и поддерживаемая бывшими учениками, она лишила непутёвую дочь родительских прав и взяла опеку над девочкой.
Любина мать, поглощённая любовью к нынешнему мужу, не горевала. Родила двойняшек и совершенно забыла про старшую дочь. Когда та, будучи уже подростком, решилась её навестить, мать сделала вид, что Люба не имеет к ней никакого отношения.
— Мама, а кто это? — Двойняшки высунули в дверь любопытные носы.
— Никто. Девочка просто дверью ошиблась.
— Да, я ошиблась. — Люба улыбнулась малышам.
И никогда больше не искала встреч с матерью. Когда умерла бабушка, она, переступив через себя, снова пришла по известному адресу, чтобы сообщить о похоронах, но дверь ей открыла совершенно незнакомая женщина.
— Мы эту квартиру купили. — Она подозрительно оглядела девушку. — А о прежних жильцах я ничего не знаю.
Люба шла по улице и шептала.
— Предатели. Какие же они предатели. Все. Ненавижу их.
У неё никого не осталось. Никого, кто мог бы помочь, поддержать в трудную минуту. Сначала девушка устроилась работать продавцом в сетевой магазин, а после, подумав, поступила в вуз на направление «Товароведение».
Закончив обучение, вернулась в свой магазин администратором, вскоре перейдя на должность заместителя директора.
Люба стала больше получать. Вместе с деньгами появилась и уверенность в себе. Она сделала хороший ремонт в бабушкиной квартире, обновила гардероб.
Вот с мужчинами отчего-то не складывалось. Вроде бы, всё при всём. И внешность, и работа не хуже, чем у других, одежда, причёска…
— Любовь Евгеньевна, а вы на сайте знакомств зарегистрируйтесь. — Весело посоветовала бойкая Тамарочка. — У меня две подружки так замуж вышли, одна даже за иностранца.
— Не нужны мне никакие иностранцы. — Отмахнулась Люба. — Не болтай глупости, Тома.
— Не обязательно же иностранца, ну, Любовь Евгеньевна, это же я так, к примеру. Наших там ещё больше. Сейчас же вся жизнь в интернете.
— Тома, иди работай.
На сайт Люба зашла из любопытства. Подумала и разместила анкету. Почти сразу начали писать какие-то мужчины, но ни один из них Любе не понравился. Да и предложения в их письмах звучали, мягко говоря, странные. Она закрыла страничку и вздохнула. Так и знала, что там одна чушь. Несколько дней Люба даже не вспоминала про свою неудавшуюся попытку, а когда зашла снова, обнаружила новое письмо.
Мужчина, представившийся Валерием, показался ей симпатичным. И писал без всякой издёвки. Люба подумала и ответила. Завязалась переписка. Валерий оказался интересным собеседником. Он много путешествовал и рассказывал нигде не бывавшей Любе о разных странах, упоминая о многих забавных мелочах, которые обычно остаются без внимания.
Писал он грамотно, переписку вёл хорошим литературным языком, как сказала бы покойная бабушка. И когда предложил Любе встретиться, она без колебаний согласилась. На свидание шла с опаской, очень боясь разочароваться, но Валерий пришёл на свидание с цветами, рук не распускал, вёл себя безукоризненно вежливо и очень понравился девушке. Они начали встречаться. И вскоре Валерий сделал девушке предложение. Она ответила согласием.
— Это мне за всё моё терпение, бабуленька. — В день свадьбы Люба коснулась губами фотографии. — Я такая счастливая!
Валера переехал жить к ней. Люба не возражала. Молодой муж почти сразу же заговорил о детях и на все Любины доводы только смеялся.
— Любочка, душа моя, разве ты не нагулялась? Да и карьера твоя не пострадает. Выше только министр торговли. Ну что за семья без детей?
— Ты так любишь детей?
— Обожаю. И очень хочу сына!
Узнав о её беременности, он был на седьмом небе от счастья. Но в то же время Люба начала замечать странности в поведении мужа. Валерий всё больше окружал её своей заботой, постепенно вытесняя из жизни жены людей, с которыми она общалась.
— Зачем приходила эта твоя, Ира, что ли?
— Как зачем, Валер? И что значит «эта твоя»? Я Иру с детства знаю, мы всю жизнь вместе!
— Если она такая близкая подруга, то как не понимает, что тебе сейчас нужен особый режим, покой. Никаких нагрузок. Вот что она к тебе с бутылкой идёт?
— С какой бутылкой, Валера? Это наша с тобой. Она у нас месяц в шкафу стоит. Я сама её Ирке достала.
— А до этого кто приходил?
— Девочки с работы.
— Не дом, а проходной двор.
— Валера, но это мой проходной двор! Если тебе что-то не нравится, можешь уйти.
— Люба, прости! Я расстроил тебя? Тебе, наверное, кажется, что я ущемляю твои права? Но это не так. Я просто очень волнуюсь за тебя и малыша. А раздражаешься ты потому, что у тебя изменён гормональный фон.
Наверное, он прав. И подозрительность эта появилась у неё из-за теперешнего положения. В конце концов, никто, кроме бабушки, никогда не заботился о Любе, и она просто не привыкла к излишней опеке.
Когда родился Глеб, Валерий неожиданно уволился с работы. Вернее, его уволили.
— Как же так, Валера? Надо же искать новую работу.
— У нас произошла реорганизация, смена руководства. Неугодных уволили. А новую работу… Буду искать что-нибудь удалённое, чтобы дома быть, с тобой и с сыном.
— Но Глеб часто плачет, он будет мешать тебе, отвлекать от работы.
— Не будет, Любочка.
Валера почти не спускал сына с рук и добился того, что стоило положить Глеба в кроватку, как малыш заходился криком.
— Валера, не делай этого. — Умоляла Люба. — Ребёнок не должен всё время находиться на руках.
Но муж словно не слышал её.
— Ира, — жаловалась она подруге, — я, наверное, с ума схожу, но я видеть не могу, как он целует Глеба. Другие женщины так и сказали бы: ненормальная. Редко когда отцы столько возятся с младенцами. Валера сам меняет ему подгузники, моет. Он его всего зацеловывает, а мне это неприятно.
— Он же говорил, что хочет детей. — Напоминала Ира. — Но то, что ты описываешь, действительно выглядит немного странно.
Сын подрастал, а поведение мужа не менялось. Иногда Любе казалось, что Глеб устаёт от этого навязчивого внимания отца. Валерий по-прежнему не работал. Вернее, делал вид, что пытается работать. Если на момент знакомства он показался Любе вполне успешным человеком, то на поверку оказалось, что никаких активов и сбережений у него нет. И до полутора Глебовых лет Валера благополучно проедал Любины деньги.
Она же чувствовала, что любви к нему у неё остаётся всё меньше, а раздражение увеличивается, как снежный ком.
— Валера, я хочу развестись! — Это вырвалось у Любы в тот момент, когда он положил в корзину в супермаркете очередную бутылку пива.
— Что?
Она решительно выложила злосчастную бутылку, пачку сушёных кальмаров, упаковку дорогих сарделек, которые муж очень любил.
— Я хочу развестись. — Повторила Люба. — Вот это нам с Глебом.
Она показала на оставшиеся в корзине баночки с йогуртом и творожками, молоко, гречку и упаковку фарша.
— Я не понял сейчас.
— Что ты не понял, Валера? — Люба постаралась не повышать голос, чтобы не напугать Глеба. — Это продукты мне и ребёнку. Хочешь что-то купить для себя, заработай деньги.
— Ты так заговорила?
— А как ещё, Валера? Нашему сыну полтора года. И за это время я потратила все свои сбережения не только на ребёнка, но и на тебя. А ты не принёс в дом ни копейки. Как ты собирался обеспечивать семью?
— Но я работаю удалённо?
— На самом деле? А где тогда твоя зарплата?
— У меня испытательный срок.
— Валера, я работаю с шестнадцати лет и знаю о трудовом законодательстве всё. Сожалею, но я не хочу содержать никого, кроме своего ребёнка. В моей жизни мне слишком часто приходилось разочаровываться в близких людях. Пусть лучше это произойдёт раньше.
Люба подала заявление на развод. Валерий уговаривал, скандалил, угрожал отнять ребёнка.
— Только попробуй! — Сказала она.
Суд определил место жительства ребёнка с Любой. Валерий смирился, притих. Приходил навещать малыша. Оставшись вдвоём с матерью, Глеб как-то успокоился, научился играть один и с удовольствием возился со своими игрушками. Бывший муж всё чаще намекал, что хотел бы забирать сына на выходные, но пока Глеб был совсем маленьким, Любе удавалось этого избежать.
Однако, спустя некоторое время, Валерий подал иск в суд об установлении порядка общения с ребёнком и в ходе заседания отстоял своё право. Сначала маленький сын Любы охотно уходил с отцом, но вскоре она начала замечать, что эти встречи совсем не радуют Глеба.
— Сынок, что вы делали с папой?
Малыш отвечал стандартно: играли, гуляли, кушали. Ничего такого, что могло бы насторожить.
— А во что играли, Глебушка? В новые машинки?
— В собачку. Папа всегда играет в собачку.
— Это как? Покажешь?
— Нет! Мне не нравится такая игра! — И мальчик, не в силах толком объяснить причину, расплакался.
С тех пор Люба старалась под любым предлогом не позволить Валерию забирать сына. Даже сводила мальчика к детскому психологу. Словоохотливая женщина покивала и сообщила, что Люба права, и Глеб испытывает подсознательный страх перед отцом. И когда на следующем заседании суда, которое опять инициировал бывший муж, ей пошли навстречу и изменили порядок встреч, он просто взбесился. Но не остановился и обратился в организацию, защищающую права отцов. Однажды ей позвонила перепуганная воспитательница.
— Любовь Евгеньевна, срочно приезжайте! Здесь Глебку забрать хотят!
— Кто?!
— Его отец и мужчина какой-то. Они нашему охраннику угрожают. Мы полицию вызвали!
Люба, бросив все дела помчалась в садик. Приехала одновременно с полицейским нарядом. Охранник, пожилой, но крепкий мужчина, объяснял полиции.
— Как я могу пустить? Мало ли что отец. А этого амбала зачем притащил с собой? Нет таких правил.
— Я официальный представитель организации! — Гремел спутник Валерия.
— Вот и разберёмся в отделе. — Оборвал его полицейский и повернулся к Любе. — Вы этих людей знаете?
— Одного. Это мой бывший муж. А второго впервые вижу.
— Ребёнок с вами живёт?
— Со мной. И решение суда есть.
— Ясно. Ребята, давайте этих в машину. Нам всё равно протокол оформлять по вызову. А вы, гражданочка, лучше решите всё полюбовно. — Он строго посмотрел на Любу. — Дела ваши, семейные, а здесь, кроме вашего ребёнка, ещё и другие дети есть, которых напугать могли.
— Я поняла.
После этого случая Валерий на какое-то время оставил их с Глебом в покое. Однажды Люба, как обычно, собрала мальчика в детский сад. Они спешили, но сын весело болтал обо всём подряд, и Люба поторапливала его.
— Глебушка, быстрее. На завтрак опоздаем.
Она совсем не смотрела по сторонам. Накануне прошёл дождь, и Люба старательно обходила лужи и следила, чтобы Глеб не промочил ноги. Поэтому резкий толчок, от которого она оказалась на земле, стал полной неожиданностью. Рука сына выскользнула из её ладони. Люба увидела, как Валерий, схватив мальчика, садится в какую-то машину. Пока она поднималась, уперевшись руками в грязь, похитителей и след простыл.
— Ваш бывший муж — отец ребёнка. Он имеет такие же права. Да, заявление примем, потому что место жительства мальчика определено с матерью. Но, уверяю вас, ваш муж сам вскоре вернёт сына…
* * * * *
— Как давно это произошло? — Саша так и не притронулся к чаю.
— Почти три месяца назад. Сегодня я опять была в полиции. Они сказали, что Валерий и Глеб объявлены в розыск. Полиция делает всё, что можно. И что я своими визитами только отвлекаю их от работы.
— Машину установили?
— Нет. — Люба с трудом сдерживала слёзы. — Я запомнила только то, что она серая, в марках почти не разбираюсь.
— Самый распространённый цвет. — Задумчиво произнёс Саша. — Скорее всего каршеринг. А камеры?
— В том месте, где он перехватил нас с Глебом, нет никаких камер. Слепая зона.
Поль, спокойно лежавший в проходе, вдруг встал и неторопливо потопал в угол комнаты. Сунулся за кресло и вернулся с маленьким медвежонком в зубах. Ткнул игрушкой в руки хозяина.
— Давай, Поль. — Саша взял игрушку. Медвежонок почти утонул в его больших ладонях. — Нельзя. Это не твой.
— Это Глебкин. — Голос Любы дрогнул.
— Я не спросил, сколько лет твоему сыну?
— Почти шесть.
Она заплакала.
— Я же понимаю, что они только говорят, что ищут. А на самом деле, это важно только для меня и для моего малыша. Они считают, что раз Валерий его отец, то он имеет право, а я обыкновенная истеричка. И мужская солидарность…
— Мужская солидарность здесь ни при чём, Люба. — Саша глотнул остывшего чая. — Она в другом заключается. Мне приходилось видеть родителей, потерявших своих детей. Только там уже вернуть не получилось бы. Никакими силами. А здесь… Надо самим искать, если они не хотят.
— Самим?
— Самим. Что я, в такой ситуации брошу тебя, что ли?
— Саш, ты даже не помнишь меня…
— Да это теперь, кажется, значения уже не имеет. Дети — наше общее будущее. Поступим так: ты вспоминаешь всё, что знаешь о прошлом этого Валерия. Я вспоминаю о некоторых своих связях. И начинаем искать. Спасибо за чай. Идём, Поль.
Он вдруг понял, что всё ещё сжимает в руке маленького плюшевого медвежонка.
— Вызвали всё-таки на работу? — Вера Игнатьевна смотрела, как сын собирает вещи.
— Да, мама.
О возникшей проблеме, в которую он невольно ввязался, Саша Вере Игнатьевне говорить не стал. Начнёт переживать, спрашивать, а он сам ничего толком не знает. Да и как объяснить, что вполне возможно ему снова придётся уезжать. Маме спокойнее будет знать, что сын, как всегда, занят на работе.
— Я так и предполагала, что тебя вызовут. — Спокойно констатировала она. — Они без тебя как без рук.
— И не говори. — Саша обнял мать.
— Вы уж приезжайте ко мне вместе с Полем. А то я привязалась к твоему троглодиту сил нет. Буду скучать.
— Обязательно, мамочка. Не обижайся на меня.
— Не буду. Я счастлива, что ты вернулся. Поэтому разлука, когда знаешь, что твой сын рядом, в одном с тобой городе, это уже не разлука.
— А я счастлив, что у меня такая мама, которая всё понимает.
Они с Любой встретились ещё раз.
— Рассказывай.
— На самом деле я знаю о своём бывшем муже не так уж много. — Вздохнула Люба. — Адрес прежней прописки, бывшее место работы и адрес его матери.
— Это много. — Возразил Саша. — По крайней мере, есть с чего начать.
— У его матери я уже была. Она мне, конечно, ничего не сказала и вообще чуть с лестницы не спустила, но зато я поговорила с соседкой, и она уверена, что Валера с Глебом туда не приезжали.
— Хорошо. Тогда давай съездим на его прежнюю квартиру. Сегодня выходной, и на работу к твоему бывшему ехать бесполезно.
— Да, но прежний адрес, по которому проживал Валера, находится в соседнем городе.
— Ничего. — Саша не привык сдаваться. — Это всего каких-то двести километров. Собирайся. Сейчас я возьму машину и заеду за тобой.
Люба немного удивилась, увидев в машине Поля.
— Он с нами?
— Да. — Подтвердил Саша. — Поль обожает ездить в машине. И потом, он так долго ждал меня и скучал. Я не могу сказать ему про работу, как маме, но, в отличие от мамы, я могу взять его с собой. Не бойся, он не доставит хлопот.
— А я и не боюсь. Чего можно бояться с такими надёжными спутниками.
Поль действительно вёл себя безукоризненно. Смотрел в окно или мирно дремал на заднем сидении.
— Ему, правда, нравится ехать. — Улыбнулась Люба.
— Я же говорил. Самое большое счастье для этого пса — всё время быть рядом со мной. Поэтому он так охотно сопровождает меня в поездках. Но и сам процесс ему тоже нравится.
Они без труда нашли нужный дом, поднялись и позвонили в квартиру.
— Никого. Наверное, уехали на выходные. — Задумчиво произнёс Саша. — А кто вообще может здесь жить?
— Может быть, бывшая жена? — Предположила Люба. — Валера почти ничего не говорил о ней. Даже не сказал, из-за чего они расстались. Он вообще не любил разговаривать на эту тему.
— Если они плохо расстались, у нас есть шанс получить от неё много полезной информации. — Заметил Саша. — Нет никого страшнее обиженной женщины.
Люба хотела было возразить, но он уже нажимал на кнопку звонка соседней квартиры. Дверь открыла строгая элегантная женщина.
— Вам кого, молодые люди?
— Здравствуйте. Не подскажете, у нас есть шанс увидеть сегодня ваших соседей?
— Нет. — Она покачала головой. — Ни сегодня, ни завтра. Никогда. В этой квартире давно никто не живёт. Я думала, что хозяева продадут её, но… А что вы хотели?
— Простите, теперь, наверное, глупо спрашивать. — Люба достала телефон. — Но вы случайно не видели здесь вот этого мужчину с маленьким мальчиком?
Женщина взглянула на фотографию, и губы её непроизвольно сердито сжались. Она посмотрела на Любу.
— Кто он вам?
— Бывший муж. Он увёз нашего сына, и я не знаю, где их искать.
— Что же вас, девочки, тянет на подобных людей? Я бы ему не то что ребёнка… — Она вдруг решительно распахнула дверь — Входите.
Саша и Люба переглянулись и вошли в уютную светлую квартиру.
— Проходите, присаживайтесь. Так вот, молодые люди, если хотите знать моё мнение, то такие товарищи, как этот Валера, всегда выйдут из воды сухими.
— Вы знаете его? — Обрадовалась Люба.
— Лучше бы не знала. — Женщина вздохнула. — Эту квартиру Вике подарили её родители. Я сначала насторожилась. Думала, будет водить компании, начнётся шум по ночам, но нет. Вика оказалась серьёзной, положительной девушкой. Много работала, вела себя тихо, вежливо здоровалась с соседями. Она хорошо зарабатывала, машину водила, красивую такую, красную. А потом появился этот нахлебник — Валера. Я несколько раз спрашивала Вику, где он работает. Но она только отшучивалась. Говорила, что он свободный художник. За что его любила бедная девочка, я не знаю, но мне он решительно не нравился. Он сидел у Вики на шее. Нагло и беспардонно.
— Знаете, когда мы встречались, он так много рассказывал о путешествиях, показывал фотографии. Но он на них всегда был один.
— Конечно, один. Вика не могла столько ездить. У неё была своя фирма, она очень много работала. И оплачивала поездки этому альфонсу. А он пользовался её любовью. И ещё смел упрекать за то, что бедная девочка не могла иметь детей. Изводил её этим, но не разводился. Видно, жалко было терять такую кормушку.
— Значит, она развелась с ним по той же причине. — Задумчиво произнесла Люба.
— Развелась? — Возмутилась женщина. — Нет, молодые люди, Вика умерла.
— Как умерла? — Насторожился Саша.
— Выпала из окна. — Сурово пояснила их собеседница. — Все решили, что это суицид. Я говорила полиции, что Вика никогда бы не сделала это сама, но они меня не послушали. Говорили: нет мотива. Квартира эта была оформлена как-то хитро. Так, что даже в случае Викиной смерти, она возвращается к её родителям. Но Валерий ведь не знал этого.
— Значит, не сумев добиться, чтобы она родила ему ребёнка, он решил поживиться хотя бы квартирой. — Прошептала Люба.
— Умница, девочка. Я сказала то же самое. Но доказательств не было, и этого прохиндея отпустили. А родители Вики теперь и не продают квартиру, и сами здесь почти не появляются. Не хочу вас пугать, но лучше бы вам найти вашего мальчика как можно быстрее. Валерий — странный и непорядочный человек.
Они поблагодарили соседку за рассказ и, попрощавшись, спустились во двор. Саша выпустил из машины Поля и, посмотрев на побледневшую Любу, взял её за руку.
— Ну-ну, ты что? Если он так хотел ребёнка, то Глебу не должно ничего угрожать. Он будет его беречь.
Люба кивнула. Всю обратную дорогу она молчала, и Саша не приставал к ней с разговорами.
— Отрицательный результат — тоже результат. — Сказал он на прощание. — Завтра поедем к нему на работу.
* * * * *
— Помню такого. Никто его не увольнял. — Удивилась дородная дама в отделе кадров. — Там было заявление по собственному. Помнится, он сказал, что нашёл работу лучше. Соврал, небось?
— Соврал. — Кивнула Люба.
— Неудивительно. — Дама фыркнула. — Я шефу ещё тогда говорила: не берите. У меня глаз на бездельников намëтанный.
Они уже спускались по лестнице, когда их догнал молодой парень.
— Вы Валерку ищете?
Саша и Люба остановились. Люба бросилась к парню.
— Вы знаете, где он?
— Сейчас нет. Но могу рассказать, где квартиру снимал. Он уже не работал у нас, но шеф его разыскал. Надо было какие-то подписи задним числом на документах перед проверкой поставить. А меня вместо курьера отправили. — Хмуро пояснил парень.
— Он вам не очень симпатичен, да? — Спросил его Саша.
— Не особенно. — Кивнул парнишка. — Однажды так по работе подставил, чуть не уволили. Я вижу, вы его тоже не поблагодарить ищете. Поэтому помогу. Улица Станкевича, номер дома не помню, но вы его и так найдëте. Красный кирпичный бок о бок с универсамом. Подъезд первый, квартира пятнадцатая. Только это давно уже было. Может, переехал.
— Спасибо вам.
— Не за что. Найдëте, привет не передавайте.
Район, где располагалась улица Станкевича, оказался старым, тенистым. Саша выпустил из машины Поля.
— Подыши, дружок, разомни лапы.
Красный кирпичный дом действительно прилепился боком к магазину. Они обошли его и оказались в маленьком зелёном дворике. В этот полуденный час он был пуст, лишь на одной из лавочек сидела пожилая женщина из разряда классических бабушек, знающих всю подноготную дворового сообщества.
— Да что же это делается. — Заметив Поля, протянула она особенным «вредным» голосом, призванным обезоружить всякого без позволения сюда входящего. — Каких кобелей прямо на детской площадке выгуливают! Совесть есть у вас?
— Здравствуйте! — Миролюбиво поздоровался Саша. — Детскую площадку мы обошли и выгулялись совсем в другом месте. А ещё мы всегда за собой убираем.
Он продемонстрировал бабуле пакеты для уборки.
— Поздоровайся с дамой, Поль. Покажи, какой ты культурный.
Бриар послушно сел. Поднял и отпустил переднюю лапу. Затем комично наклонил голову в одну и в другую сторону.
Женщина, довольная неожиданным развлечением, улыбнулась.
— Гляди, вправду, умный. Я вас раньше в нашем дворе не видела.
— А мы у вас и не были никогда. Приятеля разыскиваем. У вас в первом подъезде квартиру снимает, пятнадцатую.
— Так уехал он. — Снисходительно сообщила бабуля. — Поздно пришли.
— Уехал? Точно? Вы об этом человеке говорите? — Саша показал фотографию.
— Об этом, об этом. — Женщина сдвинула очки на кончик носа. — Хороший парень, вежливый такой.
— А давно уехал?
— Да уж месяца два или три назад. Квартира сейчас пустая стоит. Не сдали ещё.
— А мальчика маленького с ним не было? — Дрожащим голосом спросила Люба.
Бабушка пристально посмотрела на неё, словно просвечивая рентгеновскими лучами.
— А что?
— Это мой сын, Глебка. Он увёз его, и я уже больше двух месяцев не знаю, что с моим ребёнком.
— От ирод! — Всплеснула руками бабуля. — А ведь так и не скажешь! Нет, милая, когда уезжал, мальчика с ним не было. А раньше, бывало, приводил. И мне, паразит такой, сказал, мол, мать у ребёнка пьющая, вот и приходится забирать.
— А мальчик, когда он его приводил, не плакал?
— Не плакал. — Женщина задумалась. — Но грустный был. Я ещё подумала: какое веселье, коли мать пьёт.
Люба достала платок и принялась вытирать мокрые щёки.
— Не реви! — Строго приказала бабуля. — Знаю я, куда он сбёг. К бабе своей, Наташке. В Кострому.
Лицо Саши вытянулось от удивления.
— Скажите, а ваше имя, отчество?
— Надежда Павловна я.
— Надежда Павловна, скажите, а откуда вы всё это знаете? Неужели он сам вам рассказал?
— Как же расскажет он. Жди. Слух у меня острый, касатик. И интерес к жизни неистребимый. А у него привычка дурная, выходя, по телефону болтать. Он с этой Наташкой в компьютере своём познакомился. Это я так поняла. А живёт она в Костроме и работает не то в кондитерской, не то в музее, они про то и про то говорили. И фамилия у неё интересная, не то Бабошкина, не то Бабошина.
— Надежда Павловна, вы случайно в КГБ не служили? — Изумлённо поинтересовался Саша.
— Какое КГБ? Я полжизни, милый, в колхозе провела, а после со вторым мужем в город уехала, вахтёром на завод. Мне директор всегда говорил: «Мимо тебя, Надежда Пална, мышь не проскочит. Всё ты видишь, слышишь да примечаешь».
— Знаете, Надежда Павловна, а я с вашим директором полностью согласен. — Искренне похвалил Саша. — Спасибо вам!
— Да ладно. Ты попроси-ка лучше своего зверя-то ещё что-нибудь сделать.
— Поль, покажешь дамам поклон?
Пёс тяжело вздохнул, словно говоря: «На что ты обрекаешь меня, почти служебную собаку, хозяин?» Но состроил умильную морду и припал на передние лапы.
— Ох и юморной он у тебя! Чисто клоун в цирке. Тяжело, поди, научить, чтоб вот так-то?
— Да нет, Надежда Павловна, Поль — умный пёс. Он быстро команды учит.
— Хорош, ох, хорош. — Повторяла бабуля, когда они выходили из двора.
Люба оставалась грустной. Сев в машину, она уткнулась в смартфон.
— Саша, кондитерская и музей? Может быть, это Музей сладостей? Такой есть в Костроме. Надо позвонить туда и спросить, работает ли там такая Наталья.
— Люба, это можно сделать. Знаешь, я понимаю. Правда, понимаю твои чувства, твой страх. Но Надежда Павловна упомянула, что Валерий познакомился с этой девушкой по интернету. Как я не подумал об этом с самого начала! У него есть профили в соцсетях?
— Был давно на сайте знакомств. Когда мы поженились, он его убрал.
— Проверь, пожалуйста, не появился ли он там снова. И сбрось мне его фотографию. Я оперировал одного компьютерного гения. Иногда мне кажется, что этот парень может найти в сети всё что угодно и кого угодно. Давай проверим наши предположения.
— Хорошо. — Кивнула она. — Только я не могу вот так сидеть и ждать. Саша, ты поедешь со мной в Кострому?
— Конечно, поеду. — Не задумываясь, пообещал он. — Просто прошу тебя подождать двадцать четыре часа. Это всего одни сутки, Люб. Потерпишь?
— Потерплю.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ
