Эту базу «На краю света» Денис нашёл совершенно случайно. Название зацепило. Недаром ведь, когда хотят сказать человеку о том, что он нужен и дорог, говорят: «Я пойду с тобой на край света». Он не был пока готов к этим словам, но чувствовал, что его неудержимо тянет к Илоне, словно за годы, пока они не виделись, накопилось много другого невысказанного, того, что непременно нужно сказать.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
База была совсем небольшой, рассчитанной на тех людей, которые хотят забраться подальше, убежать и спрятаться от благ цивилизации. Денис не был согласен с тем, что Илона постоянно ограждает Даню от общения с другими детьми, но на сегодняшний момент счёл предлагаемые условия наиболее подходящими для начала его адаптации к окружающему миру. Нельзя ведь бросать ребёнка, который привык общаться с ограниченным кругом лиц, сразу в бурное, полное эмоций, красок и звуков людское море. В конце концов, будет возможность пообщаться и лучше узнать друг друга.
Несколько уютных домиков встали полукругом около большой поляны, ограниченной с одной стороны чистым глубоким озером, а с другой — нависающей над ним скалой. Запахи травы, нагревшихся за день камней, сосновой хвои начинающегося за домиками леса смешивались в удивительно благородную гамму. Этим воздухом хотелось дышать снова и снова.
— Хорошо, что взяли твой мольберт. — Заметил, обращая к Дане, Денис.
— Я не пишу пейзажи. Я портретист. — Мальчик пристально оглядывал новое место.
Прозвучало это несколько высокомерно, но за время их короткого знакомства мужчина научился не обращать внимания на некоторые особенности Даниной речи.
— Может быть, захочешь попробовать что-то новое. — Спокойно ответил он. — Жаль, что у меня нет способностей к живописи. Я бы не смог удержаться, чтобы не нарисовать эту красоту.
— Сфотографируй на смартфон. — Пожал плечами мальчик. — Даже рисовать не обязательно.
В процессе сборов они незаметно перешли на «ты», и это вполне устраивало обоих. Денис сразу обратил внимание, что с Даней с самого раннего возраста разговаривали как со взрослым человеком, без скидок на возраст, поэтому манера общения и речь этого маленького человека совсем не походила на речь ребёнка.
— Кстати, мама говорила, что ты сам спланировал свою квартиру. Разве для этого не надо уметь рисовать?
— Это немного другое. — Денис задумался. — Не живопись точно. К тому же сейчас полно компьютерных приложений для этих целей. Это как живая и мёртвая вода в сказках. Ты, кстати, как относишься к новым технологиям?
— Нормально. Если ты хочешь узнать, не буду ли я страдать от отсутствия интернета, то нет, не буду. — Даня посмотрел снисходительно. — Я не подвержен компьютерной зависимости.
— Здорово. — Денис развёл руками. — А вообще какие-нибудь недостатки у тебя есть?
— Да. — Мальчик кивнул. — Я всегда говорю правду.
— Я думал, честность — это достоинство.
— Людям не нравится правда. Она их огорчает. — Безапелляционно заявил Даня. — А я говорю то, что вижу.
— Может быть, говорить надо как-то иначе?
— Ты спросил про недостатки. — Логично возразил мальчик. — Если бы я умел иначе, это было бы достоинством.
Они перенесли вещи в домик. Даня поднялся на второй этаж и выглянул в окно.
— Здесь ещё кто-нибудь есть?
— Должны быть. База, конечно, новая, но я же её как-то нашёл. — Денис посмотрел на домик, который был виден из этого окна. — Значит, рекламу дают. Посмотри, вон в том доме на веранде стоят удочки. Их хозяин наверняка приехал сюда рыбачить. Ты когда-нибудь ловил рыбу?
— Нет. — Мальчик удивлённо посмотрел на него. — Где бы я, по-твоему, мог это делать? В ванне?
— Папа не любил рыбалку? — Спросил Денис и вдруг испугался. Илона предупреждала, что Даня тяжело переживает смерть отца.
— У папы были другие интересы. — Взгляд Даньки изменился, но он по-прежнему говорил спокойно. — Он много работал, чтобы обеспечивать достойные условия жизни. Играл в преферанс с друзьями по средам. Я, между прочим, тоже умею. Вечером мы играли в шахматы. Несколько раз ездили в конный клуб. Но мне там не понравилось.
— Почему? — Удивился Денис. — По-моему, лошади — это здорово.
— Там был человек. — Даня нахмурился при этом воспоминании. — Какой-то весь слишком… Слишком резкий голос, командный. Слишком настойчивые движения. Он не говорил, что я делаю не так. Он пытался заставить меня делать правильно. Я ушёл. Мама с папой катались, а я не захотел. И потом тоже ездил, чтобы их не огорчать.
— А животные? Лошади тебе понравились?
— Не знаю. Я не успел понять. Идём вниз.
Они спустились. Илона раскладывала продукты в холодильнике.
— Проголодались?
— Я бы перекусил. — Оживился Денис. — Странно, во время работы никогда не хочется есть, а на отдыхе так и тянет положить что-нибудь в рот.
— Я не хочу. — Отказался Даня. — Пойду посмотрю, что здесь ещё есть.
Он вышел из домика, а Денис щёлкнул кнопкой чайника.
— Я не привередлив. — Сообщил он Илоне. — Кофе с бутербродами будет достаточно. А потом вместе приготовим ужин.
— Ты умеешь готовить? — Удивилась Илона.
— Я хороший ученик своей бабушки. — Засмеялся он. — Она готовила без изысков, но искренне считала, что мужчина должен уметь пожарить яичницу, испечь блинчики и сварить борщ. Тогда он никогда не останется голодным.
— Значит, будем есть яичницу и борщ. — Тоже улыбнулась Илона.
— Блинчики забыла. А вообще, ты меня обижаешь. — Денис достал банку с кофе. — Я пошёл дальше. Когда начал жить один, научился жарить стейки, готовить морепродукты, делать быстрые салаты. Капрезе — одна из моих любимых закусок.
— Моя тоже. — Обрадовалась она. — Муж терпеть не мог базилик, а я его просто обожаю.
— И я.
Они жевали бутерброды и болтали, радуясь, как дети, тому, что во многом их вкусы совпадают. Даня остановился у входной двери и, прижавшись спиной к тёплым брёвнам, слушал весёлые голоса, не стараясь разобрать слов. Он с трудом понимал свои чувства.
С одной стороны, ему нравился этот мамин одноклассник. Он не навязывал мальчику своего мнения, с интересом слушал и умел говорить просто о сложных вещах. А с другой, Даню пугали любые перемены. Он не знал, что произойдёт, если чужой человек войдёт в их размеренную и такую привычную жизнь. Ему хотелось и не хотелось зайти сейчас туда к ним.
Мальчик постоял ещё чуть-чуть и побрёл к подножию скалы, потом немного вверх, сквозь густую поросль. Внезапно цепкий глаз маленького художника заметил в траве едва видную тропинку. Данька пошёл по ней. В некоторых местах приходилось карабкаться, но любопытство гнало мальчика дальше. Когда он выбрался наверх, то застыл от охватившего его неведомого доселе восторга.
Стоял и смотрел вверх. Над ним распласталось синее небо, далеко внизу он видел зеркало озерной глади, позади неровные верхушки сосен. Было страшно и очень красиво. Он сел на тёплые камни и замер, впитывая новые впечатления. Данька был здесь один. Один над всем миром. Сидел долго. Уходить совсем не хотелось, но он знал, что мама будет волноваться. Спускаться по уже знакомому пути было легче, и Даня преодолел его гораздо быстрее.
Выйдя из-за кустов, он почти столкнулся с каким-то мужчиной и резко остановился, настороженно разглядывая незнакомца.
— Привет! — Весело поздоровался тот. — Ты откуда здесь взялся?
— Здравствуйте. — Поздоровался Даня. — Мы приехали днём.
— А я на рыбалке был. — Поделился мужчина. — Только вернулся. Вон у берега лодка моя. Хочешь, покатаю потом?
— Нет. Спасибо. — Мальчик обошёл словоохотливого отдыхающего и направился к домику.
— А отец твой рыбалкой, случайно, не увлекается? — Спросил вслед человек.
— Отец не увлекается. — Бросил Даня и потянул на себя входную дверь.
Незнакомец пожал плечами и пошёл прочь.
— Ничего себе, малолюдное место! — Данька плюхнулся на стул и сердито посмотрел на Дениса.
— Что случилось, Даня? — Заволновалась Илона.
— У нас слишком общительный сосед. — Мальчик тяжело вздохнул. — Могут возникнуть сложности.
— Как же зовут общительного соседа? — Денис оторвался от приготовления еды и обернулся к мальчику.
— Понятия не имею. Я не собираюсь с ним общаться, так какой тогда смысл знакомиться?
— Понятно. Мой руки, Дань. Сейчас есть будем. Ты хоть немного аппетит нагулял?
— Нагулял. — Буркнул мальчик, отправляясь в ванную.
— Плохая идея была брать его с собой? — Виновато шепнула Илона Денису. — Да?
— А как можно иначе? — Удивился он. — Данька — твой сын. Плохой, хороший, уживчивый или нет, он — твоё продолжение. До определённого возраста дети должны быть рядом с родителями. У меня отца не было и не скажу, что это было здорово. Мама, конечно, очень старалась, чтобы я никогда и ни в чём не нуждался и любви давала мне очень много. Я её тоже очень люблю. Но от отца я бы не отказался. Мама, бабушка, сестра… Короче, парни поймут.
* * * * *
Утром Денис проснулся рано. Ещё одна коварная особенность отпусков, когда в рабочие будни невозможно поднять себя с кровати, а в дни отдыха ты словно нарочно просыпаешься ни свет ни заря. Встал осторожно, чтобы не разбудить спящую Илону, оделся и тихо вышел на улицу. Вдыхая свежий утренний воздух, медленно пошёл к озеру.
— Привет, сосед! — Мужчина, возившийся на берегу с лодкой, поднял голову.
— Доброе утро! — Денис спустился к воде, протянул руку. — Денис.
— Трофим. — Новый знакомый крепко стиснул его руку. — Ты, Денис, рыбалкой не балуешься?
— Не рыбак, но зорьку бы посидел. — Денис улыбнулся. — Тем более здесь красота такая.
— Вот! Это дело! — Обрадовался Трофим. — А то парень твой вчера и разговаривать не захотел. Диковатый какой-то.
Но посмотрев на помрачневшего враз собеседника, поднял руки, словно защищаясь.
— Прости, прости, не хотел обидеть. Дети сейчас не то, что мы раньше.
— Дети во все времена встречались разные. — Медленно произнёс Денис. — С разными характерами. Данька — хороший парень. Не очень общительный — это да. Но мы его и таким любим.
— Молчу. — Мужчина покаянно кивнул. — Я сам виноват. Полез к мальцу с разговорами. Ну ничего, к вечеру друг мой приедет с сынишкой. Будет твоему Даньке компания. Глядишь, и оттает. А ты, Денис, заходи. Надумаешь на рыбалку, я с тобой снастями поделюсь. Много привёз.
— Спасибо, Трофим. Зайду обязательно. Удачной тебе рыбалки!
— Ох, быстрее бери свои слова обратно! — Трофим суеверно замахал руками. — Удачи рыбаку не желают! Примета плохая! Если уж хочешь сказать что-то, говори «Ни хвоста, ни чешуи!», не ошибёшься.
— Прости. Не знал. Тогда ни хвоста, ни чешуи!
— Молодец! Быстро учишься!
День пролетел незаметно. Они купались, загорали. Когда солнце поднялось совсем высоко, отправились в лес и нашли бьющий из-под корней большой старой сосны родник. Даня вёл себя как самый обыкновенный мальчишка, хотя Денис сразу обратил внимание, что он с опаской относится к воде.
— Данька что, не умеет плавать? — Тихо спросил у Илоны Денис.
— Не умеет. В бассейн мы отдать его не могли, и на море с ним ездили без мужа. Я и сама тоже не плаваю. Кто бы его научил?
— Ладно, с этим мы разберёмся. — Сказал он сам себе. — Илона, а твой муж, он любил Даню?
— Конечно. Почему ты спрашиваешь? — Она смотрела на него почти с обидой. — Саша очень заботился о Дане!
— О Дане или о том, чтобы Даня ни в чём не нуждался?
— Я не хочу обсуждать это, Денис. Это та сторона моей жизни, которая тебя не касается.
— А Даньки? Я ведь совсем не знал твоего мужа и могу только по словам и привычкам его сына судить об их отношениях. Илон, отец Дани стеснялся его?
Она отвернулась.
— Зачем тебе это знать?
— Ты мне нравишься. Мне нравится твой сын. — Объяснил Денис. — Я хочу быть счастливым, и чтобы люди рядом со мной тоже были счастливы. Я никак не мог понять. Данька похож на тебя, очень, у него твой характер, но чем-то вы отличаетесь. И, кажется, я понял чем.
— Ты не психолог, Денис.
— Не психолог. — Покорно согласился он. — Только твоя мама в твоём школьном детстве гордилась тобой. Это было видно. Она и сейчас любит и гордится.
— Хочешь сказать, что я не люблю Даньку?
— Любишь. Очень любишь. И твой муж, наверное, тоже любил. Просто вы так старались замаскировать его нестандартность, что забыли о том, что он обыкновенный маленький мальчик.
Когда вернулись, Даня ушёл наверх рисовать.
— Посмотрим какой-нибудь фильм. — Предложил Илоне Денис.
Она согласилась, но всё равно была какая-то грустная.
— Не сердись на меня. — Шепнул он. — Я не хотел тебя обидеть.
— Ты не обидел. Я сама иногда думаю о том, что делала что-то неправильно.
— Идеальных людей нет, Илон. Все мы иногда ошибаемся. Даньке всего десять. Ещё не поздно поменять что-то. Мы попробуем. Если захочешь, я постараюсь помочь.
Они углубились в просмотр. Спустился из своей комнаты Даня.
— Я погуляю.
— Хорошо. Только будь осторожен. — Попросила Илона.
Даня решил вновь подняться на скалу. Было уже не так жарко, и он торопливо направился в нужную сторону. Но вдруг остановился.
По зелёной поляне навстречу ему со всех ног бежал хрупкий загорелый мальчишка. Его смуглые тонкие руки и ноги напоминали ветки дерева, отросшие каштановые волосы взлохматились, а глаза сияли весёлыми искорками. Он заливисто смеялся, и Даньке вдруг ужасно захотелось запомнить всё: и выражение лица мальчика, и улыбку, и взлетающие над землёй ноги в лёгоньких сандалетах. Запомнить, чтобы потом нарисовать. У него даже ладонь зачесалась немного.
Сначала ему казалось, что мальчишка бежит сам по себе, но тот оглянулся на бегу и крикнул:
— Догоняй!
Тогда Даня увидел, что за мальчишкой несётся приземистая белая собака с рыжими пятнами и такими же весёлыми, как у хозяина, глазами. Мальчик увидел его и резко остановился, улыбаясь во весь свой широкий рот. Уходить было неудобно, и Даня сделал шаг навстречу. Мальчик тоже.
Так по шагу они приблизились друг к другу. Даня увидел, что мальчик младше, чем он сам, и первый сказал.
— Привет!
— Привет! — Радостно отозвался новый знакомый. — Ты Джека не бойся, он не кусается.
— Я не боюсь. А что это за порода?
— Джек-рассел. Папа говорит, очень удобные собаки, даже кличку придумывать не надо.
Он вопросительно посмотрел на Даню.
— А у тебя есть собака?
— Нет. Тебя как зовут?
— Женька. Или Жека. А папа вообще зовёт Джека. Только это он когда дразнится. А тебя дразнят?
Данька вспомнил обидное «Дикий» и дёрнул плечом.
— Пусть попробуют. Я Даня.
— Очень приятно. — Поспешно сказал Женя, боясь, что он обидится. И объяснил. — Это же папа, ему можно.
— А мама тоже так зовёт?
— Мамы нет. — Серьёзно объяснил мальчик. — Она умерла, когда я родился. Есть папа и две бабушки. Ну и Джек. У нас мужская семья. Бабушки отдельно живут. Папа встречается с тётей Леной, но я ещё не знаю, согласится ли она с нами жить, потому что бабушка Тоня говорит, что чужие дети никому не нужны.
Он буквально за одну минуту вывалил на опешившего собеседника целый ворох информации. Даня только глазами хлопал растерянно. Он прекрасно умел разговаривать со взрослыми, чувствуя в их речи малейший подвох и пресекая любые попытки ступить на его территорию. А вот как разговаривать с такими лохматыми и тонкорукими, с доверчивыми большими глазищами, не знал. Он впервые столкнулся с такой обезоруживающей искренностью другого ребёнка и теперь пребывал в замешательстве. А Женька, не дождавшись отклика, снова улыбнулся, переступил с ноги на ногу и предложил.
— Давай дружить.
Он протянул Даньке свою хрупкую ладошку. Не зная, как поступить, Даня легонько хлопнул по ней и согласился.
— Давай.
Даня увлечённо водил карандашом по листу. Вернувшись в домик, он тут же поднялся наверх, жестом остановив Илону, пытающуюся расспросить его о прогулке.
— Мама, я занят.
— Оставь его. — Посоветовал Денис. — Пусть он сделает то, что задумал, а потом поговорите. Он сейчас всё равно не настроен на разговор.
Мальчик едва касался белой поверхности, на которой, как по волшебству проступали черты его нового маленького знакомого: высокий, скрытый лохматой чёлкой лоб, чуть оттопыренные уши, удивлённые глаза и растягивающийся в широкой улыбке рот.
Он с удивительной, почти ювелирной точностью извлекал детали из памяти. Несколько раз перерисовывал руки и ноги. Наконец получилось. Жека словно летел над поляной, торопясь навстречу чему-то большому и радостному, как сама жизнь. А на заднем плане догонял его коротколапый задорный пёс.
Даня выдохнул и наконец отложил эскиз в сторону. Он справился, ничего не упустил, смог передать и лёгкость, и стремительность движений, и атмосферу летней беззаботности, царящую вокруг. Завтра поработает с цветом. А быть может, оставит так.
Смешной этот Жека. Данька никогда не сталкивался с детьми младше себя. В детском саду и школе были его ровесники. Или ребята постарше. Его раздражало, что они болтают глупости или подолгу не понимают того, что объясняют взрослые. Не понимали они, а смеялись над ним, считая его каким-то не таким.
Ему не нравились взрослые, которые лишь делали вид, что разговаривать с Даней интересно, а на самом деле думали, что он как попугай повторяет заученные фразы. И то, и другое было обидно и неправильно. А когда человек младше тебя, то неудивительно, что он может не знать чего-то или рассуждать совсем иначе.
Ещё Женька, как и Даня, говорил правду. Это было сразу понятно по искренности и бесхитростности, звучавшей в его словах. Самого Даньку всегда учили не выносить на люди того, что происходит в доме, а Жеке, кажется, было всё равно. Он с такой лёгкостью при первом же знакомстве выложил незнакомому мальчику всё о своей семье, что Даня только диву давался.
«Маленький потому что». — С неожиданной теплотой подумал он.
— Дань, можно войти? — Денис постучал в дверь.
— Заходи. — Пригласил мальчик.
— Мама волнуется. Ей кажется, что с тобой что-то произошло, пока ты гулял.
— Ничего плохого. — Данька пожал плечами. — Я познакомился с мальчиком.
Он заметил, что Денис не отрывает глаз от лежащего на столе рисунка.
— Это он — Жека. А собаку зовут Джек. Забавно, правда?
— Данька, дружище, это просто здорово! Я не видел этого Жеку, но на твоём рисунке мальчик и собака, они живые. Как ты умудряешься это делать?
— Я способный. — Скромно сообщил сын Илоны. — Но Жеку и рисовать легко. Знаешь, почему?
— Он настоящий, да? — Денис внимательно посмотрел на мальчика. — И не пытается казаться лучше, чем есть.
— Правильно. А как ты догадался?
— Твой рисунок рассказал. Помнишь, ты упоминал про детей, которых судья привлекает к вынесению решений? Вот этот мальчик, он принял бы самое справедливое решение, если бы кто-то спросил его. По крайней мере, нарисовал ты именно так.
Даня польщённо улыбнулся.
— А теперь можно попросить тебя? Поговори с мамой. Ей очень не хватает общения с собственным сыном.
— А ты? Она же с тобой общается.
— Это не одно и то же. Дети для родителей — самое дорогое, что у них есть. Один человек никогда не заменит другого, Дань.
Мальчик задумался.
— А я пока к Трофиму схожу. Хочу завтра на заре порыбачить с ним. Ты как?
— Нет пока. — Даня покачал головой. — Может быть, потом.
— Нет так нет.
Когда Денис, договорившись с Трофимом об утренней рыбалке, переступил порог домика, то увидел, как Илона и Данька, обнявшись, сидят под пледом.
— Поговорили?
Илона кивнула.
— Давно уже так не разговаривали, правда, сынок? Всё время дела какие-то.
— Отпуск для того и нужен, чтобы остановиться, оглянуться и хотя бы просто поговорить. Вы сидите, я сейчас чай заварю.
— Спасибо тебе. — Сказала Илона, когда они остались одни. — Я уже сто лет не сидела вот так с Данькой. Некогда было, да он и сам не хотел. А ты как-то сумел подобрать слова.
— С ним надо разговаривать. Даже если он не хочет. Просто говорить надо о том, что ему интересно. Ты, например, знаешь, что он хочет стать судьёй?
Илона улыбнулась.
— Это детские глупости, Денис. Кем только дети не собираются стать, и полицейскими, и блогерами, и актёрами. У них в этом возрасте желания каждый день меняются.
— Только не у твоего сына. Ты понимаешь, он хочет, чтобы всё было по справедливости? А ещё чувствует в себе силы оценивать других людей.
— Ты хотел сказать судить?
— И судить. Но хочет делать это не так, как делают все. Расспроси его, узнаешь много интересного.
* * * * *
Утром, выйдя на улицу, Даня увидел Жеку, терпеливо сидящего на траве. Джек лежал рядом, с упоением разгрызая найденную где-то палку.
— Ты чего здесь сидишь и не зашёл?
Женька улыбнулся и пожал плечами.
— Побоялся. Думал, вдруг вы спите ещё.
— Мы давно не спим. Денис хоть и собирался тихо, я всё равно проснулся.
— Они на рыбалку поплыли. На лодке. — Подтвердил Жека. — И папа тоже. Он меня хотел взять, а я отказался.
— Почему?
— Да ну. Их и так в лодке трое. — Он потупился и сказал в сторону. — Я с тобой хотел…
Даньке вдруг стало жаль его, маленького, озябшего от свежей росистой прохлады.
— Ладно, идём. Денис вчера блинчики жарил. Знаешь, какие вкусные. Слушай, а как отец тебя одного оставил?
— Обычно. — Женя вскочил. — Я часто дома один остаюсь. Папе ведь работать надо.
Он вдруг помрачнел и добавил.
— Я тебе сейчас одну тайну скажу. Папа говорит, что, если тётя Лена с нами жить будет, то нам легче станет. И я не буду как беспризорник. А я случайно услышал, что у неё ребёнок будет. Даня, а тогда как?
— Опять бабушка сказала? — Хмуро поинтересовался Данька. — Тогда же, когда и про чужих детей?
Жека кивнул. Он смотрел на Даню не отрываясь, настороженно и с надеждой. Выдерживать его взгляд было нелегко.
— Я не знаю, Жека. — Честно ответил он. — Я же твоего папу ни разу не видел, и тётю Лену эту тоже. По лицу человека иногда можно определить.
— По лицу? Даня, а как же тогда те, кто детей обманывает? Преступники разные. Мне папа рассказывал. Подходит такой, с добрым лицом, и дети верят. А их потом…
Он зябко повёл плечами.
— Их всё равно видно. — Вздохнул Данька. — Только маленьким понять трудно. И нечего со всякими незнакомыми куда-то ходить. Понял?
Его новый друг покорно кивнул. Из домика выглянула Илона.
— Даня! Ой, а что же вы на крыльце стоите? Давайте в дом, я уже на стол накрыла.
— А Джеку можно? — Робко спросил Жека, во все глаза глядя на женщину. — А то он не привык ещё здесь один.
— Можно. — Разрешила Илона. — У нас там курица осталась. Накормим и его тоже.
— Ему курицу нельзя. Аллергия. — Серьёзно сообщил маленький хозяин. — И вообще, он корм ест. Я уже кормил.
— Мама, он Джека покормил, а сам голодный. — Наябедничал Даня. — Я блины обещал.
— Обещания надо держать. — Улыбнулась Илона. — Заходите. Уже решили, чем займётесь после завтрака?
— Нет. — Даня отрицательно покачал головой. — Мы пока не говорили об этом.
— Хотите пойдём на озеро?
— Да. — Согласился Жека. — Папа велел в воду не лезть, но это, если одному. А с вами, наверное, разрешил бы. Я просто плавать не умею.
Он говорил об этом открыто и простодушно. Даня смотрел и думал, что ему самому всегда бывает очень неловко признаваться в том, что он чего-то не умеет. Во всяком случае, говорить об этом он бы точно не стал. А Жеку данное обстоятельство совсем не смущало.
На озере пробыли до самого обеда. Купались, ходили исследовать берег, нашли что-то похожее на бобровую плотину, но Илона сказала, что вряд ли они живут здесь, потом пытались угадать, что за птица поёт в ветвях. Не угадали, а всемогущего интернета на базе не было. Потом бросали Джеку палки, за которыми он с удовольствием бегал и плавал. Словом, вели себя как самые обыкновенные семилетний и десятилетний мальчишки.
Илона с изумлением смотрела на сына. Даня, на которого всегда жаловались воспитатели и учителя, даже не думал конфликтовать со своим новым другом. Она заметила, что он спокойно и терпеливо объясняет что-то Жене, а тот слушает внимательно, и похоже, что мальчики вполне довольны друг другом.
После обеда вернулись рыбаки с уловом.
— Вечером будет уха на костре! — Весело сообщил Денис. — Соберёмся все вместе.
Даня было нахмурился по привычке, а потом рассудил, что, кроме слишком общительного Трофима, все остальные нисколько не напрягают его. Отец Жеки, такой же улыбчивый, как и сын, в отличие от наследника, говорил мало, больше слушал своих словоохотливых спутников. Данька даже проникся симпатией к этому человеку.
— Хороший у тебя папа. — Шепнул он другу. Жека радостно закивал.
До вечера все разошлись по домикам. Даня достал краски и замер над рисунком. Никак не мог решить, стоит ли сделать его цветным или оставить так. Решил посоветоваться с Денисом. В конце концов, хоть он и говорит о том, что не умеет рисовать, но на самом деле неплохо разбирается во многих вещах.
Едва открыв дверь, он понял, что внизу ссорятся. Ну или разговаривают на повышенных тонах, что, в общем-то, одно и то же. С того момента, как Денис начал встречаться с его мамой, Даня ни разу не слышал, чтобы они ругались. Да, конечно, времени прошло немного, но родители ссорились намного чаще, почти всегда. Даня замер, не в силах просто уйти и не слушать.
— Ты сковала себя и его всем этим! По рукам и ногам! Не можешь делать то, что хочешь и что чувствуешь. Даня — не мой ребёнок…
Кровь прилила к лицу и так же внезапно отхлынула. Память угодливо подсунула давний эпизод, когда мама так же ругалась с отцом.
«Ты хотя бы понимаешь, что у меня не мог родиться такой сын! Не должен был!»
«Сделай тест ДНК» — Мамин голос дрожал.
«Уже. Здесь ты вне подозрений. Но это твои гены! Только твои!
Я делал на него такие ставки!»
«Он не скаковая лошадь, Саша!»
«Лучше бы был ей! Хоть какая-то перспектива. А если дальше будет только хуже?»
«Даниэль — наш ребёнок, какой бы он ни был!»
«Очень жаль!»
Данька зажмурился и стиснул виски руками. Отец смирился, старался, чтобы он развивался как можно интенсивнее, давал ему сложные шахматные задачи, но никогда не позволял выиграть. Иногда в глубине души Дане хотелось, чтобы он поддался, хотелось ощутить радость победы. Но отец тоже никогда не врал. Даже во благо. Но он хотя бы не притворялся, как Денис.
Данька метнулся в комнату и прижался лбом к оконному стеклу. На поляне Женькин отец кружил Женьку. Кружил, как маленького, а Жека хохотал, раскинув руки. И он ещё боялся, что его папа женится на какой-то тётке, и Жека станет им не нужен. Вот он, Даня, точно никому не нужен. Не такой, как все, он только мешает им. Сначала отцу, теперь Денису. И маму они ругают из-за него…
А он почти поверил, что теперь всё будет хорошо. Он вытер выступившие слёзы и тихо спустился вниз. Ссора утихла, мама и Денис разговаривали мирно, но это было уже неважно. Данька выскочил на улицу и бросился бежать. Он знал, что ему делать.
— Даня! — Обрадованный тем, что он вышел, Женька поспешил навстречу.
Даня остановился резко, окинул мальчика потемневшим взглядом.
— Уйди, Жека. Сейчас уйди, слышишь! И не говори им, что меня видел!
— Даня, ты что? Дань, я с тобой!
Но Данька уже всё решил.
— Нет! Не ходи за мной! Я запрещаю!
* * * * *
Он поспорили внезапно, на ровном месте, рассказывая друг другу о своём дне.
— Женя такой славный мальчик. — Говорила Илона. — Открытый, контактный.
— Контактный. — Согласился Денис. — Данька тоже мог бы быть таким, если не держать его взаперти. Ему необходимо общение.
— Не рассуждай о том, чего не знаешь. — Илоне вдруг стало обидно. — Ты всегда говоришь так, словно я его совсем не люблю. Словно зла хочу.
— Да не говорю я! — Денис тоже рассердился. — Мне просто обидно, что вы все, кроме Зои Викторовны, считаете Даньку каким-то ненормальным. Он же видит отношение к нему других людей. Ты сковала себя и его всем этим! По рукам и ногам! Не можешь делать то, что хочешь и что чувствуешь. Даня — не мой ребёнок, иначе я никогда бы не позволил так поступать с ним.
Они помирились после этой взаимной вспышки, даже не подозревая о том, что Даня слышал часть разговора и истолковал его по-своему.
Вдруг раздался стук в дверь. На пороге стоял Жека и испуганно смотрел на Дениса.
— Дядя Денис, там Даня. Он на скалу полез.
— Как на скалу? Зачем? — Быстро спросил мужчина.
— Не знаю. Он сказал, чтобы я не говорил вам. И за ним не ходил. Но мы с Джеком пошли, потому что он плакал почти.
— Ничего не понимаю. А ты можешь показать?
— Могу! Там дорожка маленькая такая. Мы сначала за ним лезли. А потом выше место одно есть, нам с Джеком не забраться.
Денис приложил палец к губам и повернулся к дверям комнаты.
— Илона, я до Трофима дойду. Скоро вернусь.
— Почему вы неправду сказали? — Спросил Жека, когда они вышли.
— Потому что не надо зря волновать Данину маму. Она и так за него переживает.
Жека понимающе кивнул. Денис поспешно поднимался по тропинке. Хорошо, что мальчик показал её. Сам бы он даже не заметил. Вот это место, про которое говорил Женя.
— Ты подожди меня здесь, ладно? — Попросил он. — Вместе с Джеком.
Сам пролез трудный участок. Дальше дело пошло быстрее.
Даня стоял на самом краю. Внутри у Дениса всё замерло от липкого ужаса.
— Данька. — Тихо позвал он. — Это опасно.
— Знаю. — Отозвался мальчик. — Как ты меня нашёл? Жека проболтался? Предатель.
— Он не предатель, а настоящий друг. Хотел помочь тебе.
— А я не хочу никакой помощи! Я же знаю, что никому не нужен.
— Данька. — Простонал Денис. И стараясь не делать резких движений, опустился на тёплые камни. — Нужен. И маме, и бабушке, и мне.
— Особенно тебе. Ага. Ты сам сказал, что я тебе чужой. Правильно сказал. Я только мешаю всем. И папе мешал, и тебе теперь! Вам без меня лучше будет.
— Это ты так решил?
— Да. — Даня с трудом сдержался, чтобы не всхлипнуть. — Это мой приговор.
— Кому? Себе? Или нам с мамой твоей?
— Нет. Не вам. Про вас, если по справедливости, то надо, чтобы вы счастливы были.
— И ты думаешь, мы сможем быть счастливы вот так, без тебя?
Внутри у Дениса дрожал каждый нерв, но он старался говорить тихо и спокойно.
— Знаешь, а я думал, мечтал, как мы вернёмся, я сделаю твоей маме предложение, вы ко мне переедете. Я когда-то приставку купил, ну, игровую, а одному даже распаковывать не хотелось. Хотел, чтобы мы вместе…
— Это со мной, что ли? — Тихо спросил Даня и обернулся.
До этого стоял и смотрел прямо перед собой.
— Ну не с мамой же. Я, правда, играть не умею совсем. Только видишь, всё ерунда оказывается, потому что без тебя ничего этого не нужно. Я маму твою люблю, Дань. Правда. Не прощу себе, что понял это не сразу. И такого, как ты, я никогда не видел. Умного, талантливого. Знаешь, мне даже стыдно немного, что я не такой. Ты же настоящее чудо, Данька. Которое я, наверное, не заслужил, если сейчас ты здесь, если не поверил.
Он говорил совсем тихо, и мальчик, слушая его, подался немного назад.
— Может быть, смягчишь свой приговор? — Денис протянул ему руку. — Ты сам говорил, что дети справедливее, чем взрослые, и ни один из них хоть и не отменил наказания, но сделал его таким, чтобы оно было по силам их родителям…
— Ладно.
Он притянул к себе мальчика и обнял так, что, кажется, у Даньки внутри хрустнуло что-то.
— Ой. — Произнёс мальчик, но даже не сделал попытки вырваться.
— Спасибо. — Денис всё ещё боялся отпустить его.
— За что?
— За то, что понял и поверил. Спускаемся? Там Жека, наверное, извёлся весь.
— А мама?
— Она не знает.
— Не говори ей, ладно? Один раз ведь можно не врать, а просто не сказать?
— Если только один…
* * * * *
Они сидели у костра. Рядом стояли пустые миски из-под ухи. Данька сидел совсем близко к Денису. С другой стороны к другу прилепился Жека в накинутой на плечи просторной отцовской куртке.
— Жек, помнишь, ты утром спрашивал, как будет? — Шепнул Даня.
Мальчик кивнул.
— Хорошо будет. — Уверил он Женьку. — Папа тебя любит. Я это понял сегодня.
— Я и сам понял. Потому что у него тоже спросил. — Вздохнул Жека. — Надо было раньше.
— Надо было. Только иногда это трудно, спросить.
— А вот и нетрудно. — Жека высунулся из-под куртки. — Дядя Денис, а вы поженитесь на Даниной маме?
Данька сокрушённо покрутил головой. Ох уж эти малыши!
— Я хоть сейчас, Жень! Ты у тёти Илоны спроси, согласна ли она. Может быть, такому необычному Купидону и не откажет.
— Жека, я обещаю очень серьёзно подумать. — Сдерживая смех, пообещала Илона.
— Только вы думайте быстрее. — Попросил Женя. — А то мы уедем скоро, а узнать-то хочется. Кстати, а кто такой Купидон?
Небо было усыпано звёздной пылью, неподвижная гладь озера отражала почти полную луну, искорки костра взмывали вверх и гасли, не успевая дотянуться до верхушек сосен. Они ещё сидели, глядя на затихающее пламя, а где-то за тёмной высокой скалой уже зарождался следующий день, как начало новой, теперь уже точно счастливой истории.
Автор Йошкин Дом
