Этот рассказ является художественной версией истории на основе реальных событий, произошедших в 80-е годы прошлого столетия. Поэтому по существующим правилам я напишу, что все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями и героями случайно. Впрочем, что касается самого рассказа, то так оно и есть.
Вожак был стар, могуч и спокоен. Он чувствовал свою силу, и остальные псы чувствовали её тоже. Стая безоговорочно подчинялась ему.
Несмотря на возраст, он в полной мере сохранял мощь и физическую активность, а также обладал острым умом. Не раз выводил стаю из человеческой облавы. Обладающий крепкой психикой, хитростью и огромным жизненным опытом, вожак никому не уступал своё преимущественное право на пищу и всегда хорошо питался.
Он отобрал нескольких крупных псов, на деле доказавших свою боеспособность, и сделал их Воинами, не знающими страха. Они были хороши и в обороне, и в нападении. Но эти машины для убийства не имели права принимать решение. Думал за всех по-прежнему он. Или Старшая Мать — взрослая, вырастившая не одно поколение щенков, матёрая сука. Она всегда держалась рядом с Вожаком и, когда не выкармливала потомство, была одним из самых сильных и умелых его Воинов.
Впрочем, в драки стая ввязывалась нечасто. Обычно хватало грозного рыка, приподнимающего верхнюю губу Вожака и обнажающего его крепкие желтоватые клыки. И чужая, случайно забредшая на теплотрассу, стая испуганно ретировалась. Но если уж и приходилось драться, то Воины разбрасывали противника в первые же минуты заварухи.
Теплотрасса была для других стай лакомым куском, но Вожак не собирался уступать территорию. В этом маленьком сибирском городке морозы наступали рано, а заканчивались тогда, когда в других краях уже цвели цветы. Короткое лето пролетало слишком быстро, а осень и зима тянулись бесконечно. Под тёплыми трубами стая не рисковала замёрзнуть.
События, о которых пойдёт речь, произошли давно. Тогда люди были добрее, да и собаки, наверное, тоже.
— Иван Николаевич! — Докладывали первому секретарю горкома. — На теплотрассе собаки живут. Много их.
— Покусали кого-то? — Первый секретарь хмурился.
— Да нет. — Пожимал плечами докладчик. — Рабочие, что проверяют трассу, подкармливают их. На людей собаки не нападали.
— Ну и не трогайте тогда. Не в городе же они живут.
Иван Николаевич не всегда был секретарём. Когда-то все называли его просто Ваней. Собак Ваня любил и не боялся. Вырос в деревне, где псы были в каждом дворе, а у тех, кто занимался охотой, и не по одному. Вот и сейчас рассудил, что на окраине города собаки вряд ли кому могут помешать. Пусть живут. Если уж поступит жалоба, то никуда не денешься, придётся вызывать отлов. А пока…
* * * * *
Колька жил с отцом. Мать умерла, когда ему было шесть. Другими родственниками сын с отцом похвастаться не могли. Батя Колькин в детском доме рос, а маму воспитывала тётка, которая и сейчас жила где-то под небольшим городом Курском. Вот и вся родня. Мать и отец по молодости завербовались на молодёжную стройку, а после так и остались в Сибири. Жили в семейном бараке, тесно, но весело. Мать однажды лютой зимой застудилась сильно и после, вроде бы выздоровев, начала чахнуть…
Сейчас Кольке уже двенадцать. Приводил батя ему новую мамку, но не вышло у них ничего. Пробыла она с ними немного и, собрав свои немудрёные пожитки, ушла.
И то, Колькиного отца не каждая выдержит. Норовом крут и на расправу скор. Правда, когда выпьет. А пить после смерти жены Степан Васильевич начал сильно. Маленький Колька быстро научился управляться по хозяйству. Помогали сердобольные соседи. Сперва батя пил и плакал о безвременно ушедшей жене. Женщины жалели его и Кольку, мужики не отказывались помянуть усопшую. Но вскоре, видя, что Степан не унимается в своём горе, соседки начали шикать на мужей, запрещая тем активно «сочувствовать» вдовцу. Однако отец Кольки всегда находил компанию.
Мальчишка рос. В школе учился ни шатко ни валко, был тихим и маленьким для своих лет. Соседки хоть и подкармливали пацана, но у каждой из них были свои семьи и свои проблемы, за которыми терялась незаметная Колькина жизнь. Степан чаще и чаще поднимал руку на сына, а мальчику чаще и чаще приходилось убегать из дома. Впрочем, нередко отец и сам выгонял его.
Иногда Колька ночевал у одноклассника, но чаще находил себе укромные уголки в разных местах на улице. Летом строил шалаши у реки, ловил рыбу, варил уху и ел досыта.
Однажды вечером заметил крупного пса, пристально наблюдающего за ним. Собак Колька боялся. Как-то, когда был он совсем малышом, выскочившая откуда-то дворовая шавка напугала мальчика своим лаем. Колька вырос, а вместе с ним вырос и его страх.
Пёс смотрел пристально и принюхивался к идущему от старой кастрюли вкусному запаху.
— Ты что? — Тихо спросил мальчик, вжимаясь спиной вглубь шалаша. — Голодный?
Что значит хотеть есть, Колька знал. Он научился подавлять голодные спазмы усилием воли, умел размачивать сухари кипятком. Сейчас мальчик был сыт, а пёс, явно, голоден.
— На. — Колька подтолкнул кастрюлю ногой, а сам отодвинулся ещё дальше. — Я ещё поймаю.
Гость ел спокойно и неторопливо. Справившись с ухой, облизнулся и растянулся рядом на траве.
— Эй, ты что, не уйдёшь что ли? — Опасливо поинтересовался Коля. Пёс фыркнул и положил голову на огромные лапы.
— Ну, ладно, лежи. — Мальчик забился в шалаш и вскоре уснул.
Вожак посмотрел на маленького человека, от которого пахло дымом костра, рекой и землёй, и придвинулся ближе. Собаки всегда инстинктивно сбиваются в кучу. Так теплее и безопасней.
С тех пор они подружились. Всё лето Коля подкармливал нового друга, а когда наступили холода, Вожак привёл мальчика на теплотрассу, в собачью стаю. И ни один из псов не посмел пойти против Вожака. Колька стаскивал картонки под большие тёплые трубы, устраивая собакам лежанки, а они охраняли и грели мальчика. Иногда собаки приносили кости, а Колька воровал хлеб или крупу из дома. В старой кастрюле мальчик варил что-то похожее на похлёбку. Собаки привыкли к нему, а он перестал бояться «своих» собак. Отцу по-прежнему было наплевать на Кольку…
* * * * *
Светлана Ивановна, Светочка, приехала в этот город по распределению. Ей, как учителю географии, очень польстило, что именно её отправили в суровые сибирские края, о которых раньше она знала лишь понаслышке. Светочка была настоящим энтузиастом своего дела. Уроки у шестиклассников, к которым её назначили классным руководителем, вела интересно, стараясь увлечь ребят. Почти сразу обратила внимание на маленького тихого Кольку, незаметно сидящего за предпоследней партой, на неопрятную одежду и бледное лицо мальчика. Выяснив, что Коля живёт только с отцом, пошла знакомиться.
Степана дома не было. Словоохотливая соседка сообщила, что хозяин на работе, будет поздно, а мальчишку носит где-то целыми днями. О том, что мальчик почти не появляется дома, и что отец поколачивает Кольку, женщина умолчала, не желая навлечь на себя гнев буйного соседа. Да и потом, как иначе детей воспитывать. Она своим тоже наподдаёт иногда. Иначе совсем отобьются от рук.
— Мария Васильевна. — Попросила учительница на следующий день повариху. — Кормите, пожалуйста, Колю Сёмина из шестого. Записывайте на мой счёт.
— Зачем вам это, Светлана Ивановна? — Удивилась женщина. — Знаю я, какие зарплаты у вас.
— Кормите, Мария Васильевна. — Отрезала учительница. — Рассчитаюсь.
А мальчику велела.
— В столовую ходи вместе со всеми.
Коля удивлённо посмотрел на молодую учительницу, но спорить не стал. Даже исхитрялся приносить кое-какие остатки своему лохматому другу.
Однажды к Светочке подошла Лена — тихая, миловидная девочка, сидевшая рядом с Колей за партой.
— Светлана Ивановна, можно мне пересесть?
— Почему, Лена? Разве Коля обижает тебя?
— Нет. — Девочка опустила голову. — От него пахнет плохо очень. Собаками.
— Собаками? Какими собаками?
— Колька дома не ночует. — Тихо объяснила Лена. — А спит с собаками на теплотрассе. Наши мальчишки сами видели.
— Как не ночует? Как с собаками? Ладно, Лена, иди. Разберёмся.
В конце уроков она увидела в окно, как мальчик направился в сторону своего дома. «Придумали, наверное, дети.» — Мелькнула мысль. Но то, что одежду Коли давно пора было привести в порядок, оставалось фактом, и Светочка решила ещё раз навестить Колиного отца.
Застав мужчину в крайне возбуждённом от принятого спиртного состоянии, поняла, что разговаривать с ним сейчас бесполезно.
— Где Коля? — Только и спросила она Степана.
— А я знаю?! Шляется. Если двойки или ведёт себя плохо, вы говорите! Я ему…
Он сжал крепкий, не слишком чистый кулак.
— Хорошо он себя ведёт. — Твёрдо сказала девушка. — И учится нормально. А ходить по домам учеников — это моя работа. И вам, Степан Васильевич, надо от спиртного воздерживаться. У вас сын растёт, будет пример с вас брать.
— А что? — Вскинулся старший Сёмин. — Я на работе ни-ни. И это сейчас с устатку только.
— Я вижу. — Вздохнула Светлана Ивановна. — До свидания. Подумайте над моими словами.
Выйдя из барака, она огляделась. Темно. Холодно. А если Лена говорила правду, и мальчик, действительно, ночует на улице…
* * * * *
— Коля! Коля! Сёмин!
Начиналась метель. Светлана Ивановна двигалась вдоль толстых труб, пытаясь рассмотреть в темноте хоть что-то.
Дремлющий рядом с Колей Вожак насторожился. Первым сорвался Глашатай. Он был поджар, мелок по сравнению с остальными собаками, с черными размытыми пятнами, разбросанными по грязной белой шкуре. Но голос его, пронзительный и звонкий не раз предупреждал стаю об опасности. Вот и сейчас, собаки поднимались одна за другой, стряхивая с себя снег и утробно рыча.
— Что там? — Мальчик откинул лист картона и обнял Вожака за шею.
— Коля! — Донеслось из темноты.
— Это меня зовут. — Коля замер испуганно и настороженно. Вожак тревожно посмотрел на него. — Мне надо идти.
Он погладил собаку. Пёс коротко рыкнул, и лай Глашатого прекратился. Стая вернулась под трубы.
Она стояла растерянная, не зная, куда идти дальше. Колька подошёл, опустив голову.
— Здравствуйте, Светлана Ивановна.
— Почему ты не рассказывал ничего, Коля?
— Не хотел предавать отца. Он ведь не всегда такой был. А пить начал, когда мама умерла.
— Идём.
— Куда?
— Ко мне идём.
— Вы же в общежитии живёте. Ребята говорили. Разве можно?
— Договоримся. Коля, пожалуйста, метель начинается.
По дороге он рассказывал ей про собак.
— Я зову его Друг. Он главный. И остальные собаки слушаются его. А под трубами не холодно совсем. Картон снегом заносит и получается, как дом.
В общежитии, или как ещё называли это здание, доме молодого специалиста, Светлана Ивановна жила вместе с четырьмя такими же молодыми учительницами. Трое в одной комнате, и ещё два человека в другой.
— Девочки, выручайте.
Никто не сказал «нет». Девушки оказались впятером в комнате, а другую безоговорочно отдали Коле.
— Коля, иди мойся. — Светлана Ивановна вручила ему чистое полотенце и кое-какую одежду, добытую у ребят-инженеров из другой комнаты.
— Света, может быть, постричь его. — Предложила хорошенькая Лидочка. — Я умею.
Колька послушно кивнул в ответ на её предложение.
— Мамочки… — Раздвинув его светлые волосы, прошептала Лида. — Коля, у тебя здесь… Шевелятся.
Он испуганно захлопал глазами.
— Справимся. — Решительно заявила Светлана. — Я в аптеку.
Вскоре Колька с обмотанной головой впервые за долгое время сладко спал в тёплой комнате на чистой постели.
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ
