Не было гостей на свадьбе Кошелевых, не желал Иван шепот соседей слышать, дескать, не большого ума девицу, да к тому же еще и порченую взял. Сам старался не думать про белогвардейцев, которые девушку в селе бросили.
Сам он неопытен был, но старался ласку проявлять, как мог. А со временем муж смог к себе расположить супругу молодую.
НАЧАЛО — ЗДЕСЬ
Любви не было ни с его стороны, ни от жены. А всё ж какая-то теплота ощущалась, да благодарность обоюдная. Татьяна содержала дом в чистоте, вкусно готовила, с огородом управлялась.
Когда в непогоду у мужа нестерпимо ныла нога, она мазала его какими-то мазями, делала компрессы, а то и просто гладила долго и молча. А ежели Иван пьяным домой заявлялся, ни словом ни взглядом недовольства не высказывала. Поддерживала, чтобы до кровати мог дойти. А поутру подавала водицу, подкисленную ягодами, чтобы тошнота не донимала.
— Не жена она тебе, а прислужница, — говорила сестра, глядя как Татьяна Николаевна без устали возится по дому.
— Какая ж прислужница, коли фамилию свою ей дал и в дом привел? – возмутился Иван. — Чай, не в чужом доме хозяйничает, а в собственном.
— Батрачит она, а не хозяйничает, — возразила Надежда, — и в чужом батрачила доме, и в твоем теперь. Только в чужом она рубли получала за работу, а с тобой вообще ничего не видит.
Не понравились Ивану слова сестры, но ничего не ответил он ей. Ещё и обозлился, что не в свое дело лезет родственница. Ему и правда от жены ничего иного не надо было, лишь бы ему служила. А поговорить с ней.. О чём?
Но после разговора с сестрой поехал Иван на ярмарку да лоскутов ярких накупил. Побрякушек еще каких-то. Вернулся домой, да жене кинул тюк с дарами.
— На вот, пошей себе сарафаны или юбку, — небрежно сказал муж, — хочу, чтоб красивой ты была.
С изумлением поглядела Татьяна на мужа, никогда она от него подарков не получала. А как увидела ткани цветные, так и промычала от удовольствия. Глаза её загорелись, руки дрожали, перебирая украшения и лоскуты.
— Мне, неужто? – гулким голосом произнесла она.
— Тебе, — кивнул Иван, взял первый попавшийся гребень и зацепил на волосах жены.
Та глянула на себя в зеркало и глаза вытаращила. Дыхание затаила, залюбовалась красотой. А как налюбовалась вдоволь, так подошла к мужу, опустилась перед ним на колени и обняла за ноги.
Иван смутился. Как ответить жене на её неуклюжую благодарность, он и не знал.
****
А вскоре беда пришла в дом Кошелевых. Вернее, это ему, Ивану, как и многим другим казалось, что это беда.
— Тяжелая ты штоль? – воскликнул муж, вдруг увидев, как округлился у супруги живот.
Татьяна опустила глаза и покраснела. Что-то невнятное пробормотала она себе под нос.
Кое-что понимал Иван, знал, что нельзя им ребеночка заводить. С сестрой посоветовался, та тоже в ужас пришла от того, что Татьяна в положении.
— Зови скорее врача, пусть осмотрит да сделает все что нужно, — сказала Надежда, — Ты что же к бабе Дуне не сходил и сбора не взял, чтобы не понесла? А вдруг ребенок такой же будет? Хотя.. Думается мне, что уж поздно…
Но как только сказал Иван жене о том, что от него придется избавиться, та зарыдала. Растерялся мужик, привыкший, что беспрекословно супруга ему подчиняется. Она ведь слова поперек никогда не смела мужу сказать, а тут завыла в голос.
— Нельзя нам, голубушка, — заявил Иван, напуганный её поведением, — а то родится… Не такой, как все.
— Я глупая, а рожу умного, — заливаясь слезами, прошептала Татьяна, — поверь, Иван Афанасьевич, хороший мальчонка будет. Сын тебе в подмогу.
Как ни уговаривал жену Иван, да всё без толку. Сразу выть начинала, едва начинал он разговор о том, чтобы избавиться от дитя. А потом и рукой махнул. Будь, что будет.
Тяжелое чувство не покидало Ивана всю беременность жены. А Татьяна еще расторопнее стала, пока беременной ходила. Еще усерднее заботилась о муже, а в назначенный срок родила мальчишку.
— Как назовем? – спросил Иван, глядя на пухлого малыша на руках жены.
— Как ты захочешь, Иван Афанасьевич, — с благодарностью в голосе ответила Татьяна, — раз уж позволил мне его родить, ты и называй.
Мальчика назвали Петром. И хотя был он абсолютно здоровым ребенком, местный лекарь предрекал недоброе.
— Такие болезни могут и позже проявиться, — мрачно сказал доктор, — так что не радуйтесь особо.
Не верил никто, что Петр здоровым будет, а все ж рос мальчишка без проблем. И пошел, и заговорил рано. А лопотал так, что все вокруг удивлялись. Мать молчунья, отец тоже не говорлив – с чего ж парнишка такой разговорчивый получился?
Ребенок был спокойным, а коли капризничал, так в могучих руках матери быстро успокаивался. Очень молодой матери хотелось, чтобы к отцу сынок ближе был. Потому перед Иваном всегда Петя чистенький да причесанный ходил. Еще и рубашек ему мать нашила – так что любо дорого на парнишку смотреть было.
Отпустило Ивана, вопреки мрачным сомнениям лекаря, видел он, что сын его здоров. А по сноровке так вообще своих сверстников перещеголял.
Но только успокоился Иван, как снова жена забеременела. И, отбросив все сомнения, опять позволил жене родить. Так и появился у Пети братишка по имени Слава.
Сыновья росли на радость матери и отцу, умными и красивыми. Глядя на них, лишь от зависти кто-то мог ляпнуть, что дурное впереди. А дурное все ж не наступало – не коснулся потомства Кошелевых страшный недуг, которым страдала их мать. Видимо, не родилась она такой, а умом тронулась от обстоятельств жизненных.
***
Историю Кошелевых знал каждый в Потылицыно. Завистников было много, ведь семья хорошо и ладно жила. Когда пришло время колхозов, Татьяна Николаевна дояркой работала. Иван же сторожем был. Ребятишки учились хорошо, смышлёные оказались.
В школе сельской правда мальчишкам доставалось. Кое-кто мог брякнуть, что их мать умалишенная. Но в этих случаях заслуженная кара ждала обидчиков.
Пережили Кошелевы Великую Отечественную войну. Тяжело было, но никто на фронт не попал – Иван по здоровью, а сыновья его по возрасту.
По-своему любил супругу Иван, хотя всю жизнь считал, что она ему благодарна должна быть за фамилию и статус жены. Однако перед людьми стеснялся он её. Татьяна же, действительно, испытывала к супругу большую благодарность. Как-то спросила её соседка, за что ж вся эта благодарность-то?
— Полы дал мыть, щи варить, огород полоть – за то и благодарна по гроб жизни, — как могла, красноречиво ответила женщина.
Умолчала она, впрочем, о главном. Иван дал ей детей, таких умных и красивых. Глядя на них, материнское сердце замирало.
ЭПИЛОГ
Долгую жизнь прожили Иван Афанасьевич с Татьяной Николаевной. Шибко не бранились, уважение и лад между ними был. Женившись когда-то по расчету, он и не думал, что так спокоен и счастлив будет в этом браке.
Не знали дети, в каком году родилась их мать. А вот умерла она в 1981 году. Ивана же не стала пятью годами раньше.
В отличие от отца Петр и Вячеслав никогда не стыдились своей матери. Боготворили они её, знали, что она безмерно любит их. Даже в разговорах между собой не упоминали братья о душевной болезни матери. С молчаливой договоренности не рассказывали они об этом ни детям своим, ни внукам.
Нянчила Татьяна Николаевна внуков и внучек, но малым деткам и невдомек было, что бабушка нездорова. Так и запомнили они её – молчаливую, ласковую, сильную. Сложилось так, что во взрослом возрасте не виделись внуки с бабулей – по городам разъехались, своей жизнью жили. А кто из них видел её в пожилом возрасте, уже понимал – старость близко, а старики странными бывают.
Правнуки историю Ивана Афанасьевича и Татьяны Николаевны знают совсем иначе, чем было на самом деле. Бабушка Таня в этой истории была простой девушкой, которую полюбил их дед. О том, какой была её судьба, узнала правнучка Надежды Кошелевой.
Она приехала в Потылицыно, желая познакомиться с историей своего рода. Здесь и выяснила она от местных жителей, кем была Татьяна Николаевна. Впрочем, очевидцев тех событий уже не было. Потому достоверность открывшейся тайны тоже неоднозначна, только по разговорам потомков односельчан.
Благодарю вас за прочтение, а читательницу за историю)
Автор Хельга
