— Саша, но я отвечаю за тебя перед твоими родителями!
Худенькая рыжеволосая девушка нахмурилась и сердито посмотрела на пожилую женщину.
— Ты не можешь за меня отвечать, ба. За меня уже вообще никто не может и не должен отвечать, мне восемнадцать.
— Ну да. Исполнилось два месяца назад. — Горько вздохнула бабушка. — И ты в один миг повзрослела.
— Юридически, да. — Александра убрала волосы со лба. — И со следующего учебного года я начну работать. Вы мне запретить не сможете.
— Ты, конечно, думаешь, что в следующем году учёба будет отнимать у тебя меньше времени. Вынуждена разочаровать, девочка: вряд ли. И вообще, не уводи разговор в сторону. Мы говорили про твоего… — Бабушка слегка замялась. — Друга.
— Артём — не просто друг. Я его люблю. — Саша вызывающе посмотрела на бабушку.
— А он тебя?
— И он.
— Вот это меня и пугает. У тебя, надеюсь, эта блажь скоро пройдёт. А вот то, что он прилип к тебе, как, прости Господи, банный лист к одному месту, настораживает. У вас вообще ничего общего, Саша. Ты — девочка из интеллигентной семьи, а этот твой. Вот кто он? Сын алкоголиков, асоциальных элементов, людей с низкой социальной ответственностью.
— И что? Тёмка здесь при чём?
— При том, что этот парень — точно такой же, как его родители. И ничего путного из него никогда, слышишь, Саша, никогда не выйдет.
— Бабушка, во-первых, Тёма не такой, а во-вторых, не надо разговаривать со мной так, будто бы мне пять лет. Я — взрослый человек и сама разберусь, с кем мне дружить и кого любить.
— Ну-ну.
Бабушка вышла, а Саша тяжело вздохнула. Когда девушка уезжала от родителей учиться в другой город, где жила папина мама, она радовалась тому, что наконец сможет избавиться от постоянных родительских наставлений. С бабушкой у неё всегда были хорошие отношения, и до того, как Саша поселилась у неё, Ольга Павловна всегда находила общий язык с внучкой. А потом вдруг оказалось, что вариант учёбы в городе у бабушки был выбран совсем не случайно. Так что мама и папа по-прежнему контролировали ситуацию, а бабушка в общем-то выполняла функцию надзирателя, пусть и в гораздо более демократичной форме, чем родители.
В университете Александра часто слышала разговоры о том, что вновь поступившим главное продержаться первый учебный год, а дальше будет гораздо легче. Она планировала найти подработку и снять квартиру, потому что против общежития родители восстали, как против источника всех бед в жизни молодой девушки.
Вообще, Саша росла послушным ребёнком. Спокойная сама по себе, она никогда не решалась протестовать против родительских решений. Серьёзно заболев перед первым классом, девочка пошла в школу на год позже сверстников, но была хоть и старше многих своих одноклассников, но по росту и физической силе уступала им. Хрупкая, невысокая, нерешительная, она не конфликтовала с товарищами и слушалась учителей и родителей.
Но тогда она была ребёнком, а сейчас — взрослый человек, который способен сам управлять собственной жизнью. С Артёмом она познакомилась на улице. Возвращалась домой со студенческого праздника, и почти рядом с домом дорогу ей преградили несколько ребят, делая неловкие и нетрезвые попытки познакомиться. Чего греха таить, Саша испугалась. Она не умела давать отпор и не привыкла это делать. А этот парень выскочил, как чёpтик из табакерки, и начался конфликт, который, впрочем, не зашёл дальше словесной перепалки, заставившей Александру невольно покраснеть. Парни ушли, а незнакомец взял Сашу за руку и повёл домой.
— Откуда ты знаешь, где я живу? — Удивилась она.
— Я видел тебя во дворе. Ты сюда в конце августа приехала, учишься в универе.
— Ого. А ты?
— А я вон там живу. — Он указал на соседний дом. — Артём.
— А я Саша.
— Ты зачем поздно ходишь одна?
— А как ещё? Хочешь предложить, чтобы меня бабушка за ручку водила?
— А парень твой?
— Нет у меня никакого парня.
— Теперь есть, поняла?
Саша дёрнула плечом. Вот ведь нахальный какой. То, что он спас её от этих хулиганов, не даёт ему права…
— Ты можешь сейчас ничего не говорить. Только я всё равно уже решил.
— Что решил?
— Что с сегодняшнего дня ты — моя девушка.
Она вздохнула. Ещё один диктатор на её голову. Отправить его, что ли, по известному адресу? Но он спас её, и Саше по привычке не захотелось спорить.
— Спасибо, что выручил. — Сдержанно произнесла она. — Пока.
— Увидимся. — Он махнул рукой.
Она почти бегом поднялась наверх.
— Кто это был с тобой? Не разглядела. — Поинтересовалась бабушка.
— А зачем ты вообще разглядывала? — Саша прищурилась. — Следишь за мной?
— Не слежу, а переживаю. Так кто это был?
— Понятия не имею. Парень какой-то. Сказал, Артём. В соседнем доме живёт.
— Неужели Беспалов? — Бабушка ахнула и приказала. — Не связывайся с ним. Гони.
— Это ещё почему? — Саша не собиралась встречаться с этим нахальным мальчишкой, но бабушкин тон возмутил её.
— Потому что он тебе не подходит. Каторжанин потомственный.
— Ба, ты чего? Какой ещё каторжанин? Мы в каком веке живём?
— Дед у него сидел. Прадед, скорей всего, тоже. И, если бы ты поинтересовалась историей, то узнала бы, откуда такие фамилии происходят.
— Если ты так хорошо знаешь историю, бабулечка, то должна помнить одну хорошую фразу, что сын за отца не отвечает. И, кстати, есть мнение, что «каторжанин» — это тот, кого на каторгу отправляли по политическим соображениям, а преступник — это «каторжник». Впрочем, я этого парня сегодня видела первый раз в жизни.
— Ну и не надо больше. — Бабушка вроде бы успокоилась.
Но только бабушка, а не Артём.
Однажды, выйдя после занятий, Саша заметила его сидящим на ступенях.
— Привет. Ты чего так долго?
— А тебе что?
— Ничего. Есть хочется. Идём в кафе.
— Это ты меня так на свидание приглашаешь? — Уточнила Саша.
— Я тебя зову поесть. Потому что ты голодная, я — очень голодный, а свидание это или нет, называй, как тебе нравится.
Ей вдруг стало смешно от этой его суровой деловитости.
— Ладно, идём.
— Сразу бы так.
Он шел рядом, а Саша исподтишка рассматривала своего провожатого. Чуть выше неё, не слишком накачанный, не слишком сильный, руки в карманах куртки, независимая прямая спина.
— Не нравлюсь? — Неожиданно спросил он.
Саша смутилась от его прямоты. Ей казалось, что она делает это незаметно.
— Ничего. — Успокоил Артём. — Ещё влюбишься. Время есть.
— Время до чего?
— До армии до моей. — Спокойно уточнил он. — Весной восемнадцать исполнится, и пойду.
— Так ты…
— А ты?
— Мне в ноябре исполнится.
— А мне в мае. И что? Сейчас мы ровесники, а дальше неважно. Или ты папиков любишь?
— Нормальный?
— Просто спросил. Если тебя эти старые, жирные, с животами не интересуют, то в чём тогда дело?
В кафе он отдал ей папку с меню.
— Заказывай. Девушка, мне борщ, котлету по-киевски и мороженое. Только мороженое потом. А ещё чай давайте. Саш, ты чай будешь? Тогда чайник. Выбрала?
— Мне салат вот этот, наверное. — Саша замешкалась, ещё не выбрав. — И…
— Ты больше мясо любишь или рыбу?
— Не знаю. Рыбу тоже.
— Девушка, салат, стейк из форели. Суп будешь?
Саша растерянно помотала головой.
— Ага. И какое пирожное у вас самое вкусное? Вот. Его тогда.
Он ел деловито, с аппетитом, почти не обращая на Сашу внимания. Она деликатно отламывала кусочки рыбы, не зная, как себя вести и начинать ли разговор с ним.
— Невкусно? — Настороженно спросил Артём. — Закажи мясо.
— Вкусно. — Удивилась она.
— А чего не ешь? Моя бабка говорила: кто как ест, тот так и работает.
— Ну ты, видно, уработался. — Вырвалось у неё.
Саша тут же смутилась, но он ничего не ответил, усмехнулся и принялся доедать котлету.
— Девушка, теперь можно мороженое. Саш, будешь?
— Нет.
Ей стало стыдно. Зачем только она подколола его? Хотя, он первый начал. Саша ела своё пирожное и смотрела, с каким детским наслаждением Артём собирает ложечкой подтаявшие капли мороженого.
— Однажды я деньги нашёл. — Вдруг сказал он. — Маленький был ещё. Пришёл в магазин, протягиваю продавщице и говорю: «Дайте мне мороженое». Она говорит: «Сколько?» Я на бумажку смотрю, и мне кажется, что это много так. «Тысячу штук!» — Говорю. Она засмеялась. Дала два и сдачу. Говорит: «Съешь, ещё приходи. Да гляди, чтобы горло не заболело».
— Не заболело? — Тихо спросила Саша.
— Не успело. — Артём отодвинул вазочку. — Отец увидел, одно отобрал. Сказал, что всё равно растает. И деньги отобрал тоже. Я пока не вырос, мечтал, что стану богатым и куплю себе много-много его. А сейчас люблю, конечно, но много уже не хочется.
Саша молчала. Смотрела на его светлые топорщащиеся волосы и чувствовала, что он начинает нравиться ей. Когда официантка принесла счёт, девушка полезла в сумку за деньгами, но Артём остановил её.
— Не вздумай. — Сказал сурово. — Это мои дела.
Расплатился.
— Торопишься? — Спросил, когда они вышли из кафе.
— Нет. — Саша отрицательно покачала головой.
— Тогда идём. — Артём взял её за руку. — Ты же город не знаешь. А здесь красивого много. Погуляем, пока погода хорошая.
— А ты что, не работаешь разве?
— Почему. Работаю. Просто у меня смена ночная была.
— Ночная? Ты же устал. Тебе, наверное, поспать надо.
— Бабка говорила: «На том свете отоспимся». Идём.
Они гуляли до самого вечера. Двор с чугунной оградой, украшенной лошадиными головами, старый дуб, разбитый надвое молнией, кусок старинной брусчатки, найденный случайно при ремонте улицы, мост, с которого открывается вид на набережную и красивую старую церквушку. Артём делился с ней сокровищами города, как делятся чем-то очень ценным и бережно хранимым.
— Откуда ты знаешь все эти места? — Спросила Саша, когда они возвращались домой.
— Гулял много. — Усмехнулся он. — И сам, и с пацанами. Ладно, пока. А то мне на работу скоро.
— Ты ведь так и не поспал. — Вырвалось у Саши. — Как же теперь?
— Волнуешься. — Констатировал он, коснувшись губами её щеки. — Это хорошо. Только обо мне беспокоиться не надо. Это мои дела.
«Это мои дела». Потом Саша постоянно слышала от него эту фразу. Артём ворвался в её жизнь, как шальной весенний ветер, не дав опомниться и не оставив шанса не полюбить его.
* * * * *
— Саша, даже не выдумывай. Какой университет с такой температурой? — Ольга Павловна с тревогой смотрела на градусник. — Врача вызывать надо.
— Ба, но у меня же сессия. — Отбивалась Саша. — Первая сессия. И от того, как я её сдам, всё зависит, понимаешь?
— Но сегодня экзамена нет. А на завтра тебе уже выпишут освобождение.
— Сегодня консультация. Перед зачётом. Преподаватель сказал, чтобы все были. Он будет что-то важное говорить.
Саша заболела ещё вчера, когда они с Тёмкой ходили на каток. Вдруг накатила слабость, и она едва не села на лёд. Но он удержал, отвёл к скамье, заботливо снял и сдал коньки.
— У тебя щёки красные.
— Это от мороза.
— Да. Только мороза никакого нет. И лицо у тебя бледное всегда, как у всех рыжеволосых. Кожа такая. Так что не рассказывай. Домой идём.
В подъезде на лестнице продолжал наставлять.
— Выпей чаю с мёдом и сразу ложись, поняла. Если у бабушки твоей малина есть, тоже можно. Постарайся уснуть, во сне всё быстрее проходит.
Не прошло. С утра голова разламывалась, ноги казались ватными, а температура и не думала спадать.
— Саша, послушай меня хоть раз. — Продолжала бабушка. Но звонок в дверь прервал её увещевания.
— Кто это? — Удивилась она. Поспешила к двери, и через минуту Саша услышала её возмущённый голос. — Куда? Куда вы идёте?
Артём вошёл решительный и нахмуренный.
— Я лекарство принёс. — Сообщил он. — Вот, в аптеке спросил. Это от температуры, а это, сказали, хорошее, новое какое-то, сразу на ноги поставит. И малина. У соседки выпросил банку. Она его каждый год варит.
— Молодой человек, что вы себе позволяете? — Бабушка спешила следом.
— Не надо делать вид, что вы меня не знаете. — Артём устало посмотрел на неё. — Саша, ты чего расстроенная такая? Плохо очень?
— Тём, мне на консультацию надо. — Жалобно протянула Саша. — У меня первый зачёт завтра. А сегодня преподаватель важное что-то говорить будет. Бабушка говорит, что надо врача вызывать, а вдруг в университете подумают, что я симулянтка.
Он потёр переносицу.
— Вызывай врача, как бабушка говорит. А мне давай студенческий и пропуск и скажи, где эта консультация ваша будет. Пойду послушаю, запишу, что надо, принесу тебе.
— Ты с ума сошёл? Так нельзя.
— А больному человеку с температурой по холоду ходить можно? Саш, вообще-то люди вокруг. Понимать должны. Давай пропуск, а то у вас там «вертушка» на входе.
Саша протянула ему билет и пластиковую карточку. Артём буркнул слова прощания и быстро вышел.
— Александра, ты удивительно безответственная личность. — С горечью произнесла Ольга Павловна. — Отдать документы в руки этого наглеца. Как ты вообще могла?
— Этот наглец, бабуль, вместо того, чтобы отсыпаться после ночной смены, побежал сначала в аптеку, а теперь изо всех сил пытается спасти мою первую сессию от провала.
— Ты вообще слышишь, когда тебе что-то говорят? — Бабушка в сердцах отвернулась. — Врача вызывай себе сама. Вот номер поликлиники.
Да уж, бабуля, как и папа, не любит, когда кто-то не согласен с ней. Саша вздохнула и потянулась за телефоном…
ПРОДОЛЖЕНИЕ — ЗДЕСЬ
